[Quiterie]

Everybody knew Bagheera, and nobody dared to cross his path; for he was as cunning as Tabaqui, as bold as the wild buffalo, and as reckless as the wounded elephant. But he had a voice as soft as wild honey dripping from a tree, and a skin softer than down.

—Rudyard Kipling, The Jungle Book

Как жить? Пантера Багира, оказывается, мальчик, а я только сегодня об этом узнала. А какие у вас были ломки шаблона в приключенческих книгах и фильмах?

@темы: Истории из жизни, Мир вокруг нас, Редъярд Киплинг, Книги

---

Путь домой окончание

[Nunziata]

Я решила таки выложить, чем все дело кончилось)))
предыдущий пост здесь)
toll-gate.diary.ru/p198414124.htm?from=last&dis...
Фэндом: Сабатини Рафаэль «Одиссея капитана Блада»
Основные персонажи: Питер Блад, Арабелла Бишоп, Джереми Питт, Дон Мигель де Эспиноза
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Психология
Беты (редакторы): fitomorfolog_t
Описание: Арабелла попадает в руки дона Мигеля, но это еще полбеды...
Постканон. Август-октябрь 1689
Выражаю благодарность *jelene и Natoth за терпение и советы)
части 13-17

13. Божий суд
... Накатывающиеся с тихим шелестом волны впитывались в песок у самых сапог Питера Блада. Он вновь шел по берегу. Но на этот раз над головой ярко светило солнце да и берег вовсе не был пустынным. Блад еще из шлюпки увидел стройную фигурку жены в бледно-лиловом платье. Арабелла сидела в тени, в окружении людей дона Мигеля. Горячая волна безудержной радости затопила его. Она жива!
Но Блад оставил эту радость за спиной, как оставил собственное ощущение безнадежности и отчаяние, которому он не позволял вырваться наружу, но которое отражалось в прощальном взгляде Джереми. Три человека ожидали Блада у самой кромки прибоя, и он должен был призвать всю свою выдержку и всецело сосредоточиться на них — только в этом он видел шанс на удачный исход.
Блад не удивился, узнав Тень: чутье и прежде подсказывало, что им придется сойтись в поединке. Дон Мигель де Эспиноза своей надменностью и неподвижностью напоминал статую, а вот третий, молодой человек лет 20, не сдерживал злобы и ненависти. Дон Эстебан. Питер помнил об юноше, когда-то поклявшимся отомстить за смерть отца, но в глубине души надеялся, что обойдется без его присутствия. Не обошлось – и это сильно осложняло ситуацию. Ну да так тому и быть.
...Арабелла смотрела на идущего к ним неторопливой легкой походкой темноволосого человека в белой рубашке и черных кюлотах.. И по мере того как он приближался, яркие камешки воспоминаний начинали складываться в разноцветную мозаику. Прошлое открывалось ей, и это было настолько ошеломляюще... и чудесно, что она больше ни о чем не думала. Негромко вскрикнув, молодая женщина вскочила на ноги. Де Эспиноза вышел из своей мраморной неподвижности и оглянулся на нее. Он нахмурился и, указывая на пленницу рукой, что-то тихо сказал стоящему рядом Тени. Тот кивнул и сделал шаг в сторону Арабеллы. Однако приказ испанца запоздал, его люди, не ожидавшие ничего подобного, также не успели задержать молодую женщину - не чувствуя под собой ног, она уже бежала к самому дорогому для нее человеку. Тогда Тень быстрым движением выхватил из-за пояса пистолет и взвел курок, целясь в нее.
… Де Эспиноза был настолько поглощен видом Питера Блада, побежденного, сдающегося ему, что совсем позабыл о пленнице. Крик Арабеллы вернул испанца в реальность, и он приказал Тени:
– Придержи ее.
Не успел генуэзец сделать и пары шагов, как Арабелла бросилась к Бладу, нарушая тем самым все планы дона Мигеля, и он выругался сквозь зубы. В руке Тени неведомо как появивлся пистолет. Де Эспиноза похолодел. Не задумываясь, даже не вполне осознавая своего действия, он метнулся к наемнику и с силой ударил того по руке.
– Я не сказал «убей ее»! – в ярости прошипел он.
Мысль о том, что Арабелла могла бы быть уже мертва, приводила его в содрогание.
… Питер заметил, что Тень навел пистолет на Арабеллу, и прыгнул вперед, протягивая руку, в попытке оттолкнуть ее и с ужасом понимая, что не успеет.
К его удивлению, вмешался де Эпиноза, выбив пистолет у генуэзца. А в следующий миг великодушие дона Мигеля перестало занимать Блада, потому что нежные руки жены обвились вокруг его шеи и он наконец-то смог прижать её к себе. Сердце его готово было разорваться от тоски и нежности.
– Ты... это ты... Питер... ты пришел, – как в бреду шептала она.
Он жадно вглядывался в лицо Арабеллы, с беспокойством отмечая ее восковую бледность и странный, блуждающий взгляд.
– Арабелла, разве ты сомневалось в этом? Дорогая, ты больна? Что с тобой?
– Я была больна... но все прошло... Все уже закончилось, да?
Ах, как бы Питеру хотелось, чтобы это и в самом деле было так!
– Капитан Блад! – раздался глухой голос де Эспинозы. – Можете мне не верить, но я рад видеть вас.
Блад глянул поверх головы прижавшейся к нему Арабеллы на испанца. Нельзя, чтобы чувства взяли сейчас вверх, и поэтому он с ноткой иронии в голосе ответил:
– Не могу разделить вашу радость, дон Мигель. И прежде всего из-за вас. Вы так и не вняли моему совету не искать больше встречи со мной. Я приношу вам неудачу, господин адмирал.
Де Эспиноза даже задохнулся от невероятной дерзости человека, которого считал поверженным, проигравшим...
– Вам ли судить о неудаче! – проскрежетал он. – Но у нас еще будет время... побеседовать об этом. Сейчас мой человек проводит миссис Блад до шлюпки, а вам я предлагаю проследовать за мной...
– Что вы такое говорите, дон Мигель? – Арабелла, с нарастающей тревогой слушавшая этот обмен любезностями, переводила взгляд с одного мужчины на другого: – Почему я должна идти без тебя, Питер? Разве речь не идет выкупе?
– Вопрос в том, что понимать под выкупом, миссис Блад! – де Эспиноза хрипло засмеялся, действительно ощущая себя одержимым: жажда мести и невозможная, недопустимая страсть раздирали его душу на части...
– У нас остались неразрешенными некоторые разногласия, дорогая, – сказал Блад, осторожно отстраняя Арабеллу от себя.
– Я никуда не пойду!
Сбывались худшие ее подозрения и молодая женщина снова почувствовала себя тонущей в трясине, но она упрямо добавила:
– Разногласия могут быть улажены, ведь так?
– И в самом деле, почему бы нам не решить все в честном поединке? – небрежно осведомился Блад.
– Дядя! – предостерегающе воскликнул подошедший Эстебан.
– Честный поединок для презренного пирата? Никогда! – де Эспиноза больше не сдерживался. – Тебе не знакомо само понятие чести!
В холодных синих глазах противника де Эпинозе почудились насмешка:
– А что известно о чести вам? И много ли чести в том, чтобы ложно обвиняя женщину в колдовстве, угрожать ей инквизицией?
– Питер, о ком ты? – недоуменно спросила Арабелла.
– О вас, миссис Блад, о ком же еще, – ядовито вставил Эстебан.
– Арабелла, дон Мигель любезно уведомил меня, что передаст тебя в руки инквизиции для суда, если я не сдамся ему. Ты не знала этого?
Молодая женщина растерянно посмотрела на испанца, в глазах которого зажёгся мрачный огонь.
– Я выполню свой долг и совершу благое дело для Испании, казнив тебя, проклятый пират!
– О, оставьте высокие материи, дон Мигель! – скучающим тоном ответил Блад. – Мы-то с вами прекрасно знаем, что дело в вашем уязвленном самолюбии и мести. Вы просто не осмелились бросить мне вызов в открытую – как не осмеливаетесь принять его от меня сейчас.
Лицо де Эспинозы перекосилось от бешенства. Он махнул рукой своим солдатам, указывая на Блада. Испанцы медленно начали окружать его, беря в кольцо.
– Отойди, дорогая, – спокойно сказал Питер и выхватил шпагу.
– Постойте! – прозвучал в напряженной тишине звонкий голос Арабеллы. В ее глазах светилась решимость и вдохновение: – Если против меня выдвинуты столь тяжкие обвинения, то возможно, дон Мигель соблаговолит принять мой вызов?
Испанец потрясенно уставился на нее:
– Женщина не может... участвовать в дуэли, – пробормотал он.
– Но женщина может воззвать к Высшей справедливости и потребовать Божьего суда, если ее невиновность не может быть доказана иными способами, – немедленно среагировал Блад. – И назначить защитника. Ордалии признаются и католической церковью, не так ли? Дон Мигель, вы обвинили мою жену в колдовстве. Готовы вы держать ответ за свои слова?
– Не позволяй ему этого! – вскричал встревоженный Эстебан.
– Замолчи! – оборвал племянника де Эспиноза. Его месть обернулась против него, гадюкой ужалив в самое сердце. Он проговорил, едва разжимая побелевшие губы: – Я принимаю ваш вызов, донья Арабелла. И я выставляю против вашего защитника своего, – испанец кивнул на Тень.
Генуэзец подобрался и слегка согнул колени. Он приглашающие поманил Блада рукой с зажатым в ней кинжалом, в другой руке у него была длинная шпага. Питер внимательно следил за ним, не двигаясь с места.
– Разве участники поединка не должны быть в равных условиях? – Арабелла бесстрашно смотрела на де Эспинозу.
– Убери кинжал, Тень, – сухо бросил он, не глядя на молодую женщину.
Тень неохотно повиновался. Он наклонился, кладя кинжал у своих ног, и вдруг схватил горсть песка и неуловимым движением кисти швырнул ее в лицо Питера. Тот гибко отклонился назад и в сторону. Клинок Блада описал полукруг, не дав Тени приблизится. Поединок начался.
Арабелла, стиснув руки, смотрела на сражающихся, ее губы беззвучно шевелились, шепча слова молитвы. Каждый из них неторопливо прощупывал своего противника, и поначалу шпаги с мелодичным звоном лишь скользили одна по другой. По силе и ловкости сражающиеся не уступали друг другу. Тень первый перешел в атаку, но клинок так и мелькала в руках Блада, и генуэзцу не удавалось пробить брешь в его защите. Тогда он резко усилил натиск и после серии выпадов и обманных финтов попытался нанести мощный удар в грудь своего противника. Шпаги с лязгом скрестились, Блад принял удар на основание клинка и отбил его. Однако, генуэзец смог дотянуться и рассечь его правое предплечье. По рукаву расплылось алое пятно, и молодая женщина прижала пальцы к губам, подавляя вскрик.
– Первая кровь моя, сеньор говернаторе! – усмехнулся Тень.
Блад не стал тратить силы на разговоры с наемником, он отпрыгнул назад и тут же стремительно контратаковал. Ему удалось приблизится к генуэзцу вплотную и он, перехватив правую руку Тени, нанес ему удар в лицо эфесом шпаги.
Наемник, ослепленный болью, раскрылся и этого было достаточно для Блада: клинок пронзил правый бок Тени снизу вверх, острие показалось из его спины. Темная кровь хлынула у генуэзца из рта и он упал замертво.
– Вы проиграли Божий суд, дон Мигель, – тяжело дыша, сказал Блад.
Издав нечленораздельный вопль, испанец кинулся на него.
Рана, нанесенная Тенью, была глубже, чем Питеру показалось вначале, и ему пришлось переложить шпагу в левую руку. Де Эспиноза бился с самозабвенной яростью и смог потеснить его, и тогда Блад ответил яростью на ярость, сжигая все силы и больше не думая о защите. В какой-то момент дон Мигель потерял равновесие. Он услышал отчаянный крик Эстебана. А потом время замедлилось. Де Эспиноза увидел, как сверкающий клинок летит к его груди и это было... правильно.
… Он почти не почувствовал боли, только бесконечное небо качнулось перед глазами...
– Питер! Остановись, не убивай его! – сквозь шум в ушах де Эспинозы пробился голос Арабеллы, – Ради нашей любви! Прошу тебя!
Молодая женщина подбежала к Бладу. Зрение уже застилал туман, но де Эспиноза увидел, как его противник медленно опустил занесенную для последнего удара шпагу. Испанец перевел меркнущий взгляд на лицо Арабеллы. Как она прекрасна!
– Напрасно... – прохрипел он. Из-под его пальцев, судорожно зажимающих рану, обильно струилась кровь, окрашивая песок под ним в цвет кармина: – Так было бы лучше, mi chiquitina... для всех.
Его люди, глухо ворча, надвигались на Блада.
– Не трогайте их... Высший Судия высказал свой вердикт... – де Эспиноза устало смежил веки, его рука бессильно соскользнула с груди.
– Но есть еще и я! И кровь моего отца взывает о мщении! – крикнул Эстебан. – Я не дам тебе уйти!
14. Своевременное вмешательство
– Дик, ты уверен, что наш индейский друг понял все, как надо? – Волверстон с большим сомнением смотрел на полного достоинства гибкого юношу, стоящего перед ними. – Этих малюток он должен бросить сразу после того, как услышит, что мы начали атаку. И чтобы не перепутал корабль! И не дай ему боже подмочить запалы!
Хейтон мученически закатил глаза:
– Нэд, он понял. Успокойся.
А индеец добавил что-то явно насмешливое на своем певучем языке.
Ничуть не успокоившийся Волверстон тяжко вздохнул. Еще две недели назад он и представить не мог, что кинется на помощь человеку, с кем, как ему казалось, их дороги разошлись навсегда.
…Нэд Волверстон задумчиво созерцал ром на дне своей кружки, в голову лезла всякая чушь. Питер сказал бы ему, что он размышляет о превратностях судьбы... К черту! Волверстон сплюнул на не слишком чистый пол. Он сидел за изрезанным ножами и кинжалами предыдущих клиентов столом. Заведение было не самого высокого пошиба, куда ему до знаменитой на всю Кайону таверны «У французского короля»! Но Нэд избегал там появляться. С тех самых пор, как... Ну вот опять! Его мысли упорно возвращаются к тому, о чем он думать не желает. Пойти, что ли, восвояси. Или найдется здесь отзывчивая красотка, которая за звонкую монету согласится выслушивать излияния подвыпившего корсара?
– Ну как, Нэд, отыскал истину на дне?
Волверстон изумленно воззрился на Дика Хейтона, выросшего как из под земли, и сделал слабый жест рукой, будто собирался перекреститься.
– Э, Нэд, можешь даже заехать кулаком себе в ухо, я не исчезну, – усмехнулся тот.
– Дик, так ты что, снова с нами? И... – Волверстон запнулся, – капитан тоже здесь?
Хейтон посерьезнел:
– Нет.
– А-а-а, – разочарованно протянул Нэд. – Понятно.
– Как там твоя «Атропос», днище не сильно обросло? – не обращая внимание на перемену в настроении старого волка, спросил Хейтон.
– Обижаешь. Когда это я пренебрегал моей красавицей. А ты не хочешь ли пойти ко мне первым лейтенантом?
– Возможно. Пойдем взглянем на нее.
– Тут такое дело... – осторожно начал Хейтон, как только они поднялись на борт «Атропос», – капитан попал в серьезную переделку..
– О как, – скучно отозвался Нэд, – И что же, вся ямайская эскадра не может ему помочь?
– Не может.
– Это он послал тебя?
– Дознайся он, что Джереми проболтался, тому бы не поздоровилось. Я знаю, ты обижен на него, но сейчас он действительно в беде.
Волверстон отчужденно молчал. Хейтон подождал немного, потом вздохнул.
– Ну, на самом деле ты и не обязан. Ладно, пожалуй я пойду.
– Погоди, – буркнул Нэд. – Что случилось-то?
***

Корсары Волверстона уже несколько дней находились на Исле де Мона. Не зная места встречи Блада с испанцами, они вели постоянное наблюдение за морем. Всего на остров отправились двадцать человек из тех, кто давно был в команде «Атропос» и по своей воле вызвался рискнуть жизнью. Идея устроить пожар на борту корабля дона Мигеля, а если повезет, то и взорвать его, принадлежала Хейтону. Он и притащил с собой этого индейца, уверяя Волверстона в его незаменимости и способностях непревзойденного пловца, который сможет незаметно подобраться к цели.
Но вместо одного корабля к острову приблизились два! Перед тем как бросить якорь, галеоны обошли вокруг Ислы де Мона. Судя по всему, испанцы удовольствовались такой проверкой и в глубь острова не полезли. К счастью корсаров.
Им пришлось остановить свой выбор на «Санто Доминго», который по числу пушек и размерам превосходил «Санто Ниньо». План Волверстона ночью застать врага врасплох был отвергнут бывшим боцманом из-за опасения подвергнуть опасности жизнь Арабеллы Блад, и им оставалось только выжидать.
Этим утром Хейтон заметил в подзорную трубу шлюп Блада. Теперь они стояли на небольшом уступе, от враждебных глаз их надежно укрывала скала. Отсюда было хорошо видно испанцев, высаживающихся на берег. На земле, у подножия скалы, лежали две гранаты, которые предстояло тщательно упаковать в вощенную ткань, чтобы предохранить от влаги.
Как только «Феникс» лег в дрейф, Волверстон сказал:
– Ну, парень, пусть тебе помогут твои языческие боги – хотя их, конечно не существует. Ступай.
Индеец бесшумно растворился в зеленом полумраке.
- И нам тоже пора, Дик.
Корсары залегли в густом кустарнике между тем местом, где сидела Арабелла, и тем, куда по их расчетам должна была пристать шлюпка с «Феникса». Таким образом для них все происходящее оказалось как на ладони. К тому же у них оставалась возможность отхода. Хейтон с Джереми Питтом решили, что еще несколько шлюпок будут готовы подойти к берегу за отступающими.
Боцману приходилось сдерживать Волверстона, безоглядно рвавшегося в драку.
– Рано... – едва слышно бормотал Нэд. – Больно ты осмотрительным стал, Дик. Смотри, как бы поздно не было.
Но тот не забывал о пленнице, случись что с ней – и Питер точно не обрадовался бы своему спасению и никогда бы не простил непрошеного вмешательства – при условии, что им удастся выпутаться из этой передряги, конечно. Время шло.
– Все беды в этом мире из-за женщин, – продолжал ворчать Волверстон. – И Питеру я об этом говорил.
– Только не вздумай вновь делиться с ним этим наблюдением... после всего.
– Что я, не понимаю что ли? И так вон сказал Гарри и Нику, что как начнется, сразу к ней, прикрывать...
– Тихо, Нэд, о чем это они говорят? – Дик прислушивался в надежде уловить хоть слово. – О, кажется, миссис Блад вызвала дона!
– Ну, сейчас начнется!
– В любой момент...
Они напряженно наблюдали за обоими поединками. Когда же молодой человек, в котором Волверстон признал сына покойного дона Диего, что-то выкрикнув, махнул рукой в сторону Блада, оба поняли, что медлить дальше нельзя.
…Прозвучавшие выстрелы были полной неожиданностью для все участников разыгравшейся драмы. Из кустов с воем вырвались какие-то бродяги самого пиратского вида. Испанцы и без того пребывали в некоторой растерянности из-за взаимоисключающих приказов дона Мигеля и Эстебана. И это состояние усугубилось, когда со стороны стоящих на якоре галеонов прогремел взрыв, за которым последовал второй, более мощный, и над бортом «Санто Доминго» взметнулось пламя.
Впрочем, замешательство людей дона Мигеля не могло продлится долго. Даже будучи застигнуты врасплох, они все же оставались солдатами и быстро приходили в себя. Но внезапная атака дала несколько драгоценных мгновений Питеру Бладу. Одним прыжком он оказался перед Арабеллой, заслоняя ее собой, и резким, повелительным голосом крикнул ей:
– Беги! К шлюпке! Быстро!
Она не стала спорить с ним, чего Питер внутренне опасался. Сам же он развернулся к испанцам, готовясь преградить путь любому, кто за ней последует. Два человека бросились к Арабелле. Блад шагнул им навстречу и с изумлением узнал корсаров Волверстона.
– Питер! – услышал он зычный голос Нэда, – Становится жарковато, не находишь?
Волверстон орудовал тяжелой абордажной саблей. Блад решил оставить выяснение всех интересующих его вопросов для более спокойного момента. Жестокая схватка кипела вовсю, обе стороны несли потери. Несколько человек неподвижно лежали на берегу, и кровь пятнала белый песок. Эстебан пытался взять ситуацию под свой контроль, но боевого опыта ему явно недоставало. Блад оглянулся: Арабелла уже была шлюпке. От приблизившегося к берегу «Феникса» к ним спешили еще две шлюпки.
– Отходим! – скомандовал Блад, нанося своей шпагой удар наотмашь какому-то ретивому испанцу, сунувшемуся к нему. – Они сейчас опомнятся!
Действительно, один из офицеров дона Мигеля сплотил нестройные ряды своих подчиненных. Корсары пятились к морю, стычки с испанцами одна за другой прекращались, зато раздались выстрелы и вокруг засвистели пули. Отступающие пустились вплавь, стараясь почаще нырять. Кое-где на поверхности воды показались бурые пятна.
- Акул нам тут только не хватало, - пробормотал плывущий рядом с Бладом Хейтон.
- И ты, значит, здесь, Дик? - уже без удивления осведомился Питер, выплевывая воду.
- И я, капитан.
- У Джереми Питта длинный язык...
- Буду считать, это было выражением благодарности за помощь, - обижено заметил боцман своему капитану.
...Забираясь в подошедшую шлюпку, Блад оглянулся: над доном Мигелем склонился человек в темной одежде, непохожий на моряка. По-видимому, врач. И кажется, де Эспиноза все еще жив... Но задумываться или сожалеть по этому поводу у Блада не было времени. На все воля Божья.
Им еще предстояло как-то выбираться отсюда.
Грот-мачту одного из галеонов лизали языки пламени, в клубах дыма на его палубе метались смутные тени: команда отчаянно пыталась потушить пожар. Носовые пушки второго галеона выстрелили, ядра подняли фонтаны воды, значительно не долетев до шлюпок. Дон Эстебан не собирался отпускать своих смертельных врагов, на его корабле ставили паруса, намереваясь выйти на перехват «Феникса».
15. "Мi chiquitina!"
Галеон Эстебана выдвинулся вперед и разворачивался в их сторону. Как только «Феникс» оказался в досягаемости его пушек, последовал залп. Ядра не причинили вреда шлюпу, расстояние было еще достаточно велико для прицельной стрельбы.
– Торопится мальчишка – удовлетворенно прокомментировал Хейтон, поднимаясь вслед за Питером на «Феникс»
Однако Эстебан был настроен серьезно. Несмотря на то, что сорокапушечный галеон был медлительнее юркого шлюпа, он представлял огромную угрозу для них. Блад прекрасно понимал, что в абордаже им не выстоять – если до того пушки испанца не сметут все с палубы «Феникса». Вся надежда была на маневрирование и «Морскую Звезду». Хорошо хоть, что Эстебан вынужден был огибать горящий корабль, да и дым мешал канонирам.
На палубе Питер прежде всего отыскал взглядом свою жену. С потерянным видом Арабелла стояла среди возбужденно переговаривающихся, весьма живописно одетых корсаров Нэда.
Следующий залп испанцев также не привел к каким-то серьезным последствиям благодаря искусству Джереми Питта, который был у штурвала, и опытности экипажа «Феникса». Шлюп уклонился, ядра, просвистев над их головами, лишь продырявили паруса.
Блад посмотрел на Питта и насмешливо сказал:
– Джереми Питт! Ты мог и предупредить меня, по крайней мере, сегодня.
Штурман смутился:
– Не хотел нарушать твою сосредоточенность...
– Постарайся теперь увести нас отсюда, штурман Питт. Курс зюйд. Облегчим задачу Дайку. И … спасибо.
Затем Блад пошел к жене. Корсары расступились, пропуская его.
– Дорогая, – прошептал он, одной рукой обнимая Арабеллу и зарываясь лицом в ее волосы Арабеллы, – Я так боялся за тебя...
Раздался новый залп, напомнивший Бладу, что еще ничего не кончено.
– Неймется змеенышу, – зло проговорил оказавшийся рядом с ними Волверстон, – Весь в папашу.
– Нэд, вот уж не ожидал. Мне казалось, ты был сердит на меня?
– Так оно и есть, но разве я могу упустить случай навалять испанцам? А вот ты вроде как помиловал дона... В очередной раз.
Блад неопределенно пожал плечами, бросив внимательный взгляд на Арабеллу. Она напряглась, услышав слова Нэда, а в ее глазах ее появилось странное выражение. Во всем этом было нечто, пока ускользающее от его понимания. Что же, не все загадки сразу. Надо еще уйти от погони, да и рану на руке не мешало чем-нибудь перетянуть... Он оглянулся на испанский корабль, идущий за ними в паре кабельтовых.
– Арабелла, спустись вниз, здесь опасно.
– Твоя рука!
– Я позову Бена, – сказал Хейтон, – Не беспокойтесь, миссис Блад.
– В конце концов, мне не привыкать лечить самого себя, – улыбнулся Питер.
– Да... я помню. Пожалуйста, Питер, будь осторожен.
– Насколько это возможно, душа моя.
Он задумчиво смотрел, как она уходит.
– Что-то не так, Питер? – проявил неожиданную проницательность Волверстон.
– Все так. Проклятый испанец. Надеюсь, он уже в аду.
– А что тебе помешало наверняка его туда отправить? – с досадой пробормотал старый волк. – Ладно, у нас есть еще возможность проделать это с его племянником. Ну или самим пойти на дно.
Дон Эстебан как раз в этот момент снова напомнил о себе, носовые пушки галеона выплюнули огонь, одно из ядер угодило в гакаборт. «Феникс» огрызнулся залпом с кормы.
– Стреляйте по мачтам! – крикнул Блад.
Как только корабли вышли из бухты, послышался крик матроса:
– Корабль справа по носу!
Блад взял подзорную трубу и облегченно выдохнул:
– Ну вот и Дайк. Наверно, увидел дым, – затем он спросил у Волверстона: – А где «Атропос»? Ведь ты все еще ей командуешь?
– Вернулась на Тортугу. Не мог же я допустить, чтобы испанцы что-то заподозрили. Она придет сюда через пару дней. Заберет того индейского парня, который устроил пожар, если он жив.
– Да, с пожаром вы здорово придумали... Жаль, если ваш индеец погиб.
Пушки галеона снова выстрелили, но «Феникс» немного оторвался от испанца, и ядра упали за его кормой.
– Ты же не собираешься доставить меня и моих ребят в Порт-Ройал? – вдруг озабоченно поинтересовался Волверстон.
– Не собираюсь, волк.
– Питер... – слова давались Волверстону с трудом: – А может, ты...
– Нет.
Появился Бен с куском чистого полотна и кувшином воды, и Блад смог наконец перевязать свою рану.
– Бен, взгляни, что там с остальными ранеными. Позже я займусь ими.
«Морская звезда» была уже близко.
– Джереми, поворот фордевинд! – скомандовал Блад. – Открыть огонь!
Шлюп выполнил поворот изящно и … очень быстро, и тут же раздался залп его бортовых орудий.
Для испанцев появление нового противника было неожиданностью — как и маневр «Феникса». Вообще, этот день уготовил им много неожиданностей, причем все неприятные, начиная с дерзкого нападения невесть откуда взявшихся в бухте пиратов.
В очередной раз растерявший дон Эстебан промедлил отдать приказ, а приблизившая «Морская звезда» своим огнем усилила хаос на его корабле. Бушприт «Санто Ниньо» был разбит в щепки, в корпусе появились многочисленные пробоины.
От окончательного разгрома Эстебана спасло только то, что Питер Блад не хотел ввязываться в ближний бой, опасаясь за Арабеллу, ему было достаточно, что галеон не мог больше преследовать их.
Исла де Мона оставалась позади, бухта уже скрылась за скалистым мысом, лишь медленно рассеивающийся в воздухе дым выдавал ее местоположение.
***

