[Melis Ash]

Я так поняла, работы по не указанным в тэгах канонам выкладывать можно, нет только возможности добавить тэг канона от себя. К "Острову сокровищ" клип все-таки никакого отношения не имеет, пусть сериал и позиционировался как приквел ОС.)

Название: When evil calls your name
Автор: Melis Ash
Канон: сериал "Черные паруса"
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Вудс Роджерс, другие персонажи
Категория: джен, гет
Жанр: драма, character study
Рейтинг: R
Исходники: аудио: Blues Saraceno - The Wicked; видео: сериал "Черные паруса.
Продолжительность и вес: 2 мин 27 сек, 98 Мб
Предупреждения: Насилие, смерти персонажей, галлюцинации, спойлеры к четвертому сезону сериала в количестве.
Примечание: 1) Отключаемые субтитры. 2) Текст песни (на английском). 3) Делалось для команды Black Sails на Зимнюю Фандомную Битву 2019.

@темы: Джен, Гет, Фанвидео

---

[The gunroom messmates]

Спасибо всем, кто был с нами в эти дни: творил, читал, комментировал, заходил посмотреть одним глазком, негодовал на авторов. Пусть этот Новый Год будет счастливым!

Sasha Goldberger

@темы: Организационное, Новогодний календарь 2019

---

Новогодний календарь, день третий

[Quiterie]

Восстанавливаю пропавший пост  Nikki Lonely Timelord

Ночь в тоскливом ноябре))
Название: Ночь в тоскливом ноябре
Размер: драббл, 681 слово
Канон: Р.Л. Стивенсон "Остров сокровищ"
Пейринг/Персонажи: доктор Ливси, осенняя хандра
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Примечание: у меня лапки, ничего не знаю. Вообще-то это первая часть эпической задмки, но - чукча не писатель и я хз закончу ли это. А так тема, наверное - "отдать концы". Но не в этой части)


Даже при горящем камине в доме невозможно было согреться. Холодом веяло не от стен, что-то другое было виной этому ноябрьскому настроению. Быть может, разбитые заболоченные дороги. Или кривые черные деревья в саду. Может, утренний озноб, иней на дверных ручках снаружи и предчувствие неизбежной простуды. А может эта пустая кровать, холодная и жесткая поздним вечером, не пахнущая ничем, кроме сырости.
Доктор Ливси не мог точно вспомнить, с каких пор эти мысли накрепко засели в голове. Еще в августе вернуться домой было счастьем. Ни последующие разбирательства с уплатой налогов, ни длинный язык Трелони, из-за которого любой чудак в округе знал о приключениях, - ничто не омрачало этого блаженного спокойствия. Ливси заново был рад - как тогда, когда вернулся с войны тяжело раненым и смертельно уставшим, - что он жив, и что есть, чем заняться по возвращении. Он возобновил врачебную практику и даже немного преуспел в судействе, мудро решив давний спор двух почтенных сквайров о земельном участке. За это он прослыл новым Соломоном среди простого народа, а дочь сквайра стала нарочно делать крюк во время утренней конной прогулки, чтобы застать доктора Ливси, когда он выходит из дома.
Но на исходе осени все изменилось: Ливси сам не заметил как стал вести себя словно угрюмый старик, все реже появляясь в компании друзей и знакомых. В добавок ко всему, разнылось плечо, напомниая о Фонтенуа и о том, как давно это было.
Рано поужинав, Ливси отпустил служанку, так как у нее заболела мать и некому было присмотреть за малышами, а сам отправился спать, чтобы не жечь свечи над приключенческим романом, который нисколько не развлекал, а только сильнее навевал тоску. Но сон все не шел, вдобавок на улице разразилась буря, и голые ветви яблони зловеще скреблись в оконное стекло. Ливси перевернулся на другой бок, кутаясь по уши в одеяло. Нужно обрезать яблоню, подумал он. Прошлой весной по этой ветке в открытое окно спальни проскочила белка и намеревалась устроить гнездо прямо на кровати. Когда Ливси вошел, в комнате будто наступило Рождество: зверюга разодрала подушку и с упоением разбрасывала повсюду белые гусиные перья.
Из-за бури он не сразу услышал стук во входную дверь. Ливси слепо нашарил на прикроватном столике свечу, зажег ее и, накинув халат, поспешил открыть, попутно вспоминая, куда поставил свою сумку с медицинскими инструментами. На пороге стоял мальчишка, одной рукой придерживая шапку, чтобы не сдуло ветром, в другой руке у него был зажат конверт.
Письмо для мистера Лайвеси, - сообщил он.
Ливси, - поправил его доктор и с любопытством осмотрел печать. На ней красивым каллиграфическим оттиском виднелись две буквы: У.М.
Дав мальчику монетку, Ливси поднялся к себе, ломая голову над тем, кто мог прислать ему письмо. Он долго не решался взламывать печать, как будто опасаясь дурных новостей, но любопытство пересилило тревогу и Ливси начал читать.

“Дорогой Дэвид!
Прошло сто лет и еще немного месяцев с тех пор, как мы в последний раз виделись с тобой. Ты тогда еще носил длинные волосы и боялся заговорить первым с девчонками, а я был стройным, красивым и холостым парнем. Должно быть, многое с тех пор изменилось. Теперь я счастливо женат, у меня две красавицы-дочери.
Но я не об этом.
Наслышан о твоих способностях к справедливому суду, и прошу помощи в одном деликатном деле. Об этом не могу рассказать в письме, так как если его прочитает кто-нибудь по ошибке, это может сильно навредить моей репутации.
Прошу, приедь, если все, что было между нами еще имеет какое-нибудь значение. Смена обстановки, думаю, пойдет и тебе на пользу.
Все расходы беру на себя.
Твой давний друг, Уильям Моусли.”

Внизу подробный адрес.

Ливси отложил письмо и лег, прикрыв глаза. С Моусли они знакомы были с детства и несколько лет юности были вовсе неразлучны. Но время разделило их порознь: Ливси проучился в Эдинбурге, затем отправился на войну, а после обосновался в провинции. Моусли строил карьеру в Лондоне. Какое-то время они вели переписку, но письма становились все короче и приходили все реже - так с годами угасает огонь взаимной привязанности.

Ливси не любил ворошить прошлое, и первой его мыслью было написать отказ. Он даже вернулся за письменный стол и сочинил пару формальных строчек, но ветка яблони снова заунывно постучала в окно и доктор отложил перо и бумагу.

“До завтра подождет”, - решил он и задул свечу.

@темы: Джен, Роберт Льюис Стивенсон, Новогодний календарь 2019, Фанфики

---

Новогодний календарь

[Мариза]

Название: Притворись лисой
Канон: "Зорро" (сериал 1957-59)
Размер: драббл, 442 слова
Пейринг: Диего де ла Вега (Зорро) /Энрике Санчес Монастарио
Категория: слэш
Жанр: AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: у Диего двойственное отношение к своей "лисьей" ипостаси.
Примечание: тема календаря - "Двойник" (в некоторой степени еще и "Любовь").

«Если не можешь стать львом, притворись лисой». Мудрый совет.
И Диего притворяется: носит яркие костюмы, пускается в рассуждения о поэзии, рассыпает комплименты, неумело взмахивает шпагой, морщится, заслышав от отца или соседей призывы взять оружие и отстоять свои интересы.
Никто не принимает его всерьез — и никто не опасается.
А вот Зорро… О, Зорро занимает умы всех без исключения, вызывая восхищение и благодарность, гнев и страх. Но на что был бы способен Зорро без Диего? Не имея безопасного укрытия и верного помощника? Лишенный возможности выслушать очередные дерзкие идеи благородных сеньоров или вытянуть из наивного Гарсии информацию о замыслах коменданта?
Самому Диего без Зорро тоже не обойтись. Не смог бы он, оставаясь вне подозрений, освобождать заключенных и рушить планы Монастарио. Зорро дает ему свободу — и за это Диего благодарен своему двойнику.

Отец разочарован им. Он мечтал увидеть сына отважным и решительным, умелым бойцом, готовым противостоять коменданту — а из Испании приехал книжный червь. Диего не раз замечает на его лице и раздражение, и презрение, и жалость. А если мелькает иногда нежность, то сродни той, с которой смотрят на увечного щенка, не годного ни для охоты, ни для охраны, но все же милого и забавного.
Но Диего знал, на что идет, разделяя себя на сеньора де ла Вегу и Зорро.

Монастарио смотрит на него с легкой усмешкой, чуть покровительственно. Еще бы — по его мнению, молодой де ла Вега нуждается в присмотре. С него станется споткнуться на ровном месте, врезаться в дверной косяк, зачитавшись на ходу, ранить самого себя выхваченной шпагой…
Неопытный, неловкий, мечтательный… Молодой де ла Вега безопасен — и Монастарио позволяет себе немного смягчиться.
Это на пользу замыслам Диего, и стоило бы радоваться…
Диего радуется. Пока не вспоминает, как Монастарио смотрит на Зорро.
Взгляд этот полон жгучей, кипящей ненависти, сквозь которую пробивается порой бессильное восхищение — и заставляет ненавидеть еще сильнее. Зорро наслаждается яростью противника, распаляет ее сильнее — и оттого сердце бьется быстрее, кровь кипит в венах и шепчет «Ну же, рискни, разозли его еще больше, пусть нападает снова и снова, пусть задыхается своим гневом…»
Схватки с Монастарио кружат голову, пробуждая то, что Диего хотел бы оставить в Испании, забыть… Но от себя не убежишь, не спрячешься под черной маской. И однажды, во время очередного поединка, он оттесняет Монастарио в угол и, выбив шпагу, прижимается к его губам своими.
Поцелуй выходит смазанный, короткий — но многое меняет. Ненависть во взгляде Монастарио теперь сплетается со страстью — темной, жестокой жаждой обладания.
Никто больше не способен вызвать у него таких чувств. Ни благородные доны, затевающие очередной заговор, ни красавицы, танцующие в таверне, ни в очередной раз провинившийся Гарсия…
И, уж конечно, не молодой де ла Вега. Нет, вся страсть, на которую способен Монастарио — для Зорро.
И за это Диего ненавидит своего двойника.

@темы: вселенная Зорро, Новогодний календарь 2019, Слэш, Фанфики

---

[Quiterie]

Название: Другие времена
Размер: мини, ~1800 слов
Канон: Рыбаков "Кортик"
Пейринг/Персонажи: Миша, Генка
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Примечание: некоторые упомянутые события действительно произошли. Похожие эпитафии существовали в 1930-х годах.
Тема календаря: Глас Божий

Это был самый обычный грузовичок с надписью на боку: «Соки-Воды»

Это был самый обычный грузовичок с надписью на боку: «Соки-Воды». Белая краска облупилась, и вблизи было видно, что писали наспех, неаккуратно, однако Миша избегал его разглядывать. Два или три раза в неделю грузовичок появлялся на рассвете, час-два стоял в их узком переулке у двухэтажного белого дома, который был занят каким-то учреждением, а затем незаметно исчезал. Водителя Миша ни разу не видел и только один раз заметил, как с подножки спустился человек в гимнастерке, вытащил с пассажирского сиденья сверток в коричневой бумаге и зашагал в сторону здания.
- Ты опять не спишь, - сказала мама, беспокойно заглянув в комнату Миши. В руках она держала поднос с чаем. – Опять думаешь про свой завод?
Она сильно сдала за последние месяцы, особенно после того, как Мишу исключили из партии за потерю бдительности.
- Про наш завод, - привычно поправил он, хотя завод уже был вовсе не его. Ни новенькие цеха, построенные по американскому образцу, ни скучные стены заводоуправления, где частенько толпилась веселая рабочая молодежь, проводились комсомольские летучки, а приезжие агитаторы из ЦК читали лекции на самые разнообразные темы.
Мама мелкими шажками пересекла комнату и поставила чай на письменный стол. У нее тоже были привычки, от которых трудно избавиться, и она заварила чай в чайнике, который купила Вера, как делала это пятый год подряд.
- Хочешь, я сделаю тебе бутерброд?
- Спасибо, мама, не надо, - Миша не мог оторваться от разглядывания чайничка. Он старался не вспоминать о Вере. В последние дни перед ее уходом ему казалось, что ее будто подморозили – таким бледным и неподвижным стало ее лицо после известия о его исключении, она будто ушла в себя так глубоко, что все вокруг перестало иметь какое-либо значение. В последний раз она ожила, когда собирала свои вещи: платья, туфли, мелочи, которые он дарил, и прежде чем замерзнуть навсегда, упрекнула его в том, что он сломал ей жизнь, и если бы она знала…
- Ты звонил Гене?
- Нет.
- Почему ты не хочешь ему позвонить, Михаил? – от волнения она заговорила, как много лет назад, когда отчитывала его за то, что он валял дурака вместо того, чтобы заняться уроками. – Он был твоим другом, неужели он не может объяснить ТАМ, - мама кивнула куда-то наверх, - что ты не знал этого Павловского и никогда не говорил с ним о политике.
- ТАМ не объясняют, - ответил Миша. – Павловский был моим заместителем, и я бывал у него в гостях. Не стоит об этом говорить. Пройдет время, разберутся.
Мама ничего не ответила и покачала гладко зачесанной головой.

…Все началось со старого кладбища и часовни при кирпичном заводе. Прежние его хозяева, «буржуи», как презрительно называл их Генка, устроили здесь семейный склеп, и в последние несколько лет почти каждые три месяца Миша, как директор завода, получал обращение от трудящихся, которые жаловались на то, что культовые постройки мешают воспитанию детей в здоровом атеизме и рождают у них в умах нежелательные ассоциации, кроме того, многие несознательные работницы продолжали ходить на службы, которые вел полуслепой священник, чем-то похожий на корягу; рабочие предлагали устроить в часовне склад или пустить ее кирпич на хозпостройки, которых так не хватало в рабочем городке. Конечно, они были правы, но у Миши никак не доходили руки до кладбища; помимо производственных дел, он выхлопотал, чтобы помещичью усадьбу – романтический парк с заболоченным прудиком, господский дом, кухню, маслобойню и кузницу передали заводу и устроили в зданиях квартиры для нуждающихся семей; на месте памятного камня, который был воздвигнут в память буржуазной войны 1812 года, он устроил лекторий для культурного отдыха и намеревался здесь же построить детские ясли-сад и фабрику-кухню за заводские деньги, чтобы рабочие могли тратить больше времени на культурный досуг, а не на пьянку. «Ты слишком мало времени уделяешь рабочему классу, - говорил ему Генка, с новой, неприятной усмешкой, которая появилась с тех пор, как его по путевке призвали в органы. – Смотри, дорогой товарищ, не отрывайся от рабочих. С твоим происхождением…» - и он неодобрительно кривился, но тут же хлопал Мишу по плечу и улыбался, давая понять, что шутит.
Возможно, Миша не торопился и потому, что ему чем-то нравилась эта часовня. Она стояла на самом краю кладбища, светлое пятно среди листвы и бестолковых могил – в последние годы здесь начали хоронить горожан, и могилы на маленьком кладбище налезали, наслаивались друг на друга – кресты, металлические пирамидки со звездочками, краска на которых облезала после первого дождя, старые памятники из черного камня – все эпохи смешались в этом месте, и священник в черной рясе с трясущимися от старости руками подходил к этому безумному месту вне времени как нельзя кстати. Миша часто гулял по его владениям, когда у него выдавалось время, он читал эпитафии, восхищаясь тем, как просто и сильно горевали современные люди и что их горе выражалось откровенней, честней, чем прежнее. «Спи спокойно, мой милый комсомолец» - прочел он один раз на дощечке, на которой было только имя и год смерти. «Не могу без тебя жить, забери меня с собой», - признавался неведомый автор на могиле Л.Федорова, умершего в 1935 году. Сильные, честные люди, которые понимали, что нет никакого потом и что жить надо здесь и сейчас, чтобы принести пользу молодой стране.
- Надо заканчивать с этим рассадником опиума для народа, товарищ директор. Хватит тянуть кобылу за хвост! - звонко заявила ему комсомолка Кедрина, подав обращение в последний раз. – Наше комсомольское собрание приняло решение провести сегодня антирелигиозную акцию. Будем раскулачивать старых буржуев!
Тогда Миша не стал ничего спрашивать, он был занят отчетом для наркомата промышленности и торопился закончить его в срок, чтобы рабочие получили премию к концу квартала. С работой он закончил только на рассвете, и рано утром, до гудка, пошел прогуляться, чтобы проветрить себе голову.
На свежем воздухе стало легче, и он по привычке свернул к кладбищу, однако здесь чувство спокойствия его оставило. В этот ранний час двери часовни были распахнуты, и священник в черной рясе копошился на пороге вместе с двумя бабами, туго закутанными в платки, несмотря на позднюю весну. Они подняли головы одновременно, будто почувствовали его приближение, и священник шагнул вперед, выставив вперед бороду. Под его ногами виднелся какой-то мусор: песок, кости, разбитое дерево.
- Убираетесь? – дружелюбно спросил Миша, кивнув на мусор.
- После ваших комсомольцев, - буркнула одна из баб. – Не люди, а дикари, прости Господи.
Священник обернулся к ней, укоризненно взмахнув руками, и она замолкла.
- Видите ли, это дело такое. - конфузливо сказал он. Его голос Миша слышал впервые: неуверенный, тихий, привыкший, что его сейчас оборвут. – Поверьте, я не против государства, хотя в некоторых случаях – да-с, я человек старый, - не могу понять его методов. Хорошо, вы против религии, это я понимаю, но почему вы против истории?
- В каком смысле?
- Да вот, вчера… Нехорошо получилось… Ваши молодые люди явились сюда с транспарантами и дудками… Распугали всех прихожан… Выгнали меня, но это ладно, я человек старый… А затем двое из них расколотили пол в часовне, вынули гробы старого помещика – Оленина и его жены, и… и…
- Что? – резко спросил Миша, и священник совсем увял.
- Выбросили их останки на землю. Подумайте только, вы ведь человек интеллигентный – героя войны и на землю! Такой позор! И я даже не говорю об этих детях, которым дурят головы…
- Прекратите, - поморщился Миша. Ему стало неприятно от этого разговора. Даже если бы он знал о том, что именно планируют комсомольцы, то вряд ли смог бы их остановить. А разговоров бессмысленных он не любил.
- Да, да, - забормотал священник. – Я знаю, что вы коммунист. Я помню. Просто хочу сказать, что все-таки все имеет свои границы. Они защищали нашу страну… А их выбрасывают. Нехорошо это.
- У рабочего класса, - наставительно сказал Миша, - нет «своей» страны. Рабочий класс интернационален. Простите, я тороплюсь.
- Но все-таки… Это же память. Культура.
- Культура. Но буржуазная.
Священник затих и потряс своими космами, которые выглядывали из-под черного головного убора (Миша забыл, как он называется). Он хотел было сказать что-то еще, но только вздохнул. Миша сделал шаг прочь, но священник кашлянул.
- Скажите, нам здесь еще долго осталось?
- Что?
- Часовню хотят упразднить, я знаю. Просто я человек старый, мне бы лучше подготовиться.
- Я этим вопросом не владею, - отрезал Миша и зашагал прочь. Проклятый старик испортил ему настроение. Или, может быть, не в меру рьяные комсомольцы. Да, в его время они так не поступали. Во всяком случае, он так не поступал.
Они обедали вдвоем с Генкой: суп-харчо, бараньи котлетки, мороженое с сиропом. Генка шутил, что так растолстеет и не сможет работать, но ел за двоих.
- Кстати, - между делом заметил он, - что это ты водишься с социально-вредными элементами? Да еще и разговоры с ними водишь контрреволюционные.
- С какими еще социально-вредными элементами? – рассердился Миша.
- Со священником своим. Думаешь, никто не заметил, что ты каждую прогулку проводишь на кладбище?
- И что? Я всего лишь гуляю.
- Ну, дорогой товарищ, когда жареным запахнет, ты ужом завертишься, доказывая, что просто гулял.
- С чего я должен кому-то что-то доказывать?
- Я тебя предупредил. Кстати, будут вызывать в ЦК – не езди, - туманно ответил Генка.
- Что? Почему?
- По кочану. Люблю я тебя, поэтому не езди. Возьми лучше путевку куда-нибудь в Кисловодск и отдохни со своей Веркой. Сто лет же в отпуске не был. Или хочешь, я тебе сейчас достану отличный санаторий? – загорелся Генка. – Прямо сегодня и поедешь! А, как смотришь?
- Смеешься? Куда мне ехать! Конец квартала, дел по горло.
- Хозяин – барин, - и Генка перевел тему.
Той ночью арестовали Павловского, а на следующее утро Мишу вызвали в ЦК, где ему объявили выговор и исключили из партии. Все произошло так быстро, что Миша даже не понял, что произошло, и только внезапно появившаяся пустота застала его осознать, что смысл его жизни исчез, отобран. «Да, теперь я могу ехать и в Кисловодск, и в Сочи», - мрачно сострил он, но уезжать ему никуда не хотелось. На заводе уже все знали, что его исключили из партии, и Миша почувствовал, что его исключили и из жизни: люди разговаривали с ним только по делу и старались не смотреть в глаза, пока он сдавал документы. «Ничего, - услышал он краем уха слова сторожа, который смолил цигарку у заднего входа. – Если просто документы забрали и не арестовали сразу, может, все образуется. У вашего-то обыск сразу, а вы – вон и ничего». Миша ему не ответил.
Он не знал, как сказать об этом матери и Вере, но те уже откуда-то все знали. Телефон, раньше не умолкавший даже в выходные, таинственно молчал, а вскоре пришли монтеры и отрезали провод: «Не положено».
С тех пор его жизнь пошла наперекосяк: на другую работу его не брали, хотя он просил у товарищей по партии хоть какого-то занятия, днем он спал и просыпался к вечеру, чтобы глядеть из окна на далекие огни своего заводика. Он будто существовал в вязкой паутине полуяви, и из реального мира осталась только мама.

