[Nikki Lonely Timelord]

Название: Праздничное настроение
Форма: сет аватаров
Канон: Остров сокровищ, Пираты Карибского моря, Хорнблауэр, Хозяин морей, В поисках капитана Гранта, Одиссея капитана Блада, Три мушкетера, 20000 лье под водой и др.
Пейринг/Персонажи: капитан Джек Воробей, Жак Паганель, майор Мак-Наббс, доктор Дэвид Ливси, капитан Смоллетт, Горацио Хорнблауэр, мичман Клейтон, Ричард Шарп, Питер Блад, Джек Обри, Стивен Метьюрин, Арамис и др.
Категория: джен, единожды гет
Количество: 18шт.
Размер и вес: 100х100, ~13-17кб.
Рейтинг: PG
Предупреждения: если кто-то сочтет сей контент оскорбительным, автор просит прощения, ибо он лишь следовал трендам tumbler
Размещение: можно брать с момента выкладки

#1	#2	#3
#4	#5	#6
#7	#8	#9
#10	#11	#12
#13	#14	#15
#16	#17	#18

Вопрос: Понравилось?

1. Да!		15	(100%)
Всего:		15

@темы: Рафаэль Сабатини, Сесил Скотт Форестер, Жюль Верн, Джен, Гет, Александр Дюма, Роберт Льюис Стивенсон, Патрик О'Брайан, Бернард Корнуэлл, Новогодний фест-календарь 2017-2018

---

[Мариза]

Сразу попрошу прощения, что праздника в тексте не получилось.

Название: Иногда кажется...
Размер: мини, 1095 слов
Канон: "Белый слон" (фильм 1998 года, режиссер Джанфранко Альбано, продюсер Ламберто Бава. О-о-очень вольная экранизация романа Эмилио Сальгари "Город прокаженного короля" - настолько вольная, что от романа почти ничего не осталось)
Пейринг/Персонажи: Габриэль, Шай, Марианна
Категория: джен (с гетными (или слэшными) вкраплениями)
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU, OOC, всетлен, упоминание наркотиков. Присутствуют психически нездоровые персонажи. Гендерная интрига.
Краткое содержание: Иногда Габриэлю кажется, что все не так, как он думает. И королю Шаю так кажется. А что кажется Марианне, она предпочитает не говорить.
Примечание: написано на новогодний календарь 2017

Иногда ему кажется, что все происходящее — сон. Или опиумный дурман. Или порожденный лихорадкой бред. Что на самом деле Майя погибла под копытами взбесившегося жеребца — а Манди остался жив. Что Йохан Рудд не гниет в тюрьме, а до сих пор мутит воду в попытках прибрать к рукам власть в Ярме. Что король Шай не справился с пристрастием к опиуму и превратился в жалкого безумца.
"Нет, — думает Габриэль. — Это неправда".
Потому что тогда его отец должен быть жив. Реальность и видения противоположны друг другу: там, где Майя жива, отец был убит по приказу Рудда. Если же Майя погибла, то отец выжил.
Иногда ему кажется, что в этих рассуждениях что-то не так, что он упускает какую-то деталь. Но Габриэль предпочитает не думать об этом.
А если отец выжил, то он обязательно пришел бы навестить его. Но приходят только Майя и Марианна. Значит, отец — мертв.
А вот Макс точно живой, только что-то его не видно. И Марианна грустит.
Поссорились?
Габриэль обещает себе, что как только наберется сил и сможет выйти из дворца, обязательно разыщет Макса и заставит помириться с Марианной. Даже если придется под дулом пистолета его привести и поставить на колени, чтобы этот олух попросил прощения. Вот только заживет рана...
Какая рана? Габриэль хмурится. Он не был ранен, иначе где бинты? Он просто заразился какой-то местной лихорадкой после того, как...
После чего?
— Габриэль?
— Майя! — выдыхает он, выбрасывая из головы мысли о болезнях, ранах и других людях. В ее присутствии незачем думать о чем-то или о ком-то другом.
Майя садится рядом, смотрит внимательно и тревожно.
— Я почти поправился, не беспокойся, — Габриэль улыбается, надеясь приободрить ее.
— Я перестану беспокоиться, когда Марианна скажет, что ты и вправду здоров, не раньше. И то, боюсь, лишь до того момента, пока ты снова не ввяжешься в какое-нибудь опасное приключение.
— Майя! Какие еще приключения? Зачем, ведь теперь у меня есть ты...
— Но... — прерывая возражения, он целует ее. Кончики коротких волос — слишком мало времени прошло, чтобы они успели отрасти — щекочут ладонь. Когда-нибудь его пальцы погрузятся в черную волну, расплетая косу, в которую обычно собирает свои локоны Майя, а пока что он и малым доволен.
— Мне надо идти, — она отстраняется, отводит взгляд.
— Постой! — Габриэль пытается удержать ее, но руки у Майи не по-женски сильные — сказываются тренировки, которыми она изнуряла себя, чтобы успешно изображать брата.
— Я приду завтра.
— Я буду ждать.
Под широкой накидкой, которую она поправляет перед уходом, Габриэль замечает знакомый наряд: Майя все еще носит одежду Манди. Сами собой встают перед глазами воспоминания о детских розыгрышах, когда он не мог понять, кто перед ним. Жаль, что те времена — счастливые, беззаботные — прошли.
Но времена, что ждут их впереди, будут не менее радостными. Габриэль уверен в этом.

Иногда ему кажется, что все происходящее — сон. Или опиумный дурман. Или порожденный лихорадкой бред. Что на самом деле Манди погиб под копытами взбесившегося жеребца, а Майя вынуждена играть его роль, отчаянно пытаясь сохранить Ярму, не дать Ло Йану и Рудду разорить страну.
"Нет, — думает Шай. — Это неправда".
Потому что будь Майя жива, рядом с ней неизменно бы стоял Габриэль Барт. И вполовину не такой опытный как в дипломатии, как покойный отец, но отважный и преданный. Он стал бы для нее опорой и возможностью хоть перед кем-то, хоть бы и втайне, но — раскрыться, довериться, побыть самой собой.
Теперь Шай с горечью вспоминал, как перехватывал письма Майи, сочтя, что детская дружба не должна иметь даже малого шанса перерасти во что-то большее — не то что в любовь, даже в увлеченность. А ведь Майя нуждалась бы в верных союзниках. Сам-то он ей не помощник.
Даже самому себе не помощник.
Но Майя мертва, а Габриэль вернулся во Францию. Манди сказал как-то, что они переписываются, но больше никогда не упоминал о нем.
— Здравствуй, отец.
Манди невысок. Черта его лица мягкие, как у женщины. И впрямь можно подумать, что это Майя.
Боль от утраты дочери, которую он так жестоко лишил права на любовь, вновь поднимается в душе. И ведь есть средство — надежное, проверенное — заглушить ее, не мучаться запоздалым раскаянием...
Шай сжимает кулаки. Нет. Он больше не притронется к опиуму. Те остатки разума, которые удалось сохранить, будут служить не его слабостям, а новому королю Ярмы.

Иногда ей кажется, что в этом треклятом дворце есть только одно нормальное, вменяемое существо — чертов белый слон.
Марианна со вздохом прикладывается к бутылке. Она вообще-то тела лечит, а не души! Не очень-то успешно, надо признать, но тела все-таки подлатывать удавалось, а вот с душами дело швах.
Как помочь юнцу, тронувшемуся рассудком после гибели отца и возлюбленной? Как исцелить мужчину, которого смерть дочери и пристрастие к опиуму превратили в трясущуюся развалину?..
...как прекратить заливать алкоголем свое собственное горе?
— Вы слишком много пьете, — вторит мыслям знакомый голос.
— Доброе утро, ваше величество, — Марианна не собирается с ним спорить. — Если оно доброе, конечно.
— Рудд не объявлялся?
— Как в воду канул.
Еще одно доказательство, что дворец плохо влияет на тех, кто в нем живет или часто посещает. Йохан Рудд, которого она всегда считала на редкость хладнокровной и целеустремленной сволочью, бросил все свои темные делишки и гоняется по джунглям за одним итальянским проходимцем. Манделли весьма самоуверенно утверждал, мол, ему раздразнить Рудда до такой степени, что тот разумно соображать не сможет, — как ей стакан виски опрокинуть, но Марианна не слишком-то этим похвальбам верила. А вот же... Минус один враг. Пусть даже временно, все молодому королю легче.
Марианна косится на этого самого короля, что каждое утро навещает дорогих ему безумцев, а все оставшееся время бьется за благополучие своей страны, замечает тени под глазами и недобрый цепкий взгляд, устремленный куда-то к горизонту. А ведь не так уж давно что Манди, что Майя смотрели совсем иначе...
— Советник Ло Йан не обращался к вам? Я заметил, что в последнее время он выглядит изможденным. Ему стоит внимательнее относиться к своему здоровью.
— Пожалуй, — осторожно произносит Марианна. Ло Йан скорее крокодилье дерьмо сожрет, чем придет к ней лечиться, да и никаких признаков болезни она у этого хмыря не замечала, но...
— Он много лет служил моему отцу и заменить его в случае несчастья будет весьма непросто. — Манди прищуривается, высматривая что-то в дали. Марианна неопределенно-согласно угукает. — Но боги помогут мне в этом.
Для человека, который рассчитывает только на высшую милость, король говорит слишком уверенно.
— Боги помогут, — кивает она.
Или их служители.

Может, в безумных фантазиях Габриэля и есть доля правды — в конце концов, тело Майи она не осматривала, а близнецы были так похожи друг на друга, что выдать одну за другого не составит труда. Но Марианне, честное слово, все равно, кто правит Ярмой — женщина или мужчина. Лишь бы успешно.
Боги, если вам есть дело до молитв не верящей в вас иностранки, пошлите здоровья безумным, процветания Ярме, мудрости новому королю и уютную могилку в живописном местечке для Йохана Рудда.
Ну или травы и фруктов побольше, пусть хоть слон будет счастлив.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		7	(100%)
Всего:		7

@темы: Джен, Эмилио Сальгари, Новогодний фест-календарь 2017-2018, Фанфики

---

[Quiterie]

Друзья! Наш праздничный календарь торжественно объявляем открытым!
Не хочется мучить вас долгими предисловиями, но вот немного полезной информации для тех, кто (вдруг!) не знает как оформлять шапки работ:

1. Текстовая работа:*

 <b>Автор:</b> (для переводного текста) 
<b>Название:</b> (название работы)
<b>Бета:</b> (если есть) 
<b>Размер:</b> (драббл, мини или миди, количество слов)
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому написана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф и т.д.)
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Краткое содержание:</b> (пункт, не обязательный для драбблов)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, указание на то, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например, «запрещено без разрешения автора»; необязательный пункт)

*считать кол-во слов можно в ЗФБ считалке

2. Арт / клип / коллаж

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Форма:</b> (арт, клип, коллаж, обои, 3D-коллаж и т.д.) 
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому написана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф и т.д. или натюрморт, портрет, пейзаж и т.д.; необязательный пункт)
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Исходники:</b> 
<b>Размер:</b> (размер работы, для клипа - продолжительность и вес)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например «запрещено без разрешения автора»; необязательный пункт)

3. Сет аватаров*

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Форма:</b> (сет аватаров)
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому написана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Количество:</b> (количество аватаров в сете, не менее 10)
<b>Размер и вес:</b> (не должны превышать предельно допустимых на том ресурсе, для которого сделаны )
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например, «можно брать с момента выкладки»; необязательный пункт)

*генератор таблиц для сетов аватар

4. Перевод комикса/стрипа/новеллы:

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Бета:</b> (если есть)
<b>Эдитор:</b> 
<b>Оригинал:</b> (указывается автор, оригинальное название со ссылкой на оригинал, в случае перевода фанатских работ указывается наличие разрешения на перевод или информация о том, что запрос разрешения отправлен)
<b>Форма:</b> (додзинси, комикс, стрип, новелла)
<b>Количество страниц:</b> (указывается количество страниц, для одиночных стрипов – необязательный пункт)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф и т.д.; необязательный пункт)
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Краткое содержание:</b> (соответственно)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например, «запрещено без разрешения переводчика и автора»; необязательный пункт)

6. Фанмикс

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Форма:</b> фанмикс 
<b>Канон</b>
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф и т.д.; необязательный пункт)
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Исходники:</b> (исходники для обложки)
<b>Количество:</b> (не менее 5 песен)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например, «запрещено без разрешения автора»; необязательный пункт)

8. Дизайн дневника

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Форма:</b> (дизайн для бесплатного дневника/CSS дизайн) 
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому сделана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Исходники:</b> 
<b>Скриншоты:</b> (скриншоты загружаются на хостинг картинок и прячутся под кат или в формате превью)
<b>Настройки:</b> 
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)

Коды для заглушек (если нужно):


[MORE=<img src="https://i.imgur.com/y1ZwFbd.png">][/MORE]


[MORE=<img src="https://i.imgur.com/NblXuhI.png">][/MORE]


[MORE=<img src="https://i.imgur.com/aHsnoIT.png">][/MORE]


[MORE=<img src="https://i.imgur.com/u8LK0QC.png">][/MORE]

И обязательно вставляйте в пост голосовалку: некоторым лень комментировать работу (хотя каждый хочет услышать что-то доброе или получить конструктивную критику), так пускай ставит лайк)
Голосовалка выглядит след. образом:
- в поле "вопрос" пишете "Понравилось?"
- в вариантах ответа - "Да!"

Вопрос: Понравилось?

1. Да!		7	(100%)
Всего:		7

@темы: Организационное, Новогодний фест-календарь 2017-2018

---

О природе странных сновидений

[Nunziata]

Автор: Nunziata
Бета: momond
Канон: Сабатини Рафаэль «Одиссея капитана Блада»
Персонажи: Дон Мигель де Эспиноcа, Питер Блад
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Драма, Мистика
Размер: Мини


В лицо летят брызги, все мышцы сводит от боли. Блад привязан к носовой фигуре «Милагросы». Вернее — к тому, что от нее осталось. Острые деревянные сколы впиваются ему в спину. Он проиграл.

…Вклиниваясь между двумя галеонами, он рассчитывал, что очевидное безрассудство его действий обманет испанцев и даст ему шанс на победу. Однако дон Мигель открыл огонь, пусть и осознавая, что часть ядер неминуемо поразит второй галеон, и предпочтя пожертвовать им.

Залпы слились воедино. «Арабелла» закачалась на волнах, паруса заполоскали. Блад мгновенно почувствовал, что с кораблем творится что-то неладное. Из какофонии криков и треска возник и набрал силу вопль:
— Рууууууль!

Повреждение было катастрофичным, но Блад продолжал вглядываться в рассеивающийся дым, пытаясь понять, что происходит с другими кораблями. Надеяться вопреки всему. И правда — он заметил, что в корпусе «Гидальго» зияют огромные пробоины, и корабль быстро тонет. Однако «Милагроса» оставалась на плаву и разворачивалась к ним другим бортом. А Джереми крикнул ему, что у «Арабеллы» разбит румпель.