Оказавшись в капитанской каюте, Арабелла неторопливо прошлась по ней. Она помнила! И этот корабль, и предметы, находящиеся здесь. Она дотронулась до полированного стола, спинки кресла, стоящего возле него.
Вместе с упоением свободой и радостью встречи с мужем и возвращения памяти на нее вдруг навалилась свинцовая усталость, и ей неодолимо захотелось спать.
Бой продолжался. С палубы доносились громкие голоса и топот ног, то ближе, то дальше грохотали пушки. В большие окна можно было прекрасно видеть «Санто Ниньо», преследующий их. Но волноваться по этому поводу сил уже не осталось.
«Просто нужно отдохнуть. Слишком много всего случилось.»
Арабелла в изнеможении опустилась на застеленный одеялом широкий рундук. Звуки боя отдалились, и глубокий сон ласковой волной подхватил молодую женщину.
Так ее и застал Блад, который спустился в каюту, после того как опасность миновала, и он закончил оказывать помощь раненным корсарам Волверстона.
– Арабелла, – негромко позвал он, но жена не ответила.
Она лежала на боку, подложив обе руки под щеку, ее губы были слегка полуоткрыты. Питер постоял рядом с рундуком, любуясь женой и слушая ее ровное дыхание. При мысли, что он мог навсегда потерять Арабеллу, на него нахлынул леденящий ужас...
Затем Блад присел рядом с Арабеллой и осторожно потянул шнуровку ее платья, желая дать ей возможность дышать свободнее. Она почувствовала его прикосновения, и ее веки дрогнули. В первый момент Бладу почудилось, что жена не узнает его, потому что Арабелла недоуменно, даже испуганно взглянула на него. Но тут же она сонно улыбнулась и прошептала:
– Питер... это ты... бой...закончился?
– Мы оставили дона Эстебана латать пробоины. Не тревожься.
– Хорошо... я так хочу спать...
– Спи, душа моя. Я побуду здесь. Только давай освободим тебя от этого ужасного корсета.
...Арабелла заснула сразу. Блад долго вглядывался в ее лицо, почти не веря своему счастью, что она жива и вновь рядом с ним...
Он тоже задремал, сидя в кресле, а когда проснулся, огромная луна заливала каюту серебряным светом. Арабелла все еще спала, и в лунных лучах ее кожа казалась прозрачной.
За время плена она очень похудела. Она сказала ему, что была больна, подтвердив тем самым опасения Блада, возникшие после прочтения ее письма. Гнев всколыхнулся в нем. Сейчас он сожалел том, что послушался ее и не прикончил де Эспинозу. И подумав об испанце, он понял, что подспудно не давало ему покоя.
«Мi chiquitina! Черт тебя дери, дон Мигель! Мi chiquitina!»
16. Ссора
Арабелла проснулась и несколько минут лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. Она была на корабле, скрип дерева и легкая качка свидетельствовали об этом. Молодая женщина на миг испугалась того, что на самом деле она находится на «Санто Доминго», а освобождение - и Питер, самое главное, Питер - ей приснились.
«Какая же я глупая! Конечно, я на корабле, только это «Феникс». И Питер здесь!»
Звенящее ощущение счастья наполнило ее.
Арабелла улыбнулась и открыла глаза. Она была одна в капитанской каюте. Не то чтобы она ожидала, что муж будет ждать ее пробуждения, но словно на солнце набежало легкой облачко – это заявила о себе неясная тревога, которая, оказывается, гнездилась на самом донышке ее души.
«Разве у капитана корабля мало хлопот? К тому же был бой и есть раненые. Питеру надо позаботиться и о них».
Упрекнув себя за неблагодарность, Арабелла взяла свое многострадальное платье со спинки кресла. Она вспомнила о руках мужа, бережно касавшихся ее ночью, когда он раздевал ее, и в груди стало тепло…
За последние недели молодая женщина привыкла обходиться без горничной, но одевание оставалось делом непростым. Как же она пустилась в путешествие одна? Хотя нет, с ней была горничная, девушка-мулатка по имени Джин. Арабелла обнаружила, что последние события не совсем восстановились в ее памяти, и она все еще не помнила шторм и крушение «Пегаса». Молодая женщина задумалась о судьбе Джин. Наверняка та погибла, сеньор Рамиро сказал, что на бриге люди дона Мигеля не нашли других выживших…
Дон Мигель де Эспиноза… Она мысленно вернулась к событиям вчерашнего дня. Неужели ненависть испанца к Питеру Бладу была столь сильна, что он готов был передать его жену для церковного суда как ведьму?
Однако теперь она знала, при каких обстоятельствах состоялась ее первая встреча с доном Мигелем, и понимала, что он был вполне способен на это. Кроме того, ее муж серьезно воспринял угрозу испанца, раз решил сдаться в его руки. И для Питера появление его бывших людей было такой же неожиданностью, как для всех остальных.
Напротив, сейчас молодой женщине трудно было поверить в пусть насмешливую, но галантность, проявленную испанцем в последние дни.
Что же побудило ее вмешаться и остановить поединок? Сбылось вырвавшееся пожелание де Эспинозы, и она перестала видеть в нем врага? Арабелле вдруг стало стыдно – если бы она не вспомнила мужа, что бы дальше происходило в апартаментах дона Мигеля, в тот вечер, когда она так опрометчиво приняла его приглашение? Их задушевные беседы очень далеко зашли… Даже не помня о своих чувствах, она оставалась замужней женщиной, в объятиях другого мужчины и отвечающей на его поцелуи.
Она представила детей, мальчиков 7 и 9 лет, играющих на каменных плитах возле старинной церкви, одному из которых спустя годы уже пришлось принять смерть от руки Питера. То же самое грозило второму и неизвестно, жив ли он еще. Опустив клинок, проявив милосердие к тяжелораненому противнику, Питер будто бы доказал ей, что является тем человеком, которого она любит, может любить…
Не слишком ли многого она потребовала от мужа? Ведь и жизнь Питера висела на волоске, вряд ли испанец собирался отпустить его с миром. С другой стороны, после ранения дон Мигель отдал приказ не трогать их, и не будь там еще и дона Эстебана, все бы могло обойтись без дальнейшего кровопролития. Испанцы не посмели бы пойти против воли свого адмирала…
Арабелла едва успела привести себя в порядок, как в дверь каюты постучали, и раздался голос Бена:
- Миссис Блад, желаете ли вы завтракать?
- Входи, Бен.
Слуга Блада приоткрыл дверь:
- Миссис Блад, я услышал ваши шаги. Сейчас я принесу вам завтрак.
Вскоре он появился с большим подносом в руках, уставленном различной снедью. В центре красовалась чашка с дымящимся шоколадом, и Арабелла грустно улыбнулась: и муж, и дон Мигель, точно сговорившись, оба потчевали ее этим напитком.
- А мой супруг? – она указала рукой на обильную трапезу. - Разве он не присоединится ко мне?
Бен смущенно моргнул:
- Время завтрака уже прошло. Господин губернатор счел, что вы слишком утомлены, чтобы присутствовать в кают-компании, и распорядился не тревожить вас.
– Господин губернатор, вероятно, очень занят сейчас?
- Я видел его на палубе, когда шел сюда, - Бен стоял возле нее, ожидая дальнейших приказаний.
Арабелла кивнула ему:
- Я поняла. Ступай, Бен.
Оставшись одна, она повертела в руках горячую чашку и поставила ее на место. Есть не хотелось совершенно, и Арабелла лишь выпила немного воды, налив ее в бокал из стоящего на подносе кувшина. Ей пришло на ум невольное сравнение с пребыванием на «Санто Доминго», где она также проводила большую часть времени в одиночестве.
Какой вздор! Она постаралась выкинуть из головы неуместные мысли и быстрым шагом направилась к дверям.

***

День был пасмурный, порывами налетал холодный ветер и на волнах кое-где виднелись пенные гребни.
Молодая женщина сразу заметила Питера, он был на юте, рядом стояли уже знакомые ей одноглазый гигант Волверстон, штурман Питт, Хейтон, капитан Дайк, владелец шхуны под названием «Морская Звезда», которая, оказывается, сопровождала «Феникс», и еще несколько человек. Арабелла уже видела их однажды на корабле, носящем ее имя, и после – в Порт-Ройале. Люди капитана Блада, пираты, которых он не так давно вел на абордаж, и которые вчера рисковали своими жизнями ради него. До нее долетел взрыв хохота, и Питер хлопнул по плечу красного от смущения Джереми Питта.
Она внимательно смотрела на мужа: от всего его облика исходило ощущение безграничной, лихой свободы и силы… опасной силы. И отсвет той же свободы лежал на лицах стоящих рядом мужчин. Это объединяло Питера с ними, делало их похожими как родных братьев. Арабелла и раньше чувствовала, какие в нем скрываются глубины, несмотря на нежность и предупредительность к ней, любезность, впрочем, при необходимости быстро сменяющуюся твердостью, даже жесткостью - в отношениях с другими людьми. Однако таким она его никогда не видела.
В этот миг она с особенной ясностью осознала, что есть большая, просто колоссальная часть его жизни, в которой ей не было, - и не могло быть места.
«Я словно подсматриваю. Будет лучше, если я вернусь в каюту»
Но ее уже тоже заметили: мужчины склонили головы в учтивом приветствии, а Питер, в глазах которого бесшабашная удаль уступила место нежности и беспокойству, спросил:
- Дорогая, ты хорошо отдохнула?
- Да, Питер. Извините, кажется, я помешала вам, - улыбнулась она.
- Как ты можешь помешать, душа моя?
- Миссис Блад, мы рады видеть вас в добром здравии, - добродушно сказал Хейтон. – И что все благополучно закончилось. И не в последнюю очередь благодаря вашей находчивости.
- Это я должна благодарить вас за помощь.
- Это самое малое, что мы могли сделать, - светски отозвался капитан Дайк.
- Если бы не проклятый мальчишка, - буркнул Волверстон. – Я потерял семерых…
- Мы не будем и дальше злоупотреблять вниманием вашего супруга, миссис Блад, - прервал его Дайк. – Нэд, с радостью жду тебя и твоих парней на «Морской звезде», будет о чем потолковать.
- Пожалуй, прямо сейчас и отправимся. Если капитан не возражает.
- Не возражаю, – ответил Блад. – Джереми, «Фениксу» лечь в дрейф и просигнальте на шхуну.
- Ну, увидимся завтра. – Нэд глянул на затянутое облаками небо, - надеюсь, шторма не будет.
- Пойдем, дорогая, – Питер протянул Арабелле руку.
- Право, мне жаль, что мой приход прервал вашу беседу.
- Нам плыть вместе еще несколько дней, успеем наговориться, - он поднес ее руку к своим губам и дрогнувшим голосом сказал: - Что может быть важнее тебя, Арабелла…
***
В капитанской каюте Блад оглядел нетронутый завтрак и нахмурился:
- Ты ничего не съела, не понравилась стряпня Бена?
- Что ты! Твой стюард замечательно готовит. Это мне не хотелось есть.
Блад обнял ее:
- Арабелла, что с тобой произошло, пока ты была в плену?
Она пожала плечами, прижимаясь к нему:
- Все уже хорошо, Питер - сейчас, когда я свободна, и ты рядом.
Но сама молодая женщина не была в этом так уверена. Несмотря на радость встречи и то, что ее чувства к мужу не изменились, странная неловкость сковывала ее, и Арабелла не понимала причину. Ей казалось, что между ней и Питером словно тянуло едва уловимым холодным сквозняком.
«Наверно, все дело в том злосчастном поцелуе. Нехорошо скрывать это от Питера, и он же еще не знает про память. Хотя это и не извиняет меня»
Блад также ощущал возникшее напряжение и, подстегиваемый еще и ревностью, был намерен безотлагательно все выяснить.
- Все-таки что-то произошло. Ты изменилась и не выглядишь здоровой. Ты же знаешь, что со мной можешь быть откровенна – не только как с мужем, но и как с врачом. С тобой плохо обращались? Держали взаперти? – он настойчиво расспрашивал жену, с тревогой глядя на нее.
- Да нет же! Все было иначе.
- И как же все было? – спросил Блад, хмурясь еще сильнее. - Чертов испанец угрожал тебе? Или может быть… принудил к чему-либо?
Слова объяснения так и не прозвучали. Подозрение, появившееся во взгляде Питера, вдруг вызвало у Арабеллы протест, и гордость будто запечатала ей уста.
«Он допрашивает меня?»
Арабелла вспыхнула от возмущения и высвободилась из его объятий:
- Дон Мигель не был ни чрезмерно жесток, ни груб. Я могла свободно выходить на палубу. И обращение со мной было… достойным.
- Вот как? Ты даже защищаешь его?
- Я просто стараюсь быть справедливой: на корабле де Эспинозы я не подверглась никаким унижениям.
- А я сожалею, что не прикончил его на месте и надеюсь, что его душу все-таки заполучил дьявол!
- Как ты можешь сожалеть о милосердии? – воскликнула Арабелла.
Лицо Питера стало замкнутым.
- По-видимому, милосердие – не моя стезя. Зато у тебя, моя дорогая, его с избытком хватит на двоих.
- И я не вижу в том никакого греха! – вскинула голову молодая женщина, твердо встречая пронзительный взгляд синих глаз мужа.
С минуту они смотрели друг на друга, а потом Арабелла задала ему вопрос, который терзал ее на протяжении последних дней:
- Скажи, Питер, что ты чувствовал, когда приказал привязать дона Диего к жерлу пушки?
Блад замер, а потом медленно проговорил:
- Ах, вот оно что. Конечно, дон Мигель не мог упустить такую возможность – поведать тебе об этом.
- Это неправда? – у Арабеллы пробудилась надежда.
- Отчего же. Правда, - сухо ответил Питер, отходя от нее.
- И ты сам ничего не хочешь рассказать мне?
- Наверняка дон Мигель подробно изложил тебе все детали. И я не думаю, что гранд Испании опустился до банального вранья.
Тяжелое молчание накрыло их. Вздохнув, Питер подошел к окнам каюты и, стоя спиной к жене, угрюмо проговорил:
- Меня удивляет, что ты так сопереживаешь страданиям дона Диего. Разве слезы и ужас Мэри Трейл больше ничего не значат для тебя?
- Мэри Трейл? – растерянно переспросила Арабелла.
Все происходило с такой быстротой, что у нее не было времени разобраться в пестром ворохе вернувшихся воспоминаний, и только при этих словах мужа события, предшествующие захвату Питером и его друзьями испанского корабля, выстроились в единую цепь. Но Блад не дал ей ни минуты, чтобы собраться с мыслями:
- Да, – резко бросил он. - Твоя подруга, кажется. А обесчещенные женщины и убитые мужчины Бриджтауна? Разве они не страдали? – он помолчал, потом глухо сказал: - Я не брал на себя миссию мстить за них. У меня были свои причины поступить так с испанским мерзавцем.
Блад повернулся к Арабелле и она увидела горькую усмешку, кривившую его губы:
- Повторяется история с Левасером? Получается, что я опять должен оправдываться, а это не в моих правилах.
Она в отчаянии закричала:
- Я боюсь, что однажды мне расскажут еще что-то!
Он прищурился и продолжил за нее:
- Из моего темного, и без сомнения, кровавого прошлого? Вполне может статься. Ведь я всего лишь пират, милостью судьбы занимающий сейчас столь высокий пост.
- Питер, – выдохнула она, - ты все неправильно понимаешь…
- Как и всегда. Мадам, вероятно, вы сожалеете о сделанном выборе? – жгучая обида вместе с отравляющей его душу ревностью заставили Блада утратить над собой контроль. Как в поединке, он ринулся в атаку и, не дожидаясь ответа, нанес упреждающий удар:
- У меня складывается впечатление, что вам пришлось по вкусу… гостеприимство дона Мигеля. И… его объятия? Раз уж он посчитал для себя возможным назвать вас mi chiquitina. Зачем же вы вызвали его и тем самым помешали ему расправиться со мной?
Арабелла, отказываясь поверить в то, что слышит, отшатнулась. В ее распахнувшихся глазах стояло недоумение и боль, и Блад опомнился. Он уже раскаивался в жестоких словах, которые неожиданно вырвались у него.
- Арабелла… - начал он и шагнул к жене.
Она гневно взглянула на него:
- Если вы допускаете саму мысль, что я могла желать вашей гибели, значит, вы меня совсем не знаете. И… никогда не любили. А сейчас позвольте мне остаться одной.
17. Лунная ночь
- Нам обоим нужно сейчас немного тепла… - низкий голос дона Мигеля звучал завораживающе, его черные глаза со страстной мольбой смотрели на Арабеллу.
Она снова была в апартаментах де Эспинозы, и он обнимал ее. Но на этот раз она совсем не противилась испанцу.
«Сопротивляйся!» - билась внутри тревожная мысль.
Но поцелуи де Эспинозы погружали Арабеллу в вязкий, сладостный дурман, который заволакивал сознание и лишал сил.
- Mi corazon… - испанец слегка сжал ее плечи, мягко увлекая куда-то вниз… в бездну, и молодая женщина закрыла глаза, покоряясь ему…
…Небо, хмурившееся ведь день, к вечеру прояснилось, и взошедшая луна бросала мерцающие блики на умиротворенное море. Но, по крайней мере, двум людям на борту корабля, скользящего по его глади, об умиротворении можно было только мечтать.
Заложив руки за голову, Блад лежал в койке, которую он подвесил в кают-компании, и слушал поскрипывание пола под ногами жены, доносящееся через тонкую переборку.
Собственные слова жгли его раскаленным железом. Все шло не так, катилось бешеным потоком с горы. Узнав, что Арабелла жива, он запрещал себе представлять их встречу: слишком малы были шансы, что он уцелеет. Ему повезло – в очередной раз. И первое, что он сделал - бросил жене чудовищные упреки. Ей, еще пришедшей в себя после плена!
Он не был готов к вопросу Арабеллы, хотя было нетрудно догадаться, что де Эспиноза не преминет поделиться с его женой обстоятельствами смерти своего брата. Ревность и обида – плохие советчики, а он поддался им и потерял голову.
Блад снова и снова прокручивал сцену, разыгравшуюся на берегу, и их сегодняшний разговор.
Что произошло между его женой и доном Мигелем? Прямота и искренность Арабеллы ставила в тупик многих мужчин и в том числе самого Питера, ставшего ей мужем. В ней нет ни хитрости, ни кокетства…
Арабелла – и супружеская измена?! Он сдавленно застонал, это просто не укладывалось у него в голове! Ведь она кинулась к нему, невзирая на пистолет Тени, направленный на нее…
И разве она виновата, что «Пегас» потерпел крушение, а испанец обнаружил ее на бриге? Кто знает, что ей пришлось вынести. Сегодня в какой-то момент ему показалось, что Арабелла хотела что-то сказать, но его беспощадный напор оттолкнул ее и вызвал лишь гнев.
Он не заметил следов насилия на ее теле. Но какому насилию могла подвергаться ее душа? Какое давление оказал на Арабеллу дон Мигель, сгоравший от жажды мести? Какие угрозы шли в ход? Что, если он действительно… принудил ее?
Все существо Питера отвергало то, что безжалостно рисовало ему воображение. Что же, месть испанца удалась, пусть и отчасти…
В чем еще он подозревает ее? В равнодушии к его возможной смерти? А еще он усомнился, что она хотела вырваться из плена. Большей несправедливости сложно придумать.
Шаги за переборкой давно стихли, а Блад продолжал размышлять. Его глубоко ранили слова Арабеллы – о том, что она страшится услышать еще какую-нибудь темную историю о нем. Блад считал, что оставил свое прошлое позади и надеялся, что, согласившись стать его женой, Арабелла приняла его, как он есть. Но прошлое дотянулось до него и схватило костлявой рукой за горло. И теперь он платит высокую цену.
Как им снова найти путь друг к другу? Смогут ли они сделать это?
Задумавшись, Блад не сразу обратил внимание на неясные, едва различимые звуки. Он прислушался и понял, что это плачет Арабелла - и никогда еще на его памяти она не плакала так горько и безутешно.
Ее тихие рыдания разрывали ему сердце.
Мигом позабыв все свои обиды и подозрения и не тратя времени, даже чтобы надеть сапоги, Питер бросился в капитанскую каюту.
… Арабелла в одной сорочке сидела на рундуке, обхватив руками колени.
- Арабелла… дорогая моя, - севшим голосом позвал он, медленно подходя к ней и ожидая вспышки ее гнева.
Она повернула к Бладу залитое слезами лицо и совершенно безжизненным голосом сказала:
- Он целовал меня, и я не сопротивлялась... И я не вспомнила тебя, Питер.
Блад сразу догадался, кто это «он», и мысленно проклиная весь род де Эспиноза до седьмого колена, ласково сказал:
- Это был всего лишь сон. Прости меня. Мои слова навеяли тебе этот кошмар.
Он сел рядом с женой и осторожно обнял ее.
- Это было не только во сне...
- О чем ты?
Арабелла несколько очень томительных для него мгновений смотрела измученными глазами прямо перед собой. Наконец, она прерывисто вздохнула и с усилием выговорила:
- Дон Мигель целовал меня наяву… там, на «Санто Доминго». Я виновата, что допустила это.
Блад прислонился спиной к переборке и прикрыл глаза. Внутри у него все оборвалось, но он не отстранился, а наоборот - крепче прижал жену к себе. Видя ее отчаяние и чувствуя, как она судорожно вздрагивает, пытаясь подавить рыдания, он осознал, что готов простить ей это, что уже прощает ее…
Следующая фраза отодвинула его ревность на самый дальний план, потому что Арабелла сказала:
- Я ударилась во время кораблекрушения, - она коснулась рукой своей головы рядом с левым виском. – Когда я очнулась, я не помнила, как оказалась на корабле. Потом дон Мигель нашел меня, но я… Я не помнила ни его, ни мою жизнь на Ямайке. Последние годы стерлись из моей памяти, - после паузы она добавила едва слышно: - Я не помнила тебя, Питер…
- Боже милостивый! - охнул Блад. - Почему ты сразу мне не сказала?!
Он протянул руку к голове Арабеллы и нащупал рубец, вокруг которого уже начали отрастать волосы. Он не заметил рубец раньше, густые пряди хорошо скрывали его.
- У меня не было на это времени - Арабелла слабо улыбнулась.
Все действительно было иначе и куда печальнее, чем воображалось ему! Вот о какой болезни она говорила! Его пальцы тщательно ощупывали голову жены с левой стороны.
- Больно? И вот здесь, да? - озабоченно спросил он, видя, что Арабелла морщится.
- Скорее неприятно.
- И голова еще болит и сейчас?
- Иногда.
- Кто ухаживал за тобой, лечил? Ну, был же там врач, на этом корыте? – при мысли, что Арабелла, раненая и беспомощная, оказалась среди враждебно настроенных испанцев, Блад ощутил запоздалый ужас
- Сеньор Рамиро. Он хороший врач и был добр ко мне.
Не слишком-то успокоенный, Блад поднялся, подошел к столу и зажег свечи в стоявшем там канделябре.
- У меня тут есть кое-что, - он водрузил на стол сундучок и извлек из него небольшую бутылочку. – Это поможет тебе.
- Сеньор Рамиро сказал, что со временем все пройдет.
Блад хмыкнул, но оставил свое мнение о способностях испанского коллеги при себе. Он налил в бокал воду и отмерил несколько капель.
- Выпей, - вернувшись к Арабелле, он протянул ей бокал, затем снова присел рядом с ней.
Ее зубы стукнули о край.
- Тебе холодно? - Питер потянулся к скомканному одеялу и, укутав жену, снова обнял ее:
– Что же было дальше? Если, конечно, тебе не слишком тяжело рассказывать.
Арабелла отдала ему пустой бокал и горячо зашептала:
- Я расскажу. Питер, ты не представляешь, каково это – не помнить часть своей жизни, часть себя! Дон Мигель утверждал, что знает меня, и… тебя, что мы женаты, а я будто блуждала в дремучей чаще! Я чувствовала, что ты и де Эспиноза - враги, но не знала, почему. И тогда он, - голос Арабеллы прервался.
- И тогда он посвятил тебя в подробности той истории с доном Диего, разумеется, ни словом не упомянув про нападение его брата на Барбадос. И я стал внушать тебе ужас… – грустно усмехнулся Блад.
- Я… растерялась. Питер прости, я обидела тебя, когда сказала, что меня пугает твое прошлое…
– Что же, у тебя были основания, - голос Блада звучал устало и глухо. - Поверишь ли ты, что заниматься морским разбоем изначально не входило в мои намерения? И что захваченный корабль дон Диего должен был привести в голландскую колонию на острове Кюрасао? В обмен на жизнь и свободу – свою и своих людей. Но он подло обманул нас и привел «Синко Льягас» к берегам Эспаньолы. У меня не было выбора – разве что умереть или вновь оказаться в рабстве. И не думай, что мне было легко отдать тот приказ.
- Да, да, я верю тебе, Питер!
Он вздохнул и уткнулся лицом в шелковистые волосы жены.
- Но ведь ты вспомнила меня?
- Да… - она всхлипнула, - В тот вечер де Эспиноза пригласил меня для разговора в свою каюту и сообщил, что ты принял его условия. Я даже не спросила, какие именно условия он выдвинул... Все это время я жила, точно во сне, и сама не могу понять, почему я так вела себя. Мы разговаривали, как… старые друзья. Я хотела уйти – он не отпускал. Он загородил мне дорогу, потом вдруг обнял и стал целовать. Моя ли слабость тому виной или еще что-то, но я позволила ему это… Наваждение или… - Арабелла беспощадно повторила слова Блада: - Ты сказал, что мне пришлись по вкусу его объятия… Наверно, это было близко к истине… А потом я будто увидела тебя… Мое сердце наполнилось любовью… И я вырвалась… Воспоминания были неполными, окончательно память вернулась уже на берегу… - она подняла голову и печально взглянула на мужа: - Я не сомневаюсь в сделанном выборе. Хотя возможно, ты сожалеешь сейчас о своем? – она выпрямилась и даже попыталась отодвинуться от Блада, но он мягко удержал ее:
- Душа моя… – хрипло прошептал он, потрясенный услышанным и тем, с какой смелостью и не щадя себя Арабелла призналась ему. - Ты самая отважная и искренняя женщина из тех, кого я когда- либо знал. Ты самое дорогое, что у меня есть, и я благословляю тот час, когда ты согласилась стать моей…
- Я бы рассказала… про поцелуй, я не собиралась скрывать это… Но во время нашего разговора я почувствовала гнев и обиду. А этой ночью сам Господь ниспослал мне сон в наказание… За гордыню… Сон, в котором дон Мигель восторжествовал надо мной... - слезы вновь неудержимо побежали из глаз Арабеллы, оставляя блестящие дорожки на ее помертвевшем лице.
- За что Ему тебя наказывать? А ты - простишь ли ты мои несправедливые слова? - он взял руки жены в свои. - Твои пальцы холодны как лед… Не плачь…
Блад поднес ее руки к своим губам, целуя нежные пальцы, тыльные стороны ладоней, согревая их своим дыханием. Он смотрел на Арабеллу с любовью и нежностью, но на дне его глаз она видела тень притаившейся боли – отражение той боли, которая терзала сейчас ее душу. Молодая женщина подумала, что здесь не помогут никакие чудодейственные настойки, и только вместе они день за днем будут преодолевать ее, пока не изгонят прочь.
- Я не плачу, - она попыталась улыбнуться.
- Как же близок я был к тому, чтобы потерять тебя… - медленно склонившись к Арабелле, будто мог испугать ее, Блад приник к ее губам
…Жар его поцелуев расходился по телу Арабеллы, окутывая ее озябшую душу теплым облаком.
Но Блад вдруг остановился и проговорил с сожалением в голосе:
- Наверно, нам не стоит. Это эгоистично с моей стороны. Тебе нужен покой. Ты еще не оправилась и тебе вредно переутомляться...
- Питер, - рассмеялась она, - иногда полезно забывать о своем врачебном долге. Мне как раз не помешает немного переутомления, - и она сама потянулась к нему.
Синие глаза Блада вспыхнули, но его всегда застенчивая жена не отвела взгляд.
- Смелое заявление! - воскликнул он, сопровождая свои слова долгим поцелуем.
- Я запрещал себе даже надеяться… - с трудом оторвавшись от нее, он вдруг скептически оглядел рундук и попросил: - Дорогая, встань.
- Что ты задумал? – удивилась Арабелла, поднимаясь на ноги.
В его взгляде мелькнуло веселье.
- Я не хочу подвергнуть тебя риску падения с этого узкого ложа – говоря это, Блад сбросил матрас на пол и быстро разостлал поверх него покрывало.
- На полу?! – Арабелла зарделась от смущения.
- Неужели мне удалось смутить мою храбрую жену? – с ноткой мягкой иронии в голосе парировал он.
Благоговейно, будто перед изваянием богини, он опустился возле нее на колени. Руки Арабеллы обвились вокруг шеи мужа и она погрузила пальцы в его волосы, ласково перебирая темные пряди.
- Как же я тосковал по тебе… - тихо сказал он, восхищенно глядя на нее.
…Блад касался ее бережно - так бережно, словно его жена была соткана из морской пены и лунного света, и любое грубое или даже просто неверное прикосновение могло заставить ее исчезнуть. И словно в первый раз, он открывал ее для себя, покрывая горячими поцелуями каждый дюйм ее тела. Его руки поднимались от изящных ступней вверх, к бедрам, смыкались на тонкой талии, затем скользили по бархатистой коже ее живота к небольшим округлым грудям.
Он проводил пальцами по слегка припухшим от его поцелуев губам Арабеллы и, задыхаясь от страсти, твердил ее имя как заклинание:
- Арабелла... Арабелла... Я бы не смог жить без тебя…
С приглушенным стоном она выгнулась под руками Питера, вверяя ему себя...
Каждое его движение рождало в ней жаркую волну, поднимающую ее все выше, мрачные тени прошлого отступали, таяли, и оставались лишь она и Питер, а потом яркое солнце затопило их ослепительным светом...

@темы: Рафаэль Сабатини, Фанфики

---

Эпопея капитана Гранта

[Stella Lontana]

А у нас новый фик! Точнее, пока самое начало потенциально очень длинного нового фика. Но, по крайней мере, первую главу мы надеемся выложить сегодня.

Название: Эпопея капитана Гранта
Авторы: Stella Lontana, momond
Канон: Ж.Верн «Дети капитана Гранта»
Размер: первая глава – около 7000 слов, а дальше – как пойдет
Статус: работа в процессе
Жанр: модерн-АУ
Категория: куда вырулит. Пока что мы предполагаем, что основная история будет дженовой, но это никак не мешает нам писать приквелы. сиквелы и вбоквелы других рейтингов и категорий
Персонажи: кто все эти люди?
Дисклеймер: прототипы персонажей и основа сюжета принадлежат Жюлю Верну, но что-то нам подсказывает, что после того, как мы надруга… поигрались, он их обратно такими не возьмет
Краткое содержание: в принципе, это история про развитие здравоохранения в Африке. Так что мы тоже не знаем, при чем тут Жюль Верн
Примечание: имя «Брайан» вдохновлено фанфиками Weala. А остальные сами пришли


Глава 1. Земля, от которой лучше бы держаться подальше

Мы едем-едем-едем в далекие края…
С.Михалков

1. Нед

Абердин, Шотландия, Королевский госпиталь
Нед

– История Демократической Республики Конго примечательна тем, что все ее правители, сначала белые, потом черные, неизменно обещали народу благополучие и процветание, а на деле все так же неизменно…

Солнце грело уже по-летнему. Нахальный луч пробился сквозь жалюзи, мазнул выступающего по лицу и весело заскакал по экрану проектора, путаясь в горах и реках развернувшейся на нем карты. Докладчик отмахнулся от солнечного зайчика так, словно тот был назойливым насекомым, взлохматил пятерней волосы, и без того растрепанные, будто со сна, и энергично продолжил.