Он никогда не думал, что близи от грузовичка «Соки-Воды» пахнет так неприятно. Когда его втолкнули внутрь, Миша успел увидеть узкую металлическую лавку по периметру и нескольких людей с узелками, а затем они оказались в темноте.
- Надо было уезжать, - сказал один из них в никуда. – Надо было…
Вдалеке громко бухнуло.
- Часовню взорвали, - сказал кто-то из темноты. – Да и черт с ней, товарищи. Здесь есть кто-нибудь из исполкома? Кто-нибудь видел мою жену?

@темы: Джен, Новогодний календарь 2019, А.Н.Рыбаков

---

Новогодний календарь, всё ещё день шестой. Произвольная программа.

[vampire_behind_the_door]

Название: Нелюди короля
Автор: vampire_behind_the_door
Канон: ориджинал
Размер: миди, 17210 слов
Пейринг/Персонажи: капитан, лейтенанты и боцман фрегата, пираты, фрегат, пиратский корабль
Категория: джен
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма, Мистика, Мифические существа, Ужасы, Songfic
Предупреждения: Насилие, Смерть основного персонажа, Смерть второстепенного персонажа, намёк на некрофилию
Рейтинг: NC-17
Посвящение: Огромное спасибо Станиславе Радецкой,  Quiterie , за помощь и вдохновение
Краткое содержание: Пиратам удаётся захватить потрёпанный бурей и предыдущим сражением военный корабль Его Величества. В живых остаётся лишь горстка моряков. Разбойники празднуют победу, но их главарь понимает: что-то не так. Но он даже не предполагает, что за корабль им попался и каким кошмаром обернётся реальность.
История о выборе, чести, следовании своей мечте несмотря ни на что и о том, что британские моряки верны своему долгу и своей страсти - океану - всегда.
Это моя первая настолько большая вещь. Все эти персонажи и корабль уже несколько лет живут у меня в душе, но увидели свет они только сейчас.
Я начала писать ещё в начале года, а было готово как раз к Календарю, так что почему бы и не принести.
Как мог начинаться путь одного из персонажей к мечте.
Примечание:
- Рейтинг NC-17 выставлен из-за насилия и намёков на тяжёлые моменты.
- На офицерах униформа образца 1748-1767 гг.
- Оружие капитана фрегата - так называемый officer sword
- Продолжение в комментариях

Шторм унёсся вдаль, оставив ленивые большие волны и зябкую свежесть.

Шторм унёсся вдаль, оставив ленивые большие волны и зябкую свежесть. В лучах неторопливо заходящего багрового солнца шёл напряжённый бой между двумя кораблями: фрегатом без бизани, бушприта и половины фока*, с висящими в запутанных снастях обломками мачт, с бортами, посечёнными ядрами и картечью, и трёхмачтовым кораблём, уступающим фрегату размерами, с чёрным полотнищем на гафеле** - когда-то, впрочем, это был честный добрый торговец, и умей корабли говорить, она*** сказала бы, что сожалеет о своей нынешней карьере. На корме фрегата можно было увидеть имя - "Артемида", название же пиратского корабля, когда-то хоть и бывшее на нём, кануло в небытие.

Вокруг на волнах колыхалось множество обломков и щепок - молчаливые свидетельства тяжёлого, но победоносного боя фрегата ещё с одним кораблём. Покалеченная сражением и потрёпанная штормом, Корабль Его Величества "Артемида" гордо несла пробитый в нескольких местах Юнион Джек, и ответом на предложение сдаться были лишь пушечные залпы, раздающиеся, впрочем, всё реже. Преимущество было не на стороне моряков короля, и, несмотря на полученные пробоины, несколько упавших рей и погибших при перестрелке, пираты взяли фрегат на абордаж.

Сорвав с головы украшенную облезлым плюмажем шляпу, с абордажной саблей в одной руке и пистолетом в другой, главарь вместе с разбойниками ринулся на палубу фрегата, когда их корабль, поднятый волной, тяжело и глухо ударился в борт, цепко ухваченный абордажными крючьями.

После недавнего сражения команда фрегата ещё не успела до конца убрать с палубы щепки, порванный такелаж и трупы - свои и чужие, ноги то и дело скользили по крови. Выстрелы, лязг клинков, крики, стоны и проклятья, запах пороха и крови снова накрыли палубу "Артемиды". Несмотря на потери среди её команды, чья численность уступала пиратам, ряды разбойников поредели: кто был застрелен или заколот сразу, едва успев прыгнуть на палубу, кто нашёл свою смерть позже в бою. Но следующая же волна пиратов сильно ослабила сопротивление людей короля: одни сразу погибли в неравной схватке, другие были ранены, кого-то разоружили и скрутили, хотя остатки экипажа продолжали отчаянно сражаться. Вот рухнул с клинком в груди мичман, не успев даже замахнуться на противника, вот выронил саблю боцман, высокий и крепкий мужчина с сильной проседью в чёрных волосах, сражавшийся яростно, не замечавший в пылу битвы несколько новых ран, но исход его сражения с тремя противниками был предрешён.

Старший лейтенант уверенно и размашисто отбивал атаки пиратов, один сразу пал от его сабли, второй лёжа зажимал рану скрюченными пальцами. Очередной противник уже теснил лейтенанта к фок-мачте, но тот ловко ушёл из западни и имел все шансы прикончить пирата. Другой разбойник, рыжий, в полосатом платке, вытащив из упавшего как куль матроса окровавленную саблю, быстро огляделся по сторонам. Увидев лейтенанта спиной к себе, он в несколько прыжков по заваленной трупами палубе подскочил к нему. Лейтенант уже выбивал оружие из рук противника, когда рыжеволосый всадил ему клинок под рёбра. Выронив саблю, лейтенант упал на колени, а пират с некоторым усилием вытащил клинок из его тела и тут же ударил им снова. Тем временем первый пират схватил выбитое из рук оружие и ударил лейтенанта в грудь.

Офицер, падая уже всем телом на палубу, опёрся одной рукой об окровавленные доски. Рыжеволосый, схватив его за плечо и потянув к себе, выхватил кинжал из-за пояса и всадил в горло с приглушённым хлюпаньем. Толкнув ногой в спину, отшвырнул на палубу.

Третий лейтенант, совсем ещё молодой, застрелил замахнувшегося на него пирата, отбросил пистолет и сошёлся в схватке с таким же молодым противником. Удача была на стороне офицера: пират невыгодно раскрылся, и сабля до середины вошла ему в грудь. Лейтенант словно не веря до конца в произошедшее, вытащил саблю и шагнул назад, быстро обернувшись. За его спиной, шагах в десяти, сражался второй лейтенант, и молодой человек, ещё раз бросив взгляд на осевшего на палубу противника, прижимающего к груди блестящие от крови руки, поспешил товарищу на помощь. Но не успел пробиться: пиратов было значительно больше, а внезапно выпрыгнувший из-за грот-мачты противник преградил путь, и лейтенант еле успел увернуться от выпада. Пират был явно опытнее лейтенанта, он оттеснил его назад, выбил саблю из рук после недолгой атаки и приставил острие клинка к его груди.
По его знаку другой пират резко завёл руки офицера назад, отчего тот поморщился из-за внезапной боли, и связал их, смяв верёвкой манжеты рубашки под обшлагами мундира.

Окончился бой и для второго лейтенанта: владея правой рукой немного неловко, о причинах чего красноречиво говорил бинт, то и дело видневшийся из-под манжета, он уворачивался от выпада, когда под его ногой оказался мёртвый матрос. Лейтенант оступился на мягком препятствии, и один противник выбил саблю из рук, а второй толкнул сзади так, что лейтенант упал на колени. И без того не лучшим образом сидящий на его округлом животе белый жилет совсем сбился, а полы синего мундира угодили в кровавые потёки на палубе.

-Видали, споткнулся о своего же мертвяка!

К пухлому лейтенанту подошёл тот же пират, что разоружил его товарища. Манерой держаться, и добротным, пусть и поношенным, платьем он походил скорее на помощника капитана, нежели на обычного моряка. Он посмотрел на поверженного офицера, и его светлые водянистые глаза, резко выделявшиеся на загорелом лице, слегка сузились. Усмехнувшись, пират приставил к шее второго лейтенанта, над посеревшим от дыма и местами порванным шейным платком, нож и громко крикнул:

-Эй! На шканцах!

На шканцах сражение было в самом разгаре: капитан "Артемиды", вымотав и не дав совершить почти ни одного выпада, быстро уложил высокого мощного ирландца. Сразу же к нему подскочил невысокий юркий пират, ловко уворачивавшийся от выпадов и упорно атаковавший то с одной, то с другой стороны. После стремительного, не прерывающегося ни на секунду поединка, капитан ранил пирата в правую руку с обратной стороны, ниже локтя, и, не дав опомниться, резко рассёк клинком горло. Пиратский главарь, отбросивший уже выстреливший пистолет и оставив глубоко в разрубленном черепе несчастного матроса абордажный топор, сошёлся с капитаном лицом к лицу. Надо отдать должное, пират сражался весьма достойно, но офицер уже не раз задел его клинком.

...И королевский капитан, и капитан пиратов обернулись на возглас помощника главаря:

- Вас слишком мало, всё одно перебьём! Сдавайтесь, или сдохнете за так!

Командир "Артемиды" обернулся к заходящему солнцу, словно оценивая, насколько низко оно над горизонтом, и мелкие брызги ещё не засохшей крови на его щеке блеснули в исчезающих лучах. Пират, из чьей шеи они вылетели от резкого удара клинком, испустил последний хрип несколько мгновений назад, распростёршись в изломанной позе у ног обоих капитанов. Окинув взглядом поле боя и задержав взгляд на последних остатках экипажа - на них было наставлено оружие, и пиратам явно не терпелось покончить с ними, - капитан фрегата медленно опустил клинок. Солнце бросало последний луч, окрашивая в багрянец волны, залитую кровью палубу и людей в окровавленной одежде.

На рубахе пиратского капитана, из тонкого полотна, с пышными когда-то кружевами, но уже давно посеревшей, а теперь ещё и порезанной в нескольких местах, тоже проступило красное. Она, как и вишнёвый камзол и кюлоты с вышивкой и остатками позолоты, наверняка принадлежала раньше какому-то щеголю. Дополняли наряд на совесть сработанные новенькие сапоги и широкая кожаная перевязь. Помимо одежды стремление пирата к благородному облику выдавала привычка бриться - его лицо с довольно приятными чертами покрывала короткая сизая щетина.

Он сделал широкий шаг вперёд и требовательным жестом протянул руку с крупным золотым перстнем, но сдача противника пошла не так, как он рассчитывал: капитан "Артемиды", спокойно взглянув ему в лицо, развернулся и бросил свой клинок, на мгновение вспыхнувший алым, за борт. Уголки рта пирата поползли вниз, и его быстрые цепкие глаза несколько раз медленно смерили капитана пристальным взглядом, от парика до пряжек на туфлях, остановившись наконец на инкрустированных ножнах.

- Вашу перевязь.

Повинуясь его короткому кивку, какой-то совсем молодой пират, видимо, юнга, шагнул к капитану фрегата, намереваясь забрать её, но тот бросил на него такой взгляд, что паренёк застыл на месте, а капитан, неторопливо сняв перевязь, бросил её на палубу. Пиратский главарь поднял её и поднёс к глазам, пристально разглядывая вышивку и инкрустацию.
Тут снизу донёсся какой-то шум, и оба капитана снова обернулись.

...Маленький лейтенант (впрочем, он был почти одного - то есть среднего - роста со вторым лейтенантом, дело было скорее в его комплекции) со связанными за спиной руками стоял перед своим бывшим противником, в окружении ещё нескольких пиратов. Худой, в немного мешковато сидящем мундире, выглядящий чуть ли не подростком рядом с широкоплечим высоким пиратом, он держался очень прямо, слегка подняв подбородок, и упорно смотрел куда-то мимо отрывисто разговаривающим с ним разбойника.

- Я тебе говорю, слышь! Пойди сюда, ближе!.. - Терпение покинуло пирата, и он, выкрикнув это, схватил не желавшего ему подчиняться лейтенанта за ворот рубашки, который жалобно затрещал, угрожая вот-вот порваться, и лейтенант вынужденно сделал пару шагов вперёд.

- Ты смотри-ка, аж цельный лейтенант! Даже не посмотришь на простого моряка, а?! Что ж ничего не командуешь, щенок?.. - и пират ударил лейтенанта под грудь, вроде бы не сильно, но тот, хватая ртом воздух, согнувшись, упал на колени. Пираты вокруг загоготали.
По знаку пирата лейтенанта рывком подняли на ноги. Он был бледен и пытался отдышаться.

- А? Не слыхать! - помощник главаря снова ударил его в то же место, отчего несчастный лейтенант снова осел на палубу. В голове у него, после ослепляющей пронзительно-чёрной вспышки, промелькнула лишь одна мысль: он невесело порадовался, что за последние двое суток так ничего и не поел. Закусив нижнюю губу, он пытался справиться с болью и не застонать.

Второй лейтенант, увидев, как безжизненно повалился его товарищ, сделал было шаг в его сторону, но ему подставили подножку, и тот, под хохот пиратов, снова растянулся на досках палубы, не имея возможности помочь себе при падении связанными руками.

- Чтой-та тюфяк всё время падает?.. - этот вопрос был встречен смехом и шуточками в адрес пухлого лейтенанта.

Пират грубо поднял его за шиворот, и юноша несколько раз шмыгнул разбитым носом, пытаясь замедлить ползущую ко рту густую тёплую струйку крови.

- А ты шебутной!.. Сказали ж, стой и не рыпайся! - и другой пират ударил второго офицера кулаком в лицо, отчего тот закрыл глаза и пошатнулся. Кровь размазалась по его лицу.

Тем временем маленького лейтенанта снова поставили на ноги. Помощник, распоряжающийся в группе пиратов, недобро было улыбнулся и прищурился, но один из его товарищей подошёл ближе:

- Эй, Джек, ты его так сразу убьёшь! Помнишь, что капитан велел? Оставь пока!

- Да я легонько совсем, ничего ему с этого не сделается...

Помощник главаря приподнял подбородок маленького лейтенанта. Его пальцы слегка дрожали, словно он всё никак не мог унять гнев на пленных офицеров.

- Вижу, наука пошла впрок, теперь нос не задираете!.. - он почти выкрикнул это, чем и привлёк внимание обоих капитанов.
Маленький лейтенант, до крови закусив нижнюю губу, медленно поднял на него светлые глаза.

- ...сэр! - издевательским тоном добавил пират и отвесил лейтенанту хлёсткую пощёчину. Тот пошатнулся, пират схватил его за плечо, развернув к себе, и замахнулся снова, но его остановил звучный, холодный голос со шканцев:

- Прекратите. Эти люди лишь исполняли мои приказы.

Пират застыл с поднятой рукой, слегка недоумённо уставившись на капитана фрегата, словно бывшая когда-то домашней бродячая собака услышала знакомую когда-то команду. Замешательство длилось недолго: резкий, хриплый голос пиратского капитана велел им заняться делом - обшарить эту разбитую лохань и перенести всё ценное на пиратский корабль, а старший помощник - тот самый Джек, что сейчас издевался над маленьким летйтенантом - в ответе за это.

На лице Джека появилось раздосадованное, угрюмое выражение: ему явно не хотелось выполнять приказ. Он, помедлив, бросил тяжёлый взгляд на своего капитана, пошептался с двумя товарищами, подошедшими по его едва заметному жесту поближе, и сплюнул на палубу.

Пальцы пиратского главаря крепко стиснули эфес абордажной сабли, а на лице появилось угрюмо-задумчивое выражение, которое он постарался тут же прогнать, не спуская, впрочем, взгляда с помощника в течение ещё нескольких секунд. Тот начал выполнять приказ, раздавая команды пиратам и подкрепляя их жестами.

- Уж простите, ребята утомились маленько после этого чёртова шторма, вот и хотели повеселиться по своему разумению. Да и сами понимаете, никто из них не любит офицеров короля. Они погорячились, теперь охолонут, и больше не будут издеваться над вашими людьми, - пиратский капитан повернулся к капитану фрегата. Тот в ответ бросил короткий взгляд. По лицу пирата невозможно было понять, серьёзно ли он говорит.

Джек, тем не менее, сам начал с пленных лейтенантов. Уже стемнело, зажгли огни, и он приказал одному из товарищей тащить свою задницу к нему вместе с маленьким фонарём.

Из карманов пухлого лейтенанта он выудил шиллинг, пару пенсов, пуговицу с торчащей ниткой и сложенный вчетверо лист бумаги.

- Пусть и мелочь, но в общий котёл. - Он сначала подкинул монеты на ладони, а потом бросил товарищу, маленькому и юркому рябому пирату. - Негусто платят на службе у короля, а? - пуговица полетела на палубу, а помощник, усмехнувшись, развернул лист бумаги, поднял выпавший из него лист поменьше - четвертинку, заложил его за большой лист и поднёс тот к глазам.

- Паруса, облака, заря… - хмыкнул он, пробежавшись глазами по написанным ровным, красивым почерком строкам. На обратной стороне также были стихи, и пират, скомкав большой лист, кинул его под ноги.

- Трубку раскурить хорошо пойдёт, - один из разбойников поднял комок бумаги и сунул в карман.

Второй лейтенант еле слышно вздохнул.