Блад приказал готовиться к отражению абордажа: пираты все еще могли склонить чашу весов в свою пользу, если бы дон Мигель решился на него.

Пушки галеона выплюнули облачка дыма. Затем мир исчез.

…Нос «Милагросы» наклоняется.
Питер делает глубокий вдох. Смутное ощущение другой судьбы не оставляет его. В голове мелькают отрывочные воспоминания о событиях, которых не было в его жизни. Яростный бой за незнакомый и в то же время — знакомый город. Триумф и — чувство невосполнимой утраты. Вечерний сад, звезды, отражающиеся в глазах Арабеллы… Ее плечи под его ладонями, он тянется к ее губам…

Новая волна подхватывает «Милагросу», и бушприт задирается вверх. Питера выдергивает из воды, и он жадно хватает ртом воздух. Галеон, меняя галсы, идет в бейдевинде. Идет уже чертову вечность. К вечеру волнение моря усилилось, и высокие волны все чаще захлестывают его с головой.

…Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит на баке «Милагросы», а над ним возвышается торжествующий адмирал де Эспиноса. Тот с издевательской учтивостью поприветствовал своего заклятого врага, выражая сожаление, что не сможет долго наслаждаться его обществом. И, разумеется, умереть Бладу предстояло той же смертью, которая когда-то грозила дону Диего. На шкафуте матросы уже заряжали одну из пушек. Однако дон Мигель, обведя взглядом палубу, вдруг остановил приготовления к казни. Носовую фигуру «Милагросы» снесло ядром. С минуту он смотрел на бушприт, потом обернулся к Бладу:

— Пресвятая Дева Чудотворица* даровала свою милость, а после покинула нас, но теперь вы, капитан Блад, украсите собой нос моего галеона.

— Смотрите, как бы с таким украшением вам не накликать на свой корабль беды, дон Мигель, — едва разжимая губы, ответил Питер.

В глазах де Эспиносы сверкнула ярость. Не удостаивая Блада ответом, он повелительно махнул рукой. Кое-кто из суеверных испанцев осенял себя крестным знамением, однако приказ адмирала был выполнен быстро и безоговорочно…

Вниз.
Нос «Милагросы» зарывается в очередную волну. Сознание мутится. Прекратить нелепую борьбу за жизнь… за каждый вдох. Он проиграл еще и в том, что живым попал в руки дона Мигеля. Ему остается только завидовать своим пиратам — погибшим во время боя и тем, кого без затей прикончили после…

Вверх.
Канаты врезаются в тело, впрочем он уже не чувствует боли. Во рту горечь и соль. Морская вода? Кровь? Блад не может этого видеть, но он знает, что дон Мигель все еще стоит на баке, наблюдая за казнью, и упрямо поднимает голову.

Снова вниз — в густо-лиловую, подсвеченную закатным солнцем бездну.
Воздуха! Легкие разрываются от удушья. Темнота…


…Питер Блад, губернатор Ямайки, рывком сел на кровати, заходясь кашлем. Тело ломило, во рту и в самом деле ощущался вкус крови. Он коснулся языком прокушенной губы, затем ладонью вытер испарину со лба. Сон был настолько реальным, что впору сомневаться, а не мерещится ли ему губернаторская спальня в предсмертном бреду. Блад даже поднес руки к глазам, будто желая убедиться, что на запястьях нет следов веревок. В ушах все еще стоял шум волн. Будто приоткрылись ворота в другой мир, мир, где он потерпел поражение и погиб, захлебнувшись водой, и где не было ни Картахены, ни боя за Порт-Ройял. Ни встречи с Арабеллой на борту «Милагросы»…

Он встал и, подойдя к столу, разжег трубку и затянулся ароматным дымом. Привычные действия рассеивали наваждение. Он — в Порт-Ройяле, и скоро, очень скоро состоится их с Арабеллой свадьба. А что касается адмирала де Эспиносы… После сражения Блад ни разу не задумывался об его дальнейшей судьбе. Добрались ли шлюпки до берега или море поглотило их? Но даже если дону Мигелю посчастливилось уцелеть, вряд ли власти Испании с восторгом восприняли потерю им еще двух кораблей. Питер хмыкнул: с чего бы теперь этой тени врываться в его сны? И тогда в нем вдруг зародилась и стала крепнуть неизвестно откуда взявшаяся уверенность: их новая встреча с дон Мигелем де Эспиносой неминуема.


…Бладу неоткуда было знать, что в этот же миг за многие мили от Порт-Ройяла, в Сантьяго-де-Куба, дон Мигель де Эспиноса, бывший адмирал, ныне узник крепости дель Морро, вскинулся на своей убогой постели, пробудившись от необычайно яркого сна.

…Он победитель! И наконец-то ненавистный враг в его руках!
С того самого дня, когда его настигла весть о гибели Диего, де Эспиноса представлял, как поступит с «доном Педро Сангре». Выстрел из пушки, разрывающий тело проклятого пирата на куски — только так могла свершиться месть.

Однако теперь эта смерть кажется ему слишком быстрой, и он меняет решение, приказав привязать пленника к носовому свесу «Милагросы», затем велит идти в бейдевинде, хотя этот курс уводит их от Эспаньолы.

Галеон борется с ветром, а де Эспиноса стоит на баке, забыв об отдыхе и не обращая внимания на окатывающие его брызги. Через несколько часов Блад все еще жив, вызывая у него странную смесь чувств своем упрямством. Раздражение, удивление и… нечто еще, трудноуловимое, но беспокоящее его. В какой-то момент он даже ловит себя на том, что задерживает дыхание, когда на «Милагросу» накатывает волна, и недовольно сводит брови. Впрочем, небо затягивают облака, и надвигающийся шторм непременно прикончит пленника…

Нос галеона вновь вздымается, и де Эспиноса видит, что Блад больше не двигается.

— Все кончено, сеньор адмирал. Какие будут распоряжения? — в голосе подошедшего к нему старшего офицера «Милагросы» сквозит нетерпение.

Дон Мигель медлит. Он хорошо понимает, что теньента тревожит курс, ведущий чуть ли не на Ямайку, что команда измотана боем и многочасовым лавированием. Но, не отрывая взгляда от Блада, он ждет, что тот шевельнется, и даже мысленно требует:

«Ты! Подними голову, дьявол тебя разрази!»

И опутанное канатами тело дергается, выгибается в мучительной судороге.

…Бладу неоткуда знать еще и то, что сон дона Мигеля длится чуть дольше. На один вздох. На один удар сердца. На миг, чтобы отдать приказ:

— Поворот фордевинд. Отвязать его.


…Де Эспиноса встряхнул головой. Должно быть видение послано самим Дьяволом — чтобы терзать его, ведь пробуждаясь, он действительно верил, что победил. И вновь воспоминания об унизительном поражении нахлынули на него.

…Они подобрали с десяток человек из команды «Гидальго», цеплявшихся за обломки галеона. Переполненные шлюпки отошли уже на несколько кабельтовых, когда воздух сотряс орудийный залп. Дон Мигель, отрешенно сидевший на корме, вскинул голову: корабль с алым корпусом, некогда носивший имя «Синко Льягас», только что разрядил по «Милагросе» свои пушки, и теперь разворачивался, беря курс к югу. И, глядя, как его «Милагроса», все сильнее кренясь на левый борт, погружается в воду, адмирал де Эспиноса будто умер.

Вечером их заметили с «Сан-Хосе» — галеона, шедшего в Сантьяго-де-Куба. Оказавшись на его борту, спасенные благодарили Небеса и давали обеты, а де Эспиносе было все равно — идет ли корабль на Кубу или в Преисподнюю.

Вскоре после прибытия в Сантьяго-де-Куба его арестовали и препроводили в крепость дель Морро. Де Эспиноса с удивляющим его самого безразличием отнеся к тому, что судить его будут за государственную измену. Суд тянулся до февраля следующего, 1689 года, и с каждым заседанием дону Мигелю становилось все очевиднее, что приговор был вынесен еще до начала процесса. Он молча и не пытаясь оправдаться, выслушивал обвинения — как справедливые, так и нелепые. И только когда ему поставили в вину пиратские действия против Англии, «страны, с которой Испания заключила Пиренейский мир», усмехнулся уголком рта. С тем же безразличием он выслушал и свой приговор:

«… дон Мигель де Эспиноса-и-Вальдес, за многократные и тяжкие преступления против Короны… приговаривается к отсечению головы…»

Приговор должны были привести в исполнение во внутреннем дворе крепости. Накануне казни дона Мигеля навестил священник-доминиканец. Неизвестно, каких откровений ожидал святой отец — о черных ли мессах и поклонении Нечистому или о зарытых где-то сокровищах, но он был весьма раздосадован краткой исповедью узника, и усомнился в том, что тот полностью очистил свою душу перед встречей со Всевышним. И дон Мигель вновь усмехнулся: в его душе была страшная, выжженная пустота…

На следующее утро дона Мигеля в сопровождении конвоя вывели во двор. На грубо сколоченном эшафоте его ждали давешний доминиканец, комендант и глашатай со свитком в руках. Там же находился и палач, с закрытым капюшоном лицом, который ногтем пробовал лезвие топора. Возле эшафота собралась небольшая толпа — в основном солдаты и офицеры крепости и несколько богато одетых горожан, вероятно, заплативших коменданту за возможность взглянуть на казнь знатного сеньора.

Свет встающего солнца ударил по глазам, и дон Мигель на мгновение зажмурился, а затем твердым шагом взошел на эшафот.

«Диего, осталось совсем недолго».

Он поискал взглядом в толпе Эстебана, не нашел и слегка пожал плечами.

— Постарайся сделать все с первого раза, дружище. Я спешу, — сказал он, обернувшись к палачу.

Он и в самом деле хотел как можно быстрее очутиться в милосердном небытии.

— Не извольте беспокоиться, сеньор, — прогудел тот, — будет исполнено в лучшем виде.

Дон Мигель кивнул. Он не позволил солдатам конвоя прикоснуться к себе и сам опустился перед плахой на колени. И еще раз обвел взглядом людей, пришедших взглянуть на его последний миг. В их лицах нетерпеливое ожидание мешалось с каким-то гнусным вожделением. Поморщившись, он глубоко вдохнул прохладный воздух раннего утра и положил голову в углубление плахи, необыкновенно остро ощущая щекой шероховатость темного от времени и въевшейся крови дерева.

Священник неразборчиво забормотал слова молитвы, и дон Мигель, усилием воли подавив взвившийся в нем ужас — ужас тела, не желающего умирать, попытался представить Диего — таким, каким тот запомнился ему в их последнюю встречу.

«Я иду к тебе, брат…»

И тут что-то произошло. Толпа ахнула, а дон Мигель, не веря своим ушам, услышал гнусавый голос глашатая, объявлявшего, что по велению всемилостивейшего короля Карлоса, казнь заменяется бессрочным заключением в крепости дель Морро.
Зачем человеку, который уже шагнул за грань, жизнь?! Впрочем, недоумение быстро уступило место бешеному гневу. Какого черта! Кому-то из его недругов понадобился этот фарс с казнью, чтобы еще больше унизить его, ведь королевский указ подписан не сегодня!

Поднимаясь на ноги, он с такой яростью глянул на коменданта, что тот съежился и склонился в подобострастном поклоне:

— Прошу вас, дон Мигель, — выпрямившись, комендант показал рукой в сторону ворот башни, из которых де Эспиносу вывели всего лишь полчаса назад.


…Дон Мигель встал с узкой кровати и прошелся по камере. Со дня несостоявшейся казни прошло почти три месяца, показавшихся ему вечностью. Он тяжко прогневил Творца: что может быть хуже заточения в тюрьме, в ожидании, когда же придет избавительница-смерть?

Адмирал, проигравший свое самое важное сражение, мужчина, который оказался не в состоянии отомстить за брата. Да еще этот сон… И даже во сне он не смог убить Питера Блада…

Почему? Неужто он настолько свыкся с наличием у него заклятого врага, что не пожелал расстаться с ним? Или внезапно преисполнился добродетелью всепрощения?

«Возлюби врага своего…»

Он саркастически хмыкнул: должно быть, заключение уже пагубно действует на его рассудок.

«…ибо враг твой и ты есть одно…» — возникли в голове неожиданные слова.

Что за бессмыслица? Он не помнил такого в тексте Писания! И в конце концов, это же был только сон, пусть и поразительно связный. Дьявольские козни. А наяву разве он колебался бы хоть миг, прежде чем прикончить Блада? Однако в глубине души де Эспиноса вновь ощутил тень непонятной неуверенности, что встревожила его и во сне. К дьяволу! Если он начнет размышлять еще и об этом…

Де Эспиноса взглянул на узкое зарешеченное оконце. Из него не видно море, он лишь слышал неумолчный шум волн. И ему вдруг страстно, до клокочущего в горле рыка, захотелось вырваться на свободу. Снова ощущать палубу под ногами, и чтобы ветер бил в лицо. Снова… жить!

Затем он горько усмехнулся: что проку в пустых мечтах. Единственное что у него осталось — время. Ему предстоит провести в этой камере много времени, вероятно, — долгие годы, так что как раз возможности поразмышлять у него будет предостаточно. В том числе — и о природе странных сновидений…

***


март 1689

— Вы уверены в целесообразности полного помилования для дона Мигеля да Эспиносы, ваше величество? — дон Хуан де ла Серда, герцог Мединасели**, пристально смотрел на короля.

В руках дон Хуан держал бордовый сафьяновый портфель с важными документами, подготовленными к подписи. Но всесильному валидо было сейчас не до них. Он едва сдерживал раздражение: его усилия, направленные на то, чтобы свалить адмирала де Эспиносу, грозили пойти прахом.

Год назад к нему обратился маркиз де Риконете*** с просьбой помочь в одном щекотливом вопросе: маркиза крайне удручало, что флотом его величества в Карибском море командует адмирал де Эспиноса. Казалось, что за дело королевскому фавориту до адмирала, находящегося за многие лиги от Мадрида? Однако финансовое положение де ла Серды в последнее время пошатнулось, и когда маркиз намекнул, что ему есть, чем отблагодарить дона Хуана за содействие, тот согласился использовать свое влияние на слабого умом и волей монарха. У де Риконете были личные мотивы ненавидеть дона Мигеля, а интерес дона Хуана подогревался уязвленным самолюбием: уж слишком Карлос Второй благоволил к роду де Эспиноса.

И задуманное почти удалось. Почти… Неожиданно король заупрямился, противясь казни бывшего адмирала, а сегодня и вовсе — вызвал дона Хуана, чтобы сообщить о своем намерении освободить де Эспиносу. Обескураживающая новость!

Карлос будто не слышал его, и дон Хуан проявил нетерпение:
— Ваше величество?

— По…вее-ливаааю… — промямлил король и замолк; из уголка его рта потянулась ниточка слюны.

Дон Хуан подавил рвотный позыв и принялся разглядывать фрески, в изобилии украшающие стены полутемных королевских покоев. Повисла пауза. Казалось, король тоже разглядывал нечто, впрочем — недоступное для зрения де ла Серды.