– А на деле у них получалось с точностью до наоборот. При добром короле Леопольде II Бельгийском, который выторговал эту огромную территорию себе в единоличное пользование, ее население уменьшилось вдвое. Кризис, последовавший за провозглашением независимости в 1960 году, унес жизни ста тысяч человек. Военный конфликт в 1990-х годах – четырех миллионов.
И при всем при этом система здравоохранения либо не развивалась в принципе, либо начинала свое развитие, чтобы быть тут же разрушенной до основания. Вот к примеру…

– Доктор Гленарван, – вздохнул почтенный седовласый джентльмен из сидевших в первых рядах, – прошу вас, ближе к проекту.

– Так я же к нему и веду!.. Простите, разумеется, доктор Грейвз, – мужчина за кафедрой слегка поклонился, широко улыбнулся и снова взъерошил волосы. – Итак, что у нас получается в результате этого всего?

Он обернулся и указал на экран и карту за своей спиной.

– А получается гигантская страна, по площади в десять раз превышающая Великобританию и с населением в семьдесят семь миллионов человек, хотя могло бы быть… А, неважно! И на всей этой территории, дамы и господа, имеется не более семисот медицинских учреждений общего профиля вместимостью до сотни койкомест, то есть в среднем полкойки на тысячу человек населения. Или один врач на пятнадцать тысяч.

Что еще хуже, все это изобилие медицинского персонала сосредоточено, главным образом, в крупных городах: Киншаса, Кисангани, Мбужи-Майи… – курсор перепрыгивал по карте с названия на название. – Особого рода очаг цивилизации имеется вот здесь, - стрелка курсора пробежалась вдоль восточной границы, обводя протяженный гористый район. – Здесь добывают золото, уран, знаменитые конголезские алмазы и колумбит-танталит, который мы все с вами используем в мобильных телефонах, поощряя тем самым кровавую торговлю. Здесь, на востоке, есть деньги, дороги, аэропорты, врачи – и бесконечный передел ресурсов, который привлекает сюда бандитов всех мастей и масштабов. Но я отвлекся, простите.

А кто, спросите вы, обеспечивает медицинскую помощь на оставшихся девяноста процентах территории страны? А никто! Традиционные целители, шаманы-сангома, и природный иммунитет, порядком подорванный за столетия контактов с мигрантами из Европы… И именно это мы хотим исправить!

Лектор на мгновение задумался, потом встряхнул головой и продолжил.

– Демократическая Республика Конго, – голосом диктора шестичасовой программы BBC зачитал он. – Второе место в мире по уровню жизни населения, правда, с конца. Основные угрозы в области здравоохранения: желтая лихорадка, малярия, ВИЧ/СПИД, туберкулез, лепра, корь, а также специфические для этого региона обезьянья оспа, речная слепота и трипаносомоз – сонная болезнь. Детская смертность до года –
86 на каждую тысячу новорожденных.

Большая часть территории страны приходится на бассейн реки Конго, которая, вместе с многочисленными притоками, является и основной транспортной артерией. Большинство населения проживает, правда не слишком компактно, вдоль этих речных рукавов, и это очень удобно, потому что, к примеру, автомобильных дорог здесь либо нет и не было, либо были, но давно доведены до непроходимого состояния.

- К примеру, вот здесь, – теперь докладчик касался карты рукой, осторожно и бережно ведя ладонь вдоль второго снизу синего пальца «скрюченной лапки» Конго, - вдоль течения Лукене, единственная связь со столицей – проходящие раз в полгода баржи. Все остальное время местные жители предоставлены самим себе: несколько десятков деревень, растянувшихся на пятьсот с лишним километров. Что я предлагаю?

Он вскинул голову, словно бы пытаясь заглянуть в глаза каждому из сидевших в зале.

– Движение по воде от Киншасы через реки Конго, Ква, Мфими и Лукене. Это позволит до минимума сократить транспортные расходы – речной транспорт, как известно, самый дешевый – и организовать полнофункциональную передвижную лабораторию без необходимости сворачивать ее при перемещении с места на место. Персонал из четырех-пяти человек, командируемых из Шотландии, плюс еще пятеро или шестеро – рекрутированные на местах, в их числе медицинские работники, вооруженная охрана и специалисты по обслуживанию транспорта.

Основные задачи проекта: разовая иммунизация населения против желтой лихорадки – при охвате не менее 80% жителей прибрежных поселков позволит избежать здесь вспышек эпидемии на ближайшие 30 – 35 лет. Противокоревая вакцинация детей до пяти лет. Обучение населения основным методам профилактики малярии. Оказание необходимой медицинской помощи. Подготовка трех-четырех специалистов из числа местного населения на роль сельских врачей при удаленной поддержке со стороны госпиталя католической миссии, расположенной вот здесь, в Коле.
Сбор статистики для планирования дальнейших экспедиций.

Продолжительность практического, «полевого» этапа программы составит восемь недель. Бюджет включает… А впрочем здесь нас ждут скучные цифры и зубодробительно сложные логистические выкладки, о которых вам гораздо лучше расскажет Элен.

– Амбициозно! – усмехнулся профессор Грейвз, одобрительно кивая кому-то из своих соседей. – Ну-ну, послушаем, что нам скажет леди.

Под аплодисменты одной половины зала и кислые взгляды со стороны другой докладчик передал микрофон хрупкой молодой женщине в таком же, как у него, белом халате. Строгие очки в прямоугольной оправе придавали ей удивительно суровый вид, белокурая пушистая челка и немного капризный рисунок губ скрадывали это впечатление.

– Артист! – неодобрительно фыркнула девушка, занимая его место за кафедрой. – Никак нельзя было уложиться в регламент?

Мужчина виновато улыбнулся, поправил микрофон, закрепленный на лацкане ее халата, нажал пару клавиш на проекционном нетбуке и уселся в первом ряду рядом с профессором, украдкой показавшим ему два больших пальца.

Проектор моргнул, и яркая карта сменилась чередой черно-белых таблиц.

– Бюджет экспедиции, – Элен Гленарван щелкнула световой указкой, – будет сформирован за счет средств Шотландского королевского гранта и Инициативы ВОЗ по борьбе с желтой лихорадкой в соответствии со всеми рекомендациями Всемирной организации здравоохранения…

Ее мелодичный голос убаюкивал, и участники заседания, кроме, разумеется, инспекторов министерства здравоохранения и министерства финансов, прибывших сюда, чтобы решать судьбы, и предыдущего докладчика, судьба которого как раз решалась в этот самый момент, понемногу начинали дремать.

***
Элен догнала его в столовой. Пластиковый поднос раздраженно брякнул о поверхность стола.

– Доволен?

– Хочешь сказать, что ты недовольна? – Нед удивленно поднял брови, перехватил взгляд жены и показательно съежился. – Ну прости, пожалуйста, профессор Грейвз утащил меня поздравлять, ты же знаешь, он мой куратор и может быть немного настойчив… совсем чуть-чуть. Нелли? Ты сердишься? Ты и правда совсем не рада?

Элен закусила губу, нервно покрутила на пальце обручальное кольцо. Потом закрыла лицо ладонями.

– Ох, Нед, не могу поверить, что у нас получилось!

Она опустила руки, стягивая строгие очки, и без них снова стала похожей на ту девчонку с третьего курса медфакультета, за которой отчаянно и безнадежно ухаживал старшекурсник Нед Гленарван, потом сжала кулаки и едва заметно подпрыгнула на месте.

– Мы победили, ты понимаешь?

Нед слетел со стула, прижал ее к груди и закружил вокруг себя в каком-то дикарском танце. Из очереди к буфетной стойке захлопали и заулюлюкали.

– Ага, вот и те сумасшедшие, что собираются спустить королевский грант в африканскую канализацию, провести медовый месяц в рассаднике желтой лихорадки и, похоже, даже этому рады!

– А, привет, Джеббс! – Нед разомкнул объятия и улыбнулся подошедшему сутулому человеку, который все заседание просидел в углу с таким же, как сейчас, недовольным лицом. – Зависть – чувство, недостойное джентльмена.

– Зависть? Ха! – угрюмый Шон Джеббс без приглашения пристроил собственный поднос на край столика. – Вот сейчас ты, со своими вечными планами по спасению человечества, наконец перестанешь мозолить всем глаза, и в следующем году я спокойно получу свой грант на программу совершенствования медуслуг в младших школах горной Шотландии. И все будут счастливы, включая младших школьников, Нед! Молодую жену крокодилам не скорми!

– Не скормлю, – ухмыльнулся Эдуард. – И у нас был медовый месяц, Шон.

– Да? Та вспышка ветрянки в Клакманнаншире? Или были еще какие-то поездки, которых я не запомнил из-за их краткосрочности?

– Мы навещали родных Неда на побережье, – улыбнулась Элен. – Целых три дня.

– О, родные Неда… – доктор Джеббс мечтательно зажмурился и щедро посыпал перцем витаминный салат, – это отдельная страшная сказка. Я всегда говорил, что вы мужественная женщина, Элен! Кстати говоря, если я правильно понял, ваш гениальный план предполагает участие еще, по крайней мере, двоих ненормальных. Где ты собираешься взять медсестру, Нед?

– У нас, – пожала плечами Элен. – В инфекционном.

– Ага, и многие из наших достопочтенных клуш, обремененных детьми и мужьями, отважатся ринуться в тропики? Я вам сразу скажу: ни одна. Ни за какие коврижки. Идем дальше. Бухгалтер?

Нед, уже успевший закинуть в рот кусок помидора, указал вилкой на Элен.

– Второе высшее, – коротко пояснила она.

– Только не спрашивай, кого мы возьмем руководителем экспедиции, – ухмыльнулся Нед, наконец дожевав. – И, предвосхищая вопросы, кого я позову к себе главным по безопасности и заведующим хозяйством, я уже тоже решил. Мы справимся, Джеббс!

Коллега скептически посмотрел на него.

2. Жак-Франсуа

Випер-сюр-Иль, Бретань
Жак-Франсуа

Пузатый вагончик «Пежо», повидавший на своем веку не одно походное лето, весь обклеенный надписями «École» и знаками «Осторожно дети», деловито пыхтя, вполз на школьный двор и со скрипом распахнул единственную створку двери. Возле нее почетными стражами замерли сухопарая женщина в спортивном костюме и высокий мужчина в потрепанных джинсах и рубашке с рукавами, закатанными до локтя. Он подхватывал каждого появлявшегося на верхней ступеньке ребенка, наскоро осматривал и ставил на землю, не давая коснуться ногами остальных ступеней. Женщина недовольно хмурилась и делала пометки на разлинованном листе. Дети смеялись и утекали тонкой струйкой к массивному старому зданию школы, у дверей которого уже ждала их суровая седовласая дама – директор.

– Каролина, Катрин, Густав, Али, Карим, Фатьма, Жоржет, Кадир… Ксавье? И где опять Ксавье?

Сам едва коснувшись ступенек, мужчина взбежал в опустевший автобус. Между двумя последними рядами кресел кто-то копошился и мелькал краешек красной куртки.

– Ксавье?

– Шоколадка, – грустно сказал мальчик, высовываясь из-за спинки кресла и протягивая на ладони разорванную обертку, из которой неумолимо выползала тягучая коричневая масса. – Я вообще-то ничего такого не хотел, мсье Франсуа. Я хотел ее съесть, потому что дома бы дед не позволил, а она…

– И ты не подумал, что если все два часа дороги продержать шоколадку на солнце, она растает?

Ксавье виновато шмыгнул носом. Подушка сиденья, спинка впереди стоящего кресла, красная куртка, руки и нос мальчугана и даже пол – все носило следы неравной борьбы с растаявшим шоколадом.

– Мда, мсье Теофилиус будет ОЧЕНЬ недоволен.

Теофилиусом звали школьного завхоза, и о его умении гневаться ходили легенды. Ксавье вновь шмыгнул носом с какой-то угрожающей интонацией.

– Ну хорошо, – сжалился над ним старший, вынимая из поясной сумки пачку влажных салфеток, – тебе пять минут на руки и лицо, с курткой я сам разберусь. А я постараюсь оттереть сиденья.

Мадам Робер с незаконченной ведомостью в руках поднялась в автобус и с величайшим осуждением смотрела на них от водительского сиденья.

– Еще несколько минут, Жозефина, – «мсье Франсуа» поднял голову и виновато развел руками, в которых были зажаты перепачканные салфетки. – Небольшое чрезвычайное происшествие.

– И как у тебя только терпения хватает? – со вздохом спросила мадам Робер.

– Между прочим, – не выдержал Ксавье, – если б меня стошнило, все было бы гораздо хуже! – и с независимым видом принялся оттирать пятно на куртке.

– Это точно, – согласился преподаватель, отобрал у него салфетку, огорченно посмотрел на размазавшуюся кляксу на красной ткани и слегка подтолкнул к выходу. – Основные следы преступления я убрал. Отмечайся у мадмуазель Дешели и можешь быть свободен. И мои соболезнования мадам Фише, боюсь, куртку для тебя ей придется покупать новую.

Жозефина Робер покачала головой.

– Да что ты, – ее напарник пожал плечами, – это всего лишь дети. Я в его возрасте обрушил дерево на школьный автобус. Не посмотрел, насколько трухлявым оно было, прежде чем лезть. Что там с бумагами?

Тонкие губы Мадам Робер против воли сложились в улыбку.

– С бумагами я закончу сама. Ты и так в эти три дня делал все и даже больше. Да и Дракониха хотела «случайно» поймать тебя для разговора без галстуков…

– Да? Зачем?

Жозефина вздохнула и покрутила на пальце новенькое золотое кольцо.

– Ну, еще четыре месяца назад все ее «случайные» разговоры со мной сводились к «когда наша девочка наконец выйдет замуж?». Сочувствую, Жак.

– Я не хочу разговаривать о том, когда я наконец выйду замуж, – пробурчал ее собеседник и спрыгнул на землю. – Спасибо, Жозефина! Постараюсь улизнуть незамеченным.

До спасительного велосипеда – колеса двадцать восемь дюймов, рама – двадцать два, облупившаяся черная краска и корзина для покупок впереди руля – оставалось несколько шагов.

– Жак-Франсуа!

Миссия не удалась. Жак-Франсуа развернулся на каблуках и широко улыбнулся.

– А, мадмуазель Дешели! Из-за нас вам пришлось провести это солнечный летний день на работе?

– Ну что ты, мальчик, – бывшая первая учительница и нынешняя начальница ослепительно улыбнулась. Жак-Франсуа вообразил себе оскал голодной тигрицы и вздрогнул. – Работа для меня – в радость. Как и для тебя, мой друг, правда же? Помню, ребенком ты обожал школьные походы.

– Я их и сейчас обожаю, – Жак-Франсуа смирился с судьбой и на всякий случай отошел от велосипеда – чтоб не подвергать опасности и его.

– Ах, какое будущее мы тебе пророчили, – мечтательно возвела глаза горе госпожа директор. – Ожидали, что ты с первого раза поступишь в Сорбонну…

– Я так и сделал, мадмуазель Дешели.

– … будешь трудиться в стенах Академии Наук…

– О, мадмуазель Дешели, видели бы вы этих унылых старцев! И этот загазованный город.

– … совершишь открытия, которые потрясут мир…

– Я над ними работаю, мадмуазель Дешели.

– …посетишь все те места, которые в детстве мечтал осмотреть…

– А я их все видел, мадмуазель Дешели! Google Earth – великая вещь! Хотите, я вам покажу?

– Ах, детские игрушки! Когда же ты станешь серьезным, мой мальчик? Твоя бедная матушка так и не дождалась внуков, но я все мечтаю, что однажды в эти школьные двери войдет толпа ребятишек, таких же умненьких, как их отец.

– Угу, – подтвердил Жак-Франсуа, лихорадочно прикидывая пути отступления.

– Жозефина Коронелли меня, конечно, ужасно разочаровала в этом отношении.

– Угу.

– Но вот, к примеру, Софи Ришар. Согласись, замечательная девушка?

– Просто потрясающая.

– Вот видишь! А какая хозяйка!

– Угу.

– И ведь всегда ладила с твоей матерью.

– Это точно.

– А помнишь, как она разбила тебе нос, когда вам обоим было шесть лет?

– Как сейчас, мадмуазель Дешели.

– Словом, я подумала. Если говорить кратко, в следующую пятницу школа организует благотворительную ярмарку, с танцами. Пожалуйста, пообещай мне придти туда с Софи.

– О… – внезапно свет в конце тоннеля был найден, ослепительно яркий, как сигнальный фонарь. – Не выйдет, мадмуазель Дешели! У Софи новый бойфренд, и по пятницам они как раз пьют кофе в... – он стремительно прикусил язык. Но было поздно.

– У Софи появился друг! – мадмуазель Дешели всплеснула руками. – Ах, боже мой, а я и не знала! Я просто обязана поговорить с ее матерью! – она развернулась на месте, словно намеревалась тот же час броситься к телефону в учительской, потом замешкалась и повернулась обратно. – Но, мальчик мой, нужно же проявлять настойчивость! Ведь приятель – это еще не муж.

Жак-Франсуа скрипнул зубами.

***
На городок уже опускались сумерки. Молодой священник, вышедший открыть двери маленького и ужасно древнего собора к вечерней проповеди, помахал проезжавшему велосипедисту.

– Здрасьте, мсье Франсуа! – хором выкрикнула стайка девушек в мини-юбках, сразу же сбиваясь на смущенное хихиканье.

Пожилой булочник уже складывал каркасный навес над своей лавкой.

– Добрый вечер, мсье Фише! – Жак резко затормозил, и велосипед, перегруженный притороченным к багажнику рюкзаком, сразу же повело в сторону. – Не осталось ли у вас для меня хоть чего-нибудь?

– А, Жак-Франсуа! – старик доброжелательно улыбнулся. – Неужели только вернулись? Боюсь, багет бы уже пересох, а вот пару пирогов со шпинатом я припрятал. Как вел себя мой внук?

– С честью выдержал все испытания! – отрапортовал Жак-Франсуа, умолчав о растаявшем шоколаде и испорченной куртке. – Спасибо, мсье Фише!

***
Родной дом встретил тишиной и вкусными запахами. Запахи заставили Жака поежиться.

– А, привет, Мисси! – помахал он вышедшей на ступени лестницы белой кошке и принялся снимать ботинки. – Как тебе новая лососевая добавка в привычный корм?

– А мне ты ничего не хочешь сказать? – донесся от двери в кухню женский голос.

– А, привет, Софи! – обреченно выдохнул Жак-Франсуа. – Прости, я думал, ты уже ушла.

– Могла бы, – обладательница голоса – пухленькая, но очень миловидная молодая женщина с пучком темных волос – вышла в прихожую. – Ты с каждым разом возвращаешься из этих поездок все позже и позже.

– На самом деле, вернулись мы еще днем, – Жак-Франсуа натянул пушистые тапочки и прошлепал в кухню, – но мадмуазель Дешели очень хотела со мной поговорить.

– Дракониха? О чем? Ты голоден?

– Безумно, – он сгрузил на стол пакеты с пирогами и открыл холодильник. В овощном ящике еще оставался целый пучок сельдерея, и после недолгой борьбы Жак радостно захрустел стеблем.

– На плите – полноценный ужин, – обиженно сказала ему в спину Софи. – Хочешь, я сервирую?

– Да? О боже, как бы я без тебя выжил!

Он походя чмокнул ее в щечку, не заметив подставленные губы и, все еще хрустя сельдереем, потащил в ванную рюкзак.

– Иногда я не могу понять, ты благодаришь или издеваешься.

– Что? – Жак выглянул из ванной и растерянно посмотрел на нее. – Конечно, благодарю! Ни я, ни Мисси не выжили бы без твоей помощи. Я не знаю, как еще выразить тебе признательность за все, что ты делаешь для нас!

– Не стоит благодарности, – хмуро сказала Софи в стенку, за которой он опять исчез. – Я обещала твоей бедной матери, что буду присматривать за тобой, но в конце концов… Жак! – раздраженно крикнула она. – Ты не ответил, на стол накрывать?

– Я не могу утруждать тебя еще и этим, – Жак-Франсуа снова вынырнул из глубин ванной. – Ты и так многое для меня сделала и, честное слово, необязательно было дожидаться, пока я вернусь. У тебя наверняка столько своих дел…

– Свои дела? – пробормотала Софи себе под нос. – Да нет, откуда бы? Жак!

– Да? – он с абсолютно честным видом смотрел ей в глаза. А она смотрела на него. Взгляд получался снизу вверх и, как считала Софи, такое положение головы идеально подчеркивало красивую линию ее подбородка и густоту ресниц. Но некоторым – как об стенку горох.

– Пожалуйста, положи топор, – мягким голосом сказала она. Жак-Франсуа вздрогнул и выронил туристический топорик с зачехленным лезвием, который, видно, только что достал из рюкзака.

– Прости.

Софи оперлась рукой о стену рядом с его плечом. Руки у нее тоже были красивые.

– Так о чем вы говорили с мадам Драконихой?

– А… Честно говоря, я ей сболтнул, что у тебя новый бойфренд. Прости, пожалуйста.

– У меня? – затаив дыхание, спросила Софи. – Бойфренд?!

– Ну да, тот парень с бензоколонки.

– Парень с бензоколонки?!!

– Да, по-моему, ты ему очень понравилась. Да и кофе…

– Какой кофе, болван? Он – парень с бензоколонки! О чем с ним можно разговаривать?

– А зачем тогда ты ходишь с ним пить кофе?

– Жду, пока ты догадаешься меня у него отбить!

– Зачем?!

– О боже! Ну, помнишь, в детстве ты отгонял от меня неподходящих парней? Кого-то даже поколотил.

– Да? – честно говоря, Жак-Франсуа был уверен, что колотила кого-либо в их компании обычно сама Софи.

– Да! Все, с меня хватит! Я – ухожу.

– Конечно, ты ведь ужасно устала…

– Обед – на плите, цветы политы, почта – у тебя на столе наверху.

– Спасибо тебе, дорогая, – Жак снова братски коснулся губами ее щеки. Софи на мгновение прикрыла глаза.

– Почта? – почти интимно прошептал он ей прямо в ухо. – Что, была почта?!

И огромными скачками понесся вверх по лестнице.

– Ненавижу, – процедила сквозь зубы Софи. – Слышишь, Жак-Франсуа, я тебя ненавижу!

Отперла дверь и шагнула на улицу.

Со второго этажа послышался вопль, а потом – грохот катящегося по лестнице тела.

– Жак!!!

Виновник ее волнений стоял посреди лестницы и с болезненной гримасой потирал поясницу. В правой руке была зажата какая-то бумажка.

– Что?! Ты упал?!

– Письмо! – морщась и сияя одновременно, он через две ступеньки запрыгал вниз. – Оно все-таки пришло!! Им понравилась моя статья!!! Я еду на конференцию в Базель, ты представляешь?!!!

– Не представляю, – с тоской сказала Софи и сокрушенно покачала головой.

3. Брайан

Абердин, Шотландия, пригород
Брайан

Шестьдесят семь. Шестьдесят восемь.

Роса еще не сошла, и мокрая трава приятно холодила руки. Роса – это хорошо. Там, где он провел последние три года, не было росы.

Семьдесят пять.

Дом уже не спал. Хлопнула входная дверь, привычный стук каблучков по ступеням крыльца.

– Нед, я в госпиталь!

– Что, так рано? – заспанный голос. – Эй, подожди, а разговаривать с ним я буду сам?

Звук заводящегося мотора. Уехала.

Восемьдесят девять. Девяносто два.

Резкое движение в траве на краю поля зрения заставляет мгновенно подобраться. Тьфу ты, черт! Маленький рыжий хвост бесстрашно мелькает все ближе. Черные пуговки-глазки настороженно следят за совершающим странные движения человеком.

– Твои орехи – у парадной двери, – доброжелательно сообщил он, не прекращая упражнения. – Только давай условимся: не я тебе об этом сказал.

Девяносто восемь, сто… Сто пять.

Чуть слышный скрип французского окна, и резкий запах кофе. А вот шаги человека, не умеющего бесшумно ходить по траве, слышны так, будто на улицу выходит стадо слонов. Остановились в растерянности.

– Доброе утро, Эд, – одним точным броском он развернулся лицом к дому.

Кузен, как обычно, попятился от неожиданности. Он был все еще в домашнем халате, да и в целом имел вид человека, поднявшегося, но не проснувшегося окончательно. Над чашкой кофе в левой руке поднимался пар, в правой – неприкаянно сжата сигаретная пачка.

– Сто одиннадцать.

Кузен вздохнул и облокотился на перила террасы: ну правильно, раньше двухсот это вряд ли закончится.

– Ты можешь говорить и так. Я тебя внимательно слушаю.

– Курить я все равно при этом не могу?

Брайан поднял голову и понимающе усмехнулся.

– Ну почему, можешь. Только тогда ты будешь напоминать мне моего старшину.

Эдуард понимающе хмыкнул и затолкал сигареты в широкий карман халата. Помолчал, выпил кофе, снова помолчал.

Сто двадцать. Изменить опору – на кулаки.

– Эд? Скажи это уже!

Вздох.

– Я всего лишь хотел... Мы хотели... Мы с Элен беспокоимся, не скучно ли тебе в городе.

Сто двадцать семь. Ну, приехали!

– Понял. Когда мне свалить?

– Чего?!

– Эд. Я понимаю, что вас утомило присутствие в доме одной старой развалины. Дашь мне пару дней на поиск жилья?

Кузен застонал, отлип от перил и сел со своей чашкой прямо в траву.

– Простудишься. Роса.

– Брайан! – Эд привычным с детства движением взлохматил волосы. – Как ты меня достал своей уверенностью, что планета вертится вокруг тебя одного и любое высказывание имеет целью тебя задеть! Да мне без разницы, кто живет у меня в гостевой комнате с отдельным входом, и пусть лучше это будешь ты, чем кузина Белла, к примеру.

– Я понял. Вокруг кого вертится планета на этот раз?

– Нам утвердили командировку!

Брайан прекратил упражнение и тоже сел на траву, отбросил влажные волосы со лба.

– Поздравляю, – сказал он спокойно. – Куда?

– Конго. И это я тебе тожеуже рассказывал.

– Я помню: малярия, желтая лихорадка и черви, которые залезают людям в глаза, – Брайан понимающе кивнул. – А что так слабо?

– Что?

– Ну, Элен, кажется, хотела, как минимум, зону боевых действий. Ты не нашел, кому взятку дать?

– Да ну тебя, – после короткого недоуменного молчания кузен фыркнул и затряс головой. – Я теперь совсем разучился понимать, когда ты шутишь. Думаю, Элен предпочла бы боевые действия, но, на мой взгляд, и в Африке впечатлений будет достаточно. Даже более чем. Собственно, потому я и хотел предложить...

– Не вопрос, – Брайан поднялся, нашарив в траве полотенце. – Я присмотрю за домом.

– ... хотел предложить тебе поехать с нами.

Если спина может выражать предельную степень удивления, то именно это она в тот момент и выражала. Брайан снова обернулся к кузену.

– Я? В Африку? Детишек лечить? Я?..

– Присматривать за непутевым младшим братцем, – Нед тоже встал, сложив на груди руки. Роста они были приблизительно одного. И упрямство у обоих имелось фамильное.

– Нет, разумеется, если ты предпочитаешь городской дом...

– И перспективу устроиться охранником в супермаркете?.. – Брайан хмыкнул, кивнул и направился к двери. На пороге остановился.

– Эд, спасибо. Я оценил.

– Это было «да»? – крикнул брат ему вслед.

Снова остановился, обернулся.

– Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы вас сожрали крокодилы. Жить скучно станет.

Скупо улыбнулся и ушел в дом.

4. Мег

Абердин, Шотландия, Королевский госпиталь
Мег

Мотоцикл с ревом пролетел мимо центрального входа – две санитарки с ночной смены, остановившиеся поболтать на солнышке, прежде чем плестись домой отсыпаться, неодобрительно нахмурились ему вслед. Мотоцикл сделал резкий вираж, обогнул угол здания, распугивая голубей, и рыча, затормозил возле бокового входа.

Изящный всадник соскочил с железного коня, поставил блокировку и, стянув изрядно обшарпанный шлем, оказался худенькой девушкой с копной неровно остриженных по плечи волос, выкрашенных в зеленый и розовый цвета.

Девушка поморщилась, глядя на солнце, вытащила из бардачка видавшую виды сумку, накинула ремень на кожаное плечо потертой косухи и, прислонившись к стене, приготовилась ждать.

Ждать пришлось не так долго.

– Здрасьте, мисс Нелл! – большой пузырь из жевательной резинки с треском лопнул, едва не задев нос девушки.

Молодая женщина, торопившаяся ко входу в госпиталь, остановилась и доброжелательно улыбнулась.

– Доброе утро, Мария.

Девушка скорчила гримасу.

– Мисс Нелли, я Мег.

– А я уже два года как миссис.

Новая гримаса была еще яростней.

– Только потому, что уступили навязчивым ухаживаниям докторишки! Подумать только, а к вам ведь клеился вожак Абердинских волков!..

– Мария! Ты сама за него вышла бы?

– За доктора Неда? Или за Абердинского Алана? Да ни за что, что ж я, дура? Но выходить-то вам было не обязательно!

– Мария! Я опоздаю на дежурство.

– Так вы идите, мисс Нелл, – девушка поправила сумку на плече и тряхнула разноцветной гривой. – Тут еще четыре этажа и два коридора. Я вам по дороге все расскажу.

«Мисс Нелл» рассмеялась и толкнула тяжелую дверь.

– Я надеюсь, разговор пойдет не о моем замужестве?