На маленьком листочке тем же почерком было написано несколько строчек, первые две - “Переписать стихи” и “Вернуть книгу” были уже зачёркнуты, после них в списке дел шли незавершённые “Обед у капитана в среду”, “Пуговица”, и внизу, торопливым почерком, “Ответить на письмо из дома”. На последней строчке чернила слегка смазались, словно листок сунули в карман впохыхах.

Под взглядом второго лейтенанта брошенный листок, подхваченный лёгким ветром, скрылся из круга света в темноте за бортом.

Повернувшись к другому офицеру, помощник ухмыльнулся, приблизив лицо:

- А что у нас тут? Дали ли мальчику несколько пенни на завтрак? - Лейтенант незаметно пытался отстраниться, насколько было возможно, пока пират шарил по его карманам. Чёрная шёлковая лента, связывающая его светлые волосы в короткий хвост, съехала вниз, а её узел - набок. Щека, по которой ударил пират, покраснела.

- Смотри-ка, морской офицер, а застенчивый, как девица! - под грянувший хохот пират вытащил руки из карманов лейтенанта.

Добычей оказались также несколько мелких монет, небольшой носовой платок, отделанный узкой полоской кружева, и маленькая деревянная вещица. Другой пират поднёс фонарь поближе, При ближайшем рассмотрении вещица оказалась старой, грубо вырезанной игрушкой-свистулькой, изображающей рыбу с треугольными чешуйками, маленькими глазками и удивлённо приоткрытым ртом.
Пират несколько секунд разглядывал рыбку, потом на лице его появилось угрюмо-разочарованное выражение, и он было размахнулся, чтобы выбросить игрушку за борт, как лейтенант рванулся вперёд:

- Нет, пожалуйста!..

Пират повернулся обратно. Его тяжёлый неприязненный взгляд впился во взволнованное лицо молодого лейтенанта, но тут вмешался рябой:

- Полно тебе, Джек, оставь ты мальчишке его игрушку!

Джек, злобно зыркнув на ухмыляющихся товарищей, грубо сунул свистульку обратно в карман лейтенанту.

- Кольца? - он вопросительно глянул на того пиратов, что связывали лейтенантам руки, но те лишь отрицательно помотали головами. - Что ж, посмотрим, что у тебя на шее...

- У меня ничего больше нет. - маленький лейтенант нервно сглотнул, но пират уже рванул ворот его рубашки под шейным платком, и офицер еле боролся с резко нахлынувшим чувством омерзения, пока заскорузлые горячие пальцы пирата шарили у него по ключице. Его лицо с тонкими чертами залила краска.

- И правда нет. А я слыхал, жентальмены богатые, и у них полно побрякушек, - разочарованно протянул другой пират. Маленький лейтенант еле заметно выдохнул и закрыл глаза.

- Пропили небось. А тюфяк ещё и прожрал.

Но тем не менее пират обыскал подобным образом и второго лейтенанта, правда, безрезультатно.

На круглом и простом, но напряжённом сейчас лице пухлого лейтенанта изредка проступало тщательно сдерживаемое презрение, но он молчал, крепко стиснув зубы и иногда пытался втянуть в распухший нос кровавую струйку.

- Ничего, они ещё пригодятся попозже, а сейчас пора проверить наконец, что ребята нашли на той посудине.

И помощник, не оборачиваясь, пошёл туда, где смыкались борта обоих кораблей, удерживаемые абордажными крючьями.
… - И чего он так взъелся... - пробормотал разбойник, стоящий у маленькой клетушки в трюме пиратского корабля, где был заперт третий лейтенант. Второй лейтенант и боцман были где-то в другом месте, маленький офицер не успел заметить, где. Тяжело пахло затхлой водой и плесенью, то тут, то там потрескивало, поскрипывало, шуршало, капало и плескалось.

- Я говорю, Джек или сразу убьёт, или только после дележа добычи и выпивки веселье-то, слышь, начинается. - Сквозь криво прибитые доски, из которых была сколочена клетушка, было хорошо слышно, и пробивался слабый свет маленького фонаря. Судя по звуку, пират изрядно отхлебнул из бутылки. - Эх, там ребята сейчас все пьют небось, а я тут торчи и сторожи… Слышь, лейтенант, хочешь глоточек?

- Нет, спасибо. - голос маленького лейтенанта был усталым.

- Ну смотри. - снова донеслось бульканье выпивки. - Так я о чём. Не возьму в толк никак, что первый помощник, Джек-то, к тебе прицепился. Другого-то, толстого жентмана, он и не тронул считай. А с тебя что взять - мальчишка совсем пока и есть. Ну задрал нос перед ним, ну так что ж с того. Ткнул бы в ухо разок, и порядок...

Корабль медленно качнуло на волне. Маленький лейтенант прислонил голову к стене и закрыл глаза. Перед внутренним взором вновь и вновь падал, захлёбываясь кровью, старший офицер. Он иногда очень выручал младших товарищей, стоя за них ночные вахты, когда кто-то из них болел или просил поменяться. Казалось, ему ничего не стоит не поспать ночь, а наутро быть всё ещё бодрым. Постепенно мысли перешли на второго лейтенанта, боцмана и немногих уцелевших матросов. Где, как они сейчас? Боцману точно нужен доктор - когда его разоружили, у него вся голова была в крови... Лейтенант попытался вспомнить, когда видел доктора с “Артемиды” в последний раз. Кажется, это было до того, как они увидели паруса пиратов… Всё ещё не верилось до конца в произошедшее. Где-то в уголке сознания затрепетала слабая надежда, что капитан что-нибудь придумает, но маленький офицер тут же запретил себе надеяться на что-либо: слишком больно и страшно, и в тоже время наиболее вероятно было бы этой надежды вскоре лишиться.

При мысли о капитане лейтенанта захлестнули чувство вины, досада, стыд и сожаление. Если бы он не уступил в поединке этому пирату-помощнику!.. Если бы не оказался в заложниках, которых угрожали убить! Уж лучше смерть в бою.

Из-за хлипких стен клетушки послышалась возня: пират-сторож усаживался поудобнее. Тяжело привалившись спиной к стене, он продолжал после недолгого молчания:

- Джек и сам у вас служил, когда был таким же мальчишкой. И не простым моряком, я слыхал, а почти как ты был. Да не сложилось что-то. Парни толковали, что нашкодил крепко… Сам он как воды в рот набрал, вспоминать, мол, не желаю… Он умный, Джек, грамоту знает, по-учёному говорить может… Да вот только его ровно как в шторм несёт, да с разбитым рулём... - И пират выпил ещё. - Ведь в жизни у моряка главное что?.. Знать свой галс! Да держаться его. Тогда и будешь идти под всеми парусами с попутным ветром. А Джек… - снова булькнуло, и пират пьяно икнул: - Сковырнулся с курса, и не видать уж ни огней, ни звёзд... Так и налетишь на скалы не сегодня, так завтра… А там и к чёрту в лапы...

На палубе протяжно затянули песню нетрезвыми голосами, затопали, засмеялись, и мысли офицера снова вернулись в настоящее. Охраняющий его разбойник неторопливо продолжал свой монолог, прерывая его глотками из бутылки. Мысли о случившемся, холод, боль в неловко заведённых назад связанных руках и голод, кажется, отошли на второй план, отступив перед навалившейся усталостью. Но лейтенант изо всех сил боролся со сном: он подумал о том, что будет завтра, когда разбойники разделят добычу, проспятся после пьянки и вспомнят о пленниках. И что уж лучше всё это время быть в сознании и держать всё в голове, чем заснуть и забыть о произошедшем, а потом вернуться обратно из мира грёз, чтобы вспомнить сразу вчерашний день, погибших и раненых товарищей, покалеченную “Артемиду”, услышать, как со скрипом распахивается дверь клетушки, почувствовать в полумраке, как тебя грубо вытаскивают и волочат наверх - на палубу, перемежая жалобы на похмелье проклятиями. И уж совсем не хотелось думать, что может ждать на палубе. Или увидеть в свете фонаря снаружи, как открывается дверь, и швыряют обгрызанные перья и замызганную чернильницу, а кто-нибудь из главарей, стоя рядом со стражником, заявляя, что единственный путь отсюда на свободу лежит через выкуп.

Лейтенант вздохнул. Писать ему было некому.

Единственной семьёй лейтенанта был экипаж “Артемиды”. Хотя она была уже третьим его кораблём, и пробыл он там пока лишь пару месяцев, но только на “Артемиде” лейтенант чувствовал себя совершенно на своём месте, более того - он почему-то ощущал себя дома. Впервые паруса “Артемиды” лейтенант увидел, когда уже почти потерял надежду - большие холодные волны швыряли обломок мачты, за который он держался, как игрушку. Буквально через неделю, как он получил патент и с полным правом мог называть себя лейтенантом, корабль, на котором он служил, за час превратился в доски и щепки, исчезающие в сердитых бурунах в предрассветных сумерках. Когда немного посветлело, лейтенант до боли в глазах всматривался в волнующийся океан вокруг, но не смог найти более ни одного спасшегося. На мгновение над ним нависла тёмная волна, и он, вдохнув поглубже, вцепился руками и ногами в деревяшку, а в следующую минуту уже захлестнула, закружила, неумолимо потащила за собой холодная солёная вода, в ушах забулькало, зазвенело и заболело, пузырьки защекотали лицо, и вдруг всё это прекратилось. У офицера возникло странное ощущение перед тем, как он снова оказался на поверхности, будто низ и верх, морская глубина и небо словно поменялись местами. Когда он наконец смог открыть глаза, щипавшие от солёной воды, океан показался ему странным - он был совсем чёрным, серое слоистое небо нависло ещё ниже, но ветер немного стих. А вдали белели паруса…

И мысли о том, что теперь всё внезапно и ужасно закончится, здесь, на этом грязном корабле, от рук преступников, которых лишь развлекут мучения пленников, сводили с ума.

Несмотря на все усилия остаться бодрствовать, лейтенант поддался тяжёлой прерывистой дремоте, бормотание пирата отдалилось и постепенно слилось со скрипами и стонами корабля.

Дремоту нарушил скрип отворяющейся двери, и грубые руки вытащили лейтенанта наружу.

… Кровь запеклась на лбу и волосах, ярость прошла, уступив место усталости, голод и боль от ран наконец дали знать о себе в полную силу. Боцман попытался переменить позу - боль усилилась, и он понял, что верёвка, идущая от его рук, привязана к чему-то вроде металлического кольца в стене. На привязи, как собака! Короткая вспышка ярости, моряк изо всех сил дёрнулся, пытаясь хотя бы вырвать кольцо из стены, но верёвка обожгла запястья, а кольцо осталось на месте. Тело тут же отозвалось усилившейся болью, и он едва удержался от стона. Нет, в таком состоянии не получится

ни освободиться, ни обратиться, ни достать это отребье! Уж лучше поберечь остатки сил.

- Эй, папаша! Ты чего там возишься? - послышался откуда-то сонный грубый голос, и в глаза ударил свет от фонаря.
Боцман лишь оскалился и промолчал.

- Смотри тут… - свет фонаря постепенно удалялся, пока не исчез.

Засохшая кровь покрывала лицо жёсткой стягивающей коркой, хотелось лечь и принять позу поудобнее, уткнуться носом в рукав, чтобы не слышать вездесущий мерзкий затхлый запах - застоявшаяся вода, крысы, тошнотворный душок уже давно затухающей крови, несвежая смесь рома и табака от дыхания пирата. Ни на минуту не стихающие звуки не давали расслабиться и отдохнуть, особенно досаждали копошащиеся и попискивающие где-то поблизости крысы. Время тянулось медленно, и ждать было мучительно.

Боцман попытался устроиться так, чтобы верёвка как можно меньше врезалась в тело. Голова закружилась, и в ушах слегка зазвенело. Дьявол, что же за невезение! Этот пиратский корабль после битвы с тем французом, лейтенанты эти... И он сам, попавший в плен, подло оглушённый сзади, окружённый сразу несколькими ублюдками, когда кровь бешено стучала в ушах и красная пелена уже почти упала перед взором, предшествуя сокрушающей ярости, после которой редко кто из врагов оставался в живых...

Голова закружилась сильнее, словно началось падение в глубокий чёрный колодец.

Эх, лейтенанты! Что ж, остаётся ждать, может получится верёвку перепилить чем-нибудь…

… Второй лейтенант думал о доме. Мысль, что он больше никогда не увидит отца, матушку и сестёр, приводила в отчаяние. Страшно было подумать, что наделала бы весть о его гибели. Конечно, письмо с требованием выкупа навело бы переполоха, отец бы скорбно молчал, сокрушаясь про себя, что единственный сын не покрыл родовое имя славой, матушка, украдкой утирая слёзы, сделала бы всё возможное, чтобы собрать деньги, возможно, даже рассталась бы с последними драгоценностями… Выкуп пробил бы серьёзную брешь в их финансах, и сёстрам пришлось бы забыть о том, чтобы выйти замуж в следующем году. Лейтенант опустил голову на колени. Он, надежда семьи, от которого ожидают продолжения славных традиций, на которого возложены надежды поправить пошатнувшееся финансовое положение, чтобы девочки могли наконец заключить достойную партию и не экономить на чулках и башмаках! И вот, ему самому нужны деньги… Конечно, они сделают всё возможное, лишь бы увидеть его снова дома, отец заложит или продаст дом в Лондоне, а сёстры скажут, что им и не нужны новые платья - нынешние моды такие ужасные!

И жгучее чувство стыда наполнило сердце юноши.

Он поймал себя на радости, что пираты пока не убили его. Какой позорной и трусливой показалась ему эта радость!

Подумать только, он, подающий надежды лейтенант, за плечами которого уже несколько удачных сражений, где он проявил себя смелым и рассудительным, побеждён какими-то разбойниками!

Раненая рука и превосходящая численность пиратов не были оправданием в его глазах. Нервное возбуждение прошло, и рука давала о себе знать ноющей тупой болью.

Пухлый лейтенант уже встречался с пиратами, и знал, что это за люди и чего от них ожидать, и даже насмешки над внешностью не задевали его (как могли бы задеть всего лишь пару лет назад), единственным, что всколыхнуло его чувства были стыд, вина за то, что пираты смогли разоружить его и отвращение к бессмысленной жестокости, которое, несмотря на весь опыт, появлялось каждый раз снова и снова.

Его сердце жгло осознание того, что всё это случилось когда он, оказавшийся на “Артемиде” полгода назад, наконец стал уверенно чувствовать себя, выполняя обязанности лейтенанта. Когда закончились все те промахи, которые он допускал раньше (порой из-за неуверенности в себе, порой из-за того что отвлекался, замечтавшись или засмотревшись) и на борьбу с которыми лейтенант бросал все душевные и физические силы. И когда капитан уже почти перестал делать ему замечания и наконец начал даже изредка хвалить. Впрочем, каждый раз, когда наступала очередь пухлого лейтенанта приходить к капитану на обед, он всё равно сидел как на иголках, чувствуя в глубине души неуверенность и страх, пусть даже командир “Артемиды” и держался просто и располагающе. Слишком тяжело давалось лейтенанту его мастерство, отчего он постоянно ждал критики. И вот, теперь, такой позор!

Едва ли не всё произошедшее лейтенант ставил себе в вину. Он не смог победить противников или хотя бы с доблестью погибнуть в бою, он не смог помочь третьему лейтенанту и боцману, хотя был ранен легче, чем боцман и был опытнее в сражениях, чем маленький лейтенант, значит, это его вина, что они стали заложниками!

Сейчас его собственная жизнь показалась пухлому лейтенанту такой напрасной, жалкой и недостойной спасения! Ему было стыдно, что капитан сдался, чтобы спасти их от смерти в руках пиратов - тот обычно никогда не допускал и мысли о капитуляции, приказывая сражаться, покуда руки ещё держат оружие, и сам подавал пример. Несколько раз на памяти лейтенанта весь экипаж был уже готов погибнуть в бою, сражаясь до последнего, и лишь отчаянная решительность и иногда счастливая случайность спасала от верной смерти. Но то был честный бой, а не угроза убить последних оставшихся в живых безоружных членов команды… Впрочем, лейтенант подумал, что поступил бы, не раздумывая, так же, а если понадобилось, то пожертвовал бы жизнью.

Его мысли обратились к товарищам - он думал, что же сейчас с боцманом, опытным, суровым, но справедливым моряком, которого уважали и матросы и офицеры, и с маленьким лейтенантом - толковым, старательным и серьёзным, несмотря на юный возраст (как он сказал, ему лишь недавно исполнился 21 год), иногда помогавшим ему со всякими корабельными премудростями, когда второй лейтенант, смущаясь, изредка просил вместе проверить на всякий случай правильность его расчётов, и который спас его от французского клинка лишь несколько часов назад, застрелив вражеского офицера, и чья вполне понятная ему гордость послужила причиной для издевательств пиратов…

Терзаемый сожалением и стыдом, второй лейтенант горестно покачал головой, стиснув зубы, и постарался вывернуть раненую руку так, чтобы она как можно меньше его беспокоила.

…Сквозь закрытую дверь всё ещё доносились приглушённые звуки пьяного веселья с палубы, но тут, в капитанской каюте пиратского корабля, было тихо - можно было расслышать, как пламя, изредка потрескивая, обвивает фитили и медленно съедает свечи. И несмотря на два подсвечника и кормовой фонарь, чей свет падал через уголок окна, в каюте всё равно казалось темновато, огоньки с трудом рассеивали клубившийся по углам мрак, который словно хотел заполнить всё помещение, но, натолкнувшись на свет, нехотя отползал обратно, медленно вытягиваясь в другую сторону, пробуя различные пути и не желая сдаваться.

Пират бросил короткий неприязненный взгляд на капитана фрегата, отметив, что ладно сидящий на нём мундир местами прожжён, местами порезан клинком, местами забрызган чужой кровью. Кровью его ребят.

Предчувствие чего-то плохого, ощущение близкой беды вдруг возникло в душе пиратского капитана. Будь возможность вернуться в момент, предшествующий тому, когда он решил напасть, он бы попросту прошёл мимо этого проклятого фрегата - пусть себе дрейфуют, тонут, горят, разбиваются о скалы, идут к ближайшей земле - не стал бы связываться, и чёрт с ними. Лучше верить своему нутру, вспомнились слова одного сведущего в их деле старого боцмана. Но пути назад не было. Он крепче сжал эфес сабли и вытер вспотевшую ладонь свободной руки о замызганные штаны.

Капитан “Артемиды” не торопился нарушать тишину: он неторопливо разглядывал каюту, и когда её хозяин прочистил горло, то только через две-три секунды перевёл на него взгляд, слегка приподняв бровь. Его резкие черты лица, казалось, ещё заострились, а свет от свечей сделал заметнее залегшие под глазами усталые тени.

- Никто из ваших не пришёл на помощь, а? - Его же собственный голос внезапно показался пирату слишком хриплым и громким.

- Как видите, нет.

- Я думал, где один королевский корабль, там и второй, а там, глядишь, и третий?.. - Пират выжидательно посмотрел на капитана, но ничего не услышал в ответ.

Вытащив кремень с огнивом, он зажёг ещё свечей, желая рассеять почему-то особенно плотную в этот вечер темноту. Это неприятно озадачивало пирата - почему сейчас ему кажется так темно, хотя в другие вечера хватало и одного подсвечника?.. Он грешил на усталость. Успокоив себя этой мыслью, он снова заговорил, желая, чтобы его голос звучал ровнее и спокойнее.

- Ваши ребята хорошо дрались, но что ж поделаешь, когда вас шибко меньше. Я уважаю смелых моряков, пусть даже они не на моей стороне. - проговорив это, пиратский командир величаво повёл рукой, пытаясь, видимо, повторить увиденный у кого-то жест. - Мне не чуждо благородство и, клянусь, они увидят это!..