— Достаточно того, что ему сохранили жизнь, — вкрадчиво начал дон Хуан. — Можно смягчить условия его заключения, но…

В маленьких глазках Карлоса зажегся тусклый упрямый огонек, и он медленно, но на этот раз внятно произнес:

— Подготовить еще один указ… Восстановить дона Мигеля… де Эспиносу в звании адмирала.

Дон Хуан с досадой закусил губу: все гораздо хуже, чем он предполагал. Однако он попытался побороться:

— Позволю себе заметить, что это было бы… недальновидно. Его прошлые победы не могут искупить череду катастрофичных промахов последних лет. Сколько он потерял кораблей…

Карлос властным жестом остановил дона Хуана, и, неожиданно остро взглянув на него, заставил низко склониться.

— Как будет угодно вашему величеству, — нарочито равнодушно проговорил дон Хуан и попятился к дверям: он все явственнее осознавал, что впутавшись в интригу маркиза де Риконете, совершил ошибку — ошибку, которая дорого ему обойдется.

Тем временем, лицо короля вновь приобрело отсутствующее выражение, а рука упала на подлокотник кресла, как будто его силы были полностью исчерпаны этим проявлением воли.

Аккуратно притворив за собой двери, дон Хуан дал наконец волю ярости, швырнув под ноги какому-то незнакомому идальго портфель. Идальго отпрянул и поспешил убраться прочь, страшась гнева королевского валидо. А дон Хуан так и стоял посреди галереи, мысленно кляня честолюбивого маркиза де Риконете и желая дону Мигелю де Эспиносе утонуть в первый же шторм…


____________________________________________________________________
*Santa Virgen de los Milagros. Автор предполагает, что на носу галеона вполне могла быть установлена скульптура, изображающая Деву Марию
**Хуан Франсиско де ла Серда с 1680 г. возглавлял правительство короля Карла II в качестве его избранного фаворита (вали́до). После провала своих политических начинаний ушёл в отставку.
Авторским произволом срок его правления продлен до 1689 года.
***маркиз де Риконете — персонаж «Удач капитана Блада», командующий испанским флотом в Карибском море, вероятно — вследствие опалы дона Мигеля.

@темы: Рафаэль Сабатини, Джен, Фанфики

---

[Quiterie]

Рождество - это время чудес. А еще - отличный повод дарить подарки! Мы приглашаем всех и каждого присоединиться к Новогоднему календарю, чтобы вновь провести зимние праздники с любимыми героями и подарить друг другу немножечко счастья.

Когда?

С 24 декабря по 8 января включительно.

Как?

1. Подать заявку (это нужно, чтобы мы успели подготовить вам памятный подарок) в комментариях к данной записи.

2. Выбрать день выкладки.

3. Принести свою работу в день выкладки (с 00:00 до 00:00 по Московскому времени).

Какие работы принимаются?

Любые оригинальные работы любого формата (фанфики любого размера, коллажи, арты, клипы, статьи, переводы, аватарки, хендмейд и т.п.), связанные с любым приключенческим каноном.

Можно ли выкладывать командные работы?

Можно! Не забудьте только придумать название команде и написать ее имя и состав в комментариях.

Можно ли участвовать анонимно?

Да! Вы можете получить рождественскую маску от администраторов или прислать работу кому-либо из администрации конкурса ( Nikki Lonely Timelord,  Quiterie).

Можно ли принести несколько работ?

Это было бы великолепно! В этом случае вы можете попросить дополнительный день для выкладки.

А что, если на дайри опять будут проблемы?

В этом году мы собираемся дублировать выкладки на toll-gate.dreamwidth.org. Это cмогут делать как администраторы, так и пользователи, имеющие аккаунт на dreamwidth. Если вы не хотите, чтобы ваша работа оказалась на другом сайте, не забудьте предупредить об этом.

Правила оформления работ:

1. Все, кроме шапки, прячется под кат. Общая заглушка - по желанию (если ее нет, то несколько работ выкладываются в разных постах). Если вы написали большой фанфик, то, пожалуйста, кладите его продолжение в комментариях под катом.
2. Не забудьте приводить ссылки на использованные материалы в случае клипов и коллажей.
3. Материалы для взрослых помечайте "18+" в шапке и заголовке поста.

<img src="https://i.imgur.com/r7Fr27b.png">

4. Верстка - по желанию.

И самое главное - не забудьте получить удовольствие от процесса творчества и встречи с любимыми персонажами!
Ждем ваших заявок!


P.S. утащить баннер:

<div align="center"><a href="http://toll-gate.diary.ru/p214244310.htm" target=_blank><img src="https://i.imgur.com/NP47CzO.gif"></a></div>

запись создана: 23.11.2017 в 14:02

@темы: Организационное, Новогодний фест-календарь 2017-2018

---

[Quiterie]

Календарь выкладок Новогоднего календаря:

24.12 —  Мариза
25.12 —  Nikki Lonely Timelord
26.12 —  Nunziata
27.12 —  WinterBell
28.12 —
29.12 —  Nikki Lonely Timelord
30.12 —  Дейдре
31.12 —  WinterBell
01.01 —  Quiterie
02.01 —  Nunziata
03.01 —  Мариза
04.01 —  Дочь капитана Татаринова
05.01 — Таинственный незнакомец
06.01 —  shepet
07.01 —  Nikki Lonely Timelord
08.01 —  Emily Sm-t

Записаться все еще можно здесь

@темы: Организационное, Новогодний фест-календарь 2017-2018

---

[Мариза]

Название: Союзник
Канон: Э. Кеосаян, «Корона Российской империи, или Снова Неуловимые»; Дж. Роулинг, «Фантастические твари и где их искать» (фильм)
Автор: Мариза
Бета: owls are not what they seem
Размер: драббл, 617 слов
Персонажи: штабс-капитан Овечкин, нюхлер, Нарышкин, Валерка Мещеряков
Категория: джен (при желании можно углядеть преслэш)
Жанр: юмор, кроссовер
Рейтинг: G
Краткое содержание: Поручение, кажущееся невыполнимым, окажется вполне по силам, если найти подходящего союзника
Предупреждение: AU
Примечание: написано для menthol_blond (ну и для команды Детской классики) на ФБ-2017.

Украсть Корону Российской империи! Довольно любопытное поручение, что и говорить. И практически невыполнимое. Следовало обдумать план действий — но мысли Петра Сергеевича Овечкина в данную минуту занимало совсем иное.

Несколько минут назад, вернувшись в квартиру — тщательно запертую, между прочим, квартиру! — он обнаружил незваного гостя и сейчас внимательно наблюдал за ним.

Гость — черный упитанный зверек с плоским клювом, напоминающим утиный, — не менее внимательно посмотрел на Петра Сергеевича, запыхтел и принялся засовывать под кожную складку на брюшке серебряную статуэтку в форме коня.

— А вот это уже наглость, дружочек.

Самое удивительное, что статуэтка отнюдь не миниатюрных размеров ушла под складку почти полностью — и «почти» лишь потому, что Петр Сергеевич вовремя отобрал. Зверек бился за приглянувшуюся вещицу с упорством юного красноармейца, но был вынужден признать поражение. Петр Сергеевич унес его в спальню и запер, а сам, водрузив статуэтку на положенное место, задумался.

Скорее всего, зверек принадлежал соседу — рыжему англичанину, которого Петр Сергеевич как-то заметил с необычной синей змеей в руках. Но тот позавчера съехал — и, видимо, не заметил пропажи одного из питомцев. Бог знает, где его теперь искать…

Тихое, но настойчивое поскребывание вынудило Петра Сергеевича прервать размышления. Он обернулся — и замер остолбенело, увидев, как в щель между дверью и полом протискивается уже знакомая черная мордочка.

Щель была не шире сантиметра — и по всем законам природы зверек, чью видовую принадлежность Петр Сергеевич определить затруднился, никак не мог пролезть через нее.

Но он пролез.

Петр Сергеевич неторопливо достал посеребренный портсигар. Зверек, увидев это, тут же насторожился, заблестел глазами.

— А ты необычный, верно?

Осторожно, то и дело замирая на месте, зверек приблизился. Петр Сергеевич присел и протянул портсигар. Зверек вытянулся в струнку, подергал носом — и быстро-быстро перебирая лапками, шмыгнул вперед, хватая подарок.

Петр Сергеевич легонько коснулся черной шкурки, почесал загривок. Зверек довольно курлыкнул и, упрятав портсигар под складку, потерся о ладонь.

— Мы с тобой поладим, — убежденно произнес Петр Сергеевич.

***

— Где корона? — Запыхавшийся, растрепанный Мещеряков ворвался в каюту, даже не озаботившись оружием. Ну кто же так поступает, Валерий Михайлович? Чай не к другу сердечному в гости заглянули.

— Какая корона?

— Корона Российской империи, которую вы украли!

— Помилуйте, Валерий Михайлович! Я офицер, а не вор!

— В саквояже, — подал голос Нарышкин. — Буквально за минуту до вашего прихода господин Овечкин сказал, что не выпустит его из рук: внутри настоящее сокровище.

— Отдайте корону, Петр Сергеевич, — устало попросил Мещеряков.

— У меня нет никакой короны, Валерий Михайлович.

— Тогда вы не откажетесь продемонстрировать нам содержимое саквояжа?

— Смотрите, конечно же.

Нарышкин забрал саквояж, поставил на стол. Мещеряков шагнул ближе, готовый — по лицу видно — повторить обвинения в краже, и…

— Что это? — Два возгласа слились в один.

— Не что, а кто, — наставительно сказал Петр Сергеевич, помогая зверьку выбраться из саквояжа. — Это мой питомец. Подобрал в Париже. Замечательное существо, и впрямь настоящее сокровище: неприхотливое, ласковое. Только вот любопытное до неприличия, то и дело сбегает куда-то. Потерялся недавно в катакомбах, едва нашел…

— Пи-то-мец? — с трудом выговорил Нарышкин.

— Питомец, — кивнул Петр Сергеевич. Зверек тем временем вскарабкался к нему на плечо и довольно заурчал. — Я его Неуловимым назвал, почти в вашу честь, получается, — добавил он, обращаясь к Мещерякову и одновременно поглаживая черную шерстку.

Мещеряков сжал зубы и побагровел.

— Можете осмотреть каюту. И если найдете корону, я беспрекословно отдам ее и соглашусь предстать перед судом.

***

За обыском Петр Сергеевич наблюдал с немалым интересом. Одно удовольствие видеть пыл юных чекистов, оборачивающийся жестоким разочарованием…

— Я могу быть свободен? — полюбопытствовал он, когда стало совершенно ясно, что короны в каюте нет.

— Можете, — выдохнул Мещеряков, глядя на него с ненавистью, и в то же время — с каким-то болезненным восхищением.

— Вот и славно. До свидания, Валерий Михайлович. Окажетесь в Париже — заходите. Есть там бильярдная, да вот достойные противники давненько не попадались. Буду рад сыграть с вами снова…

Зверек на плече весело курлыкал. Его, конечно, придется огорчить, забрав корону, но Петр Сергеевич был уверен, что как-нибудь возместит эту потерю.

@темы: Джен, "Неуловимые мстители", Фанфики

---

[Мариза]

Название: Слишком много
Канон: Э. Кеосаян, «Новые приключения неуловимых»
Авторы: Мариза, Kerr Avon, menthol_blond
Размер: драббл, 100 слов
Персонажи: Данька Щусь
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание: последствия взрыва в бильярдной могли быть совсем иными
Предупреждение: AU; смерть персонажей
Примечание: написано для команды Детской классики на ФБ-2017

Тупо таращась на руины бильярдной, Данька, вопреки очевидному, пытался уверить себя, что Валерка успел уйти. Даже когда, наплевав на осторожность, подошёл ближе и едва не наступил на что-то красное, густое и вязкое, еще теплое, бывшее недавно живым. Даже когда перешагивал через оторванные руки, ноги... через беляков, похожих теперь на обгорелые куски мяса. Клочья этого мяса валялись на мостовой вперемешку со всяким хламом — бильярдными шарами, георгиевскими крестами, обрывками одежды.

Данька верил — даже заметив в кровавом месиве кусок светло-серой клетчатой ткани...

Даже подняв искорёженную оправу очков и поранившись об осколок стекла...


— Много. Слишком много, — недовольно цокнул языком появившийся в конце улицы аптекарь.

@темы: Джен, "Неуловимые мстители", Фанфики

---

Неосуществленное

[Nikki Lonely Timelord]

Этой зимой я грущу о ЗФБ и тем, как было раньше. И что нынешняя ЗФБ пройдет без прекрасной команды-кроссовера (ну, или почти кроссовера). И нет, это ни в коем случает не намек. Я просто оставлю это здесь.

@темы: Рафаэль Сабатини, Роберт Льюис Стивенсон, Фанвидео

---

Пост боли и офигевания: радость школьника-фанфоплета

[Nikki Lonely Timelord]

Мне везет на всякую боль глазам и сердцу. То фанфик особо болезненный откопаю, то очередную "вольную" экранизацию/театральную постановку. На этот раз вышло два в одном: спектакль по мотивам... фанфика?