– Ой, да кому оно нужно! – девушка вприпрыжку бежала за ней вверх по лестнице. – Мисс Нелл, а вот помните, когда мы были у вас на практике после колледжа, вы говорили, что я старательная и не торможу, и что из меня может получиться хороший врач?

– Да, помню, Мег. Насколько я знаю, доктор Оснаброк и сейчас тобой очень доволен. Он только волнуется, хватит ли тебе сил на должном уровне справляться с работой и с учебой...

– «... при моем беспорядочном образе жизни», – скучным голосом закончила Мег, старательно передразнивая старческое брюзжание. – Не такой уж он и беспорядочный, мисс Нелл, до сих пор же справлялась! Но это все не то, я специально узнала, в универе можно взять свободный год...

Элен Гленарван споткнулась о ступеньку.

– Ты беременна?!

– Да тьфу на вас, мисс Нелл! Вам как что-нибудь в голову придет!

Молодая женщина пожала плечами и продолжила подниматься.

– Тогда в чем дело?

– А доктор Оснаброк обещал мне рекомендации дать, – льстивым голосом похвасталась Мег. – И вообще, он согласен.

– Согласен на что?

– Чтобы я поехала с вами! – выпалила девушка и зажмурилась.

– Что? Ну нет!

– У экспедиции пока нет медсестры, я узнавала.

– Но...

– Вы можете подбирать членов группы сами.

– Но...

– Я одна из лучших!

– Да, но... Мег!

– И даже тетушка меня отпускает.

– Стоп. Нет, Мег, нет. Тебе нужно учиться...

– Я уже договорилась в универе. Хвостов у меня нет, декан сказал, что без проблем, честное слово. И вообще он сказал, что так я демонстрирую этот самый... высокий идеал служения человечеству, вот, и стремлюсь совершенствоваться в выбранной профессии.

– Но опыт...

– Мисс Нелл, да я тут пятый год каждую свободную минуту горшки выношу! Я стажировалась в каждом из отделений. Я своими руками пробовала все. Да меня на ночное дежурство в реанимотделении без напарницы оставляют. Вы что, считаете, что пятидесятилетние курицы с третьего этажа опытнее меня?

– Мег, ты даже не доучилась. Ты не понимаешь, куда рвешься. Я не могу взять почти ребенка в Африку! В джунгли. В антисанитарию. В малярийный район. Что скажет твой отец? Да он должен знать этот регион, как никто другой. Спроси у него!

Мег сжала зубы.

– Мой отец, мисс Нелл, – ответила она горько, – уже никогда никому ничего не скажет.

Элен ахнула, остановилась, ухватила ее за рукав, привлекая ближе к себе.

– Мег, мы не говорили по душам с тех пор, как ты была на практике в моем отделении...

– Три года назад, – хмуро подтвердила Мег.

– Что стряслось?

Девушка отвернулась.

– А никто не знает! Просто экипаж однажды не вышел на связь. Просто вылетели из одного зачуханного городишки в самой заднице мира – и не приземлились в другом. Растворились в небе над Африкой … два года прошло. Мне нужно туда, мисс Нелл, можете вы это понять?!

Элен прижала ее к себе, погладила по топорщащимся волосам.

– Африка очень большая, Мегги, – сказала она грустно.

– Ага, и если за два года не нашли и обломков крыла, значит, можно не ждать, так все говорят. «Наши соболезнования близким»... Мне очень нужно туда, мисс Нелл! Как я смогу жить, если хотя бы не попытаюсь?

5. Опять Брайан и Мег

Абердин, Шотландия, пригород
Брайан, Мег

Мотоцикл взревел на повороте и с разгону остановился возле маленького белого домика, полускрытого разросшейся живой изгородью. Невысокий хмурый мужчина, подстригавший во дворе розовый куст, разогнулся вовремя, чтобы разглядеть посетительницу – от массивных ботинок, до зеленого вихра на макушке – прежде, чем она соскочила с седла, и сразу почти исчезла, до груди утонув за зелеными зарослями. Он немного подождал, пощелкивая садовыми ножницами от скуки. Девушка появилась вновь, вынырнула из-за изгороди и, прижимая к себе порядком поцарапанный шлем, решительно подошла к калитке.

– Эй, привет! – жизнерадостно проорала она, помахав рукой.

Мужчина ответил скупым кивком.

– Вы мистер Брайан Макнаб?

Мужчина скептически оглядел ее, насколько позволяла калитка.

– Я войду? – не дожидаясь ответа, Мег толкнула дощатую дверцу и шагнула во двор. – Я Мег Грант, медсестра экспедиции. Мисс Нелл сказала, что я могу вас здесь найти.

– Гм, – многозначительно ответил Брайан, еще раз оглядев ее, очень медленно, от железных шипов, украшавших высокие подошвы2 ботинок, до кожаного ошейника, розово-зеленых прядей и лица – простоватого, но довольно милого и в веснушках.

– Что? – тут же ощетинилась девушка.

– Был уверен, что самый большой фрик в этой экспедиции я сам, – сказал Брайан и вернулся к кусту. – А Эд еще говорил, что не понимает моего чувства юмора.

– Я профессионал! – возмутилась Мег, догоняя его вприпрыжку. – Какая при этом разница, как я выгляжу? И вообще, – отдышалась она, – вот доживу до ваших лет, тоже буду хмурой занудой, а пока...

Мужчина обернулся и выразительно щелкнул ножницами у нее перед носом.

– Поняла, – к молчаливому одобрению Брайана девчонка даже не двинулась с места, только отклонилась на волосок и заморгала часто-часто. – Я, в общем, не о том. Вы ж наш завхоз?

– Не ваш, – Брайан подтянул к себе упрямую ветку, – экспедиции.

– Неважно. Все равно билетами, припасами и багажом занимаетесь вы. Слушайте, мне очень нужен второй билет!

– Замечательно, – Брайан кивнул, не глядя на нее. – За свой счет – хоть на Северный полюс.

– Да я вам денег принесу, не вопрос, – девушка отчего-то посмотрела на свой мотоцикл и печально вздохнула. – Просто покупать билеты ж все равно будете вы. Мне надо, чтоб было место рядом со всеми.

Брайан развернулся, коротким броском вогнал ножницы острием в землю. Девушка вздрогнула всем телом, но не отшатнулась.

– Зачем?

– Ну... понимаете, у меня контрабас.

– Что у тебя? – он произнес это таким тоном, будто принял это слово за название заразной болезни.

– Контрабас. Понимаете, папа, хотел, чтобы я играла, чтоб практиковалась, хоть по чуть-чуть, но каждый день. А потом папа умер, – Мег выразительно шмыгнула носом, – а я теперь... не могу...

– Перестать играть? – скептически спросил Брайан.

– Не выполнить его во-олю! Он хотел, чтобы я стала музыкантом, понимаете? То есть, вам это, наверное, не интересно. В общем, я везу с собой контрабас, и его нельзя сдавать в багаж – либо повредят, либо прохудится от холода. Так что под него берут место в салоне, и мне нужен билет, и я готова заплатить, сколько он там стоит.

– Нет, – сказал Брайан, выдернул из земли ножницы и повернулся к кусту.

– Что-о? – на этот раз Мег подпрыгнула по-настоящему. – Как это нет? Почему?

– Терпеть не могу музыку, – поделился Брайан, не оборачиваясь.

– Тогда предлагаю сделку, – в голосе Мег прорезались вредные нотки. – Вы
помогаете мне, а я никогда не буду играть при вас.

Брайан обернулся, с интересом окидывая ее взглядом.

– Он электронный, и играть я могу в наушниках. А если нет, ничто ж мне не помешает купить на месте африканские барабаны.

– Шантаж, – определил Брайан. – Есть такое правило, детка: никогда не шантажируй того, кто сильнее.

Несильно щелкнул ее по носу и пошел к дому.

– У вас ведь тоже есть семья! – дрожа от возмущения, выкрикнула Мег ему в спину. – Вы ведь тоже бы пошли ради них на все, что угодно! Даже если б это кому-то казалось блажью.

Брайан замер в дверях.

– 1200 фунтов, – сказал он, не оборачиваясь. – Завтра в полдень. Опоздаешь – пеняй на себя.

– Я достану, – просияла Мег. – Почти сутки ж еще. Спасибо вам, сэр!

6. Жак-Франсуа

Випер-сюр-Иль, Бретань
Жак-Франсуа

– Мисси! – высокая стопка, составленная из вытащенных из кладовой для ревизии коробок с обувью, угрожающе покачнулась – и все-таки рухнула. Раскрывшиеся картонки перемешались со старыми кроссовками и отдельными классическими парами. Жак-Франсуа вздохнул, сел прямо на пол и с тоской огляделся. Совместить сборы в Базель с генеральной уборкой определенно было плохой идеей. Особенно в отсутствие Софи.

– Мисси! – отчаявшись, позвал он. – Ну ты-то куда подевалась, упрямое существо?

Бряцнул дверной звонок. Поежившись от мысли, что скажет Софи, узрев беспорядок, Жак-Франсуа пошел открывать. На пороге стоял Ксавье Фише, прижимая к груди белоснежную Мисси. Подпорченный подол красной куртки украшала свежая аппликация в виде морской звезды.

– Мряв! – выразила кошка свое отношение к домашнему разгрому и снова попыталась удрать. Мальчик перехватил ее крепче.

– Добрый-вечер-мсье-Франсуа! – на одном дыхании выпалил Ксавье. – А-можно-я-буду-о-ней-заботиться?!

– Полагаешь, Мисси твердо решила сменить хозяина? – Жак-Франсуа снова вздохнул. – Я бы на ее месте тоже ушел. Но я буду скучать, понимаешь? Заходи, Ксавье.

Мальчик присвистнул, оглядев разоренную прихожую.

– Во всем доме так?

– Увы, – Жак развел руками и, петляя в лабиринте коробок, попытался добраться до кухни.

– Ну вы даете! – припечатал Ксавье. – А я-то думаю, чего Мисси решила укрыться под дедушкиным фургоном?

Жак-Франсуа снова вздохнул и, с трудом освободив из-под горы хлама чайник, нажал на кнопку кипячения.

– Ты знаешь способ быстро убраться? – без особой надежды спросил он. – Не привлекая инопланетян?

– Знаю, – радостно поделился Ксавье и спустил Мисси с рук там, где из-под большой коробки с бумагами выглядывал край ее мисочки. – Никаких инопланетян! Бипер!

– Что?

– Ну, бипер. На часах. Заводите будильник на пятнадцать минут – только все эти минуты надо честно убираться, не отрываясь и не отлынивая. Потом часы делают так: «Би-ип!» – значит, можно остановиться.

– А потом что? – с подозрением уточнил Жак.

– Чай! – весело пояснил Ксавье. – Да вы заваривайте, ромашка с медом вон там, слева от вас, она как раз настоится.

– А уборка?

– Потом включаете еще на пятнадцать минут, – мальчик уже бодро скакал вокруг кучи-малы из коробок и обуви. – Потом еще. Да вы не бойтесь, мы с дедом всегда так делаем, когда мама вот-вот должна вернуться из Парижа. Проверенный способ! Это вот где должно лежать?

– Лаковые туфли, – потерянно сказал Жак-Франсуа. – А я-то думал, где они…

***
– Ну все-таки, – требовательно сказал Ксавье, когда они, не торопясь, потягивали чай с ромашкой и медом во время первого перерыва, – мсье Франсуа, можно я присмотрю за Мисси, пока вы в отъезде? Она меня любит.

– Но Софи…

– А ее – нет, – безапелляционно отрезал мальчишка.

– Но твои мать и дед…

– С дедом я договорился, – отмел возражения Ксавье. – Его Мисси тоже любит. А маму он берет на себя.

– Но…

– Понимаете, мсье Франсуа, – тоном уставшего от жизни циника принялся объяснять мальчик, – если с вами в этом Базеле что-то случится, мадмуазель Ришар Мисси на улицу выставит. А мы – нет. Я с дедом обговорил…

– Да что со мной может случиться в Базеле? – отмахнулся Жак-Франсуа. – Три дня, и вернусь.

– А мало ли, – как-то очень по-взрослому сказал Ксавье, наклонился к нему и зловеще сверкнул глазами. – Женитесь, например.

И по тону было понятно, что такой исход стоит для него где-то между «рухнет самолет» и «на конференц-центр нападут арабские террористы».

– Да ни за что, – ухмыльнулся Жак-Франсуа, так же заговорщицки через стол наклоняясь к нему.

И они завели будильник на следующие пятнадцать минут.

7. Все

Абердин, Шотландия
Все

Элен погуглила и перевернула архивы госпиталя.

Нед методично прочесал Интернет и на пару дней съездил в Лондон – покопаться в архиве Института гигиены и тропической медицины.

Мег нашла в фейсбуке четыре группы, посвященные ДРК (одна правда, как выяснилось, затесалась в список случайно: в ней осуждали соседнюю Республику Конго) – и через пару дней обзавелась семью новыми поклонниками, двое из которых были студентами медицинского факультета университета Киншасы, а еще пятеро представились как туземные принцы инкогнито, чудом дожившие до наших дней потомки конголезской династии, отстраненной от власти коварным Леопольдом II. Мег справилась в Википедии. Выходило, что бельгийский Леопольд подписал договор о покупке земли аж с девятью туземными царьками. Получалось, чтобы собрать полный комплект и получить страну, ей не хватало всего четверых претендентов.

Брайан поступил проще – он позвонил в «Ди-Ай». Точнее – в армейский разведывательный корпус. Еще точнее – командиру расквартированной в Эдинбурге пятьдесят первой роты, с которым когда-то вместе учился в Сандхерсте. Старый знакомый хмыкнул, но обещал помочь. Кому звонил он, Брайан не интересовался. Старая поговорка гласила, что пяти звонков достаточно, чтоб добраться до Королевы. А значит, до руководства «Ди-Ай» их было не больше шести. Но так высоко Брайан и не метил.

– А нас не посадят? – спросил Эдуард, когда, заглянув в комнату кузена, увидел расстеленные на всем свободном пространстве пола не гражданского вида карты, испещренные загадочными значками и надписями на английском, французском и совсем уже непонятных языках.

– А ты не свети, – буркнул Брайан, на мгновение приподняв голову от кипы распечаток, из которых он время от времени делал выписки на листах пухлого блокнота. – Ты здесь гриф видишь? Я тоже нет. Это все открытые сведения, просто смысл собирать их самому, если это уже один раз сделали умные люди?

– И как? – осторожно спросил Нед.

– Ну вы и регион выбрали! – с чувством отозвался Брайан и придвинул к нему одну из карт, на которой вся территория ДРК была расцвечена разными оттенками красного. Вдоль течения Лукене протянулась широкая розовая полоса, наливавшаяся цветом, по мере продвижения к югу. С другой стороны, восток страны полыхал багряным – там определенно было еще хуже.

– И что нам делать? – поинтересовался Эдуард, который в общем-то ощущал, что сферу безопасности он уже делегировал, а значит, лично ему о ней можно не беспокоиться.

– Я прикину и список составлю, – не подвел кузен.

На том и решили.

***
Список необходимого Брайан выдал уже к завтраку. На третьей строчке Нед ощутил, что о сфере безопасности он перестал заботиться слишком рано.

– Ручные гранаты?!

– Ну да, – не смутился кузен.

– Зачем?!

Брайан достал блокнот с выписками и подробно объяснил, зачем. И где. И как. И последствия. На середине рассказа позеленевшая Элен выдавила, что у нее утреннее дежурство и позорно смылась. Нед остался.

– А через границу я их как потащу? – обвиняющее спросил Нед.

Брайан пожал плечами и прочитал краткую лекцию о черном рынке оружия в Киншасе. С точками и расценками. Специалист, чтоб его!

– Нам никто не позволит!

Брайан снова пожал плечами и уточнил, что рынок все-таки черный.

***
– Пятьсот, – отрезал Гвоздь, высокий тощий парень с рябым от юношеских прыщей лицом.

– Совсем офигел? – уточнила Мег. – Две тысячи!

– За развалюху? – парировал Гвоздь. – Пятьсот пятьдесят.

– Он на ходу! – обиделась Мег. – И твоим Харлеям фору даст. Да я его по винтикам сама перебирала.

– Железки небось ворованные. – Гвоздь презрительно сплюнул. – Шестьсот.

– Полторы.

– Да твое старье столько не стоит.

– Мне начхать, сколько он стоит! – взвилась Мег. – Он бесценный! Но мне нужны полторы штуки фунтов и я отсюда не уйду, хоть копов зови!

Еще через полчаса перепалки ударили по рукам. Мег обошла старенький мотоцикл, присела у переднего колеса и обняла руль. И чуть не разревелась, как дура.

***
Брайан споткнулся об очередной пластиковый ящик, которого полчаса назад не было в коридоре, вполголоса выругался и, чтобы удержать равновесие, уцепился за дверной косяк у комнаты кузена.

– Готовишься? – с издевкой поинтересовался он.

– А, – Нед приглашающее махнул рукой. Лоб его перечертила взволнованная складка. – Тут вот, видишь, какая фигня получается…

«Фигня» имела вид картонной коробки, под завязку набитой бутылками «Баллантайна».

– Квадратные, – с уважением протянул Брайан. – Удобно. Знаешь анекдот о кубических арбузах?

– Какой?

– Что их якобы вывела НАСА для своих космонавтов. За счет формы и утрамбовки их было очень удобно транспортировать, но крайне неудобно выгрызать в невесомости. Потому что углы.

– Да ну тебя, – отмахнулся Нед. – Знаешь, какие ограничения на ввоз алкоголя в Киншасу? Один литр!

Брайан покосился на коробку. В ней одной было литров пятнадцать.

– А технический спирт? – поинтересовался он.

– Медицинский? Без ограничений, мы же медэкспедиция.

– Ну так перелей! Маленький, что ли?

Эдуард поднял глаза. В них читалось, что настолько кощунственная мысль не приходила ему в голову вообще никогда.

– Ты с ума сошел? – тихо сказал он. – Мне на подарки.

– Конголезцам? – ухмыльнулся Брайан. – Я тебя уверяю, им фиолетово, в бутылке ты им вручишь взятку или в канистре. Главное – содержимое и объем.

8. И еще раз все

Франция – Шотландия. Все

Извилистая улица за окном давно затихла: засыпали в Випере рано.

Свежеубранный дом дышал полной грудью. У Жака от усталости ломило все тело, и терзал душу несобранный чемодан.

Подготовленные Софи вещи были аккуратно выложены на кровати, не давая малодушно завалиться спать, прежде чем он упакует их в соответствии с подготовленным Софи списком. Список необходимого в поездке занимал шесть рукописных страниц, и Жак-Франсуа был абсолютно уверен, что где-то между пунктами «запасные теплые носки», «два костюма» и «чайник» в них кроется слишком уж много лишнего – но при попытках начать сортировку опускались руки.

В последний раз Жак выезжал за пределы департамента двадцать лет назад – в университет, и, честно говоря, в границах городка чувствовал себя совершенно неплохо, спасибо большое. Он с закрытыми глазами и за полчаса мог собраться в одно-, двух-, пятидневный поход, но размеры чемодана откровенно пугали. Спать, меж тем, хотелось все сильнее.

Жак досадливо пнул ногой бортик чемодана и пошел в кладовку за своим рюкзаком. С сожалением выложил топорик и складной нож: меры безопасности в аэропортах недавно в очередной раз ужесточили.
Сунул в рюкзак ноутбук, пару рубашек, запасные джинсы, свитер, умывальные принадлежности, аптечку. Оглядел толстенную папку с материалами для выступления на конференции и выложил свитер. Потом, не глядя, сгреб все оставшееся на кровати в чемодан, с огромным трудом застегнул крышку и, укрывшись с головой одеялом, заснул крепким сном человека, честно выполнившего свой долг.

***
– Мария! – раздался за дверью скрипучий голос тетушки Аннабель. – Вы проспите выезд в аэропорт! Давно пора быть в кроватях!

– Я уже посмотрела вечернюю сказку, – буркнула Мег сквозь зажатый в зубах шуруп, но дверь все равно открылась.

– Мария! – всплеснула руками тетушка Аннабель. За что Мег обожала эту старушенцию, так это за то, что, обжегшись однажды на младшем брате, она никому и никогда больше не мешала жить, как им нравится. Зато нос свой совала повсюду. – Ох, Мария, как можно устраивать столярные работы, на ночь глядя? Примета дурная…

Носком ботинка Мег запихнула опилки под огромный контрабасный футляр и приставила к нему второе колесико. Худенький вихрастый мальчик с молчаливой серьезностью протянул ей шуруповерт.

– Я подмету, тетя, – серьезно пообещала она, – и не будет никаких примет. И аэропорт мы не проспим – я уже поставила будильник. И такси не нужно – ребята обещали подвезти. И… Ложись спать и ни о чем не беспокойся.

– Да как же «не беспокойся»? – тетушка со всхлипом прижала ко рту тонкую морщинистую руку. – Вот и Гарри мне всегда говорил «не беспокойся» – а что с ним теперь? Вот и Анна говорила. Вот и ты теперь. И что вас всех в эту Африку тянет, будто медом намазано?

Мег вздохнула, потянувшись, поднялась на ноги и обняла старушку, незаметно вытесняя ее из комнаты. С другой стороны присоединился к объятию брат.

– Ох, Мария, – в последний раз всхлипнула тетушка, – да как же можно ехать в чужую страну с такими вот волосами?..

***
Брайан пересчитал составленные в прихожей ящики и тщательно проверил упаковку. Их количество точно соответствовало запланированному, а значит, Нед уже закончил со сборами на сегодня и теперь дрыхнет сном праведника, бывают же такие беспечные люди!

Коробки все были новые, целые и тщательно запечатанные. Каждую обтягивал прозрачный пластик – хоть какая-то гарантия, что багаж не развалится в пути, и что его не так легко будет вскрыть нечистым на руку работникам таможни. При мысли об этих крысах Брайан скрипнул зубами и еще раз тщательно пересчитал багаж.

Последняя из коробок все еще стояла не запакованная – в ней рядами выстроились угловатые бутылки из коричневого стекла, и на каждой вместо заводской этикетки гордо красовался белый бланк с аккуратно напечатанной надписью «C2H5OH». Брайан хмыкнул и еще раз пересчитал коробки.

Вернулся к себе. Луна нагло светила в окно. Не спалось. Точный перечень содержимого всех коробок занимал в его блокноте страниц десять. Брайан наскоро их перелистал. Запрещенных предметов не было. Медицинское оборудование в точности соответствовало подготовленным Эдом спискам – оставалось надеяться, что кузен ничего не перепутал и не забыл. Все билеты тоже у Эдуарда. Не забыть проверить утром. Визы получены. Такси заказано…

Брайан усилием воли заставил себя лечь. Вот девчонка почти наверняка опоздает – но сбор в аэропорту был назначен почти за два часа до начала регистрации: хоть какой-то шанс собрать всех. Хуже, что еще каких-то людей предполагалось нанять уже в Конго, и об этих людях он не знал совсем ничего.

Брайан снова прокрутил в голове их маршрут и список наиболее вероятных угроз. Потом – наименее вероятных. Ведь наверняка же чего-то не предусмотрел! Луна, казалось, опустилась ниже и издевательски подмигнула.
Брайан крепко зажмурился. Груда коробок, карта Конго и билеты «Абердин –– Париж – Киншаса» встали перед глазами, как наяву. Брайан выругался, открыл глаза и уставился в наглую рожу луны. Она, словно смущенная вниманием, понемногу стала бледнеть. Занимался рассвет.

Предчувствие надвигавшихся неприятностей не покидало.

конец первой главы

запись создана: 18.11.2014 в 06:15

@темы: Жюль Верн, Фанфики

---

Поклонникам Обри и Мэтьюрина куча гифок с ФБ

[natoth]

Название: На краю земли
Автор:  natoth для fandom Library of Adventures 2014 (бонус)
Канон: к/ф «Хозяин морей: На краю Земли» (2003)
Форма: гиф-анимация
Персонажи: Джек Обри, Стивен Мэтьюрин и многие другие
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Исходники: кадры из фильма «Хозяин морей»
Количество: 28 шт.
Размер: 250х150, вес от 400 кб до 4800 мб
Предупреждения: осторожно, трафик!
Скачать: На краю Земли (68,8 МБ)

@темы: ФБ, Фанарт, Патрик О'Брайан, Кино

---

Про Новый год и зимние творческие мероприятия - раз

[Stella Lontana]

Еще во время фандомной битвы в команде обсуждался вопрос о проведении здесь, в сообществе феста. Предлагаю присоединиться к обсуждению всем остальным.

Мое предложение такое: организовать Новогодне-Рождественский календарь. Пример такого мероприятия можно посмотреть, скажем, вот здесь (фандом СтарТрека проводит их не первый год).
Основные правила: набирается, ну, наверное, не меньше десяти человек.
Берется период, скажем, от католического Рождества до православного (или 1 - 10 января) - дни праздников, когда мы все ждем чудес и подарков.
Каждый участник выбирает себе один день (или не один, если имеет большие творческие планы ). Дни распределяются заранее, скажем, в начале декабря, составляется календарь. Идея в том, чтоб за каждым днем праздничного периода был закреплен один участник. Ну, или группа соавторов.
Каждый участник Календаря в свой день выкладывает один или несколько подарков для читателей. Это может быть любой вид творческой работы. Хоть одна аватарка. Хоть интересный факт из жизни, там, Купера. Текст, рисунок, коллаж, клип, фанмикс, дизайн доя дневника - что угодно. Можно серию работ. Главное чтобы это было что-то, что бы вам хотелось искренне подарить остальным. Две недели творческих подарков - это все-таки здорово.
С другой стороны, такой формат феста накладывает строгие ограничения в плане дедлайна. Свой день должен быть закрыт, иначе - нет, санкций не будет, но обидно же, когда праздник без подарка.

В комментариях к этому посту принимаются возмущения, возражения, пожелания, конструктивная и не конструктивная критика, вопросы, предложения и другие идеи. Также здорово будет, если вы предварительно отметитесь, хотите ли участвовать, чтобы можно было прикинуть, на сколько дней нас хватит и хватит ли на что-то вообще. Конкретные дни, думаю, распределим позже, но если есть пожелания - пишите!

@темы: Организационное

---

Мои арты с ФБ-2014 для Библиотеки Приключений

[natoth]

Название: Капитан Немо
Форма: digital art
Канон: Ж. Верн "20 тысяч лье под водой"
Пейринг/Персонажи: Немо
Категория: джен
Жанр: портрет
Рейтинг: G

---

Название: Великий Шаман
Форма: digital art
Канон: В. Обручев «Земля Санникова», к/ф «Земля Санникова» (1973 г.)
Пейринг/Персонажи: Великий Шаман
Категория: джен
Жанр: портрет
Рейтинг: G
Примечание: нарисовано по заявке с инсайда: «Земля Санникова... А тогда можно артов с шаманом? Мужик невыразимо прекрасен».
В качестве источника вдохновения послужил Махмуд Эсамбаев, исполнивший роль шамана в фильме.

---

Название: Паганель
Форма: digital art
Канон: Ж. Верн "Дети капитана Гранта"
Пейринг/Персонажи: Жак Паганель
Категория: джен
Жанр: портрет
Рейтинг: G

@темы: ФБ, Жюль Верн, Фанарт, В.А.Обручев

---

Карта приключений

[Margarido]

Карта делалась еще на ФБ-2013, как часть визитки команды Библиотека приключений. Внутри - краткие описания регионов и перечисления канонных книг, события которых происходят в этих местах.

Тексты и подбор литературы - Margarido, Quiterie, Irene-Assole, WinterBell, Fausthaus
Код, визуал - Margarido

@темы: Книги, География

---

Не пробуждай...

[Nunziata]

Автор: Nunziata
Форма: клип
Канон: "Гардемарины, вперед", "Виват, гардемарины!" (киноканон)
Пейринг: Брильи/Анастасия
Категория: гет
Жанр: гет, драма
Исходники: видео - "Гардемарины, вперед", "Виват, гардемарины!", аудио - "Не пробуждай", стихи Д. Давыдова, музыка А. Жрубина
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: клип сделан для команды Library of Adventures 2014 .