Он немного помолчал, а потом добавил:

- Конечно, мне хотелось бы увидеть и некоторое понимание с вашей стороны... А пока кое с кем из ваших ребят я бы хотел прямо сейчас ненадолго перемолвиться словечком.

Старый знакомец, кажись. - добавил пират, как-то слишком широко улыбнувшись и шагнул было к выходу.

- И как же мы увидим ваше уважение? - вопрос капитана заставил его остановиться у самой двери и развернуться.

- Не беспокойтесь, вам уже сохранили жизни, ведь не чтоб сразу потом прикончить! Ясно, кое-что и от вас зависит - наверняка вы и ваши офицеры будете не против заплатить за свою свободу. Чем быстрее заплатите, тем скорей мы вас отпустим. - пират улыбнулся уже не так широко.

- А остальные мои люди?

Пират нетерпеливо переступил. С палубы уже доносился нестройный смех, звяканье бутылок и стук кружек.

- У простых моряков денежек поменьше, уж как не знать. Но кто же запрещает им заплатить какой-никакой выкуп. А то, глядишь, и согласятся в мою команду пойти. Это они сейчас несговорчивые, а как обмозгуют, что уж лучше сами себе хозяева, то и передумают. Добычу поделили. А уж с купцов-то сколько можно получить! Как им тут не увидеть всё своими глазами и не обмозговать всё самим!.. А на службу королю новые найдутся.

Главарь пиратов уже было взялся за ручку двери каюты, намереваясь выйти на палубу, как его остановил другой вопрос.

- Тем не менее, никаких гарантий, кроме вашего уважения, конечно же, нет? - голос капитана прозвучал так, словно он слегка улыбнулся.

Пират начинал потихоньку закипать. Ему не терпелось присоединиться к веселящейся команде, пропустить стаканчик-другой, позабавиться по-своему и наконец отдохнуть. Мало того, что этот капитан так и не сказал про другие военные корабли, мало того, что он всё продолжает спрашивать всякую чушь, чёрт бы его побрал (радовался бы, что живы!), так ещё и в его словах пирату почудилась насмешка. Но он изо всех сил пытался пока держаться доброжелательно, в надежде быстро получить нужные сведения, поэтому ответил как можно более спокойно:

- Да, кое-что зависит и от вас. Коли мы напоремся на ваши корабли, уж не обессудьте. Они будут предупреждены, что вы у нас. При первом же залпе с их стороны вы закончитесь первыми! В ваших же интересах, чтобы наши курсы с ними не пересекались. Обмозгуйте пока. И не надейтесь, что я сейчас оставлю вас тут одного. - Пиратский главарь открыл дверь и снова удивился, как темно в его каюте по сравнению с палубой.

Пираты расположились на палубе кружком. Стоящий в центре фонарь ярко освещал сидящих спиной к носу, а те, что сидели спиной к корме, казались покачивающимися и обнимающими друг друга за плечи чёрными тенями. Раздалась пара неуверенных трелей дудочки. Пиратскому капитану не терпелось присоединиться к команде, выйти наконец из этой тёмной каюты туда, к свету и весёлым голосам, мыслями он был уже там, как за его спиной снова раздался голос капитана “Артемиды”:

- Нас не будут спасать. Важней будет победить пиратский корабль, а на службу королю, как вы справедливо заметили, новые найдутся.

Пират хлопнул дверью и резко развернулся. Этот чёрт над ним издевается что ли?! Но капитан не улыбался. Пират усилием воли подавил в себе вспышку гнева и, глубоко вдохнув, подошёл к нему. От движения затрепетали огоньки свечей, заставляя темноту колебаться в причудливом танце.

Усталость, которую и так ощущал пират последние сутки, вдруг навалилась на него сразу всем своим весом, подобно огромному валуну. Он вспомнил, что прошлой ночью поспать удавалось исключительно урывками. Мысль о попойке и веселье с командой уже перестала казаться такой привлекательной, он бы больше хотел вздремнуть. Что ж, веселье никуда не убежит. Тогда уж перед отбоем, коль не был на попойке, завершить бы другое дело.

- Уж чересчур легко вы говорите об этом! В здешних водах сейчас неспокойно, все знают. Ваши корабли другим что ли заняты, что их тут так немного?.. - небрежно бросил пират.

Капитан фрегата слегка прищурился и задержал взгляд на лице пиратского капитана.

- Вы всё пытаетесь узнать, где и сколько военных кораблей сейчас?

Пират улыбнулся:

- Всегда приятно иметь дело с умным человеком! Сами понимаете, полезно знать, где можешь нарваться на неприятеля. Причём полезно для всех на корабле, как я уже сказал, - с лёгким нажимом произнёс пиратский капитан.

- Адмирал не докладывает мне обо всех своих планах. Я выполняю его приказы, но откуда мне знать, что именно он приказывает другим?.. То, что королевские корабли охраняют порты и торговые пути, иногда прочёсывая местные воды, ни для кого не секрет.

Улыбка медленно сошла с лица пирата.

- Я б на вашем месте подумал бы покрепче. Вы моего квартирмейстера и второго помощника убили. И меня почикали. Ничего, костоправ замотал, до кишков не достало. Но, чёрт, я хочу хоть что-то получить взамен. - Пират опустил голову и оглядел почти высохшие пятна крови на рубашке. - А он что, доктор-то ваш, не из Бедлама часом сбежал?

Встретив вопросительный взгляд капитана фрегата, пират пояснил:

- Когда мы с ребятами его увидели на вашем корабле, он шлялся по палубе и лечил мертвецов! Вправлял кости, лубки накладывал, вытаскивал пули, зашивал, с маленьким фонариком он там ходил. Как лунатик. Видать, умом тронулся, бедолага. А ему-то уж, кажись, не привыкать... Ну мы конечно потребовали, чтобы нашим парням помог - живым-то куда нужней! Заштопал он нас, а как своё дело сделал, так снова потащился на вашу посудину. Ну мы мешать не стали, пусть его, блаженненького. Заперли только в трюме, чтоб не баламутил до утра.

По лицу пирата поползла было ухмылка, но он тут же снова нахмурился и немного помолчал.

- Да вот только не всем можно помочь. Некоторые славные моряки не сегодня-завтра отчалят. Из ваших выживших, ребята толковали, никто не соглашался пойти к нам. Вам и вашим оставшимся лейтенантам лучше бы принести пользу. - он бросал слова отрывисто и немного хрипло.

Капитан усмехнулся:

- Корабля и всего, что на нём, недостаточно?

- Разбитой-то лохани?! Она хоть и была неплоха - перед ещё раньшим вашим боем - а сейчас пороха и ядер на ней осталось меньше, чем мы потратили в бою. Всё, что мы взяли с неё? Законная добыча! Тащить её хрен знает куда и хрен знает как чинить? Делать больше нечего! Эту рухлядь со всеми мертвяками проще уж сжечь. - пират чуть было не сплюнул на грязный пол, но в последний момент передумал.

Его отрывистая речь звучала как-то приглушённо. Слова, как камушки в заросший тиной пруд, падали в мягкий густой полумрак.

- Вы получили военный корабль, который, не будь потрёпан штормом и другим сражением, потопил бы вас, почти полностью перебили его команду, - своих врагов, - получили какую-никакую добычу вместо суда, но вам всё недостаточно.

- Да, будь вы прокляты! - пират злился.

- Тут хватает портов, где вам не составит труда набрать людей. Соблюдая некоторую осторожность, конечно.

Капитан устало закрыл глаза и ненадолго зажмурился.

- И попасть в лапы к властям! - пират помолчал, а потом глаза его сузились. - Но вы можете сказать, где я бы наткнулся на ваши корабли в ближайший месяц - другой. И я отпущу вас и остальных - как выкуп получу, конечно. Живым-то быть всяко лучше, а? - пират слегка подался вперёд, приподняв брови и слегка приоткрыв рот в ожидании.

Капитан лишь пожал плечами, словно говоря, что ему нечего больше сказать.

Злость, которую пиратский главарь пытался не показывать, начала искажать его лицо, и он до побеления костяшек сжал эфес сабли, приставив её остриё тупой верхней гранью к подбородку капитана:

- Дьявол вас подери, я знаю, что адмирал обсуждает замыслы с командирами кораблей! Сколько мне ещё валандаться!..

- Как я уже сказал, замыслы очевидны и известны.

И, подумав, капитан добавил:

- Насчёт вылазок против вас ничего не могу сказать - или их не планировалось, или адмирал не говорил мне о них.

- Быть может, ваши лейтенанты знают что-нибудь? Во всяком случае, мои ребята могут помочь вспомнить, - пират жадно уставился в лицо капитана, но не было похоже, чтобы это каким-то образом впечатлило того. Офицер снова пожал плечами:

- Приказ о важной операции или задании они узнали бы от меня перед самым началом дела. Так что если вы хотите допросить меня или моих лейтенантов с пристрастием, - тут он слегка усмехнулся, - вы зря потратите время - от этого ни у меня, ни у них не возникнет никаких новых сведений.

Ещё несколько секунд пиратский капитан пристально смотрела в глаза капитану фрегата, после чего резко развернулся, убрав саблю от его подбородка, отчего тот со свистом рассёк воздух, и сделал несколько быстрых широких шагов до окна. Огоньки свечей дёрнулись и заплясали, рождая причудливые извивающиеся тени. Его злило, что он не может узнать то, на что рассчитывал; его злил сам капитан “Артемиды”, его выправка и прямая спина несмотря на явную усталость и связанные сзади руки. И что он был всё это время был спокоен и иногда улыбался.

Пират пытался изо всех сил держать себя в руках, но усталость брала своё: бессонная ночь из-за шторма, скудный перекус утром, горе, раздражение, гнев и злость из-за потерянных людей и из-за этого чёртова капитана. Вытащить наконец из него, где будут ошиваться королевские корабли, и завалиться дрыхнуть, глаза и так уже сами закрывались. Но привычка не доверять почти никому заставляла пирата сомневаться в словах капитана. Особенно он не доверял тем, кто так или иначе служил королю. В голове родилась идея. Конечно, глупо целиком уповать на неё, но у него что, есть другие пути?

- Мы все устали, и мои ребята тоже, так что отложим до утра. Пусть и ваши ребята немного отдохнут. А у вас появится время обмозговать всё получше и вспомнить. - пират закрыл глаза и слегка пошатнулся: уже несколько минут голова кружилась так, что огни свечей двоились, а тени казались совсем живыми.

К тому же то и дело чудилось что-то сбоку, он видел краем глаза, в тусклом свете кормового фонаря, какое-то быстрое движение, словно кто-то всё пытался заглянуть в окно. "Уже и мерещиться началось."

Он мельком глянул в окно: конечно же, никого. Обернувшись к капитану “Артемиды”, он встретил его недоверчивый взгляд:

- Что ж, видит Бог, я помню святую Библию. Почему бы не попытаться разрешить добром... Этих ваших лейтенантов и боцмана никто не тронет до утра. Обещаю. Слово капитана. - он замолчал, и какое-то время они в тишине смотрели друг другу в глаза.

А потом пират добавил:

- Но если утром я не узнаю того, что мне нужно... Поверьте, сэр, я буду... вынужден, - он выделил это слово, - пойти на жёсткие меры. Тогда хоть повеселимся!.. - серьёзное выражение на его лице медленно сменила злая ухмылка. - Должна же быть хоть какая-то польза от таких, как вы. И я не откажу своим ребятам в удовольствии прикончить вас помедленнее.

Капитан усмехнулся.

- Я ожидал, что всё так закончится, неважно, узнаете ли вы что-то нужное или нет. Можете начать с меня. Надеюсь, ваши люди обладают хоть каким-то чувством юмора - не хочется перед смертью слушать глупые шутки.

Пират сделал резкий шаг к нему, вздёрнув голову, и вздрогнул, увидев, какое хищное выражение резко появилось на его лице. Но затрепетавший было свет успокоился, и пират понял, что это всего лишь игра чёртовых теней. Поёжился: отчего-то южная ночь стала необычно холодной. На него накатил новый приступ сонливости, ещё сильнее, чем раньше.

-Неее, от таких как вы, сэр, много веселья не получишь. Вы ведь сдохнете, так и не пикнув, уж я-то знаю.

Он перевёл дух и вытер рот рукавом:

- То ли дело ваши лейтенанты! С кого же начать с утра: щенок или тюфяк? Тюфяка ждёт горящая просмолённая верёвка. Не только между пальцев, а по всему телу - жира много, гореть будет хорошо, зуб даю! А что сделать с щенком, я ещё не придумал. Но уже представляю, как потешно он будет хныкать и визжать. Начать сразу с него или оставить на сладенькое?.. - пират ухмыльнулся.
Уголок рта капитана пополз вниз, углубив уже наметившуюся морщинку, и в его взгляде явно проступило презрение, подействовавшее на пирата как пощёчина - презрения от своих пленников он не ожидал.

- Скольких людей вы уже замучали?..

- Китобои попадаются упёртые, много с них не взять, так хоть повеселиться. Ещё чёртовы лягушатники или доны. С торговцев, кого не перебили сразу, обычно переходят к нам или за них присылают выкуп, не повеселишься особо... А вот вас, тварей, жаль, не попадается почти. Сколько смелых и ловких парней из-за вас отправились на тот свет!..

На палубе кто-то пьяно затянул куплет, потом сбился и затих.

- Что ж, больше пейте. А уж всё остальное образуется. - в глазах капитана “Артемиды” блеснула странная насмешка.

Желваки на лице пирата заходили ходуном, он сжал губы и вскинул было руку, как подумал, что ведёт себя не как уверенный хозяин положения, а как раззадоренная ради потехи собачонка.

- Что же вы? У меня как раз связаны руки. Это не должно смущать джентльменов… удачи.

Их взгляды скрестились.

- Заткнитесь. - хриплым, почти срывающимся на рык голосом, медленно сказал хозяин каюты, опуская руку.

Внезапно за дверью послышались быстрые шаги, и её бесцеремонно распахнули.

Помощник главаря втолкнул в каюту маленького лейтенанта.

- Эй, Джон, а у нас тут ещё добыча нашлась!

Пиратский капитан обернулся к товарищу, пытаясь понять, о чём тот толкует.

- Какая ещё добыча?..

Помощник подтолкнул лейтенанта поближе к столу, где горели свечи и захлопнул за собой дверь:

- Да вот такая, как ты любишь! Что ж, поделим прямо сейчас?..

Схватив офицера за локоть, Джек рывком притянул его ближе, как тряпичную куклу. Повернув к себе спиной, схватил борта его мундира и расстёгнутого жилета с висящими на ниточках, а кое-где и отсутствующими пуговицами, захватив уже разорванный ворот рубашки и резко развёл их в стороны, отчего рубашка, затрещав, порвалась ещё сильнее, частично обнажая торс лейтенанта.

- Скажите-ка, вы не замечали, что у вас на корабле, - тут он повернулся к капитану “Артемиды”, ненадолго замолчал, а потом ухмыльнулся: - баба?

Сомнений быть не могло: это была девушка, пусть и весьма худенькая. Она, зажмурив глаза, резко отвернулась в сторону темноты у двери, когда пират раскрыл её тайну. Широкая полотняная лента, перетягивавшая раньше её маленькую грудь и оставившая красные полосы своими краями, сползла вниз, к животу, разрезанная нескольких местах. На скуле у девушки проступил небольшой синяк.
После нескольких секунд молчания пиратский главарь с трудом оторвал взгляд от неё и повернулся к капитану:

- Вы знали, что она у вас на борту?.. - пират впился взглядом в его лицо ещё пристальней, чем раньше.

Но даже капитану отказала его обычная невозмутимость. Он хотел что-то было сказать, но в итоге лишь отрицательно покачал головой, не отрывая озадаченного взгляда от офицера, по чьему лицу расползалась краска. Маленький лейтенант, стоя перед своим командиром, не смел, точнее, не смела**** поднять взгляд.

- И, дьявол, Джек, я же говорил тебе стучать, и ждать, пока я не отвечу!.. - бросил пиратский главарь, на что Джек недовольно пробурчал что-то в ответ.

Еле подавив зевок, главарь подошёл к девушке поближе.

Прохладное дуновение ночного ветра из приоткрытого окна шевельнуло край выцветшей пыльной занавески, кое-как подвязанной обрывком верёвки. Девушка, почти заставившая распахнутый мундир движениями плеч сползти обратно, вздрогнула от холода, а её шея и грудь покрылись мурашками. Голод, переживания и усталость давали о себе знать.

- Но какой сюрприз!.. - пиратский капитан, оставив саблю на столе, обошёл вокруг лейтенанта, внимательно разглядывая. - Будь я проклят, уж с девчонкой-то можно повеселиться куда лучше, чем с унылым тюфяком!.. А уж как обрадуются ребята, когда придёт их черёд! - он схватил ворот её рубашки, притягивая лейтенанта к себе, отчего рубашка порвалась вплоть до живота девушки и немного вылезла из тёмно-синих кюлот. Пленница судорожно сжала связанные руки, так, что ногти до боли впились ей в ладони. От жадного внимания, с которым пират рассматривал её и следил за каждым движением, хотелось закрыть глаза, отвернуться и просто исчезнуть.

Капитан быстро посмотрел на оружие на столе, потом на пиратов: у главаря из оружия остался только короткий нож на поясе, у помощника - сабля в ножнах. Впрочем, у них могли быть ещё клинки и в голенищах.

Отпустив тонкое полотно рубашки, пиратский главарь рывком вытащил полотняную ленту и отбросил на пол:

- Больше не понадобится.

Затем провёл тыльной стороной загорелых пальцев от шеи девушки вниз, до ремня, насколько позволяла разорванная рубашка, слегка царапая кожу крупным перстнем.


Девушка отпрянула было, едва пальцы пирата опустились ниже ключицы, но тут же наткнулась спиной на его помощника, который крепко схватил её сзади за плечи, не давая увернуться. Её сердце заколотилось как бешеное, в висках застучала кровь.
Главарю явно доставляло удовольствие наблюдать, какой страх вызывает у девушки каждое его движение. Он наклонился к ней, обдав запахом застарелого пота и табака. Она в панике забилась, пытаясь вывернуться из рук, причиняющих боль, от ощущения тепла чужих тел, от глубокого, с запахом алкогольных паров, дыхания на лице и шее, но помощник лишь крепче прижал её к себе, вцепившись пальцами в плечи. Всё было как в дурном сне, когда каменеешь, конечности отнимаются, и остаётся лишь в отчаянии смотреть на что-то неминуемо надвигающееся, не имея возможности спастись.

- Какая нежная кожа у молодых леди, - на лице пиратского капитана расплывалась улыбка, - даже худенькие такие мягкие… Я бы разложил тебя чуть попозже прямо на столе. Но что-то я… оооооох... устал на сегодня, - сказал он, не в силах бороться с длинным зевком.

Вытерев заслезившиеся глаза, в которые, как он чувствовал, словно насыпали песка, пират кивнул на грязную скомканную койку в углу:

- Не люблю развлекаться на тяжёлую голову. Так что у тебя отсрочка, а пока - небольшой аванс... - разбойник, улыбаясь, провёл по лицу девушки, остановился на губах и грубо надавил пальцем, разжимая их, но тут же выругался и отдёрнул руку. Сощурившись, потряс в воздухе рукой, унимая боль в укушенном пальце, уголки его рта поползли вниз, и несколько секунд он смотрел в глаза пленницы, после чего ударил её по губам тыльной стороной ладони - не слишком сильно, но хлёстко. Не успела девушка опомниться, как он ударил её снова.