Для начала узрите трейлер:



А теперь кратко о боли, которая в трех частях выложена на Ютубчике.
Не то, чтобы все так ужасно было со спектаклем. Наоборот - вполне себе приличная самодеятельность, в которой участвуют юные актеры - дети и подростки - и режиссер один из них. Это я как театровед авторитетно заявляю Есть проблески режиссуры, киношные вставки, свет, декорации, попытки сцен.фехтования (невпопад, но все же...), над гримом заморочились дети... Жаль, не заморочились сценарием. Ибо вот это боль!
Помните французский фильм по ОС, в котором Трелони - мадама, а Бен ГАнн поедает Ливси в финале? Помните? Так вот - забудьте. Пришло время ох*ительных историй. И вроде как поначалу ничто не предвещало беды: типичная "помотивная" постановка, с какими-то песнями и танцами, костюмами сбежавших с комик-кона отаку и кучей девочек на роли мальчиков. В общем все типично. До того самого момента, как в руки мальчику Джиму попадает карта и они с мамой и доктром Ливси идут в поместье к... комубывыдумали? Некоей мисс Трелони! И вот тут начинается адъ. История обрастает вдруг кучей МэриСью (Шарлотта Трелони - дочь погибщего в морском сражении с небезызвестным капитаном Флинтом сквайра, Джойс Ливси - недалекая дочурка несуразного доктора, островная "покахонтас" Джемайма - вместо Бен Гана), не говоря уже о чудесным образом оставшегося в живых и здравствующего по сей день капитана Филинта и банды готичных пиратов. И вот эта вся пестрая компания неистово приключается, страдает, сражается, влюбляется, теряет и находит друзей, чтобы в итоге разбиться по пейрингам и жить долго и счастливо.
Главный герой этой истории уже не Хокинс - фокал зрительского и режиссерского взгляда плавно перемещается и намертво прилепает к незамужней мамзели Шарлотте Трелони, которую давно уже пора выдать замуж, ибо в её возрасте сидеть страдать фигней напару с малолетней подругой (которая Джойс Ливси и не устает повторять всем, что она подруга Трелони и дочь Ливси и потому имеет законное право находиться чуть ли не в каждой сцене спектакля, хотя толку от этого никакого). Шарлотте подгорае поприключаться, но когда она слышит имя капитана Флинта, ессесна в памяти всплывают воспоминания далекого детства о потопленном родительском корабле и слезы наворачиваются на глаза от душещипательной истории юной сквайрессы (на деле рыыдает Стивенсон, вращаясь в гробу аки вечный двигатель). Потом вроде как все по сюжету, кроме конечно того, что на корабль проникает Джойс Ливси (ну, мы знаем по какму праву она здесь) - наверное, спряталась в отцовском медицинском сундучке? Ливси, к слову, играет самый некрасивый и неинтересный мальчик из всех и это моя личная боль, потому что выразительности в нем ровно столько же сколько и в бревне, но есть черные глаза. Мамзель Трелони неплохо интонирует, но вот пластика у неё тоже деревообразная, Смоллетту же просто повезло с ролью - чеканить шаг по палубе и негодовать. Но не смотря на все древесные замашки Шарлотты,

очевидный спойлер

между нею и капитаном Смоллеттом вдруг происходит химия и даже немного физики.
К слову, такие сценарные вольности (мягко говоря) возникают резко ниоткуда, перемежевываясь со вполне узнаваемым оригинальным тексом романа, что печалит куда сильнее, чем если бы все это было сплошным пересказом на свой лад.
Кроме пары

спойлер

Смоллетт/Шарлотта к финалу сей эпической саги у нас образовывается еще пара

спойлер

Джойс/Грей, появление которой еще более внезапно, чем предыдущей. Метсная покахонтас ака фем! Бен ГАнна ака Джемайма - оказывается

спойлер

сестрой капитана Флинта и в итоге он её убивает.
Почему жив Флинт, что он делает на острове и каким макаром похитил маму Джима - я не знаю, я не смотрела все от и до. Но и того, что видела, оказалось предостаточно. Хотите отсмотреть (при условии знания языка) - ссылка на плейлист была где-то в начале поста. Меня же добила не буйная фантазия юных исполнителей, а несуразная компановка сплагиаченых идей. Потому что и ежу понятно где в этой истории заканчивается ОС, а начинаются Пираты карибского моря и Черные паруса, не говоря уже о фанфике 12-летней девочки (не удивлюсь, если сценаристом была малышка, которая в прологе играет маленькую ШАрлотту). Да, конечно я делаю скидку на состав исполнителей, что в любом драмкружке или народном театре девочек всегда намного больше, чем мальчиков и надо придумывать новых героев или гендер-свитчи старых. Но давайте будем думать головой и вместе с героем строить мотивацию, предысторию, искать зерно роли - прости Господи и Константин Сергеевич - и прочие "костыли" для жизнеспособного героя! Иначе получается рояль в кустах и внезапнопадающая корова.
P.S. И еще ужасен язык. Зачем имитировать британский акцент, если не умеешь?!

У меня все, я поплакал, стало легче. А вообще бывают же хорошие фанфики) Но только у тех, кто думать научился, это факт.

@темы: Театр, Джен, Гет, Роберт Льюис Стивенсон, Фанфики

---

[Дочь капитана Татаринова]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[momond]

Потрясающе интересное исследование. Я про "Святую Анну" что-то такое смутно помнила, что Каверин писал по мотивам реальной экспедиции, но вы знали, что там была женщина? Я нет.

Оригинал взят у в Тройной полярный сюжет

Любимый старшим поколением роман Вениамина Каверина "Два капитана" и более
знакомый современному читателю роман Дэна Симмонса "Террор" опирались, среди прочих материалов, на один общий источник - дневник штурмана Валериана Альбанова
с пропавшей шхуны "Святая Анна".













В 1912 году в арктические воды отправились и трагически закончились три русские полярные экспедиции: Брусилова на судне "Святая Анна", Русанова на "Геркулесе" и Седова на "Святом великомученике Фоке". Судьба их не раз становилась предметом серьезных исследований и дешевых спекуляций, а интерес широкой публики поддерживался удачными художественными произведениями. Вениамин Каверин объединил в лице своего капитана Татаринова черты всех трех руководителей экспедиций, но сама загадка шхуны "Святая Мария" почти полностью совпадает с историей "Святой Анны", поведанной штурманом Альбановым. В первой, довоенной редакции "Двух капитанов" это и не скрывалось: сноска прямо указывала, что романные дневники штурмана Климова, которые так настойчиво изучает Саня Григорьев, цитируют реальные записки штурмана Альбанова (дотошное сравнение исходной и переработанной версии "Двух капитанов" сделано здесь). По странному совпадению, "Святая Анна", первоначально ходившая под английским флагом, участвовала в экспедиции, надеявшейся отыскать следы похода Франклина, которому посвящен роман Дэна Симмонса.












Экспедиция, возглавляемая Георгием Брусиловым, должна была пройти Северо–Восточным проходом из Санкт–Петербурга во Владивосток. Торопливая и беспорядочная подготовка обернулась приговором: уже через пару месяцев после отплытия судно вмерзло в лед у побережья Ямала и вместе с ледяными полями начало дрейф к северному полюсу. На «Святой Анне» был полуторагодовой запас продовольствия, но ни судно, ни его экипаж не были приспособлены к зимовке во льдах. Когда закончился уголь в машинном отделении, на дрова стали разбирать обшивку кают. Вся команда переболела цингой, тяжелее всего болезнь протекала у капитана. Весна 1913 не принесла облегчения: льды по-прежнему влекли "Святую Анну" к северу. Во вторую зимовку стал ощутим недостаток продовольствия. Экипаж был измотан физически и эмоционально, особенно же обострились отношения между капитаном Брусиловым и штурманом Альбановым. Доходило до того, что членам команды приходилось разнимать непримиримых противников. В конце концов Альбанов попросил освободить его от обязанностей штурмана и уединился в каюте на положении пассажира. После долгих раздумий, в апреле 1914 года Валериан Альбанов решил покинуть корабль и отправиться пешком по льдам в надежде добраться до материка. С ним пожелала отправиться почти половина команды.

"Св.Анна" во льдах. Рис.В.Альбанова

Никакой нужной экипировки для подобного похода на борту "Святой Анны" не было, все пришлось делать из подручных средств. "Картой" послужил скопированный Альбановым рисунок из книги Фритьофа Нансена о походе "Фрама". Тщательнейшим образом продуманная и успешно осуществленная экспедиция на "Фраме" была образцовым арктическим исследованием, а полуторагодовое странствие Нансена и его спутника Йогансена по ледовым полям - бесценным опытом выживания "вдали от мира и людей". Альбанов заучивал наизусть целые страницы.





 




 


страницы из очерков о полярной экспедиции Фритьофа Нансена (журнал "Новь", 1886г.)







Тяжелейший четырсоткилометровый переход занял 3 месяца. 9 человек из партии Альбанова по пути погибли или пропали без вести, лишь сам Альбанов и матрос Конрад добрались до Земли Франца-Иосифа, где их подобрала экспедиция Георгия Седова. Судьба 13 членов экипажа, оставшихся на борту "Святой Анны", неизвестна. Продолжавшиеся в течение полутора лет поиски результатов не принесли, а Первая мировая, революция и Гражданская война надолго отвлекли внимание от пропавшей экспедиции. В 1917 году Валериан Альбанов опубликовал книгу «На юг, к Земле Франца-Иосифа!» - дневник отчаянного ледового перехода.








Из статьи А.Кудряшова "Пленник "Святой Анны"














Дневник этот, однако, лишь отчасти является документом: Альбанов не скрывал, что его записки прошли двойную редакцию - или, если угодно, цензуру - издательскую и авторскую. В сочетании с некоторыми обстоятельствами, он до сих пор рождаeт диаметрально противоположные оценки.




Возвышенно-романтическая версия представлена в романе Каверина: его неудержимые искатели покорили безусловным мужеством, благородством и бескорыстием не одно поколение читателей.












Автографы В.Каверина на изданиях 1941 и 1945 года.







В подобном же тоне выдержаны и посвященные штурману Альбанову публикации, начиная с "70 дней борьбы за жизнь" Н.Пинегина, участника экспедиции Седова, до "Загадки штурмана Альбанова" Михаила Чванова.



Не склонные к восторгам скептики, напротив, считают экспедицию бездарной самодеятельностью, а Альбанова, не отрицая его мужества и решительности, расчетливым циником, спасшимся ценой жизни своих спутников. И, надо признать, дневник Альбанова дает основания к такой оценке. Для начала, это записки, сделанные спустя три года после экспедиции и относящиеся только к последним двум месяцам ледового похода. Записи, касавшиеся двухлетнего дрейфа "Святой Анны" и выхода в пеший поход, по словам Альбанова, погибли в пути. В уцелевшей же части дневника Альбанов довольно презрительно и с нарастающим раздражением отзывается о своих спутниках: "Опять начинаются жалобы на трудность пути с каяками, опять мечты о легкости перехода без них с котомками за плечами… Но кто же им мешает идти? Пусть идут, куда хотят, а я с одним или двумя спутниками своего каяка не брошу, сколько раз я говорил им это." Но больше всего вопросов вызывает последний отрезок пути: в один из каяков усаживаются наиболее сильные и целеустремленные участники похода, во второй - доходяги-цинготники. Второй каяк до суши не добрался...



Загадочна и пропажа почты оставшихся на "Святой Анне" членов экспедиции, которую Альбанов нес с собой и, по его утверждению, разослал из Архангельска. Эти письма так и не дошли до своих адресатов. Добавлял сомнений и тот факт, что спасшийся вместе с Альбановым матрос Александр Конрад до конца жизни уклонялся от расспросов о судьбе экспедиции.




Весьма резко подытожил все неясности географ и писатель Игорь Забелин в статье "Книги о путешествиях и путешественниках" (журнал "Юность" N11, 1975):"штурман Альбанов и матрос Конрад <...> объединились, предоставив больных своей судьбе. Только они вдвоем и спаслись."












Видимо, это отношение к личности Альбанова проявилось и в полуфантастической повести И.Забелина "Долина Четырех Крестов". В ней двое ученых пытаются раскрыть загадку пропавшей полярной экспедиции по случайно обнаруженным запискам одного из ее участников. Прототипом решительного и безжалостного командира Черкешина послужил, несомненно, лейтенант Коломейцев из экспедиции Толля, но некоторые детали сближают повесть с историей штурмана Альбанова: время действия, ледовый переход к материку, жесткий прагматизм: "он решил спасти одних за счет других; точнее, он решил прежде всего спастись сам. Но Черкешин знал, что одному не спастись, и поэтому заранее мысленно обрек на гибель матросов и якутов, а остальным сберегал силы." Да и судьба автора найденного дневника, пропавшего в 1919 году в деникинском Краснодаре, перекликается с судьбой Альбанова, погибшего при невыясненных обстоятельствах в колчаковском Ачинске.



"Долина Четырех Крестов", конечно, не "Два капитана", но интерес все же представляет: в вышедшей в 1959 г. повести, открывающей цикл "Записки хроноскописта", описывается компьютерное моделирование наиболее вероятного развития событий, и солидная "Лаборатория фантастики" ставит ей уверенную "четверку".




В драматической истории экспедиции на "Святой Анне" есть один момент, вызывающий наибольшее число интерпретаций и домыслов. Дело в том, что на борту отправившейся в полярный рейс "Святой Анны" совершенно случайно оказалась Ерминия Жданко - единственная женщина в экипаже.

Е.Жданко и Г.Брусилов

Экспедиция Брусилова отнюдь не была предприятием во имя чисто научных интересов. Финансирование ее осуществляло акционерное зверобойное общество, предполагавшее извлечь прибыль из попутного зверопромысла в арктических широтах. Команда судна была набрана, полагаясь не на исследовательский энтузиазм, а на вполне прагматичный расчет: по условиям найма матросы, кроме основного жалованья от 10 до 30 руб. в месяц, получали каждый 0,5% с валовой выручки от промысла. В рейс шли не профессиональные полярники, а рыбаки и зверобои. Впрочем, оплачивать их труды компания, представляемая дядей Брусилова, не спешила. Экспедиция была зажата в жесткие финансовые тиски. Выйдя из Петербурга, Брусилов пишет матери: "Есть у меня просьба к тебе, не можешь ли проконтролировать дядю в следующем. Он обязан семьям некоторых моих служащих выплачивать ежемесячно, но боюсь, что он уморит их с голоду" — как тут не вспомнить отчаянные письма каверинского капитана Татаринова. "Деньги дядя опять задержал, и я стою третий день даром, когда время так дорого. Ужасно!"



Для лучшей окупаемости рейса часть кают предлагалась туристам, буде найдутся любители полюбоваться норвежскими шхерами и архангельским портом. Несмотря на рекламу "северного круиза", желающих оказалось немного. Ерминия Жданко, Мима, была молода, экспансивна и немного знакома с семьей Брусиловых. Небольшое путешествие под парусом показалось ей неплохим приключением. Ее письма к отцу полны почти детского энтузиазма:




"Дорогой мой папочка!



Я только двадцать часов провела в Петербурге. И уже массу нужно рассказать. Дело вот в чем: Ксении старший брат купил пароход, шхуну, кажется. Он устраивает экспедицию в Александровск и приглашает пассажиров (было даже объявление в газетах), так как довольно много кают. Займет это недели две-три, а от Александровска я бы вернулась по железной дороге... Ты подумай, почему бы на самом деле упускать такой случай, который, может быть, никогда больше не представится. Теперь лето, значит холодно не будет, здоровье мое значительно лучше, и, право, будет только полезно немного поболтаться по океану, и ничего мне не сделается, если я вместо перепелок постреляю белых медведей. Сама цель экспедиции, кажется, поохотиться на моржей, на медведей и пр., а затем они попробуют пройти во Владивосток, но это меня уже, конечно, не касается. Ты поставь меня на свое место и скажи, неужели ты бы сам не проделал это с удовольствием?

...Я в восторге от будущей поездки."



"Погода все время хорошая. По-прежнему развлекаемся граммофоном, а по вечерам — домино. Мы идем уже целый день фьордом, кругом чудные виды…"



"… Мы все время проводим очень дружно и смеемся много. Я, кроме всего, еще развлекаюсь лазанием на мачту."



Георгий Брусилов благодушно потворствовал развлечениям. "Подходим к Копенгагену. Сегодня ночью будем там. Пассажиры мои почти всё время лежали, кроме Мимы, которая настоящий моряк. Стоит на руле превосходно и очень любит это занятие."




В Александровске-на-Мурмане (ныне Полярный), где Мима Жданко должна была сойти на берег и закончить круиз, выяснилось, что спонсоры экспедиции внезапно изменили контрактные условия. Часть экипажа "Святой Анны", включая судового врача, старшего помощника, второго штурмана и нескольких матросов, отказалась продолжать плавание. "Утром команда пошла подписывать контракт, но вышло недоразумение: многим не хотелось подписать контракт и подписали уже в последнюю минуту, но некоторые все-таки ушли, тогда пришлось набрать разных промышленников и матросов," - записал в своем дневнике матрос Александр Конрад.