@темы: Фанвидео, Н.М. Соротокина

---

Талисман, с ФБ 2014

[Nunziata]

Название: Талисман
Автор:Nunziata
Бета: Jack Stapleton,ratacat
Канон: Р. Сабатини "Одиссея капитана Блада"
Размер: миди, 5902 слова
Пейринг/Персонажи: Питер Блад и его команда,

спойлер

кот
Категория: джен
Жанр: экшн, юмор, приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: у корсаров Карибского моря нелегкая жизнь: то шторм, то испанцы. Но и в их суровых буднях мелькают лучи света.
Примечание/Предупреждения:

спойлер

Текст написан для команды Library of Adventures 2014. Присутствует сцена оперирования кота. Любителям кошек и людям с ранимой душой следует быть внимательными

Глава 1

В один из ясных дней в конце декабря 1686 года прекрасно оснащенная «Арабелла» покинула гостеприимную Кайонскую бухту и отправилась в свое первое дальнее плавание. Капитан Блад решил наведаться к берегам Испанского Мэйна – месту, излюбленному всеми корсарами Карибского моря. Он не без оснований надеялся, что оттуда им не придется возвращаться с пустыми трюмами.
«Арабелла» прошла вдоль побережья французской части Эспаньолы и была уже в Наветренном проливе, когда ровный северный ветер, поначалу резво подгонявший корабль, стал стихать. Наступил штиль, и «Арабелла» лишь покачивалась на легкой зыби, больше не двигаясь вперед.
Питер Блад поднялся на квартердек и окинул взглядом горизонт. На востоке клубились темно-фиолетовые, почти черные тучи. Нахмурившись, Блад посмотрел на бессильно обвисшие паруса. Ему не нравилось воцарившееся затишье в сочетании с низкими тяжелыми облаками: это вполне могло предшествовать внезапному шквалу. Нельзя было также исключать, что их захватит шторм, запоздалый отголосок недавно закончившегося сезона ураганов.
– Будет буря, Питер, – подтвердил его опасения подошедший Джереми Питт.
– Я тоже так думаю.
В воздухе разливалась вязкая, гнетущая духота. Облака медленно, но неотвратимо затягивали небосвод. Заходящее солнце напоследок злобно глянуло на людей багровым оком и провалилось за горизонт. Море сразу же потемнело, отражая хмурое беззвездное небо.
«Пожалуй, – подумал Блад, – для нас, недавних рабов, это будет первый серьезный вызов со стороны природы здесь, в тропиках. Не считать же те штормы, которые преодолевал «Ямайский купец», доставивший нас на Барбадос. Что могло тогда зависеть от узников, запертых в трюмах!».
Остальной части команды было не привыкать к капризам Карибского моря. Никто не выказывал как чрезмерной тревоги, так и беспечности: и то, и другое в равной степени могло привести их к гибели.
Далеко за полночь первый вздох ветра тронул корабль, наполняя его паруса. Однако повода для радости не было: вскоре от обманчивого спокойствия моря не осталось и следа. «Арабелла» резко накренилась, борясь с другим, гораздо более сильным порывом ветра, предвестником будущего шторма.
– Все наверх! – крикнул капитан Блад. – Взять рифы!
Буря налетела стремительно, и нрав у нее оказался крутой. Свист и вой ветра заглушал скрип снастей и крики матросов. Невидимые во мраке волны одна за другой возникали у борта и обрушивались на «Арабеллу». Фрегат медленно поднимался на очередную водяную гору, застывал на миг на ее вершине, затем скользил вниз, в пропасть, и так без конца. Два дюжих рулевых стояли у штурвала, напрягая все силы, чтобы удержать корабль в положении фордевинд. Вдобавок хлынул дождь, словно природе показалось недостаточно тех испытаний, что она уже уготовила людям.
Капитан Блад пытался разглядеть, куда их несет. Ветер был восточный, и это обещало новые проблемы. Было бы совсем некстати оказаться у побережья Кубы...

Глава 2

Под утро шторм утих. Волны еще швыряли «Арабеллу», однако больше не походили на оскаленных свирепых чудовищ, несущихся на корабль и грозивших поглотить его. При других обстоятельствах Блад подумал бы об отчаянно дерзких людях, которые осмеливаются противостоять гневной стихии, уповая лишь на крепость своих рук, надежность корабля – хрупкой игрушки моря – да милость Всевышнего, но в это утро ему было не до поэзии.
На востоке ширилась алая полоска рассвета, и Блад уже мог различить в нескольких милях впереди очертания огромного острова, простиравшегося насколько хватало глаз с востока на запад, и черные прибрежные скалы в ожерельях пены. К счастью, ветер ослабел, иначе корабль выбросило бы на камни.
– Куба, черт ее дери! – Хагторп, поднявшийся в эту минуту на квартердек, не скрывал своей тревоги.
– Надо убираться отсюда, если мы не хотим познакомиться поближе с береговой охраной, – ответил Блад и крикнул: – Отдать рифы! Джереми, курс зюйд-зюйд-ост!
Ветер снова изменил направление и теперь дул с северо-востока. Это вполне устраивало Блада. Но злоключения их первого похода на этом не закончились. Только «Арабелла» повернула от опасных берегов, как один из управляющихся с парусами корсаров завопил:
– Прямо по курсу корабль!
– Два корабля! – крикнул он же через мгновение.
В бледных рассветных сумерках вырисовывался силуэт большого корабля, бывшего уже довольно близко. Примерно в полумиле за ним виднелся второй.
– Если это не жертвы шторма, подобно нам, то... – пробормотал Блад, разглядывая корабли в подзорную трубу.
– ...Это испанцы, – закончил Хагторп мысль капитана. – Нам везет как никогда!
– Испанцы – согласился тот. – Первый похож на военный, судя по числу пушек, а второй, возможно, купец. Скорее всего, остаток каравана, попавшего в тот же шторм.
Блад внимательно изучал неожиданно свалившихся им на головы противников. Первый галеон превосходил «Арабеллу» по числу пушек, да и торговые суда у испанцев были далеко не беззащитными. Его команда вымоталась в борьбе с волнами и ветром, и момент для боя был самый неподходящий. Но то же самое можно было сказать и о людях с этих двух галеонов. К тому же они не ожидают встретить чужаков так близко от Кубы, и испанское «происхождение» корсарского корабля должно усыпить их бдительность - по крайней мере, на время...
К ним подошли Волверстон и Дайк.
– Что будем делать, Питер? – спросил Волверстон.
– Думаю, придется сразиться с ними.
– У них пушек раза в два больше, чем у нас, – озабоченно заметил старый волк. – Мы еще не выбросили тот испанский флаг?
– Сомневаюсь, что они дадут нам спокойно пройти мимо, даже под испанским флагом. А если мы вдруг резко изменим курс - тем более заподозрят неладное, – проговорил Хагторп.
В подтверждение его слов носовая пушка первого галеона выстрелила. – Вот у нас и спросили, кто мы, – на губах Хагторпа появилась кривая усмешка.
– Пройти – нет, тут ты прав, Нат, – сказал Блад. – Но вот приблизиться... Рискнем. Идем на них. Сдается мне, они не ждут атаки, а у купца найдется кое-что в трюмах: вон какая низкая осадка, – Он подошел к перилам, ограждающим квартердек, и крикнул:
– Огл, поприветствуй-ка их! Когда мы поравняемся с галеоном, открыть огонь!
Затем Блад повернулся к своим офицерам:
– Ветер благоприятствует нам. Атакуем их поочередно. Вряд ли второй корабль догонит первый, идя в бейдевинде. – Он еще раз поднес подзорную трубу к глазам и усмехнулся. – Похоже, купца изрядно потрепал шторм. Что же, наши шансы растут.
– А флаг я бы все-таки поднял, – буркнул Волверстон.
– Пока ты будешь возиться с флагом, бой закончится, – поддел его Дайк. – И так хорошо.
– Обойдемся без флага, – согласился капитан Блад и сказал Питту: – Джереми, как только мы минуем галеон - будь готов к быстрой смене галса.
«Арабелла» шла левым галсом. Блад намеревался разрядить пушки правого борта, проходя мимо первого галеона, а затем, меняя галс, вклиниться между двумя кораблями и дать залп по второму, когда тот окажется у «Арабеллы» по левому борту. Он был уверен, что расстояние между их противниками не сократится и у них будет возможность для этого маневра.
– Стрелкам подняться на марсы! – скомандовал Блад. – Цельтесь по офицерам!

***

У дона Альвареса, капитана галеона под названием «Маравийяс», при виде незнакомого корабля, шедшего странным курсом прямо на них, зародились смутные подозрения. Эти подозрения переросли в ужас, когда он заметил, что их собираются атаковать.
Он тотчас отдал приказ готовиться к бою. Канониры со всей возможной поспешностью принялись заряжать пушки и открывать порты, однако пираты были слишком близко. Раздался оглушительный грохот, и красный борт противника скрылся в дыму. Испанцы торопливо и практически наугад дали ответный залп. Несколько ядер угодило в фальшборт «Арабеллы», и во все стороны полетели обломки, остальные с воем пронеслись над головами корсаров, кое-где повредили такелаж и прорвали паруса.
Но огонь «Маравийяс» не заставил «Арабеллу» сбавить ход, и Джереми Питт уверенно вел ее к «Санта Марии». Для испанцев же меткость канониров Огла стала роковой: несколько больших пробоин зияли почти на уровне ватерлинии. Волны уже начали их захлестывать.
Дон Альварес был вне себя от ярости и унижения. Он поминал родителей и прочих родственников проклятых пиратов в выражениях, которые заставили бы покраснеть завсегдатаев таверн его родной Севильи, и не собирался спускать наглецам нанесенную обиду. Галеон медленно развернулся бортом к пиратам. Капитан надеялся продольными залпами повредить румпель или сбить рангоут неприятеля.
К несчастью для испанцев, к этому времени «Арабелла», стремительно поменяв галс, описала изящную дугу перед вторым галеоном, «Санта Марией», и приближалась уже к его левому борту. Открой сейчас «Маравийяс» огонь, ядра неминуемо поразили бы и второй испанский корабль.
Несмотря на воду, все больше прибывавшую в трюмы, дон Альварес приказал идти к «Санта Марии». Он взбежал на нос своего корабля, взывая к небу и умоляя его не оставлять своей милостью благочестивых католиков...
… То ли у этих католиков было что-то не так с благочестием, то ли в небесной канцелярии приняли во внимания католичество Питера Блада, но в как раз в этот миг раздался громкий треск. Дон Альварес повернул голову и остолбенел, глядя на побежавшую по грот-мачте трещину. Видимо, она появилась еще во время шторма, но была настолько неприметной, что в тусклом свете утра и в суматохе, царившей на галеоне, на нее еще не успели обратить внимание. Теперь же трещина неумолимо расширялась. Матросы, проявляя необыкновенную скорость и ловкость, спускались по вантам. Каким-то чудом грот-мачта все же не рухнула, но продолжала зловеще потрескивать над их головами.
Залп пиратов по «Санта Марии» прозвучал последним аккордом, завершающим моральный разгром капитана Альвареса.

***

«Санта Мария» сильно пострадала от шторма, разметавшего их караван. Налетевший шквал порвал грот, затем в трюмах открылась течь. Завидев берега Кубы, экипаж только успел перевести дух и порадоваться своему чудесному спасению, как случилась новая беда. Для капитана «Санта Марии», как и для дона Альвареса, стало полной неожиданностью, что вежливо ответивший на приветствие встречный корабль, поначалу принятый ими за патрульный, вовсе не был таковым.
Вытаращив глаза, он растерянно следил за молниеносной атакой корсаров на «Маравийяс». Обстреляв галеон, красный корабль приближался к ним. С маневренностью у «Санта Марии» и до шторма дела обстояли неважно, но все же ее капитан предпринял попытку встретить корсаров бортовым огнем. Однако это только облегчило им задачу: медлительный галеон еще завершал поворот, когда последовал залп двадцати пушек, который вызвал разрушения и хаос на палубе «Санта Марии». Испанские канониры пытались стрелять в ответ, но в фальшборт уже впивались абордажные крючья.
Испанцы настолько привыкли чувствовать себя в безопасности вблизи Кубы, одного из самых надежных своих оплотов в Карибском море, что нападение пиратов в этих водах могло им привидеться только в кошмаре. И вот кошмар оказался реальностью. Капитан «Санта Марии», застывший на юте своего корабля, в отчаянии бросил еще один взгляд на «Маравийяс» и увидел, что галеон едва держится на воде и вряд ли его многочисленные орудия смогут им помочь.

***

Волверстон, спустившись на шкафут, радостно ухмылялся при виде неуклюжего купца.
– Парни! – крикнул он изготовившимся к абордажу корсарам. – Нам везет, не успели отойти от Тортуги, как возьмем приз!
– Не жарил бы ты зайца, прежде чем поймаешь его, – неодобрительно вставил Хагторп, подойдя к нему.
– Брось, Нат, неужто ты в нас сомневаешься? А они же возвращаются откуда-то на Кубу, наверняка в трюмах золото... Ну, пусть серебро!
Однако Хагторп не разделял его оптимизма.
– Сперва надо заглянуть в его трюмы...
– Открыть огонь! – Громкий голос капитана Блада прервал их пререкания. – Абордажная команда, приготовиться!
Корсары перемахивали через борт купца и исчезали в дыму. Питер Блад с частью команды оставался на «Арабелле». Он наблюдал за действиями капитана «Маравийяс», ожидая возможного десанта.
Эта мысль действительно посетила неуемного дона Альвареса, пылающего праведным гневом и жаждой мести. Шлюпки попытались подойти к правому борту «Санта Марии», но прицельный мушкетный огонь с мачт пиратского корабля, подкрепленный выстрелами из кормовых пушек, заставил испанцев отступить. «Маравийяс» быстро тонул, и капитан Альварес, изрыгая бессильные проклятья, был вынужден задуматься о том, куда теперь деваться ему и его команде .

Глава 3

Абордаж закончился быстро. Испанцев, растерянных от такого неожиданного поворота судьбы, согнали на шкафут. Блад, убедившись, что на капитана «Маравийяс» снизошло благоразумие и шлюпки находятся на почтительном расстоянии от «Санта Марии», отправился взглянуть на неожиданно доставшийся им приз.
Пираты уже рыскали по «Санта Марии», но когда они добрались до трюмов, их ожидало огромное разочарование. На галеоне не было ни золота, ни серебра - он был гружен табаком и кожами. Это тоже было бы неплохо, но груз оказался порядком испорчен: во время шторма обшивка во многих местах разошлась, и трюмы постепенно наполнялись водой. Именно поэтому осадка галеона и была такой низкой.
Крайне раздосадованный Волверстон сообщил об этом своему капитану. Блад философски заметил:
– Такова уж наша удача, Нэд. Не в этот, так в следующий раз.
– Жаль, что эта посудина совсем разваливается и ее нельзя привести на Тортугу. Но мы все же возьмем то, что еще не успело намокнуть, – упрямо сказал Волверстон.
– Разумеется. Только шевелитесь, мы и так слишком долго здесь находимся.
Блад повернулся к матросам, застывшим в ожидании решения своей судьбы, и спросил по-испански:
– Кто ваш капитан?
Вперед выступил богато одетый худощавый испанец с внушительным носом, напоминавшим орлиный клюв. Как подобает истинному идальго, перед лицом английских собак капитан сохранял надменный вид и, если суждено, был готов смело встретить смерть.
– Я дон Гальярдо, капитан «Санта Марии». А ты кто такой, черт тебя побери? – гневно спросил испанец.
Не дожидаясь ответа, он быстро взглянул за спину пирата, на большой красный корабль. Дону Гальярдо не давала покоя мысль о той трагической ошибке, которую допустили капитаны обоих галеонов, и у него невольно вырвалось:
– Ведь это же испанский корабль!
– Мое имя Питер Блад, а тот корабль – мой и больше не принадлежит Испании, – подчеркнуто вежливо ответил Блад. – Не стоит горячиться, дон Гальярдо. Спускайте-ка на воду шлюпки и плывите к вашим соотечественникам – вон они, болтаются неподалеку. Я собираюсь потопить «Санта Марию».
– Вы... отпускаете нас? – На лице испанца появилось изумление. Он был смелым человеком, но все-таки испытал облегчение, услышав, что умирать не придется.
– А что еще мне с вами делать? Конечно, если вы желаете пойти на дно с вашим галеоном, я не буду препятствовать.
Блад уже отвернулся от дона Гальярдо и крикнул корсарам, спешно перебрасывающим тюки и мешки на «Арабеллу»:
– Заканчивайте побыстрее! Проследите, чтобы все покинули галеон!

***

Волверстон и Хагторп шли по нижней палубе накренившейся на левый борт «Санта Марии». Хагторп решил убедиться, что корабль пуст, а в трюмах не осталось ничего, заслуживающего внимания.
– Накаркал, – недовольно ворчал Нэд.
– Вовсе нет. Это у тебя вечно фантазия через край хлещет, и ты почему-то решил, что этот испанец гружен золотом.
Волверстон досадливо хмыкнул, но продолжил:
– Это потому, что я всегда верю в лучшее... А сейчас-то зачем тебя сюда понесло?
– Капитан велел проверить, чтобы никого не осталось на корабле... Т-с-с, – Хагторп вдруг прервал сам себя. – Слышишь, Нэд? Вроде плачет кто-то...
– Ничего не слышу. Плачет... Уж не думаешь ли ты обнаружить черноокую красотку, запертую в трюме за непокорность? – насмешливо сказал тот. – Ребята уже все осмотрели, нет тут никого, пошли!
– Будь любезен, Нэд, заткнись! – Хагторп не поддержал шутки.
В наступившей тишине Волверстон и в самом деле услышал неясный стонущий звук, идущий снизу.
– Да крысы это! – попытался возразить он.
Но Хагторп, не слушая, подскочил к люку, ведущему в трюм, и взялся за ручку:
– Помоги же мне!
Ругаясь сквозь зубы, гигант дернул заклинившую крышку. Как только она распахнулась, раздался отчаянный, почти человеческий вопль, и оба корсара склонились над люком, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте.
В трюме виднелись смутные очертания составленных друг на друга ящиков и рундуков, и маслянисто колыхалась вода, поднявшаяся уже более чем на два ярда. А на сорванной с одного из рундуков крышке маячило распластанное черное тельце.
– Говорю же, крысы...
– Ты ослеп, Нэд? Какая это крыса, это кот!
– Один черт...
В борт «Санта Марии» ударила волна, и галеон еще больше накренился. От удара кот с коротким мявом слетел с крышки и теперь барахтался в воде, которая все быстрее затапливала трюм. Вероятно, к прежним повреждениям обшивки добавились пробоины от ядер. Канониры старались стрелять по надводной части корпуса, но корабль за это время осел очень низко, и теперь высокие после шторма волны приканчивали его.
– Эй, Нат, ты чего удумал? Не дури! – Волверстон уставился на Хагторпа, который уже расстегнул широкий кожаный пояс с прицепленной к нему абордажной саблей, бросил его на палубу и стягивал куртку.
Послышался скрип и скрежет. Волверстон оглянулся на пушки правого борта. Канаты, удерживающие их, были натянуты, как струны, и вот-вот могли оборваться.
– Куда?! На нас сейчас пушки скатятся!
Но Нат спрыгнул вниз и потянулся к несчастному коту.
Животное тут же обрадованно вцепилось в протянутую руку всеми своими когтями. Хагторп взвыл и попытался перехватить кота поудобнее.
– Тысяча чертей тебе в глотку! Выбирайся оттуда! – заорал Волверстон.
– Иду уже, уймись! – отозвался Хагторп.
Он уже поднимался, когда накатила еще одна волна, которая опрокинула бы «Санта Марию», если бы галеон не был сцеплен с «Арабеллой» абордажными крючьями. Потревоженная агонией корабля груда ящиков пришла в движение и рассыпалась, погребая под собой самоотверженного спасителя животных.
Нэд, не раздумывая, сиганул в трюм, рискуя напороться в темноте на хлам и обломки, и теперь шарил руками под водой в поисках своего непутевого товарища. Он наткнулся на что-то мягкое. «Что-то» оказалось котом, и теперь уже взвыл Волверстон, почувствовав хватку когтей и клыков.
– Ах ты зверюга!
Рядом с котом обнаружился Хагторп, и Нэд одной рукой ухватил оглушенного друга за шиворот. Сыпля отборными ругательствами и продолжая другой рукой держать за шкирку подвывающего кота, он поволок всю компанию наружу.

Глава 4

– Мы все закончили, Питер, только Хагторп и Волверстон до сих пор не вернулись, – сказал Дайк.
Капитан Блад оглянулся на полузатопленную «Санта Марию». Под грузом галеона «Арабелла» уже давала сильный крен.
– Какого черта они там делают? – раздраженно спросил Блад.
Он посмотрел в сторону Кубы и увидел, что шлюпки с испанцами успели отойти довольно далеко и вскоре должны были достигнуть берега. Если пираты еще задержатся здесь, они рискуют дождаться появления действительно опасного противника.
Среди собравшихся на палубе пиратов послышались смешки:
– Не иначе, нашли-таки золото, донести не могут!
– Или девчонок... Я за девчонок!
– А, ты только и горазд о бабах думать!
Блад ожег потешающуюся команду свирепым взглядом:
– Дайк, возьми-ка самого веселого и БЫСТРО отправляйся на галеон. Возможно, им требуется помощь.
Кажется, любитель женщин, невысокий щуплый парень, хотел было поделиться своей идеей насчет того, какого рода помощь могла бы быть востребована, но осекся, взглянув в светлые глаза своего капитана.
– Пошли, Генри, – Дайк тронул парня за плечо.
– Да вон они! – крикнул тот.
На палубе испанского корабля показались два человека, с обоих текла вода. Пираты с изумлением смотрели на них: Волверстон поддерживал Хагторпа, прижимающего к груди нечто черное.
– Да уж, – разочаровано протянул кто-то, – не очень-то это похоже на золото, и на девчонок тоже.
– Где вас носит? – гневно крикнул Блад. – Я же велел шевелиться! Наше счастье, что береговая охрана еще не проснулась. Рубите канаты! – приказал он. – Не будем тратить ядра, галеон и так благополучно идет на дно. Джереми, прежний курс!
– Что с ними произошло? И что там у Хагторпа в руках? – в голосе Дайка сквозило недоумение.
Блад с удивлением ответил:
– Если глаза меня не обманывают, это кошка.
– Кошка?!
– Ну, или кот.
Корсары стремительно взбирались вверх по вантам. «Арабелла» выпрямлялась, освобождаясь от тяжкого груза. Недостающие члены команды наконец-то были на ее палубе. Еще издали стали заметны царапины, алеющие на их руках и лицах, а у Хагторпа к тому же была разбита голова и испачкана кровью рубаха. Виновники задержки приблизились, и Блад спросил:
– Нат, ты с кем там сражался?
– С ящиками, – буркнул Хагторп.
– Я должен взглянуть на твою голову. А вы не с пустыми руками! Нашли все же кое-что интересное на галеоне? – Питер с любопытством бросил взгляд на фыркающего кота, потом посмотрел на исцарапанных мужчин. – Здорово же он вас отделал!
– Нат, как одержимый, лез спасать этого зверя, – хмыкнул Волверстон. – Хорошо, что это были только ящики, а не пушки: они тоже могли бы грохнуться нам на головы... А в итоге мне пришлось вытаскивать их обоих.
Несколько корсаров подошли взглянуть на неожиданную находку.
– Когда я служил на «Куин Элизабет», у нас был похожий кот, – смущенно ответил Хагторп. – Я назову его Сэр Фрэнсис.
Блад не подозревал, что всегда сдержанный бывший офицер королевского флота умеет так светло и по-доброму улыбаться. Жесткое, суровое лицо Натаниеля смягчилось, и он даже помолодел. Но сразу же Хагторп вновь стал серьезным.
– Питер, сперва осмотри кота. Он ранен, – озабоченно сказал Нат. – Может, во время обстрела досталось или зацепило одним из тех ящиков, что на нас свалились...
Хагторп оторвал кота от себя и протянул Бладу. Теперь и остальные увидели рваную рану, пересекающую ребра несчастного зверя. Кот тихо мяукнул, прикрывая глаза. Он не проявлял агрессии и позволил Бладу взять себя на руки.
– Я еще никогда не лечил животных... – в растерянности пробормотал Питер.
– Разве людей лечить проще? – возразил Хагторп, с надеждой глядя на своего капитана.
– Не проще, но... иначе. Рану надо зашить. И кто его будет держать? – Блад обвел взглядом стоящих вокруг корсаров.
Отпетые головорезы, цвет берегового братства и гроза испанцев, попятились. Кое-кто вспомнил о неотложных делах на орудийной палубе или решил взобраться на одну из мачт, дабы помочь товарищам с парусами.
– Никакого энтузиазма. Придется тебе, Нэд, раз уж ты знаком с Сэром Фрэнсисом, – хмыкнул Блад.
– Мне?! – опешил старый волк. – Это же Хагторп решил вытащить кота из трюма!
Натаниэль с готовностью шагнул вперед, но тут же покачнулся и схватился за голову.
– Хагторпу самому нужна помощь, – заметил Питер. – Не упрямься, волк!
– Я еще сломаю ему что-нибудь... Пусть вон Дайк держит, он у нас парень ласковый, обходительный... Эй, я же девушек имею в виду, Ник, ты чего?
– Где ты тут девушку увидел?! – Дайк грозно надвинулся на Волверстона.
– Прекратить споры! Волверстон, Хагторп – в мою каюту, – прервал зарождающуюся дискуссию капитан.
Не успевшие разойтись пираты приблизились снова. Ассистент для операции был найден, и теперь на их лицах наряду с облегчением можно было прочитать искреннее сопереживание и беспокойство.
– Не выживет, бедняга... Эх, жаль... – Это опять был Генри. В его щедром на чувства сердце рядом с любовью к женщинам оставалось место для симпатии и к прочим божьим тварям.
– Не болтай, трепло, – проворчал Хагторп. – Пусть только попробует! Зря, что ли, я за ним нырял...
– Дайк, найди Бенджамена, пусть принесет горячей воды. Остальным вернуться к своим обязанностям. – В голосе Блада вновь была уверенность, которой он на самом деле не чувствовал.
Кот мелко дрожал в его руках, и Питер едва ли не со страхом взглянул на животное. На черной мокрой шерсти кровь была почти незаметна, но вся рубаха Ната была вымазана ею. Блад подумал, что такая кровопотеря могла бы быть существенной даже для человека, не говоря уже о коте, и эта мысль никак не могла наполнить его оптимизмом. Он не совсем представлял, как ему удастся зашить рану и не прикончить при этом своего нового пациента.
– Парни, вы что, кота не видели? Все по местам! – спохватился Дайк, вспомнив о своих офицерских обязанностях.

***

Блад положил Сэра Фрэнсиса на койку, не обращая внимания на кровь, которая продолжала вытекать из раны и пачкала покрывало. Волверстон явно чувствовал себя не в своей тарелке и растерянно топтался посреди каюты, а Хагторп со стоном опустился на рундук, стараясь не двигать головой.
– Может, я сразу займусь тобой, Нат? – хмуро глядя на него, спросил Блад. – Я не знаю, возможно ли помочь нашему гостю и стоит ли это делать.
– Пожалуйста, Питер! – взмолился Хагторп.
– Ну, хорошо, я попробую...
Вбежал запыхавшийся Бенджамен, в его руках был кувшин воды, над которым поднимался пар. Следом вошел Дайк, который, видимо, тоже решил поучаствовать в благородном деле лечения животного. Через несколько мгновений большой стол был готов к операции. Блад осторожно перенес тяжело дышащего кота на стол и кивнул Волверстону.
Старый волк сглотнул. Он с подозрением следил, как капитан раскладывал на полотне блестящие инструменты неизвестного назначения и устрашающего вида. Блад достал бутылку рома, и Нэд воспрянул духом:
– Правильно, пара стаканчиков не повредит!
– Дурень, это для обработки раны, – умерил его прыть Блад.
– Давай и коту нальем... – упавшим голосом предложил Волверстон.
Блад только мотнул головой. Он выбрал самую тонкую из своих игл, положил на стол моток шелковых ниток, потом протянул Волверстону полоску льняной ткани.
– Нэд, это для его зубов. Держи его лапы, крепко, но аккуратно. Бенджамен, дай мою бритву. Дайк, раз уж ты здесь, помоги Нэду.
Блад взял бритву и принялся сбривать шерсть по краям раны, придерживая их пинцетом.
Конечно, коту это совершенно не понравилась, однако Дайк ловко всунул ткань в его пасть, чтобы несчастный зверь не смог вцепиться во врачующие его руки. Сэру Фрэнсису оставалось только испускать невнятные, но весьма громкие вопли.
Очистив рану и кое-где срезав ланцетом клочья кожи, Питер взял иглодержатель и попытался унять непонятную дрожь в пальцах. Как будто бы ему предстояла первая в его жизни операция! Глубоко вздохнув и твердя себе, что он проделывал это уже много раз и перед ним всего лишь кот, он начал сшивать края раны.
Только он успел завязать пару узелков, как Сэру Фрэнсису удалось освободиться от импровизированного намордника. От крика Дайка рука Блада дернулась, и он едва не вонзил иглу глубоко в отчаянно дергающегося кота.
– ДЕРЖИТЕ ЕГО!
С завидным мужеством Дайк предпринял новую попытку зажать пасть разъяренному зверю, на сей раз позабыв о своей обходительности.
Все было почти закончено, когда хватка Волверстона вдруг ослабла, его загорелое лицо приобрело легкий зеленоватый оттенок, и он со всхлипом осел на пол. Блад пораженно уставился на старого волка, прошедшего через множество сражений и сомлевшего при виде раненого животного. К счастью, кот не смог воспользоваться неожиданно обретенной свободой: не растерявшийся Бенджамен подскочил к столу и успел схватить лапы Сэра Фрэнсиса.

***

Питер Блад перевел дух и оглядел каюту, напоминающую лазарет в разгар баталии. Ослабевший кот, забинтованный и со связанными на всякий случай лапами, лежал на его койке. Пятна крови покрывали стол. Пришедший в себя Волверстон сидел на полу, потирая ушибленный при падении бок, Хагторп совсем скорчился на рундуке, а Дайк зажимал прокушенную кисть здоровой рукой и ругался так затейливо, что Питер даже узнал пару новых оборотов.
– Ник, хватит, не смущай кота. Черт, мне словно пришлось иметь дело со взводом тяжелораненых. Ну, Нэд, не ожидал я от тебя подобного! Как невинная девица из пансиона мадемуазель Блэйк... или госпожи Масгров! – Бладу вдруг пришли на ум девственницы Таунтона, что-то там вышивавшие на знаменах Монмута.
Смущению грозного корсара не было предела, его лицо из зеленого стало багровым.
– Это же надо было так орать... – проворчал он и отвернулся. Потом его взгляд сфокусировался на бутылке рома, и Нэд просиял: – Ну, сейчас-то можно? Для поддержания сил!
– Можно. Налей Дайку и мне, уморили вы меня со своим зверем. Вот закончу с Хагторпом... Нат, твоя очередь. Только не вздумай тоже падать в обморок, – добавил Блад, глядя на смертельно бледного Хагторпа. – Нэд, и этому спасителю котов тоже. Всем наливай. Ах, да, еще же твоя рука, Николас. Прими пока стакан обезболивающего...