- Оставьте её!.. Это… - начал было капитан “Артемиды”, и в его голосе послышались резкие нотки, но пират перебил:

- Это моя добыча, я волен проучить её как следует. И не приказывайте мне! Вы не у себя на корабле, а я не ваш лейтенант, - и ухмыльнулся.

Он снова занёс было руку, но бить не торопился, а наблюдал за зажмурившейся и отвернувшейся девушкой.

- Сделаешь так ещё раз - пеняй потом на себя. Пусть это послужит маленьким уроком, - он склонился к её лицу, - ничего серьёзного, даже крови кажись нет. Посмотри на меня. Ну! Или хочешь ещё?..

Пират-помощник, наклонившись, что-то с улыбкой зашептал ей, плотно касаясь губами её уха и шеи.

Девушка, которую била крупная дрожь, наконец посмотрела на главаря.

- Так вот, дорогуша, ты будешь подчиняться и делать всё, что я скажу, сама, добровольно, иначе ты очень пожалеешь обо всём, что сделаешь, поняла?.. Поняла, я тебя спрашиваю?!

Пленница, снова закрыв глаза, еле заметно кивнула. К горлу подступили слёзы отчаяния, но меньше всего на свете лейтенант хотела, чтобы эти разбойники видели её плачущей, и изо всех сил пыталась их сдержать.

- Видите, - пират снова обратился к капитану, - она всё сделает исключительно добровольно!..

Зевнув в очередной раз, пират подошёл к девушке чуть ли не вплотную.

Капитан “Артемиды”, которому уже почти удалось освободить руки от верёвки, сделал ещё одно незаметное сейчас пиратам, но резкое движение руками, оставившее широкую кровавую ссадину на его запястье. Бросил незамеченный разбойниками взгляд на валяющиеся на столе пистолеты и саблю, быстро подкорректировав в голове уже придуманный план действий на худший случай, но пиратский капитан лишь поднял руку к лицу маленького лейтенанта.

Девушка плотно сжала губы, когда он крепко ухватил её за подбородок и заставил поднять вверх голову.

- Открой глаза, - приказал он. Несколько секунд, показавшихся ей бесконечными, он рассматривал её лицо, на котором усталость оставила тёмные круги под глазами.

- Ты знаешь что-нибудь о том, где будут ошиваться другие ваши военные корабли?..

Она с трудом помотала головой, насколько позволяла державшая её подбородок рука пирата.

Главарь ещё какое-то время пристально смотрел ей в глаза, а потом ослабил хватку, потрепал по щеке и отошёл, оставив гадкое ощущение от тяжёлого липкого взгляда. По его знаку помощник также отпустил её, встав уже сбоку, но всё ещё близко. Она изо всех сил пыталась не упасть, борясь с дрожью и слабостью во всём теле.

- Так что, Джон, оставим девку на завтра? - спросил помощник пиратского главаря, - Я бы не отказался хоть сейчас, да и ребята…

- Я ж толкую, что на завтра!.. Ты бы меньше выпивки лакал, а то последние мозги пропьёшь, - проворчал главарь.

Помощник, сощурившись, помолчал несколько мгновений, пожал плечами и продолжил, усмехнувшись:

- А я подумал, что вот забавно. Когда я ещё ходил под знамёнами короля, что б его, я насмотрелся на этих выскочек, свеженьких лейтенантов. - От его слов в каюте появился алкогольный душок, но на ногах он стоял твёрдо, а язык не заплетался.

- Повидал достаточно этих щенков, думающих о себе невесть что, мол, они теперь выше вчерашних товарищей. И забавно, что иногда мечтам и планам даже таких блестящих, - пират хмыкнул, - молодых офицеров иногда приходит конец, - он довольно улыбнулся и снова приблизился к девушке так, что она почувствовала на лице его тёплое дыхание. - А кое-кому следовало бы помнить своё место...

Лейтенант вскинула подбородок, и в её взгляде на мгновение загорелся вызов, негодование и протест, что, казалось, лишь раззадорило пиратов ещё больше.

- О, какая пылкая маленькая мисс! Видать, за живое задело, а? Наш гордый лейтенант! Почему бы не повеселиться сейчас, а не утром?.. Хочу уже послушать, как она запищит. - на губах помощника заиграла слащавая улыбка, производящая тем более отталкивающее впечатление вместе с тяжёлым взглядом, которого он не сводил с девушки. - Не верю я никому из них. - он повернулся он к главарю.

Тот нахмурился, но не успел даже что-либо сказать, как его помощник выхватил из-за пояса нож и рассёк верёвку, связывающую запястья девушки. Схватив её левую ладонь, он больно сжал мизинец и безымянный палец, приставив лезвие к их основанию.

- Ну, а если подумать так?..

Девушка задержала дыхание.

- Вы обещали, что до рассвета моих людей никто не тронет. - сказал капитан “Артемиды”, бросив взгляд на маленького лейтенанта. - Слово капитана здесь чего-то стоит, не так ли? - и пристально посмотрел пиратскому главарю в глаза.

- Что?! Ты дал слово этому… - лицо Джека исказила ненависть, но смотрел он не на капитана фрегата, а на своего главаря.

- Хватит! Командир здесь я, Джек. - пират прищурился и вскинул подбородок. Его ноздри раздувались. - И я сказал: до утра. Значит, до утра. Отпусти её.

Под его тяжёлым взглядом помощник убрал нож от пальцев девушки, подкинул его в воздухе и сунул в ножны.

- Знаете, мисс, что делают пираты с такими, как вы? - спросил помощник, склонившись к ней.

Вскоре после того, как он начал рассказывать, медленно, добавляя всё больше отвратительных подробностей, девушка закрыла было лицо ладонями, но помощник, сжав её запястья, отвёл её руки от лица, продолжая говорить, глядя ей в глаза.

Но его прервал пиратский главарь.

- Джек, как ты вообще обнаружил, что это девка?..

Отведя глаза в сторону под взглядом своего командира, помощник отпустил руки лейтенанта.

- Да вот покумекал, что плохо мы обыскали, может, пропустили чего, может, карманы с изнанки, что б не поискать ещё... Опять же, хотел внушить немного почтительности этому юному, как я думал, джентльмену... - Джек усмехнулся.

- Чёрт, я же тогда ещё приказывал пока не трогать их!.. - пиратский капитан сделал шаг к своему помощнику. - Ты и так нарушил приказ, когда бил!.. И ладно бы бил умеючи! Видал у неё синяк? Ты ей лицо чуть не испортил! - проворчал он.

- Ладно тебе! Какая разница, сейчас или утром? Толку-то от них!.. Да и всё одно задумали прикончить потом. А синяк совсем маленький, я ж не знал, что это баба. На берегу у тебя будет толпа этих смазливых девчонок. А эта ж и так завтра сдохнет. - Джек пожал плечами.

- Я ж говорю, устал, как собака! И повеселиться хочу на свежую голову. Первым! Отведи её пока обратно! - отрывисто бросил пиратский капитан, не сводя пристального взгляда с помощника.

Маленький лейтенант, неловкими движениями растерев затёкшие тонкие запястья, застёгивала уцелевшие пуговицы на жилете и мундире. Джек было схватил её за локоть, подняв верёвку, но тут снова вмешался капитан “Артемиды”:

- Боитесь, что со свободными руками она натворит бед?.. - в его голосе помощнику послышалась насмешка, и он было повернулся к тому, но главарь разбойников примирительно сказал:

- Джек, оставь. Что сделает запертая безоружная девочка?..

- Сбежит. Как та, помнишь? Да так, что уже не достанешь, - Джек плюнул на пол, едва не попав своему главарю на сапог. - Хоть некоторые парни, я знаю, не против и с такой поразвлечься, мол, хватает времени, пока ещё мягкая и не остыла, но я бы предпочёл бабу поживее.

- Не сбежит. Пусть отдохнёт пока, - он подмигнул девушке и осклабился, - завтра с утра у меня этой куколке понадобятся силы! А пока пусть помечтает обо мне.
Помощник окинул девушку взглядом ещё раз.

- Будет тебе, какая она куколка. На кой чёрт смазливое личико, когда она тощая, рёбра вон как торчат?.. В борделе я бы за такую не заплатил. - Помощник снова сплюнул на пол. - Но тут уж и такая сойдёт. И я первый обнаружил, что это девка! Значит, я первым с ней и должен быть! По справедливости!..

Губы девушки на мгновение исказила кривая усмешка.
- Добычу делю я. Сначала мне, потом тебе, потом всем остальным ребятам. Не забывай, кто тут капитан. Так что она сначала моя! - медленно и с нажимом проговорил пиратский главарь, роняя слова, как булыжники.

Помощник окинул девушку взглядом ещё раз.

@темы: Мореплавание, Джен, Новогодний календарь 2019

---

Новогодний календарь, день пятый (все еще)

[Quiterie]

Название: Друзья пирата, которые ждут его в аду на дне
Форма: хендмейд
Канон: любой пиратский/морской
Пейринг/Персонажи: разные
Категория: джен
Количество: три фотографии
Фотограф:
Рейтинг: G
Примечание: Я неожиданного простыла, поэтому вот такая маленькая и печальная работа.
Пряжа: остатки Пехорки Подмосковной, крючок №4. Схемы из книги Jessica Polka - 75 Seashells, Fish, Coral. А вот фотографировать пришлось на телефон - со всеми вытекающими.

Первый

Вторая

Третий

@темы: Флора и фауна, Новогодний календарь 2019

---

Новогодний календарь, день пятый. Уточка.

[vampire_behind_the_door]

Название: Маленький помощник
Размер: Мини, 911 слов
Канон: "Остров Сокровищ"
Пейринг/Персонажи: Джон Сильвер, Чёрный Пёс, Уточка
Категория: Джен
Жанр: Пропущенная сцена
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Коварные планы Окорока рождаются не без помощи кого-то или чего-то другого...
Примечание: Тема Календаря - "Уточка". Первой ассоциацией был не мем про уточку, а игрушечная птичка - программисты иногда объясняют вслух какой-нибудь игрушке (часто как раз резиновой жёлтой уточке) свои идеи, как код должен работать и где в нём может быть баг. Почему бы и Долговязому Джону не применять подобный подход для своих злодейских планов?..

Последние посетители шумно покидали “Подзорную трубу”.

Последние посетители шумно покидали “Подзорную трубу”. Но здесь, на кухне, голоса и смех были едва слышны, вокруг царил мягкий тихий полумрак.
Одинокая свеча горела на небольшом дубовом столе, явно повидавшем многое на своём веку. Хозяин, сидя на грубо сколоченном стуле, сосредоточенно хмурил лоб. Костыль был прислонён рядом. Маленькая, грубо вырезанная деревянная уточка хитро смотрела со стола чёрными глазками с расстояния вытянутой руки.
- Что ж, я послал этого болвана, Чёрного Пса. Но он не смог договориться с ним по-хорошему! Никто из этих трусливых скотов, кроме Старого Пью - туда ему и дорога - не набрался смелости вручить ему Чёрную Метку! - Сильвер замолчал, переводя дух. Сжав большую руку в кулак, он ударил по столешнице.
Уточка слегка подпрыгнула, а огонёк свечи затрепетал, заставляя плясать на стенах причудливые тени.
- План был простой, как я тебе тогда и толковал: найти Билли и разъяснить, что ему же лучше отдать карту - старые друзья могут потребовать причитающееся и вспомнить о его проступках, хе-хе. Храброму Билли, я знаю, очень не хотелось попасть на виселицу. - старый пират отхлебнул из стоящей рядом кружки.
Потемневшая от времени птичка продолжала внимательно смотреть на Сильвера.
- Что ж, не хочешь по-хорошему, тогда будет по-моему. И, чёрт подери, мы бы получили карту! Будь только у меня нога… - пират вздохнул, - Вот и посылай болванов на дело! Слепой отдал концы, они проворонили мальчишку и упустили карту! Если бы не вмешался этот щенок! Видит Бог, я добрый человек - добрее многих - но я не люблю, когда встают на дороге.
Он замолчал, и его взор затуманился. Из глубин памяти, как живые, перед ним возникали давно прошедшие события, друзья и враги: и ещё живые, и уже мёртвые.
Вот он в маленькой каюте душной южной ночью продумывает нападение на городок в испанской колонии, чтобы потом обсудить план с Флинтом, вот размышляет в Саванне, как бы выпытать у этого синерожего дьявола, валяющегося в горячечном бреду и горланящем песню, где же он зарыл эти чёртовы сокровища…
Вот сидит на песке, позволяя волнам лениво лизать босые пальцы ног - обеих ног! - а сквозь тёмные силуэты пальм на небосклоне горят южные звёзды. В руках у него та самая маленькая деревянная уточка, и он рассказывает ей, как будут захвачены корабли донов, везущие золото в Испанию.
Вот совсем молодой паренёк, подающий надежды сын джентльмена, объясняет своей старой игрушке-уточке, которую он, поддавшись сентиментальному порыву, взял из родного дома, как поможет провернуть хитрое дельце и выйти из него чистым. Те малые, с которыми в порту свёл его товарищ, похвалив его смекалку, предложили поучаствовать кое в чём. Конечно, это уже слегка выходило за рамки честного приватирства, но прибыль, которую они посулили, того стоила. Да и никто ничего не докажет - мало ли в море пропадает кораблей!..
Сильвер встряхнул головой, отгоняя воспоминания, и снова посмотрел на уточку.
- Что ж, дело всё ещё за картой… Мы знаем, что она у этих доктора и сквайра. Как её заполучить? Украсть? Нет, они к этому готовы. Кто даст гарантию, что схваченный не сдаст всех нас?.. Напасть и ограбить? Нет, они и этого наверняка ожидают.
Пират потёр переносицу и снова отхлебнул из кружки.
- Подослать малого, что мягко стелет, или, наоборот, якобы дурачка, пусть наймётся к сквайру и достанет её? - продолжил он, обращаясь к игрушке. - Нет, это подозрительно, а они, зуб даю, сейчас будут осторожны. Подкупить кого-то из слуг? Парни осторожно порасспросили местных в таверне, даже угостили выпивкой кое-кого из слуг сквайра, но толкуют, что нет, не выйдет.
Откинув голову на спинку стула, пират зажмурился. Потряс головой и снова посмотрел на птичку.
- Подослать девицу посмазливей да посмекалистей? Опять же, если только к слугам - как бы те девочки, которых могу получить, ни были хороши - до леди им далеко. А если они начнут обхаживать сквайра - снова получается слишком подозрительно... Как насчёт того, что слуга приведёт девицу к себе в комнату в его доме, положим?.. - Сильвер взял уточку в руки. - Что ж, не буду сбрасывать со счетов. Но сначала надо узнать, где они прячут карту.
Сильвер потянулся, зевнул и посмотрел в маленькое окошко под потолком: на тёмном небе слабо мерцала одинокая звезда.
- Выбрать сметливого человека, пусть он якобы невзначай завяжет знакомство со сквайром и щедро угостит хорошей выпивкой?..
Склонив голову, он впился взглядом в чёрные глазки из стеклянных бусин.
- Ждать, пока ребята прознают, какой корабль они снарядят? Это неплохо, но можно всё прохлопать ушами, особенно если слишком полагаться на этих остолопов… Что ж, завтра потолкую сам кое с кем…
Уточка всем своим видом выражала согласие, так что пират, кивнув, вытащил из кармана кисет с табаком и принялся неторопливо набивать трубку.
- Эй, Окорок! Окорок!.. - по коридору загрохотали торопливые шаги, сопровождаемые ворчанием разбуженной жены Сильвера.
- Кого там черти несут? - с неудовольствием отозвался Окорок, отрываясь от размышлений.
На кухню быстро вошёл Чёрный Пёс. Запыхавшись, он подошёл к товарищу и, оперевшись руками о стол, наклонился к нему:
- Джон, они наняли корабль и ищут команду. Шхуна называется “Испальнола”. Им помогает Блендли, ну, ты с ним знаком.
Сильвер несколько раз пыхнул трубкой, выпуская облачка дыма.
- О! И как, хе-хе, идут поиски?..
- Из рук вон, нашли лишь шестерых, - разбойник хитро улыбнулся. - Но мистер Блендли, да сохранит его Господь, говорит, что сквайр завтра будет в порту, лично. Смекаешь?
- А то! - подмигнул Долговязый Джон. Он быстро пришёл в хорошее расположение духа. - Ребята уже знают?..
- Нет пока, я как узнал, сразу побежал к тебе.
- Ничего, ничего, утром скажи - пусть собираются. - Сильвер встал, опираясь на костыль, и дружески похлопал Чёрного Пса по плечу. - А сейчас пойдём-ка в зал, выпьем за то, чтобы дельце уж наверняка выгорело.
Обернувшись, Окорок осклабился и подмигнул уточке. “Удача снова улыбается, дружочек. Уж в этот раз сокровища будут в моих руках.”
Огонёк свечи скрылся за дверью, и чёрные глаза уточки насмешливо блеснули хозяину вслед.

@темы: Джен, Роберт Льюис Стивенсон, Новогодний календарь 2019, Фанфики

---

Новогодний календарь, день пятый. Пресыщенность.

[vampire_behind_the_door]

Название: Желания исполняются по-своему
Размер: Мини, 1041 слово
Канон: "Остров Сокровищ"
Пейринг/Персонажи: сквайр Трелони, доктор Ливси, Джим Хокинс
Категория: Джен
Жанр: Пропущенная сцена, Повседневность,
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Трелони пресытился беззаботной жизнью богатого помещика и тоскует по временам, когда приключения были настоящими, разбойники - страшными, а жизнь чувствовалась во всей её полноте. Временам, которые уже канули в Лету. Но иногда желания сбываются...
Пропущенная сцена - как сквайр и доктор могли проводить тот вечер, когда Джим принёс карту сокровищ.
Примечание: Тема Календаря - "Пресыщенность"

Сквайр Трелони сидел в библиотеке своей усадьбы и рассеянно смотрел в окно.