Ерминия Жданко, окончившая самаритянские курсы сестер милосердия, вызвалась исполнять обязанности фельдшера. Брусилов, оказавшийся в крайне трудном положении, принял ее помощь:" ...я не очень противился, т. к. нужно было хотя бы одного интеллигентного человека для наблюдений и медицинской помощи. К тому же она была на курсах сестер милосердия, хотя бы что-нибудь... И если бы не она, то я совершенно не представляю, что бы я делал здесь без копейки денег. Она получила 200 рублей и отдала их мне, чем я смог продержаться, не оскандалив себя и всю экспедицию".



Последнее письмо Ерминиии Жданко к родным сдержанно и печально. Куда делась восторженная девчонка, отважно лазавшая на мачты...




"Дорогие, милые мои папочка и мамочка!



Если бы знали, как мне больно было решиться на такую долгую разлуку с вами. Да вы и поймете, так как знаете, как мне тяжело было уезжать из дома даже на какой-нибудь месяц. Я только верю, что вы меня не осудите за то, что я поступаю так, как мне подсказывает совесть. Поверьте, ради любви к приключениям я бы не решилась вас огорчать. Объяснить вам мне будет довольно трудно, нужно быть здесь, чтобы понять.
<...>

Сначала все шло благополучно, затем в Трондгейме сбежал механик. Потеря была невелика, так как наши машинисты прекрасно справляются и без него, но все-таки было неприятно. В Александровск мы пришли с порядочным опозданием, так как задержались в Копенгагене и Трондгейме, и теперь каждый день дорог, так как льды Карского моря проходимы только теперь. Конечно, Андрееву это было прекрасно известно, и он должен был давно дожидаться нас в Александровске. Вы не можете себе представить, какое тяжелое было впечатление, когда мы вошли в гавань и оказалось, что не только никто не ожидает нас, но даже известий никаких нет. ..



Между тем, когда об экспедиции знает чуть ли не вся Россия, нельзя допустить, чтобы ничего не вышло. Довольно уж того, что экспедиция Седова, по всему вероятному, кончится печально. Здесь на местах мы узнали о ней мало утешительного. ..



Когда мы пришли в Александровск, положение было довольно печальное, а тут еще один из штурманов заболел не то острым ревматизмом, не то воспалением коленного сустава, он лежит, температура очень высокая, и доктор здешний говорит, что ехать ему нельзя. Трех матросов пришлось тоже отпустить. Аптечка у нас большая, но медицинской помощи, кроме матроса, который когда-то был ротным фельдшером, — никакой, все это на меня произвело такое удручающее впечатление, что я решила сделать, что могу, и, вообще, чувствовала, что если я тоже сбегу, как и все, то никогда себе этого не прощу...

Вот и вся история, и я лично чувствую, что поступила так, как должна была, а там — будь что будет.
<...>

Поцелуйте от меня крепко-крепко ребят и не огорчайтесь. Ведь я не виновата, что родилась с такими мальчишескими наклонностями и беспокойным характером. Правда?



Больные у меня уже есть, но, к счастью, пока только приходится бинтовать пальцы, давать хину и прочее. Затем я составила список всей имеющейся у нас провизии. Вообще, дело для меня находится, и я этому очень рада...



Просто не верится, что не увижу вас всех скоро опять.

Прощайте, мои дорогие, милые! Как я буду счастлива, когда вернусь к вам. Вы ведь знаете, что я не умею сказать так, как бы хотела, но очень-очень люблю вас и сама не понимаю, как хватило сил расстаться."




Случайная пассажирка, Ерминия Жданко лишней в экспедиции не оказалась: она взяла на себя медицинскую помощь, заведовала продовольствием, занималась метеорологическими наблюдениями и фотографированием. Лишь благодаря ей о команде "Святой Анны" известно не только по запискам Альбанова: всем членам экспедиции Ерминия раздала толстые тетради в клеенчатых обложках, собственноручно ею озаглавленные: «Дневник матроса (фамилия) экспедиции Брусилова от Петербурга до Владивостока, которая имеет цель пройти Карским морем в Ледовитый океан, чтобы составить подробную карту в границах Азии и исследовать промыслы на тюленей, моржей и китов», и настаивала на регулярном их ведении. Фрагменты одного из дневников обнаружила в 2010 году поисковая экспедиция на мысе Гранта.



Усилиями Ерминии поддерживалась дружеская атмосфера первой зимовки с совместными беседами у самовара, соревнованиями по бегу на лыжах и коньках, рождественским спектаклем. На нее свалилась вся тяжесть выхаживания экипажа "Святой Анны", повально скошенного цингой и трихинеллёзом во вторую зимовку. Терпеливо, изо дня в день, из месяца в месяц, несмотря на собственное недомогание, Ерминия ухаживала за больными, лечила, кормила, терпела их капризы и грубость. Наконец, она просто заставляла два десятка человек, затерянных среди льдов и ночи, оставаться людьми. Юная барышня оказалась посильнее многих из окружавших ее мужчин.



С Альбановым она не пошла. Осталась на судне, разделив судьбу 13 других членов экипажа, какой бы она не была. Отец, генерал, герой Японской войны Александр Жданко и дядя Михаил Жданко, начальник Главного Гидрографического управления, употребили все свое влияние, чтобы организовать поиски. Была задействована
- впервые в истории арктических экспедиций! - даже полярная авиация: летчик Ян Нагурский на гидросамолете исследовал с воздуха льды и побережье Новой Земли. Но тщетно. В сентябре 1915 года все спасательные экспедиции вернулись в Архангельск. Поиски "Святой Анны" были прекращены...












В 1926 году в библиотечке журнала "Вокруг света" вышла небольшая книжка, перевод с французского. Называлась она "В полярных льдах", подзаголовок —" Дневник Ивонны Шарпантье". Автор - некий Рене Гузи. Дневник от имени участницы полярной экспедиции рассказывал о медленной гибели экипажа судна «Эльвира», затерянного в арктических льдах. Начинался он с расставания с частью команды во главе со штурманом Бостремом, решившим пешком добираться до суши. Оставшиеся постепенно теряют силы и надежду на спасение, один за другом погибая от голода и болезней. Ивонна, последняя оставшаяся на судне, чувствуя близость смерти, упаковывает дневник в кожаный мешок и выбрасывает его на лед.



Несмотря на иностранные имена, не было никаких сомнений, что речь в книге шла об экспедиции Брусилова, но - после ухода Альбанова. Книга Гузи, переизданная еще раз в 1928 году, сенсацией, тем не менее, не стала, утонув в море "приключенщины", активно выпускаемой издательствами двадцатых.



Но и не забылась. Спустя полвека после ее издания, энтузиасты попытались выяснить, не мог ли "Дневник Ивонны Шарпантье" оказаться дневником Ерминии Жданко, каким-то образом попавшим в руки издателя. Может быть, кому-то с пропавшего судна удалось уцелеть? Может быть, это сама Ерминия, чудом выжившая, укрылась за псевдонимом? Оригинал книги, казалось, подкреплял надежды: в нем прямо назывались имена Брусилова, Альбанова, других членов экипажа "Святой Анны". И только Ерминия Жданко пряталась за вымышленным именем Наташа Сидорова. Более того, в оригинальном издании дневниковые записи предварялись пояснением: Гузи сообщал, что кожаный мешок с дневником был подобран в водах Северной Атлантики капитаном норвежской шхуны. Кроме дневника, в мешке была записка на нескольких языках с просьбой передать бумаги в Русское адмиралтейство в Петербурге. Эти бумаги затем были переданы советским властям, потом - дяде "Наташи", позднее эмигрировавшему во Францию, от него уже записки попали в руки опубликовавшего их Рене Гузи.



Второй номер журнала "Вокруг света" за 1984 год опубликовал результаты небольшого расследования. Увы, чуда не произошло. Книга швейцарца Рене Гузи "Le nord est pire!" действительно рассказывала о судьбе оставшихся на "Святой Анне". К сожалению, все события, описанные в ней, были плодом авторского вымысла. В другой своей книге, вышедшей несколькими годами позднее, Гузи признавался, что попытался реконструировать события на судне после ухода Альбанова, дневник которого к тому времени уже был издан на немецком и французском языках.















В середине двадцатых в Советской России выходили десятки переводных романов: они быстро раскупались и давали издателям большую прибыль. Конкуренция была бешеная, переводы выходили без задержки. Русский вариант книги Гузи появился в том же году, что и оригинальное швейцарское издание. Кто-то - то ли переводчик, то ли редактор - заменил русские имена на иностранные. В 1926 году еще были живы те, кто знал участников экспедиции Брусилова, ждал их возвращения. Был жив Александр Конрад, спасшийся вместе с Альбановым. Наверняка хорошо помнил об этих событиях переводчик книги Гузи, "бывший дворянин" Владимир Александрович Розеншильд-Паулин, 1872 года рождения.




Розеншильд-Паулин был одним многочисленных "бывших" - выходцев из семей дворян или служащих, знавших несколько иностранных языков и вынужденно подрабатывавших переводами и рецензиями. В анкете 1926 года для перерегистрации в секции переводчиков Ленинградского отделения Союза писателей он сообщил, что знает французский язык и отчасти польский и немного немецкий, служил в Министерстве финансов, во время войны был призван на военную службу, в данный момент нигде не служит, занимается переводами беллетристики, написал несколько рассказов, опубликованных в журнале "Мир приключений", и две одноактные пьесы, "Мирам" и "Добродетельная Жена", изданные под псевдонимом "Вэр".



Переводы были для него не призванием, а ремеслом, хотя, по-видимому, на выбор книг все же влияли собственные склонности - немного смешная, мальчишеская тяга к романтическим странствиям. "О Дезирада, как мало мы обрадовались тебе, когда из моря выросли твои склоны, поросшие манцениловыми лесами," - эпиграф к "Бегущей по волнам" Грин взял из книги "Где рождаются циклоны" Луи Шадурна, рассказывающей об экзотических южных островах. Переводчиком всех изданных в России в 1920-х годах книг Л. Шадурна был Владимир Розеншильд-Паулин. Возможно, именно он проявил деликатность, изменив имена герое книги Гузи, дабы не тревожить близких. Хотя нельзя исключать и диктат рынка - приключения иностранцев были для массового читателя привлекательней.






Массовый читатель получил и более понятное название - "В полярных льдах". Оригинальное название "Le nord est pire!" переводится как "Север страшнее!" Рене Гузи взял для своей книги строчку из хрестоматийной поэмы Гюго, описывающей гибель наполеоновского войска в русских снегах.

Шел снег, все время шел! На снежные просторы
Обрушивался вихрь, и не было вокруг
Ни хлеба, ни жилья — лишь безысходность мук.
Не люди смертные с живой душой и телом —
Немые призраки брели в тумане белом,
Процессия теней под черным небом шла.
Пустыня страшная, где царствовала мгла,
Безмолвной мстительницей им в глаза глядела.
И падал, падал снег. Свое он делал дело:
Для этой армии он белый саван ткал.
Был каждый одинок и каждый смерти ждал.
— Удастся ль выйти нам из царства лютой стужи?
Враги — Мороз и Царь. Из двух Мороз был хуже.
Бросали пушки на дороге, чтобы сжечь
Лафеты. Замерзал решившийся прилечь.
Трагический кортеж пустыня пожирала...»

("Искупление", пер.М.Кудинова)





Перенеся действие романа Гузи в чужеземную среду, Розеншильд-Паулин вынужден был изменить и биографию героини. Наташа Сидорова была дочерью уральской помещицы, Ивонна Шарпантье стала дочерью гувернантки в семье уральской помещицы. Что ж, замена вполне правдоподобная, иностранные гувернантки редкостью не были. Соотечественница Рене Гузи, отправившаяся в Сибирь отчасти из любви к приключениям, отчасти из желания скопить на безбедную старость, оставила прелюбопытные записки. Иногда кажется, что их могла бы написать Ерминия-Наташа-Ивонна:

"Я полна спокойствия и хладнокровия и безбоязненно жду того, что произойдет."




Вот и все. О судьбе "Святой Анны" написано множество страниц. Наверное, наиболее полные на сегодняшний день документальные материалы об экспедиции Брусилова собраны в книге В.Кузьминой "По следам "Святой Анны" и штурмана Альбанова". Что случилось с судном и оставшимися на нем людьми - до сих пор не известно. Остается добавить, что по сегодняшним меркам главные герои этой драмы были совсем молодыми людьми: Альбанову тридцать, Брусилову - двадцать восемь, Жданко - двадцать один.












Памятный крест на мысе Флора, Земля Франца-Иосифа







Музей романа "Два капитана", Псков

Источники:

Валериан Альбанов "На юг, к Земле Франца-Иосифа!"

Дневник матроса Александра Конрада

М.Чванов "Загадка гибели шхуны «Святая Анна». По следам пропавшей экспедиции"

В.Кузьмина "По следам "Святой Анны" и штурмана Альбанова"

Р.Буйнов "Обрученные с Севером. По следам "Двух капитанов" (поисковая экспедиция 2010-2011гг.)

Д.Алексеев, П.Новокшонов "По следам таинственных путешествий"

В.Германов "Сестры Жданко: Ерминия, Ирина, Татьяна"

А.Кудряшов "Пленник "Святой Анны" (судьба плотника Александра Архиреева)

М.Маликова "Шум времени: История ленинградского кооперативного издательства «Время» (1922–1934)"

В.Русаков "Фритiофъ Нансенъ и его полярная экспедицiя", очерки

Рене Гузи "В полярных льдах"

@темы: Мореплавание, Аналитика, Вениамин Каверин, Сторонние ресурсы

---

Клип по "Капитану Немо"

[Кериса]

С разрешения автора даю ссылку на клип по фильму "Капитан Немо":
www.youtube.com/watch?v=CzKmxO-nNlg&feature=you...
Автор клипа – Anaconda1005, насколько я понимаю, на Дайри ее нет.
Девушке сегодня исполнилось 17 лет, это ее первый клип, но мне понравилось, хотя я та еще придира.

@темы: Жюль Верн, Фанвидео, Кино

---

Волк меняет шкуру, а не зубы

[WinterBell]

Фик с ЗФБ-2017, для команды Российской империи.

Название: Волк меняет шкуру, а не зубы
Автор: WinterBell
Бета: Мэвис
Размер: миди, около 4500 слов
Пейринг/Персонажи: Михаил Строгов, Иван Огарев, Надя, Марфа
Категория: джен
Жанр: броманс
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU, смерть эпизодических персонажей, убийство зверя в целях самозащиты
Краткое содержание: Противник и враг - не всегда одно и то же.
Примечание: не столько по роману Жюля Верна «Михаил Строгов», сколько по одноименному сериалу 1975 года

Снег повалил после полудня, да такой плотной стеной, что казалось, будто сумерки наступили задолго до своего срока. Несколько раз Михаилу казалось, что он упустит беглецов за этой завесой, а вскоре заметит и их следы, и тогда Феофар-хана уже будет не сыскать. И он отчаянно старался не выпустить из виду очертания двух всадников, даже не замечая, что один продолжает погоню. 