***

Блад вышел на палубу и с наслаждением подставил взмокшее лицо свежему ветру. К его удивлению, возле дверей столпились почти все свободные от вахты члены команды. Судя по комично похоронным выражениям их физиономий, пираты всерьез опасались печального исхода операции. И немудрено:стоило только послушать душераздирающие кошачьи вопли, забористую брань и крики людей, доносившиеся прежде из капитанской каюты.
– Надеюсь, что выживет, ведь кошки живучи, – ответил Питер на немой вопрос в их глазах.
Коллективный вздох облегчения, наверно, мог бы качнуть корабль, и Бладу пришло в голову, что находка на «Санта Марии» была гораздо более ценной, чем это казалось на первый взгляд. Кто бы мог подумать, что его жестоким корсарам было необходимо излить на кого-то ласку, а их огрубевшие души тоже нуждались в привязанности.

***

На следующий день для обсуждения дальнейших планов в капитанской каюте собрались офицеры «Арабеллы». Но это совещание не задалось с самого начала: все только и делали, что разглядывали Сэра Фрэнсиса, к слову сказать, чувствовавшего себя довольно бодро.
Волверстон на правах спасителя попытался потрепать кота за ушами, был мгновенно наказан ударом когтистой лапы и возмущенно вскричал:
– Никакой благодарности! Еще лапу на меня поднимает!
Присутствующие расхохотались при виде обескураженного гиганта.
– Послушай, Фрэнки, – наставительно произнес он, издали погрозив коту пальцем, – если капитан примет окончательное решение о зачислении тебя в команду, в чем я еще не уверен, ты должен привыкать к дисциплине и субординации, как и подобает порядочному корабельному коту.
Кот зашипел и яростно уставился на него.
– Ему не нравится, что ты зовешь его уменьшительным именем, Нэд, – усмехнулся Питер. – А вопрос о его принятии в команду уже решен. Будет нашим талисманом, да и крысам не поздоровится. Вы позволите, Сэр Френсис? – синие глаза капитана потеплели, он протянул руку и осторожно коснулся пальцами лба животного. Кот зажмурился и благосклонно принял ласку.
Дайк ехидно сказал, баюкая перевязанную руку:
– Больше уважения, Нэд!
– Он просто не понимает по-английски. Бедолага плавал на испанском корабле, – высказал предположение Питт.
– Не понимает?! Черта с два, он сразу разобрался, кто тут главный! Вот ведь хитрюга, – возразил гигант. – Талисман… А что, мне нравится. Такого точно ни у кого нет. В Кайоне я встречал нескольких парней с дурными птицами на плечах...
Последовал новый взрыв хохота.
– Да, Нэд, если ты попытаешься водрузить Сэра Фрэнсиса на плечо, – отсмеявшись, сказал Блад, – мне придется запастись нитками...
– Ничего, я еще приручу его, вот увидите! – Волверстон был не из тех, кто легко сдается.
– Увидим, – не стал возражать капитан Блад. – А теперь я бы все-таки попросил всех присутствующих сосредоточиться на наших насущных делах.
Прошло еще несколько дней, и, к радости всей команды, Сэр Фрэнсис подтвердил верность суждения о живучести кошек. Его разума хватило, чтобы понять: люди не желают ему зла, – и кот покорно позволял Бладу перевязывать себя. Сэр Фрэнсис отличался завидным аппетитом и быстро набирался сил. Несмотря на ужасный вид раны, внутренних повреждений, как того опасался Питер, не было. Вскоре кот покинул лежанку, устроенную для него в капитанской каюте, и отправился исследовать свое новое место обитания.

Глава 5

Великолепный закат расцветил небо яркими красками. Маленькие солнца ослепительно вспыхивали на меди орудийных стволов, и корабль с алым корпусом сам казался порождением огня. Море ластилось, игриво плескало волнами в борт, будто извиняясь за свой внезапный гнев, обрушенный на людей в начале их плавания.
На самом носу «Арабеллы», на бушприте, сидел Сэр Фрэнсис.
Хотя напоминающая офицерскую перевязь повязка все еще охватывала его бок, кот уже поправился, превратившись в полного достоинства некрупного зверя, обладателя короткого, но густого черного меха.
Сэр Фрэнсис прекрасно освоился – очевидно, он был знаком с жизнью на корабле. Он внимательно разглядывал каждого члена команды янтарными глазами, изучая, запоминая и вынося вердикт.
Тех, кто не смог снискать его расположение, можно было выявить по роскошным царапинам. Да и что касалось остальных корсаров – мало кто мог похвастаться дружбой с гордым зверем. Кот отличался независимым характером и делал исключение лишь для особо избранных, к коим относились прежде всего капитан Блад и Хагторп.
К капитану Сэр Фрэнсис проникся уважением, ну а Хагторп, разумеется, заслуживал самой глубокой признательности. Когда к Сэру Фрэнсису вернулась прежняя ловкость, он незамедлительно это доказал.

***

Сменившийся с ночной вахты Нат только успел блаженно вытянуться на своей койке, как вдруг ему на грудь шлепнулось нечто шевелящееся. Завопив от неожиданности, он отбросил мохнатый комок в сторону и обнаружил рядом с собой Сэра Фрэнсиса. Кот застыл над лейтенантом, всем своим видом демонстрируя неодобрение. Комок оказался полупридушенной крысой, которая с писком исчезла в темноте. Кот не сделал попытки снова ее поймать: он был слишком возмущен бестолковостью человека. Нат выдохнул и, вспомнив привычки другого кота, «служившего» на одном из кораблей флота Его Величества, пришел к выводу, что Сэр Фрэнсис преподнес крысу в качестве позднего ужина. С доставкой в постель. Хагторп содрогнулся от отвращения. Из-за переборки донеслось недовольное ворчание разбуженного Волверстона
– М-м-мя-я-я-я, – наконец разочаровано протянул Сэр Фрэнсис, спрыгивая на пол.
Ничего-то не понимают эти двуногие! Он принес добычу живой, даря возможность хозяину самому расправиться с ней, а вместо благодарности тот издает такие грубые немелодичные звуки, более того – позволяет добыче удрать. Хорошо, в следующий раз он поступит мудрее...
Не прошло и часа, как Волверстон подпрыгнул от нового вопля, перешедшего в отчаянную ругань. Секунду назад Хагторп вытащил из-под бока очередной «трофей» и теперь держал крысу за хвост, проклиная тот час, когда решил спасти черного мерзавца, а оскорбленный в лучших чувствах Сэр Фрэнсис молнией метнулся прочь из каюты, гневно плюясь и фыркая.
Переборку сотряс удар тяжелого кулака Нэда.
– Якорь тебе в задницу! – добавил он свое веское слово к проклятьям Хагторпа, а затем обратился к Всевышнему, требуя объяснить, за какие грехи тот послал ему столь беспокойного друга, да еще поселил их в смежных каютах.
С другой стороны послышался голос Питта:
– Кому там неймется?
– Это все кот, Джерри, – зычно отозвался Волверстон.
– Чтоб вас всех черти взяли! – возмущенно крикнул штурман. – Дадите поспать?
– А вот ты и поговори с Сэром Фрэнсисом. По-испански - может, поймет, – издевательски предложил старый волк.
Впрочем, постепенно стороны достигли компромисса: кот оставлял «трофеи» на полу, а Нат, попривыкнув, больше не тревожил сон соседей своими криками.

***

Джереми Питт тоже удостоился великодушной снисходительности, выразившейся в том, что Сэр Фрэнсис регулярно устраивался почивать на картах и его штурманских расчетах.
– Ну и что мне с ним делать? – в первый раз обнаружив разлегшегося гостя, спросил Джереми у капитана.
Блад заметил:
– Исповедующие ислам утверждают, что их пророк Магомет отрезал рукав своего халата, чтобы не тревожить спящего кота...
– Будь это халат, я бы тоже пожертвовал им, – пропыхтел молодой штурман, осторожно вытягивая листы из-под не изволившего даже приоткрыть глаза благородного сэра.
А вот Волверстону долго пришлось держаться в отдалении, что вызывало у старого волка праведный гнев.

– Ведь это я тебя спас! – укоризненно втолковывал он неблагодарной твари.
Ответом на это был презрительный взгляд, и Сэр Фрэнсис удалялся, гордо помахивая хвостом, не желая забывать непочтительное обращение со своей персоной.
Но в конце концов кот с видом святого, оказывающего величайшую милость закоренелому грешнику, принял подношение от Нэда в виде кусочка копченой говядины.
– Ага! – воодушевился гигант. – Дело пошло! Эй, Фрэнки, иди сюда, у меня еще есть!
Кот пренебрежительно фыркнул и отвернулся.
– Ну ладно, ладно... Сэр Фрэнсис, кис-кис...
Кот оценивающе глянул на Волверстона, потом принюхался. Видимо, результат его устроил, потому что он подошел ближе и выжидательно замер. Нэд бросил ему еще один кусочек мяса, и кот неторопливо приступил к трапезе. Затаив дыхание, Волверстон осмелился дотронуться до его спины. Сэр Фрэнсис вздрогнул, но стерпел прикосновение.
–Уф, – выдохнул корсар, вытирая пот, – будто в абордаже побывал. Давно бы так. Эх, ты, Талисман...
На следующий день вся команда «Арабеллы» в состоянии крайнего изумления наблюдала, как Волверстон величественно шествовал по палубе с черным котом, восседающем на его плече. Оставалось загадкой, как Нэд мог терпеть впившиеся когти, а главное – как уговорил кота сидеть смирно. Волверстон лишь ухмылялся, утверждая, что все дело в правильном подходе, но подробностями делиться не желал. Что касается когтей, то позже под его рубахой обнаружился широкий кожаный ремень, сооруженный из испанских запасов, и это вызвало беззлобные подначки.
Нэд насмешливо щурил единственный глаз и предлагал подержать Сэра Фрэнсиса всем желающим, однако никто из корсаров не отважился на такое геройство.

Глава 6

Питер Блад перевернулся на спину и уставился на подволок. Уже некоторое время он тщетно пытался уснуть. Полная луна заглядывала в большие окна и заливала каюту призрачным зеленоватым светом. Завтра они достигнут побережья Мэйна. И вполне вероятно, завтра он бросит своих головорезов на абордаж какого-нибудь корабля. До сих пор Блад мог бы сказать, что все сражения, в которые он вступал после своего появления на Тортуге, были в той или иной мере ему навязаны. Взять даже ту историю с Истерлингом: им просто повезло тогда, и было уже совсем фантастичным, что «Санта Барбара» оказалась нагружена золотыми и серебряными слитками... Или эти два галеона, на свою беду встретившиеся им в начале плавания. Впрочем, насчет галеонов он, пожалуй, был неправ. Его минутные колебания были связаны с внезапностью появления испанцев и c невыгодным положением, в котором находилась «Арабелла», и ни с чем иным. Он вышел из Кайонской гавани, чтобы заняться морским разбоем, – им теперь и занимается.
«Будем называть вещи своими именами, не так ли, Питер? Ты атаковал бы, не раздумывая, окажись после шторма купец в одиночестве», – жестко сказал он себе.
Почему-то все доводы в пользу «разновидности каперства», как изволил называть это месье д'Ожерон, приводимые ему ранее друзьями или самим губернатором Тортуги, не казались больше Бладу убедительными, – как и собственные мысли о необходимости поумерить испанские аппетиты. На душе у него было муторно.
Из невеселых раздумий его вывел мягкий толчок. Блад приподнял голову и увидел Сэра Фрэнсиса, который прыгнул на койку и с совершенно непостижимым выражением во взгляде смотрел на него. Лунный свет рождал в кошачьих глазах изумрудные искры.
– Вы решили почтить меня своим присутствием, Сэр Фрэнсис? Вам нравится на «Арабелле»? Думаю, да... – Питер пощекотал кота за ухом и скорее почувствовал, чем услышал довольное урчание. – У вас счастливый удел. Добрая охота да сговорчивая подруга – чего еще вам желать от жизни?
– Мрм...– возразил Сэр Фрэнсис.
– Хотите сказать, что и люди в этом недалеко от вас ушли? Тут вы правы, Сэр Фрэнсис. Подруга... – Блад усмехнулся, потом вздохнул.
Весть о появлении пирата по имени Блад могла уже достигнуть Барбадоса. В любом случае, это может произойти в ближайшее время, особенно если удача не оставит Блада и его «подвиги» не закончатся, едва начавшись. Питеру и раньше было нетрудно представить, что будет думать о нем Арабелла, но этой ночью его тоска была очень сильна. Кот напомнил о себе и боднул замершую руку, требуя продолжить ласку. Блад начал поглаживать Сэра Фрэнсиса по спинке.
– Ма-а-ау... – кажется, кот тоже тяжело вздохнул.
– Что, и для вас не все просто?
– Мр-р-рн.
– Но вы не сдаетесь, ведь так?
Сэр Фрэнсис заурчал чуть громче и принялся топтаться передними лапами по груди Блада.
– Считаете, что еще не все потеряно? В самом деле?
– Мгрмя! – утвердительно ответил кот.
– Что же, мне остается положиться на авторитетное мнение такой важной особы... – прошептал Питер.
Его мятущуюся душу охватило неожиданное умиротворение, и он почти поверил, что все и вправду будет хорошо.

@темы: Рафаэль Сабатини, Фанфики

---

[Quiterie]

Вспоминали сегодня небезызвестного матроса Кошкина, который все делает не так, и на просторах интернета удалось найти эти советские комиксы детства. Очень познавательно проверить себя сейчас или попробовать почитать их детям)

Приключения матроса Кошкина на шхуне "Удача" Часть 1 (1986 г.)

ОСТОРОЖНО, большие картинки!!!

Нашла здесь

@темы: Иллюстрации, Матчасть, Мир вокруг нас, Мореплавание

---

"Торги" (миди по ОКБ)

[natoth]

Название: Торги
Автор:  natoth
Бета:  ratacate
Канон: Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Размер: миди, 6256 слов
Пейринг/Персонажи: Арабелла Бишоп, полковник Бишоп, Питер Блад, Джереми Питт, Нэд Волверстон и др.
Категория: джен
Жанр: драма, ангст, психология
Рейтинг: G
Краткое содержание: мисс Арабелла и ее дядя собираются на торг...
Скачать: Торги
От автора: написано для Фандомной битвы 2014, fandom Library of Adventures 2014

– Сегодня прибыл «Ямайский купец» с новыми рабами для наших плантаций. Наконец-то! – Полковник Бишоп, пыхтя, поднялся из-за стола.
– Губернатор Стид хочет устроить торги прямо на молу, сразу после выгрузки товара. Нам надо успеть туда в числе первых, чтобы отобрать из этого отребья хоть что-нибудь стоящее.
– Нам? – Арабелла подняла глаза на полковника.– Вряд ли от меня там будет особый толк. Вы же знаете, дядя, что мне не нравится присутствовать на торгах…
– Тем не менее тебе придется поехать со мной, – проворчал Бишоп. – Все уважаемые граждане Бриджтауна и Спейгстауна будут там, на молу. Хороший повод повидать старых знакомых, узнать последние новости... К тому же, ты моя полноправная совладелица и деловой партнер, так что присутствовать при покупке рабов – твоя обязанность. Не женское занятие, согласен, и ты прекрасно помнишь, что я был против такого пункта в завещании твоего покойного батюшки. Но он всегда был упрям как осел... Так что можешь поблагодарить отца за такое удовольствие.
Маленькие глазки полковника насмешливо блеснули, и он добавил с ехидцей в голосе:
– Впрочем, если бы ты вышла замуж, то эта неприятная обязанность перешла бы к твоему мужу.
– Дядя! – воскликнула Арабелла, и на ее щеках выступил румянец.
– Что «дядя»? – заворчал Бишоп. – Я ведь дело говорю, милочка. Тебе уже не шестнадцать лет, и здесь, на этом чертовом острове, женихи не растут как грибы и не приплывают десятками на кораблях. Если ты не подсуетишься, то так и останешься в старых девах! Так что собирайся-ка на торги, это хороший повод кого-нибудь подцепить. Того же Крэбстона, к примеру...
– Но он же ужасно старый! – Арабелла содрогнулась.
– Да и ты уже не юна, дорогуша! – грубовато перебил ее полковник. – Пора перестать витать в облаках и взглянуть на это дело трезво: мистер Крэбстон – хорошая партия, у него самые процветающие плантации на этом острове... после наших, конечно. Если бы мы объединились...
– Но он же просто изверг, дядя! – не сдержалась Арабелла. – Все знают, какой ужасной ценой этот человек добился своего процветания! Он морит своих рабов голодом, избивает за малейшую провинность...
– Перестань! Мало ли сплетен ходит среди нищих завистников! – отрезал полковник. – Да, мистер Крэбстон человек суровый, характер у него не сахар – зато он не голь перекатная, охочая до дармового приданого.
– И он совсем недавно овдовел. – Арабелла тщетно пыталась подобрать аргументы, которые оказались бы убедительными для ее дяди. – Кажется, еще месяца не прошло, как бедная миссис Крэбстон...
– Тем более надо поторапливаться, пока он не нашел другую, менее привередливую невесту, – перебил ее полковник. – Вон у мистера Трейла две дочки на выданье. И они-то наверняка будут на торгах, разряженные в пух и прах.
Арабелла поняла, что спорить с дядей бесполезно, это только разозлит его еще сильнее, и решила зайти с другой стороны. Она отвернулась, чтобы он не видел ее лица, и произнесла очень ровным и кротким голосом:
– Хорошо, дядя, я поеду с вами на торги.
– Именно это я и хотел от тебя услышать, – промычал полковник, намереваясь выйти из гостиной.
– Хотя я не понимаю, почему вы так стремитесь отдать мистеру Крэбстону половину своих плантаций, – добавила Арабелла, опустив ресницы.
– С чего ты так решила? – Бишоп остановился и повернулся к ней.
– Потому что если я выйду за него замуж, то моя доля плантаций перейдет в его собственность. Разве не так гласит закон?
Увидев, как скривилось лицо дяди, Арабелла почувствовала удовлетворение. Но уже через мгновение толстые губы полковника растянулись в усмешке.
– Ну... полагаю, это ненадолго. Ведь, как ты сама подметила, мистер Крэбстон ужасно старый, – передразнил он ее слова, – и через пару лет может случиться так, что тебе достанутся все его владения.
– Дядя! – возмущенно воскликнула Арабелла, так и не сумевшая привыкнуть к его грубой циничности.
– Ладно, нам надо успеть в порт до начала проклятой жары, так что советую собираться поскорее, – с этими словами полковник Бишоп вышел из гостиной, бормоча под нос о том, что лучше бы им привезли негров вместо этой белой швали.
– Норову у них много, а работают хуже, – сказал он, забирая трость у слуги.

***

Арабелла Бишоп позвала горничную и поднялась к себе, чтобы переодеться и причесаться. По пути она отдала распоряжение груму поседлать ее кобылу.
Отвертеться от присутствия на торгах не получилось, но это был еще не повод отменять утреннюю верховую прогулку.
Мулатка Мэри помогла ей облачиться в элегантную амазонку, щебеча о том, что жемчужно-серый цвет необыкновенно идет госпоже, оттеняя ее чудесную кожу.
«Льстит, конечно», – подумала Арабелла, рассматривая свое отражение в зеркале. Разговор с дядей за завтраком испортил ей настроение, хотя уже пора было привыкнуть к тому, что он то и дело заводит речь о ее замужестве. А с тех пор как мистер Крэбстон стал вдовцом, полковник стал еще настойчивее в этом вопросе.
Арабелла чувствовала, что ее медленно, но верно загоняют в угол. Да, ей уже двадцать пять лет, и она до сих пор не замужем. И, как любил повторять дядя, женихи не стучались каждый день в дверь, не толпились возле порога в ожидании, когда она выберет кого-то одного, единственного и неповторимого.
Неужели она действительно что-то делает не так?
Арабелла напомнила себе о том, что есть и другая причина, по которой их редко посещали: дядя и его несносный характер. Полковник Бишоп действительно приобрел среди жителей Барбадоса репутацию вспыльчивого и сварливого человека.
Раньше, когда был жив папа, их красивый белый дом на окраине города всегда был открыт для гостей. Но с приездом из Англии дяди Вильяма количество посетителей стало уменьшаться. Большую часть знакомых отпугивали грубые манеры полковника.
А после смерти Тома Бишопа атмосфера в доме стала совсем тягостной и напряженной.
Нет, нельзя было сказать, что все соседи обходили их стороной. Но теперь у них чаще бывали деловые партнеры дяди, такие же грубые и жестокие плантаторы, как он сам.
«Даже если кому-то и вздумалось бы посвататься ко мне, вряд ли он понравился бы дяде», – с грустью подумала Арабелла, продолжая глядеть на себя в зеркало, пока Мэри трудилась над ее прической.
Вильям Бишоп весьма рьяно приступил к обязанностям опекуна пятнадцатилетней племянницы.
Представления полковника об идеальном женихе были своеобразными, и тех немногочисленных молодых людей, которые пару раз пытались заглядываться на его племянницу, он весьма едко раскритиковал, назвав «оборванцами и наглыми мошенниками».
Возможно, если бы они жили не на острове, рано или поздно нашелся бы какой-нибудь более решительный человек, который сумел бы пробиться через этот опекунский заслон. Но обстоятельства сложились так, что полковник сумел отпугнуть почти всех потенциальных ухажеров племянницы задолго до того, как ей исполнился двадцать один год.
Поэтому теперь большая часть их даже не пыталась изменить сложившееся положение. Связываться с разгневанным полковником никому не хотелось.

Арабелла очнулась от своих размышлений, осознав, что Мэри настойчиво о чем-то тараторит, ловко укладывая её локоны в прическу.
– Что ты сказала? – рассеянно переспросила она.
– Я говорю, госпожа, что интересно было бы взглянуть на этих бунтовщиков.
– Каких бунтовщиков? – не поняла Арабелла.
– Ну, тех, которые прибыли на «Ямайском купце»! – воскликнула Мэри. – Это же осужденные каторжники, посмевшие восстать против короля! Если честно, мисс Арабелла, у меня сердце от страха в пятки уходит каждый раз, как представлю, что эти преступники будут жить среди нас… о боже…
Служанка перекрестилась.
На Барбадос не в первый раз присылали каторжников, но отец Арабеллы никогда не покупал их для своих плантаций. Белых рабов на острове не жаловали: стоили они не намного дешевле негров, но плохо переносили жаркий климат тропиков. Так утверждал дядя. Но Арабелла подозревала, что истинная причина вовсе не в климате, а в непосильном труде, жестоком обращении и скудном питании. С неграми обращались иначе, потому что они были пожизненной собственностью, а имущество старались беречь. Каторжники же поступали в распоряжение плантатора на определенный срок, после которого должны были вернуться на свободу. Но Арабелла не слышала, чтобы здесь, на Барбадосе, кто-то из осужденных доживал до этого дня...
– Будь на то моя воля, я бы с удовольствием осталась дома, а тебя бы отправила в порт, глазеть на бедных каторжников, – вздохнула Арабелла.
– Вот уж бедными я их не стал бы называть, – услышала она недовольный голос дяди. Полковник остановился у двери в ее комнату, намереваясь поторопить племянницу, и явно слышал последние слова: – Позволю себе напомнить, что эти мерзавцы совершили тяжкое преступление. Поднять мятеж против короля! Да их всех надо было вздернуть на виселице! Но наш король милостив и не забывает о тех, кто остался ему верен, – как в Англии, так и в колониях. Он дал шанс всем: этим негодяям – искупить свою вину честным трудом, а нам – получить дополнительных работников на плантациях. Не нужно жалеть их, Арабелла. Такие скоты этого не заслуживают.
Мэри заколола последний локон и отошла в сторону, потупив взор. В присутствии дяди все домашние слуги вели себя сдержанно и настороженно.
– Ты готова? – спросил полковник нетерпеливо. – Я не хочу добраться в порт к вечеру!
– Да, дядя, – ответила Арабелла, натягивая перчатки для верховой езды.

* * *

– Питер… – Кто-то осторожно тормошил его за плечо. – Просыпайся, кажется, мы прибыли в порт.
Блад медленно открыл глаза, узнав голос Джереми Питта. Лица молодого штурмана он все равно не увидел: в трюме было темно, как в могиле. Да от могилы это место почти и не отличалось: за время двухмесячного плавания некоторые из осужденных повстанцев встретили здесь свой смертный час.
Пару дней назад заключенные начали всерьез подумывать, что они больше не увидят белого света. «Ямайский купец» угодил в один из последних в этом сезоне суровых антильских штормов и носился по взбесившимся волнам, убрав паруса и задраив все люки. Узники, прикованные к своим местам, жестоко страдали от качки, невыносимого зловония, сырости и ужасной духоты. К исходу второго дня даже самые стойкие потеряли последние силы.
Команда корабля была полностью поглощена борьбой со штормом, поэтому все это время каторжникам не приносили ни еды, ни воды.
Последней, однако, в трюме хватало с избытком. Корабль и раньше протекал, как и все деревянные суда, и вода накапливалась в трюме, где разместили каторжников, довольно быстро превращаясь в зловонную протухшую жижу. Во время шторма уровень ее опасно поднялся, и, несмотря на то что помпы работали непрерывно, все заключенные промокли до последней нитки. Впрочем, одежда большинства из них настолько обветшала за полгода пребывания в заключении, что мокнуть было особо нечему.
Как только ветер немного утих, повстанцы, вымотавшиеся за время штормовой болтанки, заснули мертвым сном. Поэтому лишь немногие из них сумели заметить, как «Ямайский купец» вошел в широкую гавань Барбадоса и встал на якорь.
Одним из таких людей был Джереми Питт, который, по прочно укоренившейся моряцкой привычке, мог описать действия и маневры корабля по звукам, доносившимся снаружи.
Питер Блад отрешенно слушал его негромкий голос из темноты:
– …корабль подводят прямо к молу. Значит, скоро начнут нас выгружать...

Любой человек обрадовался бы твердой земле после такого шторма, но среди осужденных бунтовщиков не было слышно ни молитв, ни благодарностей небесам. Все понимали, что высадка на берег – не спасение, а начало новой череды мучений. Их продадут в рабство жестоким плантаторам, и следующие десять лет они проведут, убирая сахарный тростник под палящим солнцем.
И вполне возможно, что уже спустя некоторое время они позавидуют тем, кто умер во время плавания...

Питер Блад поднял руку, чтобы убрать с лица прядь грязных волос. Тяжелые наручники кандалов глухо звякнули. Длины цепи, которой он был прикован к полу, хватало ровно настолько, чтобы дотянуться рукой до рта. Почувствовав рывок, доктор привычно наклонил голову и поправил волосы.
Капитан Гарднер приказал заковать его обратно в кандалы, как только вспышка эпидемии, унесшей в морскую могилу одиннадцать повстанцев, пошла на убыль.
– Я не могу нарушать установленный порядок, – ворчливо сказал он, не глядя доктору в лицо.
– Простите, сэр, приказ есть приказ, – виновато прошептал матрос, который надевал на Блада тяжелые цепи.
Доктор только горько усмехнулся в ответ.
Джереми Питт хотел возмутиться такой черной неблагодарностью по отношению к тому, кто спас не только каторжников, но и экипаж корабля от страшной эпидемии, однако Питер остановил его, понимая, что штурман только навлечет на себя ненужные неприятности.

***

Капитан «Ямайского купца» был бессердечным скотом, и основным его ремеслом была торговля «черным деревом», то есть рабами-неграми, которых он возил в Вест-Индию с берегов Африки. Гарднер все плавание ворчал, проклиная осужденных бунтовщиков, из-за возни с которыми ему пришлось пропустить целый сезон более выгодных рейсов к Невольничьему берегу.
– За негров я выручил бы гораздо больше, – сокрушался капитан, – а если десяток-другой из них и подохли бы в пути, то продажа живых все окупила бы. А тут за каждого белого оборванца-заморыша отчет потребуют. Одна морока с вами!
Вряд ли можно было ждать хоть какой-то благодарности от этого черствого и жестокого человека. Хотя то, что цепи доктора были достаточно свободными, можно было считать поблажкой.
Нэду Волверстону, одноглазому верзиле, посмевшему в более грубой форме выказать свое недовольство поведением капитана, повезло меньше: его приковали так коротко, что он едва мог пошевелиться. Заключенные товарищи, сидевшие рядом, были вынуждены поить и кормить его уже несколько дней.
Гарднер с удовольствием бы всыпал строптивцу плетей или оставил бы его без еды и воды, но подобные меры ослабили бы будущего раба, который, один из немногих среди каторжников, имел настоящую ценность. Капитан пообещал удлинить цепи, если Волверстон попросит об этом. Но великан лишь свирепо проревел:
– Я скорее сгорю в аду, чем буду молить эту подлую гниду о пощаде!