Сквайр Трелони сидел в библиотеке своей усадьбы и рассеянно смотрел в окно. Модный архитектор из Лондона придал парку тот самый “естественный и призывающий к гармонии с природой” вид, который недавно так начал цениться философами. Таинственная сень огромных раскидистых деревьев манила к себе, вызывая перед мысленным взором пасторальные картины старого, волшебного, но чисто прибранного леса.
Но хозяину уже успели наскучить прогулки по еле заметным тропинкам, уединение и размышления в живописных руинах - дело рук другого модного архитектора - на берегу прудика неправильной формы, заросшего лилиями. Да и по правде сказать, после трёх минут попыток настроить себя на возвышенный лад и предаться размышлениям о гармонии, сквайру становилось скучно и сильно тянуло в сон. И он, зевнув и заложив за спину трость с причудливо вырезанным набалдашником из слоновой кости, лениво шёл мимо лужаек, кустарников, цветов и оранжереи, желая, чтобы эта невыносимая тропинка уже быстрее закончилась.
Не радовала и обожаемая когда-то охота: ни чистый, протяжный звук рожка в хрустальной тишине зябкого осеннего утра, когда на полях уже сверкает иней, исчезая в первых солнечных лучах, ни нетерпеливо переступающий горячий легконогий скакун, ни пари между джентльменами, ни восторженное оханье дам, ни быстрая скачка, ни азарт погони и выслеживания, ни лай своры превосходных гончих - как он когда-то выбирал и покупал их! - уже не заставляли сердце биться чаще, не наполняли душу предвкушением, восторгом и счастьем. Охота надоела, гончие теперь утомляли своим лаем, гоняться по полям - сколько уже можно?..
Пресытился он и другими светскими развлечениями: своих соседей уже не мог видеть, даже милых молодых девушек и прелестных дам, скучал за картами, безразлично ковырял серебряной ложечкой нежнейшей французский десерт, тонкие дорогие вина оставлял недопитыми в бокале, чего никогда за ним не водилось, даже ананас из теплицы казался ему каким-то приторным. Живой, блестящий Лондон, ранее манивший развлечениями, стал казаться шумным, мельтешащим и утомительным, улыбки красивых женщин - фальшивыми и корыстными, в ложе Королевского театра неудержимо тянуло в сон, а щиколотки актрис, на которые он раньше заглядывался через золотой лорнет, стали казаться чересчур тяжёлыми и не совсем изящными.
Вздохнув, сквайр медленно поднялся с резного кресла и сделал несколько бесцельных кругов, скользя равнодушным взглядом по рядам книг, гобеленам и картинам.
- Друг мой, - сказал вечером доктор Ливси, приехавший навестить его и провести вместе час-другой за бутылочкой хорошего кларета, к которому сам сквайр почти не притронулся, - вам надо непременно сменить обстановку. Вы же любите путешествия и приключения - так за чем же стало дело? Прикажите слугам собрать вещи - и в путь! Куда только пожелает ваша душа! Я бы с удовольствием присоединился к вам, но мои обязанности врача и судьи налагают на меня определённые ограничения…
И гость затянулся затянулся превосходным табаком, которым его угостил хозяин.
- В том и проблема, Ливси, что моя душа не желает ничего. Чего я в мире не видел? Париж, Вена, Петербург, - Трелони принялся загибать пальцы, унизанные перстнями, - Рим, Лиссабон, Карибские острова, колонии в Америке, Индия…
Он пожал плечами, бросив взгляд на потухшую трубку, к которой притронулся лишь пару раз.
- Вы могли бы жениться, - осторожно начал было доктор, но Трелони вяло отмахнулся.
- Взвалить на себя это ярмо?.. Видеть одну и ту же женщину изо дня в день, из года в год? Таскаться по дурацким гостям и балам, терпеть её подруг и наглую родню? Нет, уж лучше одному, чем с женой, от которой не знаешь куда деться в собственном доме.
Сквайр поджал губы, покрутился на каблуках на паркете и сосредоточенно нахмурил густые чёрные брови.
- Знаете, мне вообще иногда кажется, что я живу какую-то не свою жизнь. Охота, путешествия - это, конечно, хорошо, но я словно что-то упускаю. И когда в очередной раз смотрю на подобострастно желающих мне угодить и предупредить все мои желания, меня охватывает тоска. Даже вещи в этом доме!.. - он повысил голос и обвёл пространство рукой, - они давят на меня!..
Доктор неопределённо хмыкнул, что можно было трактовать как сочувствие и предложение продолжать, и отпил из бокала.
- Вот вы, Ливси! Вы воевали, вы знали все тяготы походной жизни, вы знаете, чего стоит храбрость, верность и честь! Вы знаете, каково это, когда на ваших глазах пишется история и свершаются подвиги, перед лицом смертельной опасности!
- Лучше бы для некоторых подвигов никогда не было необходимости, - пробормотал доктор, глядя в камин, где пламя, весело потрескивая, пожирало поленья.
- Не знаю, быть может, только перед лицом опасности, когда не знаешь, что ждёт тебя завтра, я бы снова почувствовал себя живым, - задумчиво проговорил Трелони, разглядывая ногти на левой руке. - Но взять и специально потащиться за ней, мол, а вот и я приехал… Или, того хуже, заплатить, чтобы тебе это устроили, как охоту… Это так глупо, Ливси!
Сквайр опустился в кресло и нахохлился. Мрачно посмотрев на бутылку, он щедро плеснул вина в бокал и опрокинул в себя почти залпом.
Доктор продолжал отрешённо смотреть в камин, видя в его мирном пламени горящие дома, пушечные залпы, бегущие чёрные фигуры на фоне зарева.
- Вы ведь слышали о каких-то разбойниках, которые недавно появились в здешних краях? - спросил он, словно стряхивая с себя короткое забытье и оборачиваясь к другу.
- А! Да, таможенный надзиратель что-то рассказывал мне. Видели какое-то подозрительное судёнышко…
- Вот вам, Трелони, и возможность снова почувствовать жизнь в полном её проявлении, - доктор улыбнулся и выпустил облачко дыма, - подумайте только, вы можете столкнуться с ними в лесу! На дороге ночью! Поучаствовать в облаве на этих негодяев!
- А, пустое, - помещик вяло махнул рукой. - Какие это разбойники?.. Так, жалкие крысы, отбирающие кошельки и тайком провозящие выпивку. Век настоящих разбойников, чьё имя гремело - Флинт! Ингленд! - и заставляло торговецев испуганно жаться к берегам, уже прошёл… С такими не зазорно было и сразиться, а эти молокососы… Нет, моя жизнь так и будет теперь отныне тянуться пресно и уныло...
Сквайр разочарованно поморщился, вздохнул и снова налил себе вина. Доктор, не зная, что ответить и как приободрить друга, снова затянулся куревом. Трелони, следуя примеру друга, тоже закурил.
Высокие часы тихо отсчитывали время, изредка в камине стреляли горящие поленья. За окном уже стемнело, и слуга зажёг бронзовые канделябры. Где-то робко подал голос сверчок. Казалось, тишина завладела домом полностью, и вместе с темнотой на его крышу спустилось умиротворение очередной глухой ночи, как вдруг под окнами раздалось цоканье копыт, а через несколько минут по коридору зазвучали торопливые шаги, приглушённые мягким ковром, и взволнованные голоса.
- Таможенный надзиратель мистер Данс и молодой Хокинс, сэр! - объявил лакей, распахивая дверь.
Пока таможенный надзиратель рассказывал сквайру о шайке рабойников, напавшей на “Адмирал Бенбоу”, и гибели одного из них, мальчик удивлённо озирался, разглядывая картины, высокие шкафы с книгами и гобелены.
В руках у него был пакет с бумагами.

@темы: Джен, Роберт Льюис Стивенсон, Новогодний календарь 2019, Фанфики

---

Новогодний календарь, день третий

[Quiterie]

Название: Бывают такие дни
Размер: примерно 1200 слов
Канон: "Остров Сокровищ"
Пейринг/Персонажи: Трелони, Ливси, Смоллетт, Джим, Бен Ганн
Категория:джен
Жанр: поучительная сказочка
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: ***
Примечание: Тема Календаря - "Сын маминой подруги"

Однажды сквайр Трелони решил разбогатеть...

Однажды сквайр Трелони решил разбогатеть, но никак не мог придумать каким образом. Поехал было жениться к богатой вдове, а там его друг детства сидит. Поехал на биржу, акций розовых алмазов купить, а там опять друг, все акции скупил и со скучным видом зубочисткой из слоновой кости во рту ковыряет. Трелони – в порт, думает: ладно, найму-ка себе корабль, пусть мне тоже возит чай и слоновую кость, а я их тут продам, но нет! Только он в порт вошел, а ему со всех сторон: это корабль вашего друга детства и это корабль вашего друга детства, сэр, и вон те два, и во-он то-о-от тоже. Про мелкие-то мы и говорить не будем. Плюнул Трелони себе под ноги, попал себе же на вышитую туфлю и совсем приуныл. Вернулся домой, а там припасов на праздник не купили – друг детства, сын маминой подруги все забрал у поставщика, да еще и лучший повар вдруг решил к нему уйти.

«Так и помру бедным, всеми позаброшенным, - решил сквайр, мрачно пережевывая холодную говядину с хреном. – Поеду к Ливси, спрошу, как у него дела.»


Однажды Ливси решил вступить в литературную полемику на страницах журнала и ради этого написал два романа, три поэмы и несчетное количество стихотворений, чтобы на их примере разбирать ошибки и рассуждать о роли врачебного дела в искусстве. Послал свои критические статьи в журнал, а там говорят: «Ой, знаете, сэр, мы бы с превеликим удовольствием, но у нас уже все номера до конца следующего года расписаны. Видите ли, тут один доблестный сэр, ваш, кстати, друг, прислал тридцать три поучительных рассказа и двадцать морализаторских басен, поэтому мы новое не берем». Тут Ливси задумался, куда ему свои работы пристроить – жалко же, чернил много извел, бумага нынче дорогая, да и мысли тоже не самые, так сказать, бросовые. А тут к нему как раз Трелони приезжает, скучный, как осеннее небо, то ему не так и это ему не этак: и кормят, как в Бедламе, и с болота воняет тиной, и в доме холодно, как не топи – а сам в кружевах расхаживает и отказывается есть с простой оловянной посуды.

Ливси тут издалека подошел, мол, так и так, как вы смотрите, любезный друг, на то, чтобы издавать популярный журнал для джентльменов любого возраста. «Пфе, - отвечает Трелони, - я этих журналов уже двадцать штук издавал, не читают джентльмены ни журналы, ни книги, да и некогда им, слишком много теперь виршей клепают. Я вон пять томов своих работ издал, и что вы думаете? Не покупают». Пять томов, мысленно возопил Ливси и расстроился, сравнив себя с Трелони. Ночью он жег свои два романа, три поэмы и несчетное количество стихотворений, раздумывая о том, что вот придет час, и напишет он книгу, которая поразит людей своей глубиной, а наутро приносят с почты лондонскую газету, а в ней – гравюра, а на гравюре – самодовольный Трелони с лирой, и весь номер ему посвящен. Сглотнул Ливси слюну, да и спрятал газету прочь, а сам пошел завтракать и слушать брюзжание Трелони, которому сегодня ничего не нравилось.


Однажды капитан Смоллетт вернулся из очередного путешествия, сложил из полученных за переход монет красивую башенку и с отвращением подумал: все, мол, люди как люди, живут себе, занимаются почетным делом, а я как собака только и таскаюсь по морям и океанам, то лихорадка, то дикари, то каперы, то кораблекрушения, а домой приезжаешь, долги заплатишь и на бобах сидишь. «Был бы я доктором, - подумал он с горечью. – Или вон судьей. От всех почет и уважение. А тут только и слушаешь: и зачем же вы, мистер Смоллетт, тот французский корабль потопили? Из-за вас наши доблестные моряки остались без жалованья. И вообще какого черта шляетесь на своих утлых суденышках туда и сюда, а нам вас конвоировать, от дела отвлекаться, все вражеские корабли распугивать. А потом ты еще этих людей и угощай, слушай их истории про то, как военный флот на раз-два разделал торговый». Он было однажды заикнулся, что был как-то очень близко к северному полюсу, ближе, чем любой другой капитан, так ему сказали, что это не считается, и вообще он наверняка ошибся в широте и долготе. А когда он возразил и доказал, так все капитаны надулись, как мыши на крупу, и разговаривали через его голову, всем видом показывая, что, если ты не на военном флоте, так и не моряк вовсе. Да-а, с судьей бы такой номер не прошел.

Он уже почти видел себя в судейской мантии, упитанным и веселым – упитанность была еще одной недостижимой мечтой; упитанным капитанам легче удавалось вести дела в Индии, где некоторые раджи были настолько массивны, что не могли встать, и их носили по шесть-восемь рабов, и тучность считалась одной из главных достоинств человека благородного и богатого, - но его мечты прервались, потому что ему принесли письмо.

Смоллетт взглянул на письмо и вздохнул: это опять было письмо с приглашением на ужин, которые сыпались на него, как из рога изобилия, как только он возвращался домой. Почему-то все почтенные дамы рассматривали его, как великолепного кандидата в мужья своим дочерям или даже себе, и ему приходилось стоически посещать эти вечера и мужественно выдерживать потоки лести, которые лились на него как тропический дождь в Ост-Индии. Жениться он, впрочем, не спешил по рациональности характера. Может, как-нибудь потом.

В городе он встретил старых знакомых, Ливси и Трелони, и опять укорил себя за то, что занимается черт знает чем. Поговорить им толком не удалось, потому что капитана Смоллетта попросили проводить одну юную девушку и ее мать, но он заметил, как благородно и чинно выглядит Ливси. «Сразу видно человека умного и уважаемого, - подумал про себя капитан. – У него лицо как у римского оратора». И он опять пожалел, что не стал судьей.


Однажды повзрослевший Джим Хокинс был безответно влюблен, но вот беда – его избранница не отвечала ему взаимностью. Когда они оказывались в одной компании, он катастрофически тупел и даже не мог выдавить из себя ничего путного, только плелся позади своих сверстников и ругал себя на чем свет стоит. «Вот был бы я как капитан Смоллетт, - думал он в минуты отчаяния. – Он всегда так себя держит, что достойные девушки к нему так и липнут, а если открывает рот рассказывать про свои путешествия – так они прямо рядами падают».

Пожаловался он один раз сквайру Трелони на свои беды, а тот ему, сумрачно раскалывая орехи алмазом:
- Э, разве это беды! Вот деньги – это беда, и друзья детства тоже.

Пошел тогда Джим к Ливси, а тот только с выездного суда вернулся, уставший.

- Знаешь, Джим, - сказал ему доктор, - ты лучше подумай, как сделать в своей жизни самое важное, то, для чего ты рожден, тогда и найдешь ту, которая тебя полюбит.

А капитан Смоллетт и вовсе на него недоуменно посмотрел:

- Девушки? Глупости это все. Вот стать достойным джентльменом – это задача.

Джим вздохнул, да и пошел в таверну, а там как раз Бен Ганн сидел, стопку за стопкой в себя закидывал и Джима угостил.

- Не печальтесь, - сказал ему Бен Ганн. – Это вам отдохнуть надо, мистер Хокинс, на травке полежать, на солнышке погреться. Бывают такие дни, когда чувствуешь себя бестолковым и криворуким, и всё не так, и все не те вокруг.
- Да что-то затянулось это, - отозвался Джим, разглядывая стопочку.

- О, иные дни и месяцами тянутся, - ответил ему Бен Ганн, блаженно улыбаясь, и не успел Джим обдумать его слова, которые показались неожиданно мудрыми, как тот добавил: - Это мне еще Сильвер говорил. Ваше здоровье! Позвольте угостить вас трубочкой, сами увидите, все не так плохо.

И действительно – Джим увидел, но это уже совсем другая история.

@темы: Джен, Роберт Льюис Стивенсон, Новогодний календарь 2019, Фанфики

---

Новогодний календарь, день первый. p.s.

[Дейдре]

Тема: преступление
Форма: подборка карикатур

Читать дальше

Так вышло, что в последние несколько недель вокруг меня в самых разных ипостасях витает дух фронтира и американской революции. Я решила, что это намек и хочу немного показать о людях, которые верили лишь в "нашего Бога и наши ружья". Заметьте как много религиозных мотивов на картинках, ох, пляшут черти! Деготь с перьями тоже повторяется из раза в раз, ох уж это выражение народного гнева! Почти везде есть петля...
Где здесь преступление и кто его совершил? Это вопрос, на который каждый отвечает сам.
Здесь изображаются в основном два события:Бостонское чаепитие и Восстание из-за виски.

6 фото

Больше текста и картинок:
Impressions of Tar and Feathers: The “New American Suit” in Mezzotint, 1774-84
British Tars

@темы: Матчасть, Мир вокруг нас, Сторонние ресурсы, Новогодний календарь 2019

---

Новогодний календарь, день первый

[Quiterie]

Название: Двойники
Размер: мини, около трех тысяч слов
Канон: Остров сокровищ (и вряд ли кто-то удивлен)
Пейринг/Персонажи: Смоллетт
Категория: джен
Жанр: драма, ангст и т.п.
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: "Однажды я встретил своего двойника..."
Примечание: Тема Календаря - Доппельгангер/Двойник