Кони остановились в небольшом овражке, противоположный склон которого сплошь завалило буреломом. Здесь даже пешему не было хода. Михаил услышал яростное восклицание: всадники обнаружили, что придется возвращаться. 

Он подоспел как раз к тому времени, как кони поднялись обратно по скользкой земле, покрытой рыхлым снегом. Всадники в остроконечных шапках, отороченных мехом, натянули поводья при виде фельдъегеря, заступившего им дорогу.

— Отсюда не так просто выбраться. — Эти слова прозвучали скорее устало, чем насмешливо. — Уж вы-то должны были это знать.

Всадники обменялись быстрыми взглядами. Оба были в одежде простых воинов, потому за ними никто и не стал гнаться. Кроме Строгова.

Один из всадников выехал на шаг вперед. 

— Разве для того я сохранил тебе зрение, чтобы ты выдал меня? — вкрадчиво спросил Феофар-хан, склонив голову набок. 

Вот теперь Михаил усмехнулся, но улыбка получилась невеселой.

— Уж конечно не для этого, — сказал он. — Ты рассчитывал моими руками избавиться от Огарева, верно? 

— Кто тебе сказал это? Та цыганка?

Михаил промолчал. Спутник Феофара скривился, будто надкусил кислое яблоко, и вполголоса пробормотал что-то себе под нос. Хан, не оборачиваясь, поднял руку, жестом приказывая ему успокоиться.

— Разве мое намерение не совпало с твоим желанием?

На это можно было ответить так много, что Михаил вновь предпочел промолчать. 

— Велика ли разница, почему я решил сберечь тебя, — продолжал Феофар. — Важно, что я сохранил тебе зрение. Сохрани и ты мою свободу.

— Вы слишком высокого мнения о моих полномочиях, — отозвался Михаил. Снег уже валил густыми хлопьями. Рукоять нагана под накидкой обожгла холодом, когда он коснулся ее ладонью. 

— Полагаю, что принимать решения относительно вашей судьбы могут только его императорское величество или же великий князь.

Михаил совершенно справедливо предполагал, что эти слова послужат сигналом к стрельбе, но не ожидал, что выстрел прогремит сзади. Пуля просвистела мимо уха и сбила с дерева ветку. Феофар вместе со своим спутником развернули коней, но Михаилу уже было не до них: оглянувшись, он очутился лицом к лицу с тремя всадниками, мчавшимися со стороны тропы. Ехали врассыпную, черти, что изрядно затрудняло задачу. Надеяться на подмогу не приходилось: солдаты князя Дмитрия остались далеко, у лесной опушки, тщетно выискивая среди убитых и раненных бухарского хана.

Строгов соскочил с коня и метнулся в сторону, за ближайшее дерево. Пули взрыли снег в шаге-другом от него, Михаил, перекатившись на живот, выстрелил в ответ. Один из всадников дернулся и, нелепо взмахнув рукой, свалился на землю. Следующий выстрел успеха не принес, и Михаил мысленно обругал себя за поспешность. Уж кто-кто, а он не должен был допускать подобной неосторожности — ни подкрепления, ни новых пуль взять будет неоткуда. Всадники, разозленные неудачей и потерей товарища, зарядов не берегли: от ствола дерева полетели отбитые пулями щепки, комья снега. Михаил пригнул голову. Колкий снег налип на щеки, от земли тянуло сыростью. Как только стрельба стихла, Строгов вытянул вперед полусогнутую руку с наганом и быстро вскинулся, по слуху найдя ближайшую цель. Второй всадник повалился на землю в каких-нибудь двух десятках шагов от убежища Михаила. Третий мигом развернулся Строгову навстречу, наводя на него револьвер, но вместо выстрела раздался лишь сухой щелчок.

— Шайтан! — Всадник швырнул в сторону Михаила револьвер с такой силой, что рукоять брошенного оружия глубоко ткнулась в землю. Воин дернул поводья, разворачивая коня, и помчался туда, где несколько минут тому назад за снежной завесой исчез из вида Феофар-хан со своим спутником.

Стрелять всаднику в спину Михаил не стал. Он выпрямился и принялся отряхивать с себя снег и влажную землю. Намокшая одежда противно липла к телу, но радовало то, что не забился ствол нагана. Правда, толку от него уже не было: не стоило и думать о том, чтобы догонять Феофар-хана.

Направляясь к своей лошади, Михаил остановился, чтобы подобрать брошенный бухарским воином револьвер. Оружие оказалось армейское, непривычное, видимо, для руки, как правило орудующей саблей. Кто знает, может быть, оно еще сегодня утром лежало в руке кого-то из солдат князя Дмитрия.

Михаил медленно взобрался в седло и, тронув поводья, поехал обратно.

Вокруг стояла дикая лесная тишина, какая бывает только в снежную пору. Позади исчезали под белой пеленой тела убитых бухарцев; кони их, спугнутые пальбой, давно уже умчались. Оставалась только горечь — не столько от бегства Феофар-хана, сколько от слов, сорвавшихся с губ его спутника. Если знание чужого языка не подвело Михаила, то бухарец произнес: "Надо было раньше прикончить проклятую цыганку".

Охотничью избушку почти засыпало. Хлопья так и валили густой мягкой завесой, и рыхлые сугробы подбирались к низеньким окнам. Чтобы войти, Михаилу пришлось долго разбрасывать снег ногами. Наконец дверь поддалась, хотя ее пришлось хорошенько подтолкнуть плечом. Шагнув внутрь, Михаил остановился и посмотрел на наган, лежавший на табурете в паре шагов от лежанки.

— А если бы это был не я? — спросил он.

Огарев, лежавший под покрывалом из облезлого меха, слабо улыбнулся.

— Вряд ли сейчас кто-нибудь пошел бы на охоту. А люди из крепости сначала заглянули бы в окна.

Михаил ничего не ответил, только покачал головой. Пренебрежение опасностью, хорошо знакомое ему самому, огорчало в тех, за кого приходилось отвечать, пусть даже и поневоле.

Он сбил снег с сапог и прошел в глубь маленькой избушки. Еще чуть-чуть — и ему пришлось бы пригибать голову, настолько низок был бревенчатый потолок. Огарев следил за ним, полулежа на ворохе тряпья.

Михаил вытащил из-за пазухи узелок и положил его на стол. Развернул ткань и первым делом достал свежий бинт. У Огарева, наблюдавшего за ним, на губах появилась легкая улыбка.

— Садись, садись, — буркнул Михаил, неведомо почему смущаясь.

В его жизни бывало всякое. Приходилось залечивать разные раны, в том числе и нанесенные им самим. Но никогда прежде не возникало странного чувства неловкости, вызванной сомнением в собственной правоте. Огарев медленно сел на кровати и стянул через голову рубаху.

Во время драки, произошедшей в крепости, нож распорол бок и остановился, встретив ребро. Рана мешала двигаться, кровоточила, но серьезной опасности не представляла. Осторожно сматывая старый бинт, Строгов благословил дюжий рост Огарева. Ударил он инстинктивно, поставленным движением, привычно. Будь Иван чуть ниже своего противника, получил бы удар между ребер в легкое. Тогда поминай как звали. Впрочем, кто знает. Михаил все же помнил тот миг, когда невольно придержал руку. Бальзам бы из сосновых почек сюда. Вот что хорошо раны затягивало. Такое снадобье у Строговых всегда имелось, да только дома, в Омске.

— Слышно что-нибудь о Феофар-хане? — неожиданно спросил Иван.

Михаил замер. Может, велеть Огареву не отвлекать его разговорами? Но момент был упущен: после паузы эти слова прозвучали бы слишком фальшиво.

— Сбежал, — негромко отозвался он.

Пальцы будто налились свинцом, двигались неповоротливо и тяжело. Михаил несколько раз промахнулся влажной тряпицей по корке запекшейся крови, приставшей к коже. Он  виском чувствовал взгляд Огарева и понимал, что односложным ответом отделаться не удастся.

— Это по его приказу палач сохранил мои глаза, — сказал он. — Феофар хотел, чтобы я убил тебя.

Иван молчал.

Михаил был хорошим охотником и знал это. А настоящий хороший охотник — не тот, кто найдет зверя по малейшему шороху, а тот, кто учует неподвижного зверя по его напряжению. Это умение выручало и в общении с людьми. И сейчас Михаила обескураживало то, что Огарев был совершенно спокоен.

Он поднял голову. Иван бесстрастно смотрел на него. Чертовы узкие темные глаза. Попробуй разгадай, какая гроза назревает за ними. .

— Однажды я видел, как Феофар-хан велел медленно отрезать руку человеку, который замешкался с выполнением его приказа, — медленно проговорил, наконец, Иван. — Палач не осмелился бы небрежно выполнить работу. Если он поберег твои глаза, значит, ему велели так сделать.

Наступила тишина. Инстинкт подсказывал Михаилу, какой вопрос может прозвучать сейчас, когда все остальное было уже сказано.

— Сангарра?.. — произнес Огарев и умолк.

Михаил опустил руки. Во рту пересохло. Немного успокаивало то, что, раз Огарев так долго тянул с этим вопросом, он уже понимал, какой будет ответ. Хотя какое тут успокоение.

— Не видел ее... — он облизнул губы. — Только слышал...

Через вьюгу по грудь в снегу пробиваться не так тяжело, как подбирать иные слова.

Пальцы Огарева коснулись его плеча.

— Не продолжай. Если бы она была жива, она бы меня нашла.

Михаил поднял голову. Иван смотрел в сторону, и по его лицу ничего невозможно было прочитать.

— Скажи только, кто? — попросил он. — Дмитрий?

Михаил покачал головой.

— Феофар-хан.

Оставшееся время, пока он перевязывал рану Огарева, тот молча смотрел в потемневшее от навалившего снега окошко. И только когда Михаил уже был на пороге, разлепил губы и негромко сказал:

— Водки в следующий раз принеси. Помянуть.



С отъездом из Иркутска в Омск тянуть не стали. Казалось, в гулких кронах леса, обступившего крепость, еще гуляло эхо венчального звона, а Михаил Строгов с молодой женой уже выкатил из ворот на санях, застеленных мохнатыми шкурами.

— Ни к чему тянуть, — отвечал он на все возражения и уговоры великого князя, офицеров и надиного отца. — Снег лег уже плотно, а самые лютые морозы пока не грянули. Самое время ехать, не то до лета застрянем.

— А если холода все же начнутся? — возражал Дмитрий.

Михаил, усмехаясь, покачивал головой.

— Не начнутся.

— Как вы можете это знать? — Великий князь если не злился, то по крайней мере раздражался, сталкиваясь с подобным упрямством.

— Знаю, — неопределенно тянул Михаил, глядя в окно, где за ледяными узорами проглядывали верхушк и сосен и зыбко-серое небо.В этом крае все готово было подсказать ему и нужный час, и безопасную дорогу. Он мог сыскать себе верных союзников и в деревьях, и в хлопьях снега, и в птичьих голосах — во всем, в чем великий князь усмотрел бы лишь помеху. Дмитрий стал одной из причин, по которым особенно не хотелось тянуть с отъездом. Главной причиной, конечно, оставалась мать: Михаил понимал, что не будет ему покоя, пока он ее не разыщет. Надя, как могла, успокаивала его, повторяя, что Марфа Строгова дома, в родимом Омске, в полной безопасности. Михаил кивал, слушая ее, а у самого во взгляде металась та упрямая, неусмиряемая тоска, которая гонит людей его склада за долгие версты, через любые невзгоды и бури, пока за лесами и кипящими речными порогами они не отыщут того, к чему звало их сердце.

Разыскать мать, оказаться подальше от великовозрастного царственного барчука — вот чего хотелось сейчас Михаилу. И как могло получиться, что государь именно Дмитрия поставил над Иркутском! Неужели не нашлось местечка поспокойнее, где великий князь со своими светскими замашками не смотрелся бы так нелепо? Сидит он тут, среди непролазных лесов, и изволит кушать с саксонского фарфора. Курам на смех. Михаил мог бы назвать человека, который легко командовал бы здесь гарнизоном, но по иронии судьбы именно этот человек оказался третьей причиной убраться из крепости.

Из-под полозьев саней вздымались облачка снежной пыли. Михаил правил сам — от кучера отказался, как и от провожатых. Надя сидела, закутавшись в теплую пуховую шаль, и смотрела на пушистые еловые лапы, которые словно в знак приветствия протягивал к путникам лес.

Михаил тоже озирался по сторонам, но его занимала не сонная красота заснеженной тайги. Он высматривал условленное место.

— Скоро уже.

Это было сказано самому себе, но голос хорошо разносился в холодном воздухе. Надя посмотрела на мужа и плотнее завернулась в платок, пряча вздох. Задуманное пугало ее не тем, что могло навлечь на них с Михаилом самые серьезные обвинения, вплоть до измены. Она боялась того, что ждало их за одним из поворотов. Точнее, того, кто ждал.

Михаил не скрывал от Нади ни того, что помог Огареву выбраться из крепости, ни того, что выхаживал его в лесу. Надя по-прежнему испытывала безотчетный страх перед бывшим полковником — она уже давно признала в нем человека, не видящего перед собой препятствий, в чем-то удивительно похожего на ее собственного мужа. Но Михаил был на ее стороне, а Огарев — против них обоих.

Тем не менее Надя перечить не стала. Во время отлучек Михаила из крепости придумывала правдоподобные объяснения его отсутствия для тех, кто об этом спрашивал. Ложь получалась такой естественной и непринужденной, что Надя дивилась самой себе.

Не стала она возражать и тогда, когда на другой день после венчания Михаил, собирая вещи к отъезду, проронил: "Ивана с собой захватим"'. Через минуту, решив видимо, что злоупотребляет кротостью жены, добавил: "Найдут его здесь". А обернувшись, увидел, что Надя протягивает ему маленький горшочек, от которого веет теплой хвойной смолой. Бальзам из сосновых почек она попросила у кухарки. Сказала, в дорогу бы им. Путь долгий, через леса. Мало ли что.

И все же ей было не по себе. Слишком ярко и страшно отпечатались в памяти все несчастья, обрушившиеся на них с Михаилом по вине Огарева. В Иркутске ее донимала лишь смутная тревога, но сейчас, когда снежный лес отделил их с мужем от крепостных стен, ей стало по-настоящему страшно.

В просвете между стволами слева от дороги мелькнуло поваленное дерево. Михаил натянул вожжи. Из -за еловых ветвей шагнул рослый человек с узкими темными глазами.

— Все тихо, — произнес Михаил. — Давай, забирайся в сани.

Огарев двигался медленно, и Надя заметила, что, шагая по глубокому снегу, он придерживает левую руку ближе к боку. В Риге так же, чуть скособочившись, шел ее сосед-аптекарь. "Вот и самого догнало!" — растерянно и будто даже виновато произнес он, встретив встревоженный надин взгляд.

Иван будто спохватился, что выдал временную слабость. В сани он взобрался с легкостью, будто змея скользнула через бортик.