* * *

– У меня еще осталось немного воды, Питер. И сухарь… – голос Питта вывел Блада из задумчивости.
Доктор почувствовал в темноте, как штурман пытается сунуть ему в руку кружку и липкий от влаги кусок сухаря, больше похожий на глину, как по виду, так и по вкусу.
– Правда, он совсем размок…
– Тебе это больше пригодится, – качнул головой Блад.
– Не отказывайся, Питер, я же знаю, что ты отдал свой последний паек Нэду.
– Ему он нужнее, – спокойно ответил доктор.
Волверстон действительно был настолько огромным, что скудный паек, который здесь выдавали на руки, был ему на один зуб. От него за время плавания и так остались только кожа да кости, но все могло сложиться гораздо хуже, если бы сотоварищи не стали делиться с ним своей едой. Пример подал Блад. А потом подтянулись и остальные.
Голодали все. Но к удивлению капитана Гарднера, этот смуглый оборванец-доктор обладал почти сверхъестественным влиянием на других заключенных. С первых дней плавания он каким-то образом умудрился организовать распределение еды среди повстанцев так, чтобы она доставалась всем, пусть и в крошечных количествах.
Матросы корабля, привыкшие к различным подвохам со стороны пленных дикарей-негров, спускались в зловонный трюм редко и предпочитали сбрасывать сухари и вяленую рыбу в люк, чтобы потом развлечься, наблюдая за склоками, разгоравшимися среди заключенных.
Эти же проклятые псалмопевцы передавали еду друг другу без ругани и упреков.
Возможно, Гарднер и перестраховывался, но доктор беспокоил его: слишком уж много уважения приобрел этот молодчик среди каторжников, даром что католик. Нет, оставлять его на свободе было рискованно, особенно когда земля становилась все ближе. Конечно, все две недели, в течение которых Бладу было позволено перемещаться по кораблю – под охраной, конечно, но без кандалов, – он не был уличен ни в чем подозрительном. Доктор заботился о каждом больном, и даже матросов «Ямайского купца» лечил без возражений. Даже когда капитан, раздражаясь из-за его назойливости, начинал ругаться и орать, Блад оставался вежливым.
Тем не менее, каким-то дьявольским образом ему удалось убедить Гарднера открывать люки трюма для проветривания в спокойную погоду и выдавать заключенным более качественную еду и воду.
«Вы же не хотите отвечать за потери перед королем и его фаворитами, когда они поинтересуются, почему убытки так велики, и возмещать ущерб из собственного кармана?»
Нет-нет, доктор был опаснее всех в этой шайке – уж он-то, Гарднер, с его опытом, это сразу вычислил. Но для работы на плантациях Блад был никуда не годен: тощий, в чем только душа держится… и слишком уж много умничает. Плантаторы таких не любят. Но, возможно, если расписать его как умелого доктора, удастся хоть как-то набить цену? Гарднер решил, что надо обязательно попытаться провернуть такой фокус на предстоящих торгах.
Помимо Барбадоса, «Ямайский купец» должен был доставить каторжников на Антигуа и Невис. Бриджтаун был первой стоянкой, и капитан намеревался сбыть здесь не меньше пятидесяти рабов. В первую очередь надо было избавиться от самых слабых, которые могли и не пережить еще одно плавание, пусть и недолгое.
Гарднер отдал распоряжение помощнику отобрать каторжников таким образом, чтобы выгрузить на берег и крепышей, и заморышей в равной пропорции.
– И проследи, чтобы доктора тоже отправили на продажу, – добавил он.
«Без этого умника как-то спокойнее».

***

Услышав стук молотков над головами, заключенные вздрогнули: матросы приступили к раздраиванию люков.
– Вот и пришла пора прощаться, братцы, – негромко сказал один из узников, мужчина лет сорока по имени Нэд Огл, сидевший рядом с Бладом. – Выгрузят нас и продадут, как скот, разным хозяевам. И дай бог, чтобы попался плантатор подобрее...
Волверстон фыркнул, услышав эти слова:
– Ну, ты скажешь, Нэд! Добрый плантатор!
Несколько узников засмеялись, но это был невеселый смех.
– Говорят, если работать прилежно, можно выкупиться на свободу... – неуверенно заметил кто-то.
Тут уж Волверстон заржал в полный голос.
– Не беспокойся, нам это не грозит. Мы же не просто рабы, а осужденные бунтовщики. Как бы хорошо мы ни работали, никто нас раньше срока на свободу не отпустит. Так-то! Разве что умудримся сдохнуть... Воистину, смерть для нас – самый верный способ освобождения... – И он витиевато выругался.
– Умеешь ты утешить, Нэд! – буркнул Огл, сплюнув.
Питер Блад, сидя рядом с Джереми Питтом молча слушал одноглазого верзилу.
Неподалеку от них негромко перешептывались братья Хагторпы: старший, Натаниэль, похлопывал по плечу младшего, Томаса.
– Вот увидишь, все сложится удачно, и нас продадут одному хозяину. Капитан обещал об этом похлопотать.
Волверстон хмыкнул, услышав эти слова, но Хагторп-старший повторил сердито:
– В конце концов, не могут же они обходиться настолько по-скотски с джентльменами!
Тут и Блад не сдержал кривой улыбки, но, поймав взгляд Питта, тут же изменил выражение лица.
Молодой штурман, бок о бок с которым он провел последние месяцы, был подозрительно тихим и мрачным. Блад догадывался о причине такого поведения. Вполне возможно, что через несколько часов их продадут разным плантаторам, и их дружбе наступит конец.
До этого им как-то удавалось держаться вместе. И в Бриджуотерской тюрьме, куда их бросили сразу после захвата драгунами Кирка, и во время кошмарного пути до Таунтона, и даже в трюме «Ямайского купца» они были неразлучны. Но теперь все может измениться...
Блад тяжело вздохнул, осознав, что успел привыкнуть к присутствию Питта: молодой моряк умудрялся всегда быть рядом, но делал это на удивление ненавязчиво. Доктор привык с ним разговаривать, привык к его поддержке. Конечно, в богатой приключениями жизни Питера случалось немало встреч и разлук. Но, кажется, по Джереми он будет скучать... В какой-то мере этот парень стал для него братом, которого у Блада никогда не было.
Доктор чувствовал, что надо как-то сказать Питту об этом, но не мог подыскать нужных слов. Такое с ним случалось нечасто, и почему-то такая заминка его раздосадовала.
Окончательно разозлившись на себя, Питер Блад повернулся к своему другу и сказал:
– Закрой глаза, Джереми.
– Зачем? – удивленно спросил Питт.
Над их головами с громким шуршанием отодвинули просмоленную парусину, которой задраивали решетку люка на время шторма. В черную яму трюма хлынул ослепительный поток солнечных лучей.
Питт, как и остальные заключенные, вскрикнул от резкой боли в глазах, отвыкших от света за время плавания.
– Вот зачем, – ответил Блад, подняв лицо вверх и подставив его струе свежего воздуха. Он-то успел прикрыть глаза и не торопился их открывать. Чтобы снова научиться видеть, нужно было время.
После душного зловонного трюма свежий воздух пьянил не хуже вина. Блад слышал, как, вдохнув его, ахнули заключенные.
Решетка со скрежетом отодвинулась, и в проеме показались суровые лица матросов и солдат-конвоиров...

***

– Пошевеливайтесь, лентяи! – покрикивал офицер в красном мундире, наблюдая за тем, как грязные, измученные долгим плаванием каторжники выбираются на палубу, гремя кандалами. Почти все, ошалев от обилия свежего воздуха, шатались, а самые слабые, не устояв на ногах, падали на корточки, пытаясь справиться с головокружением.

Внизу тоже кипела работа: старший помощник в сопровождении нескольких дюжих матросов ходил среди прикованных заключенных, отбирая тех, которых нужно было продать сегодня на Барбадосе. Он указывал на узника, и кузнец сноровисто освобождал его от железной привязи. Охранники-солдаты выталкивали его по трапу наверх, к остальным.
Волверстона, Огла и Питта вывели одними из первых. Молодой штурман все время оглядывался на Блада, пытаясь что-то сказать, но доктор ободряюще кивнул ему, криво улыбнувшись. Дюжий сержант толкнул Джереми к трапу, и Блад потерял друга из виду.
Потом увели Николаса Дайка и братьев Хагторпов – вместе, как и говорил Натаниэль.
Он прошел мимо Блада и быстро шепнул:
– Вот видите!.. Удачи вам, доктор!
И тоже исчез в проеме люка.
«Значит, Антигуа или Невис», – отрешенно подумал Блад, сидя на грязных и влажных досках трюма. Впрочем, разве есть разница, где быть рабом?

Снова загремели шаги по трапу, и на сей раз сержант остановился возле него.
– Доктора тоже наверх. Распоряжение капитана. И проследите, чтобы всех заморышей выгрузили. Вдруг кто купит? И нам будет меньше мороки…
Кузнец наклонился к Питеру и приступил к своей работе.

* * *

Как мало, оказывается, нужно времени, чтобы разучиться ходить!
Блад обнаружил, что ноги отказываются повиноваться, и несколько раз споткнулся на трапе. Потом с удивлением понял, что палуба тоже норовит выскользнуть из-под него. Чтобы не упасть, ему пришлось ненадолго остановиться, но конвоиры не поняли причины задержки и грубо толкнули его вперед. По счастью, это случилось совсем рядом с группой узников, и несколько рук тут же вытянулись ему навстречу, готовые подхватить. Одним из первых был Джереми Питт.
– Ты все-таки с нами, Питер! – прошептал он, поддерживая его под локоть. – Слава богу!
– Не вижу здесь ничего, за что следовало бы благодарить бога, – проворчал Блад, у которого по мере приближения торга, на котором их всех превратят в рабов, стремительно портилось настроение. Питт мгновенно помрачнел, явно приняв последнее высказывание на свой счет.
Доктора сильно шатало, и здесь, на свету, Джереми ужаснулся, увидев, как исхудал его друг за время плавания. Лохмотья, оставшиеся от одежды, висели на нем, как на пугале, черные волосы спутались, обрамляя осунувшееся бледное лицо, заросшее косматой бородой. Только синие глаза по-прежнему ярко блестели, и выражение у них сейчас было довольно воинственное.
– Выстроились по двое и марш к трапу! – рявкнул сержант, окинув оборванных каторжников сердитым взглядом. – Живее!
Блад сглотнул, чувствуя, как набежала волна тошноты, а потом на дрожащих от слабости ногах двинулся следом за остальными узниками. Питт пристроился рядом, продолжая держать его за локоть.
Блад дернул рукой, освобождаясь.
– Я вполне могу идти сам, Джереми.
И криво улыбнулся, посмотрев ему в глаза.
Штурман не был в этом уверен, но спорить с доктором не стал. Он успел узнать его достаточно хорошо, и понимал, какой это гордый человек. Помрет, но о помощи не попросит.
Так было с первых дней их злоключений. Что бы ни случилось, какая бы напасть не стряслась с ними, Блад встречал ее язвительной улыбкой или ехидной шуткой. И как-то после этого было неловко впадать в уныние или панику, хотя поводов было хоть отбавляй.
Джереми не знал, откуда доктор черпал столько сил. Но, тем не менее, именно благодаря его энергии и подбадриваниям те узники, которые слегли в первые дни плавания, начали поправляться. Блад лечил их не только медикаментами, к которым сумел получить доступ, но и простой беседой.
На всякий случай Питт приготовился его подхватить, но Питер Блад действительно сам спустился по трапу на широкий каменный мол, высоко подняв голову и поджав тонкие губы.

Внизу солдаты согнали их всех в кучу и окружили.
Глаза постепенно привыкали к яркому солнцу, и теперь можно было разглядеть то место, куда их привезли. Оно оказалось не таким уж и диким: поодаль, за молом, раскинулся довольно большой город европейского вида. В порту было многолюдно – не иначе как собрались покупатели и просто зеваки.
Блад стоял под палящим тропическим солнцем, чувствуя, что мол под ногами продолжает качаться. Он знал, что это ощущение будет преследовать его еще несколько дней. Здесь, на твердой земле, вне душного и вонючего трюма, доктор с особой остротой осознал собственную слабость и ничтожность. Кандалы на руках казались неподъемными, голова звенела, и перед глазами периодически все расплывалось.
Он услышал какое-то шевеление в дальнем конце мола, но не стал смотреть туда, погруженный в свои мысли.
С одной стороны возле него пристроился верный Питт, с другой – Волверстон и братья Хагторпы. Эти двое продолжали перешептываться между собой.
– … в конце концов, неужели на всем этом острове не найдется хотя бы одного владельца, который относился бы к своим рабам по-христиански? – говорил Натаниэль.
Блад понимал, что все эти слова служат только для успокоения молодого Томаса, и подумал с горечью:
«Какая разница, будет плантатор, купивший тебя, добрым христианином или нет? Ты все равно останешься рабом, бесправной и жалкой собственностью».
Эта мысль наполняла его горечью и отчаянием. Многое довелось пережить на своем веку Питеру Бладу, но смириться с положением раба никак не получалось. Безвыходность ситуации злила. Кажется, Джереми чувствовал его беспокойство и раздражение, но не понимал причины. Вот и сейчас он смотрел на него с тревогой в честных серых глазах, явно ожидая совсем другой реакции.
И Блад скривил тонкие губы в надменной усмешке.
«Не вешай нос, Джереми, мы еще повоюем!»

***

Хотя было еще очень рано, на молу уже собралась шумная толпа зевак и покупателей. Экипаж, в котором ехал полковник, не мог пробраться сквозь это скопление людей, поэтому пришлось оставить его у въезда в порт. Необходимость пройти пешком даже незначительное расстояние вызвала у Бишопа новый поток недовольного ворчания.
Арабелле тоже пришлось спешиться и оставить свою кобылу на попечение грума, но немного по другой причине. Еще будучи на вершине холма, она увидела высокие мачты огромного корабля, стоящего у причала. Порыв морского бриза донес до нее тяжелый, удушливый смрад, идущий от «Ямайского купца». Едва почуяв его, кобыла мисс Бишоп нервно зафыркала, затрясла головой и принялась приплясывать. Арабелла пыталась ее успокоить, но по мере приближения к берегу животное волновалось все сильнее. В конце концов, опасаясь, что лошадь кого-нибудь лягнет или толкнет в толпе, девушка передала ее груму.
Зеваки поспешно расступились перед плантатором и его племянницей, и вскоре те увидели мол, на который уже выгрузили измученных, оборванных повстанцев.
Арабелле и раньше доводилось бывать на подобных торгах, только тогда в качестве товара предлагали негров. Она знала, что ее ждет весьма неприглядное зрелище, но все равно вид этих несчастных потряс ее. Грязные, заросшие, исхудавшие, они сидели на корточках или стояли, пошатываясь, в ожидании своей участи. Трудно было поверить в то, что это не дикие звери, а люди – более того, их соотечественники-англичане.
Арабелла так увлеклась разглядыванием каторжников, что не заметила, как к ним подошел губернатор Стид и завел оживленный разговор с ее дядей.

– ...вам предоставляется право первого выбора из этого прелестного букета, дорогой полковник, по той цене, которую назначите вы сами. А остальных продадут с аукциона...
Дядя не скрывал своего недовольства.
– Вы очень любезны, Ваше Превосходительство, но это не работники, а стадо жалких кляч. Вряд ли от них будет толк на плантациях...
В разговор вмешался высокий мужчина с жестким обветренным лицом – капитан корабля. Он принялся извиняться за вид товара, сожалея, что из-за спешки не смог привести заключенных в порядок.
– Если бы не недавний шторм, сэр, они выглядели бы гораздо лучше, уверяю вас! – говорил капитан Гарднер, выдавливая любезную улыбку.
Арабелла прикрыла глаза ладонью от солнца, вглядываясь в несчастных оборванцев, угрюмо сидевших и стоявших на пристани.
Что бы ни говорил капитан, выглядели они ужасно. Некоторые заметно пошатывались от слабости, у всех на руках и ногах были язвы от кандалов. И почти все казались слегка оглушенными: они тупо смотрели перед собой или в землю. То, что творилось вокруг, как будто их не волновало. Впрочем, один из самых истощенных вдруг поднял голову и посмотрел прямо на нее. Арабелла вздрогнула, настолько пронзительным был его взгляд.
Она замерла, не зная, как быть. А каторжник не отводил глаз. Он выглядел очень заморенным, ветхая одежда висела на нем лохмотьями. Тем сильнее его взгляд не соответствовал облику. Арабелла почувствовала какое-то беспокойство. В памяти сразу всплыли слова горничной о том, что это не простые рабы, а бунтовщики, восставшие против короля. Опасные преступники.
Тощий оборванец продолжал смотреть ей в лицо, и теперь она увидела, что глаза у него поразительно синие и яркие. И сейчас в них горел огонек неповиновения. Арабелла почувствовала сильнейшее желание отвернуться и отступить назад, скрыться в толпе от этого обжигающего взгляда.
Дядя тем временем приметил крепкого светловолосого юношу, который стоял рядом с мужчиной с дерзким взглядом, и принялся торговаться с капитаном Гарднером.
Губернатор Стид, решив, что она явно скучает здесь, среди всей этой толпы, принялся отпускать плоские шуточки, считая, что девушку это развлечет.
Обычно Арабелла, зная, как обидчив тщеславный губернатор, вежливо улыбалась в ответ на его глупые слова. Но сегодня она чувствовала, что долго не выдержит.
– Эти люди страдают, – сказала она, пытаясь отрешиться от резкого и громкого голоса губернатора. – Посмотрите на них, Ваше Превосходительство! Вон тот человек того и гляди упадет в обморок…
Губернатор Стид замолчал на мгновение, осознав, что племянница Бишопа совершенно не слушала его, а потом уставился на каторжников.
– Преступники, вы хотели сказать, моя милая? Страдания – часть их наказания, – ответил он со смешком. – У вас слишком доброе сердце, мисс Арабелла. Я возмущен, что ваш дядя каждый раз берет вас сюда. Подобные зрелища не для женских глаз.
– Они уже несколько часов стоят на солнце, без воды, голодные… – Арабелла не понимала, что с ней такое происходит, ее голос начал дрожать. Она испугалась, что еще немного – и она закричит на губернатора.
– Мисс, бога ради! – Стид стукнул о землю тяжелой тростью. – Если мы будем заботиться о каждом каторжнике, то наши плантации превратятся в богадельни!
– Всего лишь пара глотков воды… – пробормотала она и замерла, увидев, что черноволосый каторжник продолжает глазеть на нее. Ей стало совсем неуютно под этим пристальным взглядом. – Неужели это так трудно, сэр? А как же христианское милосердие?
– Пусть об этом беспокоятся их будущие хозяева, – ответил губернатор, хихикнув. – Уговорите полковника купить их всех и кормите-поите на здоровье. Никто вам даже слова не скажет. Хозяин ведь волен делать со своими рабами, что захочет!
Арабелла сжала губы, а потом, набравшись смелости, посмотрела на дерзкого каторжника. Тот, как будто осознав, что ведет себя невежливо, потупил взор.
– Впрочем, соглашусь с полковником, – продолжал болтать губернатор, – эта партия настолько заморенная и жалкая, что вряд ли можно выбрать хоть кого-то стоящего. Но, я уверен, Крэбстон купит их всех.
Арабелла почувствовала, как при этих словах по спине пробежал холодок. Губернатор был прав: Крэбстон обычно покупал рабов, не особо выбирая – слишком много их гибло и умирало на его плантациях. Слишком много даже по меркам местных рабовладельцев…
– Только не это! – вырвалось у нее.
Губернатор Стид посмотрел на нее с удивлением.
– Мисс Арабелла, такова жизнь, и вряд ли можно что-то изменить, – сказал он.
– И все же я попытаюсь! – ответила она и поспешила к своему дяде, который уже отобрал несколько человек и что-то обсуждал с капитаном Гарднером.

Арабелла понимала, что полковник вряд ли согласится выкупить всю партию каторжников, но можно попытаться уговорить его приобрести хотя бы одного. Она представила, как этого худого раба с пронзительным взглядом купит Крэбстон, и содрогнулась. Вряд ли он протянет на его плантации дольше недели. Ходили слухи, что большая часть рабов умирала у него вовсе не от непосильного труда… Крэбстона считали жестоким мерзавцем даже суровые плантаторы Барбадоса.

– Двадцать пять фунтов, и точка! – проворчал полковник Бишоп.
Капитан Гарднер со вздохом кивнул и распорядился, чтобы заключенного по имени Эдвард Волверстон отвели к группе рабов, отобранных полковником.
– Полагаю, на этом все, – сказал Бишоп, поворачиваясь к капитану спиной. – Остальной сброд пусть берет Крэбстон.
Арабелла легонько тронула руку дяди своим хлыстом.
– Дядя, раз уж я присутствую на этих торгах как ваш компаньон, то позвольте и мне сделать покупку.
Полковник качнул тяжелой головой.
– Тебе надо было подсуетиться чуть раньше, Арабелла. А сейчас там остались одни отбросы и калеки. Только зря деньги потратишь. Ты мой компаньон, это так, но сомневаюсь, что ты разбираешься в этом деле лучше меня…
– И все-таки думаю, что смогу выбрать хорошего раба, – настойчиво повторила Арабелла. – Капитан Гарднер, сколько вы хотите за вон того каторжника?
Она указала хлыстом на синеглазого смуглого оборванца, отметив, что тот вздрогнул от этого ее жеста.
Полковник Бишоп прикрыл глаза от солнца и двинулся в указанном ею направлении.
– И где же этот твой хороший раб? – презрительно спросил он, вглядываясь в шеренгу каторжников.
Арабелла снова тронула его руку хлыстом, останавливая напротив черноволосого тощего повстанца. Теперь, когда они стояли совсем близко, она увидела, что он довольно высок. Почувствовав на себе взгляд полковника, каторжник выпрямился еще больше, уставившись перед собой.
– Вот тот человек, которого я имела в виду.
Арабелла с удивлением заметила, что рваные лохмотья, в которые он был одет, некогда были довольно дорогими вещами. На грязном камзоле еще была видна тонкая вышивка…
– Ба! Мешок костей! – грубый голос полковника прервал ее размышления. – Пусть его берет, кто хочет!
Сердце Арабеллы сжалось: тон дяди говорил о том, что он не собирается идти ей навстречу.
Но тут вмешался капитан Гарднер и начал нахваливать этого заключенного. Потом подоспел губернатор, отпустив несколько двусмысленных шуточек. Арабелла чувствовала, что вот-вот вспылит. Сегодня он ужасно ее раздражал.
И не только он. Господи, что за день такой ужасный?! Все эти мужчины смеялись над ней, она чувствовала это, даже когда не глядела на них. И даже этот проклятый раб смотрел на нее… как будто это она была товаром, а он покупателем. Арабелла была готова поклясться, что он над ней издевается.
– Хотите десять фунтов? – предложил полковник.
Капитан Гарднер думал совсем недолго, а потом хлопнул его по руке, соглашаясь с предложенной ценой. И тогда Арабелла Бишоп получила слабое удовлетворение, заметив, что выражение синих глаз каторжника изменилось. Насмешка исчезла, и теперь в них загорелся гнев. На его щеках появился румянец, а потом сменился бледностью.
Вот так-то! Будет знать, как надо себя вести!
Арабелла подумала, что поступила правильно, уговорив дядю купить его. Если бы этот раб посмел так поглядеть на Крэбстона, то страшно даже представить, что бы тот с ним сделал…
– Ну, теперь-то ты довольна? – хриплый голос дяди заставил ее вернуться к действительности. – Правда, ума не приложу, какой толк будет от этого заморыша на плантациях. В следующий раз и впрямь оставлю тебя дома. Если мы будем скупать всех калек и доходяг, то скоро пойдем по миру! Я-то думал, что ты выросла из этого глупого детского возраста, когда подбирают и тащат в дом всяких полудохлых зверушек!
Арабелла почувствовала, что краснеет. Иногда дядя со своими едкими замечаниями бывал совершенно невыносим.
– Раз этот мошенник – врач, то, возможно, он сумеет помочь моей супруге? – встрял в разговор губернатор Стид. – Она так страдает от мигрени, бедняжка. Даже не смогла сегодня поехать со мной на торги. Да и меня совсем замучила проклятая подагра. Быть может, одолжите мне его, а, полковник?
– Его выбрала моя племянница, вот пусть и распоряжается, – буркнул полковник сердито.
Арабелла оторопела.
– О… я… к-конечно, Ваше Превосходительство, вы можете попробовать… я хотела сказать, что буду рада оказать вам услугу!
– Тогда буду ждать вашего доктора вечером, мой дорогой полковник, – ответил губернатор, улыбнувшись.
– Он будет у вас, сэр, – кивнул полковник. – Я отдам распоряжение Кенту, чтобы его отмыли и нашли для него подходящую одежду. Проверим, правду ли говорил этот хитрюга-капитан. И если он вздумал меня обмануть… – Тут его речь превратилась в нечленораздельное ворчание. Так всегда случалось, когда Бишоп спохватывался и осознавал, что его племянница находится неподалеку.
Арабелла поспешила отойти от дяди и губернатора, намереваясь вернуться к своей кобыле. Уже оказавшись в седле, она заметила надсмотрщика Кента, который готовил рабов, приобретенных дядей, к отправке на их плантацию. Их оказалось около двадцати человек, и они неуклюже стояли, звеня кандалами, с веревочными петлями на шеях, похожие на охотничьих собак, взятых на сворку. Кент что-то говорил им, помахивая кожаным кнутом, и лицо его было свирепым.
Арабелла понимала, что ей не стоит здесь находиться, но она заставила себя подъехать ближе. Кент, вздрогнув, как ошпаренный, содрал шляпу с головы и поклонился ей.
– Мисс Бишоп… – прогнусавил он, явно смущенный тем, что она появилась здесь. – Чем могу служить вам?
– Я просто хочу убедиться, что о нашей собственности хорошо заботятся, – сказала она ему. – Эти люди наверняка страдают от жажды и голода. Я хочу, чтобы перед тем как отправить на плантации, их как следует напоили и накормили.
– Мисс, но… – попытался возразить надсмотрщик.
– Просто сделайте так, как я приказала, – холодно перебила его Арабелла, трогая лошадь хлыстом.
– Да, мэм! – протянул Кент, снова кланяясь.

* * *

– Жрите быстрее, мерзавцы! – приговаривал надсмотрщик, швыряя каторжникам лепешки. – Нам надо добраться до плантации поскорее!
Питт неуклюже вскинул скованные руки, поймал хлеб, а потом повернулся к Бладу.
– Похоже, хозяйка нам досталась добрая, – сказал он с кривой улыбкой.
Лепешка ударилась о плечо доктора и плюхнулась в пыль, но он даже не попытался ее поймать. Джереми удивленно посмотрел на Блада, не понимая, что с ним творится. С того момента, как его приобрел полковник Бишоп, Питер выглядел каким-то оглушенным. Остальные каторжники были рады, что он остался с ними: когда надсмотрщик отворачивался, они улыбались и кивали доктору, опасаясь выражать свои чувства открыто. Но Блад как будто не замечал их жестов.
– Пейте, свиньи, не спите! – прямо в лицо Бладу ткнулась жестяная кружка на длинной деревянной ручке, наполненная скверно пахнущей теплой водой.
Он отвернулся, и часть воды пролилась ему на одежду.
– Ишь ты, какой капризный попался! – прорычал Кент. – Хозяйка приказала, так что пей!
Блад качнул головой.
– Что-то не хочется. Спасибо.
Питт оторопел, равно как и Волверстон, стоящий совсем рядом.
– Это еще что такое?! – зарычал Кент, и его широкое скуластое лицо побагровело. – Упрямиться вздумал, ублюдок?! Да я…
К ужасу всех каторжников, он замахнулся на него кнутом. Но ударить не успел, потому что рядом появился полковник Бишоп.
– Угомонись! Что тут происходит? – одернул он надсмотрщика.
– Этому наглецу нужно объяснить кое-какие правила хорошего поведения, сэр.
– Успеешь еще поработать с этими свиньями. А этого молодчика тебе придется подготовить для визита в дом губернатора. Так что позаботься о том, чтобы его грязная шкура не была исполосована.
– Слушаюсь, сэр… – буркнул Кент, мрачно поглядев на Блада.
Полковник бросил на доктора тяжелый взгляд, а потом ушел, переваливаясь с боку на бок.

Рабов построили, и по отрывистой команде Кента они двинулись вглубь острова, медленно переставляя онемевшие, отвыкшие от ходьбы ноги.
Питер Блад шагал рядом с Питтом, молчаливый и угрюмый.
Волверстон топал позади них, тяжело дыша.
– Что на тебя накатило, Питер? – негромко спросил он, когда надсмотрщик отошел вперед, к началу цепочки. – Жить надоело?
Блад только стиснул зубы, сердито глядя перед собой.
«Разве это жизнь? – подумал он, чувствуя, что его все еще колотит от гнева и возмущения. – Стать игрушкой для избалованной племянницы грубого плантатора! Если они думают, что я буду выполнять их прихоти, то ошибаются! Всякое довелось мне в жизни испытать, но рабом они меня не сделают! Никогда! Клянусь честью!»
Солнце пекло все нещаднее, а от поднятой ногами заключенных пыли першило во рту. Блад чувствовал, что в глазах начинает темнеть, но упрямо шагал бок о бок с другими рабами, стараясь позабыть лицо этой кареглазой девушки, на которую осмелился смотреть слишком долго. Это вышло само собой. Просто… после многодневного полумрака корабельного трюма и всей грязи и ужасов, что окружали его в последние месяцы, было так приятно остановить взгляд на таком красивом лице… Просто отрешиться от всех бед, глядя в эти карие глаза…
Блад тряхнул спутанными волосами, отгоняя наваждение. Эта девушка теперь его хозяйка, и наверняка она такая же жестокая и кровожадная, как и ее дядя. Иначе как можно объяснить тот факт, что она присутствовала на торгах? Должно быть, она делала это часто... покупала рабов для плантаций. Нет-нет, нельзя поддаваться на ее показную доброту! Его этими подачками не купить. Он будет настороже.
Наверняка где-то здесь кроется подвох… Только понять бы, где….