Я знал капитана Смоллетта уже несколько лет

Я знал капитана Смоллетта уже несколько лет, с тех самых пор, как он впервые появился в нашем городке – неразговорчивый, высокий человек, опрятный до болезненности, привыкший довольствоваться самым необходимым – впрочем, до традиционного образа скупого шотландца ему было еще далеко. Сумму, которую с него запросил за постой старый Уильямс, хозяин «Свистка», капитан заплатил беспрекословно, да и своего слугу – хмурого малого средних лет – он не обижал. За то время, пока он жил у нас – обычно капитан останавливался в нашем городе на несколько месяцев, пока его корабль стоял в порту на кренговании, – он почти ни с кем не завел близких отношений, хотя и частенько просил меня составить ему компанию, когда собирался навестить местных лавочников или же прогуляться по окрестностям.
Он больше слушал, чем говорил, и, признаться, первые несколько лет я даже не знал, чем он занимается, пока он не оговорился, что вернулся из Америки, куда возил товары.
- И как вам там понравилось, сэр? – спросил я с любопытством. Мне-то не приходилось бывать дальше соседних ярмарок.
Капитан поднял бровь.
- Не могу сказать, - сказал он сухо. – У меня было много дел, которые требовали моего пристального внимания.
- Что же это за дела такие? Неужели вам совсем нечего вспомнить, сэр? – я был несколько взволнован, поэтому позволял себе больше вольностей, чем обычно.
- Да нет, почему же, - ответил он, добросовестно задумавшись, - Кое-что я помню. Но, поверьте, в этом нет ничего интересного: таверны, переговоры, аукционы, дороги… Почти все это вы можете увидеть и в Англии. Разве что говорят там иначе – очень много иноземцев. Потому мне пришлось трудно во время допросов.
- Допросов?
- То есть, расспросов, - поправился капитан и больше ничего не пояснил, замкнувшись в себе.
Уже позже я узнал, что в Америке он пробыл без малого год, и страшно возмутился: у меня не укладывалось в голове, как можно было побывать в чужих краях и ничего не рассказать об этом! К тому времени из его скупых рассказов я понял, что капитан прошел полмира на своем корабле, но для него будто не существовало ни чудных животных, ни чужеземных обычаев, ни войн, ни приключений – его гораздо больше интересовали биржевые акции и речи в Парламенте. Он вел настолько добропорядочный, размеренный и скучный образ жизни, что я не мог себе представить его на палубе корабля. Изредка к нему приезжали друзья – и тогда я видел капитана совершенно преобразившимся: он становился говорливым, вспоминал о прошлом, и однажды я даже подслушал отрывок из его речи, в которой он с отвращением упоминал о какой-то поездке на край света за каким-то сокровищем. Услышать много мне не удалось, меня вскоре застала жена хозяина таверны и немедленно заняла меня разговором.
В то утро, когда началась эта история, я должен был сопровождать капитана Смоллетта на ярмарку, но моя кобыла внезапно захромала, и ему пришлось ехать одному. Он вернулся раньше обычного и вместо того, чтобы послать за мной, зашел ко мне сам. Моросил мелкий дождь, дорогу развезло, и коричневые хвостики сорных злаков намокли и цеплялись за мои шерстяные чулки не хуже репья. Окрестности будто затянуло серой пеленой, и край луга вдалеке сливался с небом, по которому плыли клочкастые облака. Я чинил изгородь в тени дома, раздумывая о том, сколько денег в этом году нам принесет шерсть при нынешнем положении дел, поэтому не сразу заметил, как капитан появился из-за дома.
Он был одет в черный теплый плащ, спрятав от дождя лицо, и его сапоги были перемазаны в глине. Это было так необычно, что я уставился на его ноги во все глаза.
- Вы не слишком заняты, друг мой? – спросил он, и в его голосе мне послышалась неуверенность.
Я пожал плечами, наконец оторвавшись от разглядывания чужих сапог.
- Да нет, не слишком, сэр. А что случилось?
Он пробормотал что-то в сукно плаща, а затем сказал громче:
- Окажите любезность выпить со мной.
- Выпить с вами? – недоверчиво спросил я.
- Мне нужно с кем-то выпить, - твердо ответил он.
- На ярмарке что-то случилось?
- Я там не был. И мне нужно выпить. Но я не матрос, чтобы кутить в таверне, и не адмирал, чтобы наслаждаться вином одному.
- Л-ладно, - я почесал затылок под хвостиком парика и поежился, когда с треуголки на шею капнула вода. – Дайте мне только переодеться, сэр, и я к вашим услугам.
Его комната была по-спартански аскетичной, и я, как обычно, оробел в этой чистоте, такой необычной для таверны: стол и крепкие, приземистые табуреты были выскоблен до белизны, пол и потолок были отмыты, и даже в самых темных углах не было и следа ни паутины, ни мышиного дерьма. Слуга налил мне крепкого рома со сливками, и я опять удивился – на этот раз тому, что капитан подразумевал под «выпить».
В молчании мы съели взбитые в пену сливки, вобравшие в себя весь алкоголь, но капитан только больше нахмурился и залпом выпил ром.
- Еще, - коротко скомандовал он слуге, и тот послушно пошел вниз, чтобы принести нам еще бабба.
- Здесь есть хорошее вино, - хмуро заметил капитан, будто я был виноват в том, что он позвал меня в гости. – Выпьем еще по стаканчику бабба, потом я угощу вас вином. Некоторые говорят, что напитки лучше не мешать, но, черт возьми, что они понимают в вине!
Глаза у него сегодня были беспокойные, полные темной тревоги, и он не смотрел мне в лицо. Мне почему-то упорно казалось, что я сижу в суде – то ли рядом с судьей, то ли на скамье подсудимых, и никто из нас не торопился начать разговор.
- Так что же случилось по дороге на ярмарку, сэр? – спросил я наконец, когда мы прикончили первую бутылку вина, и слуга ушел вниз, чистить плащ своего господина. Дождь припустил сильней и теперь барабанил в запертые ставни. – Вы никогда не пропускали ярмарочного дня.
Капитан взглянул в камин, будто искал там совета, и невпопад заметил:
- Я скоро уезжаю. Не знаю, вернусь ли сюда еще.
- Жаль, - искренне огорчился я. От вина – а, может, от рома - я расчувствовался.
- Не жалейте, - сердито возразил капитан. – Еще стоит поискать человека хуже меня.
- Вас? Почему?
- Потому что, - мне вдруг показалось, что он устал. – Сегодня я видел кое-что. Кое-что плохое.
- Плохое? – тупо переспросил я. – Надо сказать об этом магистрату. Неужели опять кого-то убили на дороге?
- Нет, нет, - нетерпеливо отмахнулся капитан, будто я говорил о пустяках. – Это не имеет никакого отношения к грабителям и убийцам. Скажите лучше, друг мой, вы верите в призраков?
- Я? Н-не знаю…
- А я не верю, - отрезал он и налил себе вина. – Никогда не верил и не собираюсь.
Капитан отхлебнул вина, подержал его во рту, будто хотел прополоскать им рот, и уже спокойно заметил, после того, как проглотил его:
- Я видел своего двойника. Вы зря улыбаетесь, - он погрозил мне пальцем, и я немедленно спрятал улыбку. - Однажды я уже видел его. Дважды, если быть точным. И всякий раз это было не к добру.
- Это был просто похожий человек, - робко заметил я. – Так бывает.
Он засмеялся.
- Я ехал верхом, подсчитывая в уме расходы, и встретил священника у дороги, которая ведет на кладбище. Мы перекинулись парой слов – он даже высунулся из окошка своей кареты от волнения (мы говорили о том, какие товары выгодно везти в Англию), когда я заметил другого всадника. Я снял шляпу, чтобы поприветствовать его, и вы знаете… Он сделал тот же самый жест. Потом мы встретились глазами. Это был я сам. Может быть, хуже, чем я сам, не знаю – если вы понимаете, о чем я говорю. Но это был я.
- А священник видел его?
- Как раз в тот миг он отвернулся, чтобы достать свой список покупок. А его кучер – из тех парней, которые заметят, что в него стреляют, только в тот миг, когда в него попадет пуля. Когда этот человек – этот я – проехал мимо, меня окатило холодом. Я понял, что слишком задержался здесь. Достаточно оттягивать неминуемое.
- Бррр, - я поежился, и даже тепло от очага будто потеряло свой жар. – Не говорите так, прошу вас, сэр.
- Какой смысл обманывать себя? Послушайте: в первый раз я видел его на аукционе. Я ведь говорил вам, что из-за нужды в деньгах водил работорговый корабль? Да, у меня был собственный корабль, прекрасный торговый корабль, – мы возили из Индии медь, порох и специи, пока нас не подстерегли французские каперы. Благодаря нашему доблестному флоту, который поспешил на помощь, я и моя команда остались в живых, но корабль уже нельзя было починить, и его обломки гниют у Мадагаскара. Я купил его на деньги, которые мне достались из одной поездки – и мой корабль, мой «Гордый» был славным кораблем, но несчастливым. Мне пришлось платить жалованье своим матросам из собственных денег, да еще и возмещать стоимость груза – я был разорен и искал любую работу, чтобы поправить свое положение. На моем попечении мать и ее муж, - пояснил он. – Мои братья тоже ей помогают, но они сами не богачи. Один – учитель, а они никогда не получали много и вряд ли будут, а второй – торговец, для торговли времена-то нынче тоже не ахти. Нет, я не опустился до того, чтобы встать наравне с бесчестными работорговцами, которые возят чернокожих из Африки на продажу в Бристоль. Я взял денег в долг, купил шхуну и стал тем, кто возит в Америку белых рабов. Мы называем их слугами, но они – воистину рабы. И мне пришлось продавать их на аукционе.
- Как?..
- Очень просто. Съездите в Бристоль, послушайте, как на рынке расхваливают чернокожих. Я делал то же с белыми в Бостоне. Почти все они были бедняками, истощенными, несчастными, голодными, и у них не было денег, чтобы заплатить мне за переезд и за кормежку. Их дети умирали в пути, и мой врач ничего не мог, да и не хотел с ними делать. «Они все равно мучаются, - говорил он. – Зачем продлевать их страдания?». В чем-то он был прав. Я видел, как родители продают этих самых детей, чтобы самим остаться на свободе. Я видел, как они дерутся друг с другом, когда делят деньги. Я видел, как по моей вине любящие семьи расставались навсегда – потому что их покупали разные хозяева, и я знаю, что вряд ли им суждено встретиться еще раз – я слышал, сложно накопить нужную сумму, чтобы выкупить себя из рабства. И ведь не туземцы продают друг друга, нет... Это делают христиане и продают христиан, - он еле слышно вздохнул, не отрывая глаз от огня. - Тогда-то я и встретил своего двойника в первый раз, - капитан неожиданно перевел тему. – Он был среди рабов, подготовлен к продаже. Я был так заинтригован, что навестил его хозяина на следующий день, но мой двойник уже был куплен, и никто не мог ничего о нем сказать, никто вообще его толком не помнил. А потом меня начали преследовать несчастья.
- У вас затонул еще один корабль, сэр? – спросил я.
- Нет. Я кое-кого встретил, одного дальнего знакомца. И потратил немало времени на то, чтобы найти этого кое-кого и воздать ему по его заслугам. Я хотел забрать его в Англию, чтобы его здесь судили, но вышло так, что я стал убийцей, едва не погибнув сам. Видите, с кем вы имеете дело? С человеком, который нарушил все заповеди, которым клялся следовать.
Я глядел на его пальцы. Он задумчиво вертел в пальцах оловянную ложечку, которой ел сливки, и она тускло блестела при свете огня. Я не знал, что ему ответить – он вовсе не был похож на безжалостного убийцу, и его признания повергли меня в смятение.
- Вам надо исповедоваться, сэр, - наконец сказал я, и он встрепенулся, будто проснувшийся пес.
- Вы думаете, я этого не делал?
«Откуда мне знать?» - сердито подумал я, но только пожал плечами.
- Тогда рассказать об этом властям, я не знаю…
- Никого здесь не волнует, что произошло в колониях, и судьи, как бы они ни хотели денег, не смогли придумать подходящего прецедента. А в колониях этот человек – бывший пират – многим насолил, потому они приняли известие о его гибели со стоическим спокойствием, взяв с меня штраф.
- И отчего же вы тогда мучаетесь, если вам всё простили? – закричал я. - Все закончилось хорошо, а вы все бередите старые раны! Вам нужно жениться, и жена – хорошая или плохая – мигом вылечит вас от былых сожалений, потому что прибавит нынешних.
Капитан странно посмотрел на меня.
- Я уже был женат, - коротко сказал он. – А потом встретил двойника во второй раз.
- Простите, - пробормотал я, и мне захотелось провалиться сквозь пол комнаты, в зал таверны, где из очага шло тепло, а не холод, и тени были дружелюбными и пьяными, в отличие от здешних.
Эти тени полностью закрыли капитана, окутав его незримым, но ощутимым коконом, и его наклоненная голова, опущенные плечи казались мне символом отчаяния, той безнадеги, которая ошеломляет, когда встречаешься с ней лицом к лицу – из нее нет выхода наверх, к свету, единственный путь, который остается, – все ниже и ниже, в катакомбы безумия.
Разговор наш после моей неуместной ремарки вовсе расклеился, и я пробормотал какую-то чушь насчет того, что меня ждут дела, схватил свою шляпу, и плащ, висевшие на вешалке у двери, и ретировался под серый дождь. В голове у меня слегка шумело, после выпитого вина и бабба с ромом, и я остановился у дверей, чтобы чуть-чуть прийти в себя, под навесом, где обычно привязывали лошадей.
Здесь пахло соломой и сеном, лошадиным потом и навозом, а в дальнем углу конюхи на бочке играли в кости. Я зажмурился и глубоко вдохнул, будто это могло помочь мне прочистить голову.
- Что, неужели мой хозяин так сильно напоил вас? – с заботливой грубостью спросил меня слуга капитана, мягко и еле слышно появившись из теней. – Не надо ли вас проводить до дома?
Я покачал головой, а затем, спохватившись, кивнул.
- Ему нельзя много пить, капитану-то, - буднично заметил слуга. – С людьми, которые не сидят на одном месте и путешествуют в одиночку, всегда так. Бог знает, какой заразы они наберутся в этих чужих краях, соберут все проклятья, а потом возвращаются сюда, прогнившие насквозь. Лучше бы он заручился своими знакомствами и отправился на военный флот, тогда бы ему было куда как легче, да и денег там можно сколотить целое состояние! Вытрите-ка лицо, оно у вас все красное. Вот так, да. Я бы дал вам кое-что глотнуть, чтобы ваша жена не догадалась, что вы выпимши, да мои запасы как раз кончились.
- Я не женат, - ответил я. – Вы, должно быть, говорите о моей сестре.
- И хорошо, и не женитесь, - нараспев ответил тот. – Счастья это не приносит, одну мороку. Я вот посмотрел на своих хозяев, так ни за что жениться не хочу – если жена всем хороша и умна, так обязательно поставит свою туфлю на шею. Если же нет – на кой тогда и жениться?
- Жена капитана тоже им вертела? – спросил я не без интереса.
- Он, что, и об этом рассказал? Вот плохо-то дело, - он покачал головой, но на его губах ужом проскользнула глумливая улыбка превосходства. – Нет, не успела. Она была совсем молоденькой, когда они поженились – из хорошей семьи, но ни мать, ни тетки не успели ее испортить наставлениями. Да и характер у нее был такой, что лучше ей было родиться парнем – ни он, ни она жениться друг на друге даже и не думали, но ее отец – он был какой-то шишкой на таможне в Бостоне – вбил себе в голову, что зять-капитан торгового корабля поможет ему в делах, и заставил их обвенчаться… Была там одна девка у него в служанках, хитрая стерва! Все помогла устроить. А после свадьбы, когда у них не складывалось, капитан уехал по делам куда-то, да там и пропал. Потом оказалось, что попал в беду, но все думали, что сбежал от свадебного ярма.
- Что за беда?
- Да там история еще мутней, чем со свадьбой, - ответил слуга. – По чьему-то наущению он каким-то образом оказался в тюрьме со всякой швалью – и ему должно было быть приговоренным к каторжным работам. Кто-то хорошо за это заплатил. А его жена, девчонка, оскорбленная тем, что окружающие думали, будто он бросил ее брюхатую – сами знаете, как люди горазды на слухи, - переоделась в мужскую одежду, притворилась доктором (в Америках на это много ума не надо, знаешь, как прикладывать подорожник – и уже доктор) и отправилась его искать. И нашла, в конце концов.
- А потом? – уже с интересом спросил я. Таких дурных женщин мне еще не доводилось встречать.
- Да-а, что потом! Потом оказалось, что недруг капитана таким образом хотел от него избавиться, а молодой доктор, явившийся невесть откуда, только мешал всему делу. Капитан-то сразу хотел ее отослать к родным, когда сбежал из тюрьмы, да она не послушалась, решила, что без нее он пропадет, и опять поехала за ним – тут-то ее, бедняжку, и схватили. Убить не убили, но порезали сильно – да она еще и лихорадку подхватила, сгорела быстро в придорожной таверне, куда ее принесли, всего неделя и прошла. Скандал был на всю колонию, и капитана даже хотели повесить, да он как раз куда-то опять пропал на индейских землях с какими-то трапперами. Когда вернулся – не в себе был, словно индейцы из него душу христианскую вынули, исковеркали, а потом назад вставили, – все про каких-то двойников твердил, якобы он сам себя где-то там видел. Мол, второй раз да второй раз – и опять беда, ничего другого от него было не добиться. Ну а потом ему уже помогли вернуться домой – когда мой хозяин начал говорить, что убил пирата из Южных морей и хочет понести за это наказание.
Он закончил свою речь совсем задумчиво и вздохнул:
- Нет, не буду я вас провожать, дойдете ведь сами? Негоже его одного оставлять сегодня…
- Он видел двойника в третий раз, - оборвал я его, и слуга взглянул мне в глаза.
По его взгляду я понял, что, несмотря на свой насмешливый тон, этот человек верил в призраков – тревога, опасение, страх: вот что я увидел в его вопросительном взгляде.
- Идите-ка вы домой, - наконец ответил он. – Выпейте-ка чего-нибудь согреться да ложитесь в постель. Еще не хватало, чтобы эта зараза на вас перекинулась.
С этими словами слуга поспешил в таверну, а я – дав себе еще немного времени, чтобы прийти в себя – побрел домой. Он был прав, я никак не мог согреться, и когда думал о капитане, мне становилось тошно, будто каким-то чудным образом я становился им самим, и его сухой рассказ оживал в моей душе. Даже дома я никак не мог найти себе места, дела валились из рук, и я твердо решил, что поговорю с капитаном на следующий день, чтобы объяснить ему… Что я мог ему объяснить, я не знал, но мне казалось, что так смогу чем-то помочь, разделить груз. С этими мыслями я уснул, провалившись в тревожный сон, а на следующее утро узнал, что капитан Смоллетт поспешно покинул нашу деревню поздней ночью.

@темы: Джен, Роберт Льюис Стивенсон, Новогодний календарь 2019

---

[The gunroom messmates]

Их никто не ждал, но они вернулись

От создателей всех новогодних календарей в этом сообществе и упоротых выкладок команды

The gunroom messmates

Леди и джентльмены, мадам и мсье, дамы и господа, приглашаем вас на ежегодный приключенческий календарь!

Что?

В этом году нам нужна ваша одежда и мотоцикл! мы устраиваем творческую лотерею, чтобы пофантазировать о любимых персонажах. Фики, клипы, рисунки, коллажи, хендмейд, аватары, стикеры для телеграма и все, что душа пожелает!

Где?

Здесь, в сообществе  Коробка приключений.

Когда?

В первую неделю января, с 01.01.2019 по 08.01.2019

Как?

Выбираете три темы из тех, что перечислены ниже, под катом, отписываетесь в комментариях какие темы взяли и в какой день хотите выложиться. Количество дней, как и количество тем, не ограничено. Из тем, что выпали, обязательна для исполнения только одна, все остальные - по желанию. Чтобы было интересней - выбирайте темы с помощью волшебного кубика.

Каноны - все приключенческие.
Рейтинг работ любой.
Работу необходимо оформить в соответствии с шапкой и поставить тег "Новогодний календарь 2019".

---

Как пользоваться волшебным кубиком?

Нужно подвинуть кружок вправо, пока он не покажет последовательность из трех чисел, убедиться, что выбрана опция "из диапазона". В окошке "до" необходимо ввести число Х (то есть число наших тем) и после этого нажать кнопку "Сгенерировать". Вы получите три числа, которые соответствуют заданным темам.

---

Темы:

1. Подарок
2. Гости
3. Привидения
4. Тюрьма
5. Двойник

6.

Уточка

7. "Охота к перемене мест"/Страсть к путешествиям
8. Крипи
9. Пресыщенность
10. Живи сегодняшним днем
11. Тупик

12.

У меня лапки

13. Преступление
14. Раз, два,взяли!
15. Истина в вине
16. Морская болезнь
17. Игра

18.

Сын маминой подруги

19. Само совершенство
20. Псевдоним
21. Пристанище
22. Любовь
23. Кошмар

24.

Адаптация Netflix

25. Слава
26. Одиночество
27. Отдать концы
28. Театр
29. Обман зрения

30.

Ладно уж, храни свои секреты

31. Глас Божий
32. Корабли
33. Еда
34. Дьявол
35. Поединок

Внимание!
Тема - всего лишь отправная точка для вашей фантазии.
Не ограничивайте себя только ею.

---

Примеры оформления:

Текстовая работа

 <b>Автор:</b> (для переводного текста) 
<b>Название:</b> (название работы)
<b>Бета:</b> (если есть) 
<b>Размер:</b> (драббл, мини или миди, количество слов)
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому написана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф и т.д.)
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Краткое содержание:</b> (пункт, не обязательный для драбблов)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, указание на то, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например, «запрещено без разрешения автора»; необязательный пункт)

Визуал

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Форма:</b> (арт, клип, коллаж, обои, 3D-коллаж и т.д.) 
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому написана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Жанр:</b> (драма, юмор, ангст, PWP, флафф и т.д. или натюрморт, портрет, пейзаж и т.д.; необязательный пункт)
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Исходники:</b> 
<b>Размер:</b> (размер работы, для клипа - продолжительность и вес)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например «запрещено без разрешения автора»; необязательный пункт)

Аватары / стикеры

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Форма:</b> (сет аватаров / стикеры для Telegram)
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому написана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Количество:</b> (для аватаров - не менее 10)
<b>Размер и вес:</b> (не должны превышать предельно допустимых на том ресурсе, для которого сделаны )
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например, «можно брать с момента выкладки»; необязательный пункт)

Челлендж

<b>Название:</b> (название работы)
<b>Форма:</b> (косплей, начитка фика, хендмейд и т.д)
<b>Канон:</b> (название приключенческого канона, по которому написана работа)
<b>Пейринг/Персонажи:</b> (соответственно)
<b>Категория:</b> (джен, гет, слэш и т.д.)
<b>Количество:</b> (для работ, выложенных сетом)
<b>Фотограф:</b> 
<b>Обработка:</b>
<b>Рейтинг:</b> (точный или в каких границах находится, например PG-13, R – NC-21 и т.д.)
<b>Предупреждения:</b> (например, «спойлеры к серии такой-то», «кинк такой-то» и т.д.; необязательный пункт)
<b>Примечание:</b> (все, что еще хотите прописать, например, что все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними; необязательный пункт)
<b>Размещение:</b> (например, «можно брать с момента выкладки»; необязательный пункт)

Единственное требование: работа должна быть вашей! И, конечно, написанной именно для Календаря.