— Мое почтение, — с беззаботной улыбкой сказал он. — Колокола я слышал даже в своем логове. Полагаю, вас нужно поздравить.

Путь втроем, что и говорить, оказался безопаснее. Даже на стоянках в глухой чаще леса Надя спокойно засыпала, свернувшись под навесом из шкур. Конечно, она не сомневалась в том, что Михаил и один сумел бы ее защитить. Но теперь она не тревожилась за него самого. Было кому сменить Мишу на страже у ночного костра, было кому поддержать огонь, постеречь лошадей, отогнать зверя. Силы возвращались к Огареву на глазах. Может, чудотворное хвойное зелье помогало ему. А может, и не только оно. Иван казался абсолютно расслабленным, почти добродушным. Умел легко и беззаботно пошутить, вызывая смех даже у Нади, которая быстро позабыла о своих опасениях. Михаил, успевший хорошо узнать нрав своего недавнего врага, понимал, как молниеносно слетит с Огарева маска безмятежности при малейших признаках тревоги. Ночами, наблюдая за Иваном из-под мехового одеяла, он видел, как меняется его лицо в свете мечущихся языков костра. Ни один из троих путешественников не вспоминал былого, не говорил о Феофар-хане, не произносил имени Сангарры. Но Михаил не сомневался, что не только старинное снадобье, но и тлеющая, неподавляемая ярость залечивает ножевую рану и возвращает телу Ивана хищную, звериную мощь.



В Омск въезжали ночью. До наступления темноты ждали на опушке леса. Иван, приметив, как смотрит Михаил на городские ворота, темной полосой поднимающиеся над заснеженным полем, несколько раз теребил его, упрашивая ехать сейчас же. Строгов великодушие оценил, но рисковать отказался.

— Ну а узнают тебя? Нас всех в сговоре обвинят.

С этим доводом Огарев согласился и отстал.

Перед въездом в город Надя с Михаилом запрятали Ивана в самую глубь саней, но сделать совсем неприметным человека такого роста не удавалось. Наконец Строгов махнул рукой, перелез на передок и взялся за вожжи.

— Заметят — скажем, купца обморозившегося в пути подобрали.

— Ой, погибель моя лютая, ой, понесла же меня в такой мороз нелегкая! — слезливо запричитал надтреснутый старческий голос из-за полога.

Не только Надя прыснула, но и Михаил, несмотря на отчаянно бьющееся сердце, не сумел сдержать смешка.

— Ну, с богом!

Михаил тряхнул вожжи и сани покатили к полю, отделявшему их от цели.

Кони пронеслись мимо сонно хлопающего глазами сторожа. Утоптанный снег на улицах бодро скрипел под полозьями. Сердце Михаила екало на каждом повороте, таком знакомом даже в темноте. Наконец сани остановились. Позабыв и о Наде, и об Огареве, Строгов соскочил на землю, сбросил петлю с калитки и взбежал на крыльцо. Сначала просто стучал кулаком, а потом, не выдержав, крикнул:

— Матушка! Мама! Это я!

Внутри загремел засов, дверь растворилась и маленькая женшина, комкающая концы пухового платка в худеньких кулаках, появилась на пороге.

— Мишенька?.. Миша...

Марфа Строгова привставала на цыпочки, заглядывая в лицо, щурилась, а потом тихо заплакала, неловко смахивая слезы так, как будто отгоняла комара.

— Господи! Пресвятая Богородица! Сделай так, чтобы хоть в этот раз не сон!

Происходящее оказалось явью. Трясущимися руками Марфа кое-как зажгла лампу и теперь поочередно бросалась на шею то сыну, то Наде. Метнулась было и к третьей фигуре, забившейся в самый угол в сенях, но вдруг замерла, сощурившись. Огарев, поняв, что таиться больше незачем, выпрямился во весь рост и шагнул в пятно света. Марфа, зажав рот обеими руками, попятилась и в ужасе оглянулась на сына. Михаил поспешно обнял ее за плечи.

— Не волнуйтесь, матушка, и не бойтесь ничего. Я вам все потом объясню. Знайте только, что Иван теперь с нами.

Марфа молчала, глядя попеременно то на Огарева, то на сына. А потом, совсем смешавшись, уставилась в пол. И вздрогнула, когда широкие загорелые руки, наверное, почти такие же сильные, как у ее Мишеньки, бережно накрыли ее ладонь.

— Я должен просить у вас прощения, госпожа Строгова, — негромко проговорил Огарев, наклоняясь к ней. — Только благодаря великодушию вашего сына у меня есть такая возможность.

Марфа немного помолчала, а потом, собравшись с духом, подняла голову и посмотрела Ивану в глаза.

— Что ж прощать-то... Мишенька вон говорит, с нами вы теперь... — тихо сказала она.

— Матушка, — вмешался Михаил. — Мы же только из леса. Замерзли, чаю бы нам...

Эти слова подействовали, как заклинание. Съежившаяся было Марфа вскинулась и засуетилась.

— Что ж вы на пороге-то сбились? В дом, в дом проходите! Здесь натоплено.

Теперь уже ее сухонькие пальцы уцепились за рукав Огарева.

— Ну-ка, к печке ступайте. А я сейчас самовар поставлю.

Стояла уже глухая ночь, когда в доме Строговых стали гаснуть огни. Прежде чем задуть свечу, Михаил долго смотрел на лицо спящей Нади, свернувшейся под пышным одеялом из пуха. Наверное, ни он, ни она еще не осознавали, что их путь, похожий то на бегство, то на погоню, полный страданий и горьких потерь, наконец завершился. Ему было легче — он возвратился в родное гнездо. Но Наде еще предстояло осваиваться здесь, в новом городе, среди незнакомых людей. Она еще не верит, что все позади. Но завтра она проснется, когда солнечный свет уже проникнет через ставни. Оглядит эту комнату, заботливо убранную его матушкой, проведет ладонью по вышитым занавескам, по столику, сработанному михаиловым отцом, и, может быть, скажет самой себе: "Я дома".

Михаил осторожно подул на свечу. Огонек качнулся, нырнул в восковое озерцо и исчез. Поставив огарок у изголовья, Строгов бесшумно вышел из комнаты и затворил за собой дверь.

С матерью он столкнулся у кухни. Она шла ему навстречу, лампой освешая себе дорогу.

— Спит он, — предупреждая вопрос сына, сказала Марфа шепотом. — На печке ему постелила. Ох и длинный же он, вроде тебя. Еле вместился.

И, придвинувшись к Михаилу, попросила, заглядывая ему в глаза: — Ты бы не серчал на него, сынок. Сирота он, по матери тоскует.


Михаил, пряча улыбку, клятвенно пообещал на "сиротинушку" не серчать.




О дальнейших своих планах Огарев говорил мало. Обронил только раз за столом, что по весне, как только по рекам двинутся суда, отправится к Каспию. Больше ничего говорить не стал, но Михаил и сам догадался, что стоит за этими словами. Феофар-хан, вернувшийся после поражения в свои владения, станет ждать угрозы с севера. На дорогах и в степях расставит дозорных, и, конечно, даст приказ, как поступить со своим недавним соратником. Но хищная птица порой делает круг, чтобы удобнее было броситься на добычу. Судьба придет к Феофар-хану с запада, из-за волн Каспийского моря.

— Может, до Казани вместе тогда доедем? — только и спросил тогда Михаил. — Мне как раз на службу в Москву возвращаться.

Иван молча кивнул в ответ.


До весны, однако, приключилось нечто, едва не поставившее все планы под угрозу срыва.

Дело было уже много позже святок. Из Иркутска явился один из адъютантов великого князя, которому поручено было лично проверить, как продвигаются дела с восстановлением телеграфной связи. Поручик Раевский был статен, молодцеват, лихо крутил кончики жидких усишек и слово "телеграф" выговаривал, грассируя на французский манер. Михаилу очень хотелось водрузить его нв стойку да накрыть стеклянным колпаком, как измерительный прибор со множеством никчемных завитушек — просто чтобы не пылился да не мешался. Но ничего не поделаешь: как человеку на государевой службе, пришлось таскать поручика за собой по городу да показывать, что где.

Пилюлю подсластило то, как обрадовалась Надя. Она сама не могла дождаться, когда прерванную связь восстановят, чтобы скорее переслать весточку отцу.

Хуже Раевского, путавшегося под ногами, оказался только Раевский, решивший взяться за дело. Он изъявил желание лично осмотреть то место, где были обрушены столбы.

— Господин поручик, — тянул начальник жандармерии, тоскливо глядя на окованное льдом оконце. — Семь верст туда, семь верст обратно!

"И ладно бы — по делу!" — вертелось у него на языке. Осмотр того места, где несколько месяцев назад прошлись татары, ничего толкового дать не мог, но поручик Раевский, услышав возражения, гневно засверкал моноклем.

— Я, милейший, на государственной службе нахожусь, — процедил он, меряя ослушника надменным взглядом. — Как и вы, если мне память не изменяет, конечно. Мне стратегическое расположение видеть надобно.

Он выдержал паузу, давая начальнику жандармерии в дожной мере проникнуться важностью возложенной на него миссии, и нанес завершающий удар:

— Мне о результатах инспекции великому князю еще докладывать.

Михаил, наблюдавший за этой сценой из угла в кабинете начальника, тихонько вздохнул. Дмитрий явно старался окружить себя свитой, соответствующей его собственным замашкам.

— Мне понадобятся сопровождающие, — заявил поручик, вдохновленный отсутствием возражений.

Начальник, сникший после нотации, снова встрепенулся. Раевский явился в Омск в компании денщика и нескольких солдат, но от них в предстоящей поездке толку быть не могло. Пришлось бы гнать на мороз кого-то из своих, из местных.

Михаил вздохнул. Негоже было фельдъегерю отмалчиваться.

— Я поеду, — махнул он рукой.

Отсиживаться тоже негоже.




Выезжали еще затемно, с расчетом, чтобы возвратиться до ночи. Но из городских ворот сани все равно выкатили уже при ясном свете дня. Поручик велел остановиться у трактира и захватить снеди впрок. Денщик рысцой помчался за угощением, кучер не проявлял ничего, кроме философического равнодушия, а Михаил стискивал зубы.
В следующий заход тоже не уехали далеко. Едва сани пересекли поле, поручик изволил остановиться и откушать захваченные припасы. На этот раз даже невозмутимый прежде кучер покачивал головой, а Михаил с трудом сдерживался, чтобы не посоветовать Раевскому впредь устраивать пикники в более урочное время. Один только денщик сохранял философическое спокойствие: видно, уже ко всякому привык. Наконец тронулись дальше. Лес с обеих сторон надвигался на дорогу. Михаил с тревогой поглядывал на солнце, понимая, что им уже вряд ли удастся возвратиться дотемна. Вдруг лошадь захрапела и прянула в сторону.

— Что там такое? — недовольно закричал Раевский, выглядывая из-за высоко поднятого воротника.

— Испужалась чего-то! — пояснил кучер, тщетно натягивая вожжи, чтобы унять свою животинку. — Ну, милая, ну!

Лошадь упорно пятилась назад, кося выкатившимся от страха глазом.

— Ну так успокойте ее и едем дальше! — раздраженно распорядился поручик. — Время теряем.

Почти непреодолимое искушение ухватить великокняжеского адъютантика за воротник и окунуть усиками в снег стало причиной того, что Михаил совершил глупость, едва не стоившую ему жизни.

— Посмотреть надо, что там, — сказал он, выпрыгнув из саней — лишь бы очутиться от Раевского подальше.

Темная туша вывалилась из-за завесы еловых ветвей и тяжелыми прыжками понеслась на него. Рука метнулась за пазуху — к револьверу. Лошадь, обезумевшая от ужаса, шарахнулась так, что сани перевернулись. Истошно завопил поручик, вылетая в снег из уютного мехового гнезда, заботливо свитого денщиком. Взметнувшиеся вверх полозья толкнули Михаила в сугроб.
Удар получился несильный, да только револьвер выскользнул из пальцев и нырнул в снег. Михаил судорожно нашаривал его, одновременно краем глаза следя за приближающимся шатуном. Яростно ревущий медведь вскинулся на задние лапы. Пальцы как раз натолкнулись на липкий от влажности ствол, Михаил замер, не понимая, откуда грохнул выстрел.

Медведь тяжело осел на снег. Он еще подергивался, и Михаил, отряхнув револьвер, добил его почти в упор. Только теперь можно было оглянуться и посмотреть, кто же выручил.

Дюжего роста баба в платке вскинула на плечо ружье и лихо понеслась на лыжах к опрокинутым саням. Михаил со стоном прикрыл глаза.


— Откуда?! Откуда это чудовище? — выкрикивал поручик, барахтаясь в снегу и накидках. — Помогите!

Денщик, убедившийся, что опасность миновала, поднимал своего господина на ноги. Кучер все еще стоял возле перепуганной лошади, сжимая в руках кнут — единственное свое оружие.

Баба подъехала к Михаилу и озорно сверкнула на него раскосыми глазами.

— Кудыть вы, барин, без ружья-то пустились?

Михаил тщетно искал слова для ответа.

Раевский наконец поднялся на ноги.

— Кто стрелял? Ты, голубушка?

— Ва... Варька, ступай домой живо! — обрел в конце концов дар речи Михаил.

— Смелые у вас бабы! — воскликнул Раевский, подходя и растерянно глядя на "Варьку" снизу вверх. — А с лицом что, голубушка?

Как ни кутала "Варька" лицо, глазастый поручик шрам-таки углядел.

— А это, барин, другой Мишка отходил, — заявила "голубушка", меряя Раевского веселым взглядом.


— Домой! — сорвался "другой Мишка" на крик.

— Ружье-то, барин, возьмите!

— Не возьму ружья! Тебе еще до дому ехать.

Оба, упрямо набычившись, уставились друг на друга.

Не став вмешиваться в личные разборки, поручик повернулся к саням.

— Поднимайте все и едем обратно! — приказал он.

— В город возвращаемся, господин поручик? — спросил денщик.

— Ну конечно! — Раевский раздраженным взмахом указал на разлетевшиеся по снегу пироги с капустой и с рыбой. — У нас же ничего не готово.

— Иди, — с тихим отчаянием в голосе повторил Михаил.

— Ну раз вы обратно едете... — "Варька" хмыкнула, забросила ружье на плечо и побежала в сторону города.




Поручика, мокрого после купания в снегу, Михаил свез к жандармерии — под предлогом, что там есть согревающая настойка. На деле просто хотел потешить душу начальника.

Дома царил переполох. Марфа и Надя, хоть уже и знали о благополучном завершении поездки, все-таки едва не задушили Михаила в объятиях.

— Да живой я, живой! Надя! Матушка! Как вы этого-то отпустили?!

Он указал на Ивана, посмеивающегося на печке.

— Его же едва не узнали! Поручик шрам заметил, мог вспомнить по Иркутску!

— Мишенька, разве же его удержишь? — всплеснула руками Марфа. — Соседка прибегала, говорит — муж за хворостом поехал и набрел на шатуна. Едва ушел, а медведя из двустволки подбить успел. Как Ваня услыхал, что по лесу шатун раненный бродит, тут за тобой и кинулся. Еле в платок его завернуть успела.