@темы: Рафаэль Сабатини, ФБ, Фанфики

---

Начинаю таскать тексты с ФБ-2014

[natoth]

Название: После боя
Автор:  natoth
Бета:  ratacate,  olya11
Канон: Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Размер: драббл, 906 слов
Персонажи: Питер Блад, Бенджамин
Категория: джен
Жанр: драма, ангст, зарисовка
Рейтинг: G
Краткое содержание: Питер Блад пытается прийти в себя после последнего боя
Примечание: навеяно строчкой из главы ХХХI «Его Высокопревосходительство губернатор»:
Послали за Бладом. Он явился, нарядный и жизнерадостный, так как воспользовался пребыванием в Порт-Ройяле, чтобы привести себя в порядок.
Автор задумался, чего стоило капитану так выглядеть…
От автора: Написано для Фандомной Битвы 2014, fandom Library of Adventures 2014

– Капитан… Капитан, проснитесь…
Питер Блад узнал голос своего слуги-негра, Бенджамина. Тот осторожно трогал его за плечо:
– Проснитесь, прибыл курьер от господина генерал-губернатора…
Блад тихо застонал, пытаясь открыть глаза. Потом медленно, с трудом выпрямился. Голова сразу отозвалась тупой болью, из-за которой все на мгновение расплылось. Кажется, он умудрился заснуть прямо за столом, пока составлял список тех, кто уцелел после боя. Это было неудивительно, учитывая события вчерашнего дня, но, тем не менее, непростительно, особенно если вспомнить, сколько дел ему предстояло закончить сегодня.
Бенджамин стоял перед ним, протягивая записку с печатью лорда Уиллогби. Левая рука стюарда покоилась на перевязи. Обычно он не участвовал в абордажных боях, но вчерашнее сражение было исключением, поэтому Блад постарался не обращать внимания на его потрепанный вид. Тем более что сам он выглядел не лучше.
Капитан развернул записку и попытался сфокусироваться на расплывающихся строчках. Это было трудно, потому что голова адски кружилась.
Адмирал ван дер Кейлен и лорд Уиллогби вызывали его в дом губернатора по какому-то неотложному вопросу.
Блад тяжело вздохнул, отложил записку и посмотрел в окно. Больше всего на свете ему сейчас хотелось закрыть глаза и рухнуть в постель. Не видеть и не слышать никого по крайней мере сутки.
Мечты, мечты…
Он горько усмехнулся, понимая, что такая роскошь ему недоступна. Только не сейчас, когда надо устранять повреждения на захваченных французских кораблях, заниматься подсчетом и дележом добычи, проверять, как устроили раненых.
И свыкнуться с мыслью о потерях. Не думать о том, что Нат Хагторп, его старый и верный друг, не сможет разделить с ним эту победу. Блад вспоминал о нем каждый раз, когда в делах возникал перерыв. Они похоронили его утром. Попрощаться с отважным капитаном «Элизабет» пришли почти все уцелевшие пираты с двух кораблей, даже те, кто от ран еле держался на ногах. Даже Дайк, жестоко пострадавший в абордажном бою, был там. Питер Блад подумал, что должен быть благодарен своему лейтенанту, потому что когда он, ослабевший от потери крови, все-таки рухнул в обморок ближе к концу похорон, возня с ним помогла отвлечься от происходящего…
Капитан осторожно поднялся из-за стола и подошел к окну. Вряд ли он дремал больше получаса, но уставшее, избитое тело успело онеметь. Во вчерашнем бою ему тоже изрядно досталось. Больше всего беспокоила рана на голове – следствие скользящего удара саблей. Шлем защитил от самого худшего, но все равно Блад постоянно чувствовал головокружение и слабость, а перед глазами то и дело двоилось. Но гораздо хуже боли физической пустота, поселившаяся в душе.
Блад посмотрел на гавань Порт-Ройяла, в которой царила суета, вызванная прибытием кораблей голландской эскадры. На противоположном берегу все еще чадили развалины форта Чарльз, разрушенного во вчерашнем бою с Риваролем. Громкий стук плотницких молотков, от которого капитан поморщился, говорил о том, что на «Викторьез», «Медузе» и «Болейн» – трофейных французских кораблях – уже идет ремонт.
Блад провел рукой по лицу, а потом все-таки перевел взгляд на узкий пролив, где на месте гибели его «Арабеллы» покачивались на волнах сигнальные буйки. Фарватер теперь был перекрыт, поэтому большие суда были вынуждены вставать на якорь на внешнем рейде.
Питер Блад посмотрел на «Викторьез», стоящий в сухом доке, и ощутил новую волну слепой ненависти. Это было глупо и бессмысленно, но он ничего не мог с собой поделать. Этот проклятый корабль погубил его «Арабеллу»: изрешетил залпами из своих тяжелых орудий и отправил на дно. И вместе с ней умерла какая-то часть его души. Он не мог находиться на палубе французского флагмана ни минуты, поэтому, как только представилась возможность, постарался сойти на берег. Лишь бы не видеть, не чувствовать, не вспоминать…
– Бенджамин, приготовь мой парик и камзол, – приказал Блад своему верному стюарду. Говорил он хриплым шепотом, поскольку сорвал голос в последнем бою.
Надо было взять себя в руки и пытаться жить дальше. В конце концов, они победили, пусть даже вкус этой победы был нестерпимо горьким.
…Не думать и не вспоминать, как матросы рубили канаты абордажных крючьев, отделяя тонущую «Арабеллу» от «Викторьез»… Вырвать эту картину из собственного сердца… и перестать видеть буруны над верхушками ее мачт…
Его корабль, прекрасный и могучий, теперь лежит на морском дне, и с ним ушла последняя память, оборвалась тонкая нить, которая связывала его с той, другой Арабеллой. Больше у него ничего нет, он потерял обеих… Полгода назад, испытывая подобное ощущение, он пытался отвлечься с помощью рома. Но это не помогло тогда, не поможет и сейчас.
– Вам бы повязку поменять, капитан, – заметил Бенджамин, притащив парик и камзол. – Позвольте вам помочь!
Блад чувствовал себя слишком опустошенным и усталым, чтобы возражать. Бенджамину самому требовалась помощь, но капитан знал, что негр чертовски упрям и все равно сделает по-своему.
Он смотрел в зеркало, не узнавая собственное отражение. Мрачный незнакомец с осунувшимся, исцарапанным лицом, всклокоченные черные волосы, наполовину выбритые из-за раны, и совершенно безжизненный взгляд.
Бенджамин неуклюже перевязал ему голову, а потом протянул парик.
– Лицо, наверное, лучше припудрить, сэр, – смущенно пробормотал он.
Блад кивнул. Бен был прав: негоже появляться перед генерал-губернатором и адмиралом в растрепанном виде, словно какой-то пират. Тут он горько улыбнулся. С пиратством отныне покончено. Мосты сожжены и корабли потоплены…
Блад заставил себя встряхнуться. Расправил парик, убедившись, что повязка не видна. Позволил Бенджамину припудрить наиболее заметные синяки на лице. Неуклюже облачился в нарядный камзол, стараясь не обращать внимания на боль в мышцах.
Потом взял из рук Бена кружку с питьем, избавляющим от хрипоты. Вряд ли лорд Уиллогби и адмирал ван дер Кейлен найдут его сип приятным. Чудесное снадобье должно помочь.
Жизнь все-таки продолжается. И, похоже, совсем скоро его ждут новые испытания. Он должен встретить их с высоко поднятой головой, во всеоружии. Даже если судьба выбросила его на сушу, даже если теперь у него нет корабля, он все еще капитан Блад, разве не так?

Название: Самый последний бой «Арабеллы»
Автор:  natoth
Бета:  momond
Задание спецквеста: Восставший из мертвых
Канон: Р. Сабатини, «Одиссея капитана Блада»
Пейринг: Питер Блад, «Арабелла»
Размер: мини, 1107 слов
Рейтинг: G
Категория: джен
Жанр: ангст, мистика
Краткое содержание: возможно, строчка из песни «Агаты Кристи» будет в тему:
«Корабли без капитанов, капитан без корабля,
Надо заново придумать некий смысл бытия...»
Примечание: постканон, сцена вертится в голове давно, но толчком к написанию послужили некоторые заявки анонов с инсайда, спасибо им!
Предупреждение: автор упоролся и укурился
От автора: Написано для Фандомной Битвы 2014, fandom Library of Adventures 2014

Все произошло совершенно неожиданно: мгновение назад море было тихим и безмятежным и вот, вздыбившись огромными мутными валами, подхватило его и потащило вглубь, беспомощного и оглушенного. Питер Блад сразу перестал понимать, где верх, где низ, все, что он мог сейчас делать, — это из последних сил пытаться удержаться на поверхности, судорожно хватая ртом воздух в промежутках между ударами волн. Вода крутила и вертела его, как ничтожную соринку, море сошло с ума, и в глубине души он понимал, что надежды уцелеть нет, все, это конец. Бесславный, жалкий... Впрочем, разве не такая смерть рано или поздно ждет любого моряка? И его она не миновала, хотя он уже оставил морскую службу. Какая ирония судьбы!
Бороться с неистовством волн становилось все труднее, Блад терял силы, пытаясь удержаться на плаву среди вязкой паутины морских водорослей и прочего мусора, поднятого со дна взбесившейся стихией. Звать на помощь тоже было бессмысленно: никто не услышит его голос в реве воды, а если услышит, то не сможет спасти...
Но Блад упрямо барахтался, подстегиваемый мыслью о том, что где-то там, на берегу, осталась Арабелла, его жена, самый дорогой человек в этом мире. Их дом стоял чуть дальше от моря, возможно, чудовищная волна не добралась до него... Иначе просто быть не может. И он был бы рядом с ней в этот ужасный миг, если бы они не поссорились этим утром, если бы не выкрикнули друг другу в лицо все эти ужасные и колкие слова, такие безжалостные, такие ранящие... и такие правдивые.
Да, он безумно любил свою жену и всегда старался говорить ей об этом. Но она чувствовала и другую его страсть, подавленную, скрытую глубоко внутри. Чувствовала его тоску и боль от невосполнимой потери. Раз в году эта боль становилась нестерпимой, и Блад был вынужден глушить ее ромом. Ему было очень стыдно, что Арабелла видит его в столь неприглядном состоянии, но только так удавалось пережить черную дату: день, когда погиб его корабль.
Наверное, он поступал глупо и сентиментально, продолжая вспоминать об этом даже спустя несколько лет. В конце концов, это всего лишь бездушная вещь… О, нет-нет, ни один моряк, даже самый беспутный и никчемный, не станет так говорить или думать о корабле, особенно о таком верном и славном, как его «Арабелла».
Он назвал свой фрегат в честь жены — впрочем, тогда мисс Бишоп еще не была его женой, — и это имя напоминало ему в лихие годы пиратства о прекрасной даме с Барбадоса, его мечте и путеводной звезде...
А теперь, произнося его, он вспоминал о величественном алом корабле, покоящемся на дне морском. Вспоминал и не мог отпустить его. Фортуна определенно издевалась над ним.
Питер Блад знал, что Арабелла все видит, все понимает. И страдает из-за этой тени прошлого, стоявшей между ними.
Поэтому они и поссорились утром. Как глупо он вел себя, сколько резких и жестоких слов сорвалось с его уст! А теперь у него даже нет возможности извиниться, повернуть все вспять...
— Арабелла, любовь моя! — позвал Блад в отчаянии, чувствуя, что больше не может сопротивляться напору волн. Едкая соленая вода тут же захлестнула рот и глаза, ударила в лицо, потянула в темную ледяную глубину.
«Прощай и прости меня...» — подумал он, почти потеряв сознание от нехватки воздуха.
Волны неожиданно расступились, и на короткий миг Блад увидел обнаженное морское дно прямо под собой: мокрые камни с пучками поникших водорослей, липкий ил и мелкую гальку, блестевшую ярко-ярко. Он вскрикнул, полетев вниз, но за мгновение до столкновения море подбросило его вверх, выталкивая на поверхность.
Еще один удар водой в лицо... Блад закашлялся, мотая головой, а когда открыл глаза, то увидел, что перед ним возвышается нечто огромное и темное. Сначала он подумал, что волна притащила его к берегу и вот-вот со страшной силой швырнет на скалы. Но, приглядевшись, понял, что это жутковатого вида корабль. Корпус его оброс темно-зелеными водорослями, которые колыхались в воде, как уродливая бахрома, в бортах зияли многочисленные пробоины, обломки бушприта страшно скрежетали, болтаясь в путанице снастей, когда нос выныривал из набегавших волн... Открытые пушечные порты напоминали пустые глазницы, и морская вода вытекала из них, подобно слезам.
Блад взлетел на гребне волны, оказался почти на одном уровне с палубой странного корабля и увидел, что от остальных мачт остались лишь зазубренные огрызки, от которых, подобно диковинным морским змеям, тянулись длинные обрывки вант, обросших водорослями. Отступавшая волна поволокла его обратно в море, и Питер в отчаянии попытался уцепиться за поручень. Тот оказался очень скользким от воды, наросших водорослей, острые мелкие ракушки и кораллы резали ладони не хуже ножа. Пальцы соскользнули, и Блад начал падать, продолжая тянуть руки, цепляясь за толстые доски обшивки. Наросшие полипы отвалились, и он увидел карминно-алый цвет, в который некогда был окрашен корпус корабля.
Сердце Питера Блада замерло, а потом забилось часто-часто.
Этого не может быть, наверное, глаза подводят его... но сердце обмануть труднее. «Арабелла», его верный боевой корабль, поднялась с морского дна, как будто повинуясь зову капитана!
Жители Порт-Ройяла попробовали поднять со дна искалеченный в последнем бою фрегат капитана Блада, чтобы очистить фарватер пролива, где он затонул. Попытка не увенчалась успехом — слишком сильные и опасные течения помешали ныряльщикам достичь погибшего корабля. Было принято решение оставить его в покое и ограничиться лишь снятием мачт, мешавших судоходству.
Блад повторил это имя снова, и на сей раз в его охрипшем голосе звучала надежда:
— Арабелла!
Погибший корабль явился, чтобы спасти его, как уже делал много раз прежде.
Когда влажный трос коснулся его руки, Блад убедился в этом окончательно. Кто-то назовет это случайностью, удачным стечением обстоятельств, но, как бы там ни было, «Арабелла» снова была рядом с ним, вырвавшись из плена морской пучины, готовая принять вместе с ним самый последний бой, бросая вызов самой смерти...
Питер Блад вцепился в канат, разбухший от долгого пребывания в воде, и через несколько мгновений перебрался на палубу своего корабля. Упал, когда очередная волна подняла и завертела «Арабеллу», проехался вдоль борта на спине, а потом уцепился за колесо штурвала.
Некоторое время ему понадобилось, чтобы отдышаться, а потом, когда удалось выпрямиться и оглядеться, Блад вскрикнул от ужаса перед страшной и дикой картиной, открывшейся ему: они летели на гребне огромной волны, а внизу мелькали черепичные крыши домов и верхушки истрепанных деревьев!
Все это длилось только мгновение, а потом корпус «Арабеллы» содрогнулся от страшного удара, Питер Блад не устоял на ногах и упал на потемневшие от пребывания под водой доски палубы, оглушенный и измотанный...
Когда он пришел в себя, то увидел, что море отступило так далеко, что о нем напоминали лишь пенистые буруны у самого горизонта. Пошатываясь и поскальзываясь на мокрой палубе, Блад подошел к фальшборту и оторопел: «Арабелла», чуть накренившись, покоилась на крышах домов!
Чудовищная волна забросила их почти в центр города, хотя сейчас от прежнего великолепия Порт-Ройяла почти ничего не осталось.
Питер Блад стоял, созерцая разрушения, причиненные разбушевавшейся стихией, чувствуя, как дрожь земли передается ему через корпус «Арабеллы», а потом, стряхнув оцепенение, опустился на колени и прикоснулся губами к палубе, поблагодарив верный корабль за свое спасение...

@темы: Рафаэль Сабатини, ФБ, Фанфики

---

[Quiterie]

Знаете ли вы, что скоро появятся игрушки по мультфильму "Остров Сокровищ"?

Вот такие:

Даже захотелось такого Сильвера!

@темы: Мир вокруг нас, Роберт Льюис Стивенсон, Кино

---

Cчастливого Хэллоуина!

[shepet]

Кросспост из моего дневника.
Оптические иллюзии со «скрытыми черепами» венгерского художника-графика и мультиплмкатора Иштвана Ороса.


Istvan Orosz

+ ещё 5

Istvan Orosz


Istvan Orosz


Istvan Orosz


Istvan Orosz


Istvan Orosz

---

[Stella Lontana]

25.10.2014 в 22:56

Пишет  Шано:

Оригинал взят у в Субботняя фильмотека

Это тот нечастый случай, когда фильм или мультфильм нравится больше основного произведения. "Остров сокровищ" читали многие. Но немногие его читали столько, сколько смотрели этот мультик. И, наверное, сейчас растет поеоление тех. кто и книги-то не читал.



Столько событий из-за денег...

Но и книгоиздалети не сидят на месте. Думаете электронные книни задавили книгоиздание? Как вам такая книжка?











Вот такие книжки...

@темы: Роберт Льюис Стивенсон, Книги

---

Пара сюжетцев

[Росица]

1) langobard.livejournal.com/6067724.html
На далеких небесных небесах Козетта, которая не вышла замуж за Мариуса, вышла замуж за Гавроша, который не погиб на баррикадах.
Так судьбы выросших «отверженных» детей воссоединились ко взаимному счастью.
Они стали счастливы, родили много детей и не все их дети были хулиганами.

А чо? Хороший бы вышел фанфик! Жаль, что они не поженились в реале – дети-изгои в семействе Тенардье. Интересно – Козетта и Гаврош были знакомы в каноне?

2) Марк Твен, Школьная горка
flibusta.net/b/57108/read
В школу, где учится Том Сойер и не учится Гек Финн, приходит новый ученик, потрясающе талантливый, обладающий незаурядной силой и чувством справедливости. Но не всё так однозначно...

«Школьная горка» осталась незавершенной, хотя, судя по черновикам, у Твена было много вариантов развития сюжета.

@темы: Сторонние ресурсы, Книги, Фанфики

---

[fitzalbemarle penn]

Я позволю себе немного саморекламы. Поскольку самореклама — дело не слишком хорошее, я испытываю определенную неловкость, и потому преподнесу история в виде игрушки, которую любезно собрал дайри-френд. Ссылка на длинную-длинную историю о парусниках и Африке — по ссылке в самом конце.

20.09.2014 в 21:46

Пишет  fashion lemur:

Гадание по приключенческой истории о парусниках и африканском золоте

<img src="http://6.firepic.org/6/images/2014-09/20/3j05d3un5esl.jpg" />
 <a href="http://fashion-lemur.diary.ru/p199997651.htm">Открыть книгу на другой странице</a>

<img src="http://6.firepic.org/6/images/2014-09/20/a6sxwrk65ntp.jpg" />
<a href="http://fashion-lemur.diary.ru/p199997651.htm">Открыть книгу на другой странице</a>

<img src="http://6.firepic.org/6/images/2014-09/20/4q1ut5lq1l43.jpg" />
<a href="http://fashion-lemur.diary.ru/p199997651.htm">Открыть книгу на другой странице</a>

<img src="http://6.firepic.org/6/images/2014-09/20/71njy6hpzu94.jpg" />
<a href="http://fashion-lemur.diary.ru/p199997651.htm">Открыть книгу на другой странице</a>

<img src="http://6.firepic.org/6/images/2014-09/20/kcufqeuom0tq.jpg" />
<a href="http://fashion-lemur.diary.ru/p199997651.htm">Открыть книгу на другой странице</a>

<img src="http://6.firepic.org/6/images/2014-09/20/8hpfe7h8n8r8.jpg" />
<a href="http://fashion-lemur.diary.ru/p199997651.htm">Открыть книгу на другой странице</a>

<img src="http://6.firepic.org/6/images/2014-09/20/24nsehkfc43z.jpg" />
<a href="http://fashion-lemur.diary.ru/p199997651.htm">Открыть книгу на другой странице</a>

Кликаем на картинку, получаем код, несем к себе и читаем, что выпало. Я выбирал не те отрывки, которые несли глубокий философский смысл, а те, которые показались самыми забавными. В этом гадании будущее вас ждет, может, и не светлое, но задорное. В художественном оформлении гадания участвовали Джозеф Тернер, Робер Сюркуф, Анри Руссо, Тосуке С. и несколько не менее замечательных людей, чьи картины мне найти удалось, а имена -- нет. Буковки взяты из этой книжки.

@темы: Книги, Реклама

---

[Quiterie]

Продолжение Ливсимании.

Он вчера как-то нарисовался сам, за десять минут, да еще нестираемым карандашом, поэтому спасибо Никки за то, что кое-что подправила.
Здесь Ливси еще совсем юн.

@темы: Фанарт, Роберт Льюис Стивенсон

---

Осенняя Книжная битва

[ray_nort]

Приветствую всех, драгоценные единочаятели!

На Книжной битве bfb-1.diary.ru/p196430120.htm планируется несколько команд, пишущих по любимым книгам :-) Любители Буссенара сюда тоже заглянут, наверное, а я интересуюсь знать, нет ли желания поучаствовать у сторонников капитана Блада или капитана Немо? Первая команда уже подала заявку, вторая (в моем единственном лице) пока в тяжких раздумьях...

@темы: Рафаэль Сабатини, ФБ, Жюль Верн

---

Продолжая пиратскую тему...

[Росица]

Барды очень любили писать про пиратов. «...Юрий Иосифович Визбор любил повторять: "У каждого уважающего себя барда должна быть хотя бы одна пиратская песня, а что касается Городницкого, то он сам — законченный пират". При моих долгих плаваниях на паруснике "Крузенштерн" просто никак нельзя было не написать пиратскую песню. Однако сразу после ее появления, в 1963 году, песня получила резкую отповедь и была запрещена для исполнения в моем родном Ленинграде. Инструктор по идеологическим вопросам Василеостровского райкома партии выступил и сказал: "К чему вас призывают? Вас призывают грабить и убивать, — это не наша романтика!" Сейчас эта песня уже давно идет как детская...» (Городницкий)

Бригантина
www.bards.ru/archives/part.php?id=8161
Стихи Павла Когана
Классика, с которой некоторые критики отсчитывают начало авторской песни.

Корифеи

Джимми-пират
www.bards.ru/archives/part.php?id=14955
Александр Вертинский
Но другие критики возводят её начало к Вертинскому

Старинная пиратская
www.bards.ru/archives/part.asp?id=17877
Александр Городницкий (по ссылке можно послушать)

Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=6147
Пиратская с жуликами
www.bards.ru/archives/part.php?id=6210
Пиратская песня из "Острова Сокровищ"
www.bards.ru/archives/part.php?id=6166
Песня молодого капитана торгового корабля, опасающегося встречи со знаменитым пиратом Робертом Смитом
www.bards.ru/archives/part.php?id=6168
Песня старого пирата
www.bards.ru/archives/part.php?id=6155
Ученики превращаются в пиратов
www.bards.ru/archives/part.php?id=6114
Юлий Ким

Пиратская лирическая
www.bards.ru/archives/part.php?id=10464
Булат Окуджава (по ссылке можно послушать)

Был развеселый розовый восход...
www.bards.ru/archives/part.php?id=15528
Еще не вечер
www.bards.ru/archives/part.php?id=15266
Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=15438
Песня Попугая-пирата
www.bards.ru/archives/part.php?id=15382
Владимир Высоцкий

Пиратская песня
www.bards.ru/archives/part.php?id=15870
Юрий Визбор

***
Так, корифеи указаны, теперь пора взяться за малоизвестных.

Флибустьерская-лирическая
www.bards.ru/archives/part.php?id=838
Стихи С. Лившина
Песня, которая была приведена в теле предыдущего поста

Бабушка пирата
www.bards.ru/archives/part.php?id=11841
Стихи Эдуарда Успенского
Гораздо более прославленная детская пародийная классика.

Всякие-разные барды

Пиратская кадриль
www.bards.ru/archives/part.php?id=30906
Николай Шабунин

Цикл "Пиратские пляски"
Пиратский гопак
www.bards.ru/archives/part.php?id=12966
Пиратский фрейлехс
www.bards.ru/archives/part.php?id=13044
Пиратская цыганочка
www.bards.ru/archives/part.php?id=13073
Пиратская лезгинка
www.bards.ru/archives/part.php?id=13072
Михаил Сипер
Восхитительные стилизации (судя по тексту

Флибустьер-частушки (по ссылке можно послушать)
продукт коллективного разума корвета "Чёрная барабулька"
www.bards.ru/archives/part.php?id=38855
Ладонь и Судьба. Флибустьер-свинг
www.bards.ru/archives/part.php?id=38820
От Порт-Ройала к Тортуге... Флибустьер-блюз
www.bards.ru/archives/part.php?id=38779
Как на острове Кайман... Флибустьер-полька
www.bards.ru/archives/part.php?id=38795
Сразу после абордажа Флибустьер-вальс
www.bards.ru/archives/part.php?id=38793
Кто не пират...
www.bards.ru/archives/part.php?id=39007
Юрий Завражный ("Флибустьер")
filibuster60.livejournal.com

Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=32442
Вадим Гефтер

Пиратская любовь
www.bards.ru/archives/part.php?id=28773
Светлана Смирнова

Пиратские фрегаты...
www.bards.ru/archives/part.php?id=26718
Любовь Захарченко

Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=765
Дмитрий Авилов

Пиратская песня
www.bards.ru/archives/part.php?id=10911
Сергей Погорелый

Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=34231
Маргарита Шилова

Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=33171
Ксения Кривощекова

Пиратское танго
www.bards.ru/archives/part.php?id=1265
Игорь Белый

На пиратском корабле...
www.bards.ru/archives/part.php?id=13309
Альфред Солянов
"Пионерская"
www.bards.ru/archives/part.php?id=26117
Александр Авагян

Корсар
www.bards.ru/archives/part.php?id=26108
Александр Авагян

Первая пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=5837
Пиратская молитва
www.bards.ru/archives/part.php?id=25072
Владимир Капгер

Пиратская народная песня
www.bards.ru/archives/part.php?id=9242
Александр Мичурин

Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=39367
Алексей Турянский

Пиратская песня
www.bards.ru/archives/part.php?id=29720
Олег Бурцев

Пиратская лирическая
www.bards.ru/archives/part.php?id=14831
Геннадий Васильев

Пиратская
www.bards.ru/archives/part.php?id=42790
Арон Вальдман

Баллада о печальном скрипаче
www.bards.ru/archives/part.php?id=6509
Михаил Кочетков
Пародия-посвящение М.Кочеткову
www.bards.ru/archives/part.php?id=8185
Алексей Линецкий

Михаилу Кочеткову
www.bards.ru/archives/part.php?id=23247
Ромом залитый дубовый стол...
www.bards.ru/archives/part.php?id=23172
Ветер дул от норд-остовых румбов в одиннадцать баллов...
www.bards.ru/archives/part.php?id=28202
Кирилл Ривель

Песня капитана пиратского судна, отправляющегося с Саргасовому морю
www.bards.ru/archives/part.php?id=7728
Валерий Кузнецов

Монолог канонира пиратской шхуны "Девятый вал", потерпевшей кораблекрушение у берегов необитаемого острова
www.bards.ru/archives/part.php?id=15188
Илья Винник

Жизнь на карте (песня для сводного пиратского хора)
www.bards.ru/archives/part.php?id=12852
Руслан Шмаков

Пиратская песня (к спектаклю М. Фриша "Санта-Крус")
www.bards.ru/archives/part.php?id=7840
Валерий Кузнецов

Я выберусь из книги, где поет соловей...
www.bards.ru/archives/part.php?id=6874
Спеши, корсар! Уж на продажу...
www.bards.ru/archives/part.php?id=6932
Андрей Корф

Из призрачных надежд не приготовить пищи...
www.bards.ru/archives/part.php?id=10932
Сергей Погорелый

Хромой пират устроит променад...
www.bards.ru/archives/part.php?id=14087
Владимир Трубин

С Васко-да-Гама
www.bards.ru/archives/part.php?id=869
Евгений Банников

Песня главного пирата
www.bards.ru/archives/part.php?id=29800
Владимир Береснев

Песня про Билли Бонса
www.bards.ru/archives/part.php?id=5441
Анатолий Иванов

Как хорошо быть людоедом
www.bards.ru/archives/part.php?id=1853
Борис Бурда

Пираты
www.bards.ru/archives/part.php?id=36772
Андрей Неклюев

Песня пирата
www.bards.ru/archives/part.php?id=198
Пираты
www.bards.ru/archives/part.php?id=28459
Юрий (Георгий) Аделунг

Ночная зимняя баллада
www.bards.ru/archives/part.php?id=12878
Руслан Шмаков

Пустые бочки вином наполню...
www.bards.ru/archives/part.php?id=12045
Михаил Щербаков

Песня пирата – джентльмена
www.bards.ru/archives/part.php?id=30747
Константин Мыльцев

Рождественская баллада для морских пиратов
www.bards.ru/archives/part.php?id=14533
Стихи Жозепа Карнэ
Перевод с каталонского Павла Грушко

Песня старого пирата
www.bards.ru/archives/part.php?id=10994
Анатолий Постолов

Старинная пиратская песня
www.bards.ru/archives/part.php?id=37418
Анэс Зарифьян

Остров Сокровищ
www.bards.ru/archives/part.php?id=39599
Исай Шейнис

Который день наш бриг качает меж волнами...
www.bards.ru/archives/part.php?id=12510
Леонид Сергеев

Возвращение
www.bards.ru/archives/part.php?id=27706
Аркадий Дубинчик

Песенка флибустьера
www.bards.ru/archives/part.php?id=43477
Евгений Башта

***
Народное творчество про пиратов

Пират

Пират, забудь про небеса,
Забудь про отчий дом.
Чернеют дыры в парусах,
пропоротых ножом.

Текст песни

Здесь двадцать девять удальцов
Сошлись на смертный бой –
И вот один уже лежит
С пробитой головой.

Семь в трюме рубят дно ножом,
Шесть воздух ловят ртом.
А пять на ют в крови ползут.
И десять за бортом.

Но тут вдруг вихорь набежал,
И шквал завыл как пес.
Как дьявол встал девятый вал –
Все золото унес.

Пират, забудь про небеса,
Забудь про отчий дом.
Чернеют дыры в парусах,
пропоротых ножом.

Вариант:

Пират, забудь про небеса,
Забудь про отчий дом.
Чернеют дыры в парусах,
Разодранных ножом.

Все двадцать девять при луне
Сошлись в кровавый бой:
Один убит, другой лежит
С разбитой головой.

Пятнадцать в трюме жизнь клянут
И режут дно ножом,
А пять – в крови на ют ползут,
И девять за бортом.

Изодран шкот, несется шквал,
Погиб наш добрый пес,
И страшен стал девятый вал,
И золото унес.

Есть ещё песня про Джона Кровавое Яйцо, но она нецензурная. ))

@темы: Мир вокруг нас, Мореплавание