Что медведь был подбит, Михаил с кучером обнаружили, когда осматривали тушу. Пуля горе-охотника крепко разозлила не в срок проснувшегося зверя. Да, если б не "Варька"…

Михаил подошел к смеющемуся Огареву и сгреб его в объятия, по силе мало уступающие медвежьим.

Пути разошлись в Казани. Дома, в Омске, остались Надя с округлившимся животом и озабоченная, опечаленная разлукой Марфа.

— Ты уж, Миша, постарайся Ваню обратно привезти, — просила она, крестя сына на прощанье. — Больно уж бедовый он, только ты за ним и можешь приглядеть.

Приглядывать за Огаревым, задумавшим переплыть Каспий и добраться до Феофар-хана, было выше человеческих возможностей, но Михаил заверил матушку, что он все-таки постарается.

Пока что ему удалось лишь более-менее обезопасить путь Огарева — выговорить у Раевского дорожные документы на имя Николая Корпанова, под которым он сам в минувшем году добирался до Иркутска.

— Мало ли что может приключиться на обратном пути. Вдруг мне понадобится сохранять инкогнито. — И он добавил доверительным тоном: — Вы же сами понимаете: государственная служба.

Раевский повода проявить такое понимание не упустил, и вот Михаил, стоя на берегу, смотрел, как матрос в закатанных до колен портах стаскивает с причальной тумбы канат и пароход "Волжанка" начинает удаляться, унося Николая Корпанова к низовьям реки.
Иван стоял на палубе, то и дело поглядывая на уходящую за горизонт Волгу. В нем не осталось следа той благодушной расслабленности, которую он демонстрировал Строговым в Омске. Скулы заострились, глаза сузились, будто он уже высматривал добычу. Только когда он посмотрел с удаляюшегося парохода на Михаила, на его губах появилась улыбка. Он поднял руку в знак прощания и, дождавшись ответного взмаха, смешался с толпой пассажиров на борту.Михаил отошел от края пристани и сел на разогретую солнцем скамью. Оставалось дождаться, когда вернется с рейда "Витязь", на котором ему предстояло добираться до Москвы.



— Так вы утверждаете, что этому человеку можно доверять?

Государь положил на стол листок с прошением и, сцепив пальцы, устремил взгляд на фельдъегеря Строгова.

— Да, ваше императорское величество.

— Несмотря на обвинение в государственной измене, попытку бунта и покушение на моего брата?

— Ваше императорское величество, как я уже излагал в прошении, истинным вдохновителем мятежа был Феофар-хан, впоследствии убитый именно Иваном Огаревым.

— Допустим, хотя понадобится, конечно, новое разбирательство. Но назначить Огарева ответственным за связи с местными племенами...

— Ваше императорское величество, а кого? Кто лучше Огарева знает их жизнь и их чаяния? Кто как не он сумеет сглаживать конфликты так, чтобы среди местных не росло недовольство властью?

Государь открыл рот, чтобы что-то ответить, но повернулся к окну и замер. Михаил посмотрел в ту же сторону и увидел огромный колокол, качнувшийся над Красной площадью.

Но вместо звона раздался протяжный гудок. Михаил вздрогнул и открыл глаза. К пристани медленно, враскачку подваливал "Витязь", а "Волжанка" превратилась в едва заметную точку на горизонте.

@темы: ФБ, Жюль Верн, Джен, Фанфики

---

Немного о ТО

[Nunziata]

09.04.2017 в 17:14

Пишет  Шано:

Вокруг "таинственного острова": что есть сюжет
В "Таинственном острове" меня всегда восхищала его идеальная бессюжетность. Я вообще совершенно ненормальный читатель, мне скучно и утомительно следить за интригами и перипетиями - кто куда поехал, кто в кого влюбился, кто с кем поссорился и кто на какого босса работает. Особенно нестерпимы для меня а) запутанные шпионские истории; б) запутанные любовные истории.
...Причём заметьте - "Таинственный остров" не только бессюжетен, но и бесконфликтен. Между героями за всё время не возникает ни малейших трений. Современный читатель испорчен "Повелителем мух", а для Жюль Верна сама мысль о том, что пятеро хороших людей на необитаемом острове могут испытывать желание прибить друг друга - невозможна. Кстати, обратите внимание: в одном месте собралось целых пять положительных героев, которые даже грубого слова друг другу не скажут (хотя, казалось бы, уж от Пенкрофта логично ждать матросской непринуждённости), а у нас это не вызывает никаких возражений.
...В чём же секрет? Очевидно, в том, что Жюль Верн избегает показывать героев в ситуациях, где они могли бы смотреться идеально-слащавыми. Они не совершают "благородных поступков" - они просто держатся с достоинством в повседневном быту.
steblya-kam.livejournal.com/226113.html

- каков мог бы быть смысл понятия "сюжет", чтобы про роман Жюля Верна "Таинственный остров" можно было бы сказать, что в нём нет этого самого сюжета.
- То есть надо подогнать под ответ даже не решение, а условие задачи. При большом желании, можно предположить, что под так понимемым "сюжетом" имеется в виду цепочка эпизодов, объединённых причинно-следственной связью, так что развязку можно рассматривать как следствие всего предыдущего. В "Таинственном острове" завязка есть, а вот развязка - типичный deus ex machina
- Кстати, да. Вот, пожалуй, наиболее точно: новые повороты в судьбе геров никак не вытекают из всего предыдущего - не только из их действий, но и вообще из предыдущей ситуации. На этом фоне даже явный deus ex machina (даже два деуса из двух машин - "Наутилуса" и "Дункана") не кажутся чем-то искусственным и притянутым за уши - точнее, не более, чем любой предыдущий эпизод.
- Он не прав.
Там есть несколько сюжетов, один - робинзонада (это - сюжет), другой - роман тайн (он растянут и заслонен первым, но от этого не менее важен и заметен), третий - метасюжет трилогии.
leonid-b.livejournal.com/1062799.html?thread=28...

"Профессионалы-филологи" здесь только всё усложнят. "Сюжет" - самый запутанный термин в теоретической поэтике. Когда в начале 20-го века термину попытались придать строгое значение (противопоставив "сюжет" "фабуле") это было сделано косо. Определение сюжета Виктором Шкловским (сюжет как перестановка элементов фабулы в процессе изложения событий - то есть творческая деформация событийной основы) контринтуитивно, оно противоречит обыденному пониманию слова "сюжет". Но с лёгкой руки Виктора Борисовича именно такое контринтуитивное представление о сюжете утвердилось в отечечественной теории литературы - всё, что было сказано интересного на эту тему (прежде всего полемизировавшими с Шкловским Выготским и Бахтиным) было сказано в заданных Шкловским терминилогических координатах: фабула это придуманная автором "жизнь", а "сюжет" - это вторичное преобразование этого жизненного материала в художественном акте). Потом ещё был забавный эпизод, когда термины "фабула" и "сюжет" попытались поменять местами (Поспелов, а до него Петровский), назвав "сюжет" Шкловского "фабулой", а "фабулу" Шкловского "сюжетом" - что окончательно всё запутало.
Остаётся следовать "обыденному" представлению о сюжете и сосредочиться не на значении термина, а на специфике романа "Таинственный остров". И тут я поддержал бы revoltp. Есть тип повествования, который строится на логической динамике событий, переплетённых между собой и вытекающих друг из друга (Ваше "развитие ситуации", видимо, следует отнести сюда же). И тут - чтобы не уходить далеко от "островной" тематики - я бы предложил в качестве примера "Остров сокровищ". Такой тип предполагает линейное выстраивание эпизодов, взаимодействующих друг с другом, подготавливающих друг друга, друг из друга вытекающих, либо наоборот друг друга осложняющих, "притормаживающих", а с другой стороны он предполагает постоянную обращённость в будущее, ожидание, как весь этот клубок в конце концов развяжется - "чем всё закончится?" - собственно, читательский интерес как-раз и нацелен на процесс развязывания этого клубка. Причинно-следственные связи и ожидание развязки тут по особому нагружены, читатель следит именно за этим.
А есть тип повествования, который строится на эмоциональном погружении в определённую архетипическую ситуацию и её, так сказать, художественном смаковании. Логическая интрига в таком типе повествования ослаблена, а отдельные эпизоды слабее связаны друг с другом и теоретически взаимозаменяемы, переставляемы, убираемы или наоборот на эту нить можно ещё много чего понавесить, они не "развивают сюжет", а просто варьируют несколько элементарных, но зато эмоционально захватывающих тематических линий. Это как какой-то американский журналист сказал, что если читать советские газеты, складывается впечатление, что в Советском союзе происходит одно единственное событие - социалистическое строительство. В случае с "Таинственным островом" такими метасобытиями являются - овладевание миром и образование человеческого сообщества в процессе этого овладевания с преодоление трудностей на этом пути, а с другой стороны, оттеняющее этот процесс присутствие таинственного покровителя, который приходит на помощь в трудную минуту. Кстати, этот второй тип повествования близок мифу
leonid-b.livejournal.com/1062799.html?thread=28...
- Ролан Барт о Жюль Верне.
Очерк из "Мифологий" - "Натилус" и "Пьяный корабль" rumagic.com/ru_zar/sci_philosophy/bart/2/j29.ht...
И наукообразный структуралистский разбор "Таинственного острова" philology.ru/literature1/barthes-94g.htm
leonid-b.livejournal.com/1062799.html?thread=28...

@темы: Жюль Верн, Аналитика, Сторонние ресурсы

---

Как жили мы, борясь

[Nunziata]

Я таки ухитрилась сделать клип для Russian Empire, это было еще до начала реалового треша)

Канон: "Россия молодая" Ю. Герман
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Иван Рябов, Сильверст Иевлев, Афанасий Крыков, Петр I, Мария Иевлева, Таисья Рябова и др
Категория: джен, гет
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: PG-13
Исходники: видео - "Россия молодая" (сериал 1981) аудио - "Как жили мы, борясь" (муз. П. Бюль-Бюль оглы, стихи А. Дидурова)
Продолжительность и вес: 3 мин. 10 сек., 67 Мб

@темы: ФБ, Джен, Гет, Фанвидео, Экранизации

---

Клуб знаменитых капитанов

[Stella Lontana]

Я не застала начало 80-х годов, но уже в 90-х читала литературное переложение. Песни оттуда я помню до сих пор. Многих героев узнала оттуда раньше, чем прочитала оригинальные произведения. Так что, пожалуй, я хорошо понимаю тех, кто вырос на этих радиопередачах.

06.03.2017 в 21:59

Пишет  Нари:

my-tfile.org/forum/viewtopic.php?t=787767 - Клуб знаменитых капитанов, аудио.

Мы на этих передачах выросли.

«Клуб знаменитых капитанов» — популярный многосерийный радиоспектакль для детей, выходивший в СССР с декабря 1945 года до начала 1980-х годов. Персонажами спектакля были герои популярных приключенческих книг. Первый выпуск вышел в эфир 31 декабря 1945 года. В этом выпуске передачи принимал участие Василий Качалов (в роли Старого года).

Музыку для передачи писали:

Валентин Макаров;
Анатолий Александров;
Дмитрий Кабалевский;
Карэн Хачатурян;
Анатолий Лепин;
Борис Мокроусов;
Оскар Фельцман;
Эдуард Колмановский;
Зара Левина;
Владимир Рубин;
Юрий Никольский;
Георгий Крейтнер;
Борис Терентьев;
Ефим Адлер;
Степан Соснин
и другие.

Капитан Немо, Лэмюэль Гулливер, Робинзон Крузо, Тартарен из Тараскона, Барон Мюнхгаузен, Гаттерас, Дик Сенд, Жак Паганель, Синдбад-мореход, Капитан Григорьев, Капитан корвета «Коршун», Капитан Воронцов, Артур Грэй

@темы: Мир вокруг нас, Александр Грин, Жюль Верн, Вениамин Каверин, Джонатан Свифт, Сторонние ресурсы, Даниэль Дефо, Книги

---

Приглашение в приключения или Теплый Ламповый Стивенсон

[Nikki Lonely Timelord]

Что-то вспомнилось мне, когда был я еще Таймлордом (да и сейчас бываю - но редко), повадился с одним невероятно прекрасным талантливым и трудолюбивым человеком aka  Quiterie на Осеннюю книжную битву. Вообще нас было трое, с  Дейдре, но к финалу дожили только мы с Кви. И что-то мне так хорошо от тех воспоминаний сделалось, что принес вам немного своего крафта: буктрейлер и автарки, вдруг пригодяться кому

Название: Only love
Форма: сет аватар
Пейринг/Персонажи: Дик/Джоанна, Жак/Флора, майор Шевенинг/ мисс Гилкрист
Категория: гет
Рейтинг: PG-13
Исходники: скринкапсы из фильмов "Черная стрела" (1985) и "Приключения Сент-Ива" (1998)
Размер: 100х100
Количество: 10шт.

♥1	♥2	♥3	♥4	♥5
♥6	♥7	♥8	♥9	♥10

Название: Seek adventure (remastered)
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Дэвид Балфур, Джим Хокинс, Жак де Сент-Ив, Дик Шелтон и пр...
Категория: джен
Рейтинг: G
Исходники:

Видео исходники

Видео исходники: "Похищенный", "Приключения Сент-Ива", "Остров сокровищ", "Сокровища капитана Флинта", "Карта смерти. Клуб самоубийц", "Владетель Баллантрэ", "Черная стрела" || Аудио: John Dreamer - Becoming a Legend
Размер/Продолжительность: 00:37min (~7mb)

@темы: Джен, Гет, Роберт Льюис Стивенсон, Фанвидео

---

Наша честь

[Nunziata]

давно сделан, но не очень нравился, подправила немного
Канон: кроссовер "Сокровище нации", "Властелин колец", "Приключение королевского стрелка Шарпа"
Категория: джен, чуть-чуть гета мелькнуло
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: PG-13
Персонажи: разные воплощения Шона Бина, его соратники
Предупреждения: смерть персонажей
Исходники: Видео: "Сокровище нации", "Властелин колец", "Приключение королевского стрелка Шарпа" Аудио: "Наша честь" в исполнении Игоря Наджиева

@темы: Джен, Фанвидео, Бернард Корнуэлл, Экранизации

---

Кажется, здесь еще не было

[Stella Lontana]

Первый в России и, по-моему, очень удачный памятник Жюлю Верну был открыт в Нижнем Новгороде в сентябре 2015 года. На открытие даже ждали Жерара Депардье - но, увы, не дождались.





Писатель смотрит на гладь Оки - там действительно очень красиво - а в гондолу его воздушного шара даже могут залезть для селфи преданные поклонники.



Автор памятника - казанский скульптор Фаниль Валлиулин (вот здесь можно посмотреть фотографии рабочего процесса, интересно), а заказчик - строительная комания, которая создает в Нижнем Новгороде жилой комплекс "Жюль Верн". Так что если вы как раз задумывались об инвестициях в недвижимость - у вас есть отличный приключенческий вариант

@темы: Жюль Верн