---

Взять баннер:

<a href="http://toll-gate.diary.ru/p216720712.htm"><img src="https://i.imgur.com/U0GVo4b.png" /></a>

Список участников, темы и даты

vampire_behind_the_door - 6 (Уточка), 9 (Пресыщенность), 16 (Морская болезнь) - 5 (6?) января;
Quiterie - 5 (Двойник), 20 (Псевдоним), 31 (Глас Божий) + 18 (Сын маминой подруги) - 1, 3, 5, 7 января;
Nikki Lonely Timelord - 12 (У меня лапки), 27 (Отдать концы), 32 (Корабли) - 4 и 8 января;
Мариза - 19 (Само совершенство), 5 (Двойник), 22 (Любовь) - 2 и 8 января;
Дейдре - 2 (Гости), 26 (Одиночество), 13 (Преступление) - 1, 3, 6 января;
WinterBell - 5 (Двойник), 13 (Преступление), 34 (Дьявол) - 6 или 7 января.

@темы: Новогодний календарь 2019

---

Чужестранка

[Nunziata]

я постила ранее клип, но потом оч слиьно переработала
мой трейлер к сериалу

@темы: Джен, Гет, Фанвидео

---

[WinterBell]

Приглашаем всех погреться этой зимой под жарким индийским солнцем! Именно там рос среди братьев-волков Маугли, встречал свою любовь Филеас Фогг и делал военную карьеру Ричард Шарп. Отличное место для приключений. Присоединяйтесь!

@темы: Реклама

---

Сереженьку уползли

[Nikki Lonely Timelord]

25 августа в Севастополе начнут снимать продолжение советской франшизы о Гардемаринах. Об этом сообщает РИА новости Крым. В ленте появятся старые (во всех смыслах) герои: Дмитрий "Эта-Мушка-Дорогого-Стоит" Харатьян, Михаил "Тысяча чертей и Анастасия, звезда моя" Боярский, Михаил "Верните Шевелькова" Мамаев, Кристина Орбакайте, Ольга Машная, Александр Домогаров. Но и юных дарований в кадре тоже обещают.

Сюжет вкратце спойлернула неизменный режиссер проекта Светлана Дружинина. "Если кратко: упорная борьба за Крым порождает множество международных интриг вокруг российского престола. Как и прежде Екатерина II призывает своих верных гардемаринов разорвать тайный узел заговора. Путем невероятных приключений – драк и погонь; при помощи мудрости разума и ловкости молодого поколения гардемаринов - им удается выполнить тайное поручение государыни и в самый решительный момент сражения помочь полководцу Суворову одержать историческую победу!" - вот так слегка спойлернули сюжет.

И даже фоточки в инсту запостила:

они тут, под катом, если кому интересно.

Такие дела.

@темы: Н.М. Соротокина, Экранизации, Кино

---

fandom Adventurers Club 2018

[fandom Adventurers Club 2018]

Adventurers' Club — все каноны и персонажи, любые пейринги и кроссоверы.

Adventurers' Club ограничивает вас только жанром.

Adventurers' Club — и флафф тоже может быть сюжетом!

Неважно, кто ваш герой и откуда он, но в нашей команде, прямо сейчас, в тексте, арте, коллаже или клипе, с ним происходит ПРИКЛЮЧЕНИЕ. Все остальное зависит только от вашей фантазии.

Силы команды ограничены, поэтому не ждите чуда, приходите и додайте себе сами! Ждем всех-всех-всех, кто может, хочет и готов нести сюжет и движуху в массы! Со своей стороны гарантируем теплый прием, раскур матчасти, охоту за обоснуем и нежный бетинг со стоп-словом.

PS: Мы абсолютно всеядны в рамках закона и правил дайри

<a href="http://fk-2018.diary.ru/?userid=3449044"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/4/9/3449044/85696049.png" style="max-width:500px;" title="fandom Adventurers Club 2018" alt="fandom Adventurers Club 2018" ></a>

@темы: ФБ, Реклама

---

Часики с "кукушкой"

[Sekaya]

Помниться на предыдущих ФБ были часики с Шарпом.
Народ, если кто помнит, где они, киньтесь плиз ссылочкой

@темы: ФБ

---

В сумерки и туман

[vampire_behind_the_door]

Долговязый Джон - неординарный и сложный персонаж. Какой могла бы быть его дальнейшая судьба?

Название: В сумерки и туман
Автор: vampire_behind_the_door
Канон: Остров сокровищ
Размер: мини, 1495 слов
Пейринг/Персонажи: Джон Сильвер
Категория: джен
Жанр: Мистика, Пропущенная сцена
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вариация на тему того, что случилось с Сильвером после его побега с "Испаньолы"

Сверкающий огоньками город и людная пристань остались позади.

Перед ним в обе стороны простиралась узкая полоса песка, разделяющая скалы и беспокойно шепчущий океан. Выбравшись из шлюпки, причалившей подальше от торчащих из воды рифов, Сильвер бросил взгляд на лёгкое зарево слева, вдали за невысокими холмами, повернулся к нему спиной и, тяжело опираясь на костыль, направился туда, где волны разбивались о прибрежные камни, белея в темноте клочками пены. Было дело, приходилось бросать тут якорь. Подальше есть удобная маленькая бухточка, нужен лишь хороший лоцман, знающий местные берега... Туда можно попасть и с берега. А тропа из бухточки ведёт вверх к небольшой таверне, где те, кому не нужно лишнее внимание, могут спокойно обделать свои дела. Дорога от места высадки предстоит не из коротких, ну да ладно.
...Туман накрыл берег холодной белёсой мглой. Тоскливый предрассветный час. Не свет и не тьма. И дорога впереди - сырая полоска песка и медленно рокочущие и шипящие волны, подступающие к ней.
Тёплое пятнышко потайного фонаря колышется в такт шагам. Промозглая погода, чёрт бы её побрал, под старость лет ломит кости, да сильнее ноет искалеченная нога. Он чертовски устал. От разбитых надежд, сломанных планов, трусов и дураков, неспособных подумать дальше, чем до обеда. Хочешь добиться своего - лучше сделай сам. В их деле нечасто встретишь товарищей, на которых можно положиться, зато пустоголовых болванов - пруд пруди, кормят вороньё да морских гадов. Сплюнув, Сильвер остановился, опустил фонарь на песок, набил трубку и глубоко затянулся.
Сколь верёвочке ни виться... Он не боялся смерти. Разве что хотел встретить её тихо и мирно, не в портовой стычке, не в пьяной драке в тёмном трактире или, того хуже, на виселице, под перечисления всех его прегрешений перед жадно внимающей толпой, а в собственном доме, как добропорядочный уважаемый человек... Или всё-таки к дьяволу мысли о небольшом опрятном трактире - и снова ветер в лицо, Весёлый Роджер наверху и последний, самый жаркий бой? Сильвер усмехнулся. Нет, время уже не то. Тот век отгремел, и теперь лишь жалкие остатки пиратского братства встречают свою неминуемую участь. Вот разве что от моря он никогда не устанет. Шаткая палуба под ногами, хлопанье парусов и крики чаек над головой, солёный ветер, плеск волн под бушпритом... Пока ты в море - живёшь по-настоящему...
Рядом с этими угрюмыми скалами, ведущими вечную беседу с бесконечным, бесстрастным и могучим океаном, изредка прерываемую лишь вскриками чаек, в промозглом тумане, приглушающем все звуки, не верилось, что всего лишь в нескольких милях смеются и спешат куда-то люди, равно как и что люди вообще где-то существуют.
Старый пират докурил, выбил пепел из трубки и продолжил свой путь.
-Что, дружище, гадкая погодка? - обратился он к нахохлившемуся комку цветных перьев на плече, - ничего, тут недолго осталось. Есть одно местечко, где можно повстречать надёжных ребят. Если знаешь, как покликать…
"Джентльмены удачи", - на лице Сильвера медленно расползлась кривая улыбка. Удача капризна. Да только сам не будь дураком, имей голову на плечах, чуй, куда ветер дует. А ты, Джон, баловала ли удача тебя? Счастливей ли ты сейчас, чем был бы, выбери честную дорогу?
-"Человек с вашими задатками!..", - издевательски произнёс Сильвер. Мозгами не обделён, да честным путём не знатный и не богатый, пусть и джентльмен, далеко ли с ними уйдёт? Честно служи, тяни лямку, терпи недоумков над собой, которые и вполовину не такие, как ты, да родились в правильной семье, а потом тебя отправят гнить на берег, как ненужный хлам, швырнув жалкую подачку, на которую достойно не прожить. В пиратском деле недоумки хоть редко задерживаются и в командиры не пролазят. Нет, он не сожалеет о жизни, в которой не знал бы ни блеска золота и драгоценностей, ни опьяняющей свободы, ни азарта, когда ставишь на кон всё и выигрываешь, когда после удачного набега или абордажа золота хватило бы на годы безбедной весёлой жизни, только распорядись с умом. Да и лишь бы удача не подвела.
...Добрая часть пути пройдена, осталось лишь добраться до входа в укрытую от посторонних взглядов бухточку в скалах, да ещё последний рывок... Но вот то ли он забыл здешние места, то ли заблудился, то ли... Что это? Сквозь клубы тумана вместо торчащих, словно огромные зубы, рифов, виднелся плоский песчаный берег. Слева вместо каменной стены, совсем близко к океану, рос плотный кустарник, а за ним поднимался сосновый лес. Сильвер вглядывался в побережье, так похожее на то, что совсем недавно скрылось за кормой.
-Дьявол... - Он отхлебнул из фляжки и проковылял несколько шагов вперёд. Волны ревели теперь где-то в отдалении, словно за невидимым в тумане мысом, а тут лишь тихо наползали на песок. Где-то тоскливо закричала чайка. Тряхнув головой, он ущипнул себя. Нет, не спит. Что ж, кто знает, что успело тут приключиться с тех пор, как он отчалил от этих берегов. Оглядевшись вокруг, Сильвер снова двинулся вперёд.
Билли, Флинт, старый Пью, остальные ребята... Вот они встают перед внутренним взором, живые, ещё молодые, весёлые. Сильвер вздохнул. Чёрт знает, что там будет потом, после того, как отчалит от этих берегов... Да плевать. Хотя он бы не отказался вернуться в те времена, когда все они были полными сил и надежд, чтобы снова поднять якорь и отправиться за добычей…
Из тумана снова выступили очертания скал, и он ободрился - всё-таки на верном пути. Дойдя до их подножия, Сильвер оглянулся, но позади в тумане ни деревьев, ни песчаного берега без рифов уже не было видно. Вот-вот он доберётся до расщелины входа в бухту... Сильвер живее заработал костылём, продираясь сквозь плотный туман. С каждым шагом становилось труднее, песок сменился камнями, береговая полоса стала шире. Волны теперь тяжело и размеренно грохотали в тумане, перекатывая гальку, а скалы выросли, стали отвесными и словно слабо светились своей белизной. Видно, он помнит этот путь хуже, чем ожидал. Чёрт, как же похоже…
...Сколько лет он уже не был дома, сколько лет назад отчалил, смотря, как тают вдали такие же белые скалы?.. Как давно он, молодой и окрылённый мыслями о будущем, бродил по скалистому побережью Дувра, слушая крики чаек и грезя о выходе в море "по-настоящему"?..
Незаметно белые скалы сменились обычными для этого места, также сузилась прибрежная полоса, и волны почти подступали к башмаку старого пирата. Пена слабо белела вокруг острых камней, чьи причудливые формы в тумане, на границе видимости рождали в воображении образы мифических морских чудовищ, а шум волн казался их утробным рыком.
Сильвер зажмурился, вздохнул и провёл рукой по лбу. Устало проковыляв чуть вперёд, он открыл глаза.
Вокруг не было ничего, кроме тумана, песка, да волн, с шипением и шорохом наползающих на песок. Джон повернул налево в попытке добраться до скал, но ни через двадцать шагов, ни через пятьдесят он не нашёл ничего. Только волны зазвучали ещё и откуда-то издалека перед ним. Вернувшись по своим следам обратно к линии прибоя, он развернулся и поспешил в ту сторону, откуда пришёл. Следы были уже почти стёрты. Пять, десять минут ходьбы, но песок не сменялся камнями, а справа не появлялись ни белые скалы, ни лес.
Из тумана словно постепенно соткался неясный силуэт. Сильвер поднял фонарь повыше, чтобы рассмотреть, и сделал пару шагов к нему. Испитое лицо, улыбка, больше похожая на оскал, выцветший платок на голове... Человек, вышедший из тумана, молча смотрел на него.
-Джон?! Как... - начал было Сильвер, но человек медленно отвернулся и растворился в молочной пелене. Сильвер попытался было догнать, но даже не успел поймать момент, когда знакомый образ окончательно исчез, и опустил фонарь. В голове у него промелькнула было мысль про ром, но с пары глотков такое бы не привиделось. Скрип песка под тяжёлыми шагами за спиной: кто-то направлялся в ту сторону, откуда Сильвер только что пришёл, пытаясь вернуться назад, на знакомый путь. Высокий крепкий силуэт двигался неторопливо, но Сильвер с трудом успевал не терять его в тумане.
-Эй! Стой!
Силуэт замедлил шаг и медленно оглянулся через плечо.
-Билли, стой!
Но старый товарищ молча отвернулся и, ускорив шаг, свернул вправо, туда, где в тумане плескали волны.
-Будь ты проклят!.. - в сердцах выругался Сильвер, остановившись. -Что за дьявол!
Пару мгновений он стоял на месте, а потом сорвался за мыслью, внезапно пришедшей в голову. Один, другой, третий размашистый шаг, прямо в океан. Вот уже набежала волна, коснулась ноги, оставив пену, и он чувствует сырость... Волна отхлынула, он попытался догнать... вот рокочет и белеет следующая волна, и туман словно перетекает в неё... Пожалуй, сейчас уже будет по колено... Волна слегка лизнула нос его башмака и, обессилевшая, откатилась обратно. Как бы он ни прыгал на костыле, пытаясь зайти глубже, волны каждый раз лишь слегка касались его. Даже "девятый вал" едва достал до щиколотки.
Он остановился.
Оглянулся.
Сзади всё так же виднелась белая призрачная стена тумана, а он словно сделал один лишь шаг в сторону океана по узкой полоске песка, наполовину рыхлой, наполовину вылизанной волнами.
Нет, на этом острове никогда не было ни белых отвесных скал на каменистом берегу, ни подступающей к самому океану рощи вместо привычной невысокой серой скальной гряды, и вход в укромную бухту был на прежнем месте... Где-то, докуда тебе, Джон, теперь, видимо, не добраться.
...Уже давно должен был наступить рассвет и разогнать туман, но не было ни солнечных лучей, ни дуновения ветра, всё так же царили сумерки, да лишь кусочек побережья виднелся сквозь плотную белую пелену. Оглядевшись вокруг, старый пират коротко усмехнулся и со вздохом тронулся с места. Его силуэт с тусклым фонарём медленно исчез в тумане, а вскоре сквозь шуршание волн прекратил доноситься и скрип песка под его костылём.


На фикбуке

@темы: Джен, Роберт Льюис Стивенсон, Сторонние ресурсы, Фанфики

---

Недодрался

[WinterBell]

Текст написан на ЗФБ-2018 для команды Майн Рида.

Название: Недодрался
Автор: WinterBell
Бета: WTF Mayne Reid 2018
Канон РПФ
Размер: драббл, 669 слов
Пейринг/Персонажи: Томас Майн Рид, семейство Маккинтри, сотрудники редакции
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Примечание: Из одного романа Майн Рида в другой кочует почти слово в слово повторяющееся описание главного злодея. Автор фика заподозрил, что за этим образом стоит реальный человек.
Конфликт между капитаном Маккинтри и Майн Ридом был на самом деле. Члены семьи Маккинтри и сотрудники редакции выдуманы автором.

— Но… Мистер Рид… — Теодор Джонс, редактор, оторвался от рукописи, взглянул на стоявшего перед ним человека и почувствовал себя несчастным и глубоко неправым: с таким негодованием и гневом смотрели на него в ответ. Джонс глубоко вздохнул и попробовал настоять на своем: — Я же не прошу вносить существенных изменений. Просто…

— Но это будет другой образ, мистер Джонс, — отчеканил Томас Майн Рид. — Это будет совсем другой человек. Я не могу заменить одного из героев.

Джонс поправил очки, сделал еще один вздох и предпринял последнюю попытку.

— Хоть цвет волос поменять?

— Но это уже будет не он!

— Хорошо! — Джонс поднял руки в знак капитуляции. — Оставим как есть.

«В конце концов, какое значение имеют подобные мелочи?» — продолжал он уговаривать самого себя уже после ухода писателя. «Сюжет выстроен четко, интрига захватывает, описания… Ах, самому бы хотелось туда съездить!»

Попытка настроиться на идиллический лад была прервана появлением веснушчатой физиономии помощника, просунувшейся в дверь.

— Ну как? — осведомился Джексон, расплываясь в ухмылке, свойственной тому, кто заранее знал ответ и сам себя сейчас поддразнивал за то, что не заключил пари.

— Уперся, как бык, который не хочет выходить из загона, — вздохнул Джонс, мигом утрачивая умиротворенную мечтательность.

— Это ладно, главное — чтобы как тот бык ничего не разнес. Нрав у него горячий.

— Но он же не на войне, черт побери! — вскипел Джонс. — Уже сколько лет как не на войне, а все таскает из романа в роман этого… как будто не знает, как бы его еще раз прикончить!

И он хлопнул ладонью по пухлой пачке густо исписанных листов бумаги.

Джексон подошел к столу, вытащил лист, отмеченный закладкой, и прочитал:

— «Ему было лет тридцать на вид; его смуглое лицо можно было бы назвать красивым, если бы не следы распутства и дурных страстей, которые не щадят даже и самые благородные черты». Ну да, я у него этого типа уже сколько раз видел.

— Даже не хочет переделать его в блондина, — пожаловался Джонс. — Или в шатена.

— Ну и черт с ним, — решил Джексон, вкладывая листок обратно. — Если он вдруг его переделает, мне этого парня даже не хватать будет. Я к нему уже как-то привык.



— Дорогой, пора к столу! — напомнила миссис Маккинтри мужу, сидевшему в кресле с новеньким томом в руках.

— Сейчас! — встрепенулся тот, отрываясь от книги.

Он отложил том не без сожаления и пересел во главу стола.

— Тебя там еще не убили? —поинтересовался Бобби, его сын, с энтузиазмом придвигая к себе тарелку.

— Бобби! — укоризненно сказала миссис Маккинтри.

— Еще нет. Но вот-вот разоблачат. — Капитан Маккинтри пригладил темные, хотя и щедро тронутые сединой, волосы и обвел взглядом стол. — А где оладьи?

— Вот они, дорогой.

— Утешительные? — хмыкнул Бобби.

— Разумеется, — согласился Маккинтри, берясь за вилку.

Супруга придвинула к нему вазочку с джемом.

— Тогда уж и подсластить. Как тебя зовут на этот раз?

— Ричард Скэрти, — сообщил Маккинтри, бросив взгляд на недочитанную книгу, дожидающуюся его на столике у кресла.

— А мне можно почитать? — спросила Лиз. Она дотянулась носками туфелек до пола и посчитала, что это уже достаточный признак взрослости для книжек про папу.

— А кто еще не дочитал про кролика Рибби? — с напускной строгостью спросил Маккинтри.

Лиз не стала ничего отвечать и только бросила быстрый взгляд на младшего из братьев. Чарли сидел с непроницаемым лицом индейского разведчика и только легким движением бровей дал понять, что помнит об уговоре пересказать ей все прочитанное после полуденного отдыха.

— Право, дорогой, я иногда думаю, что тебе стоило все-таки подраться с ним на дуэли, — вздохнула миссис Маккинтри и тотчас, спохватившись, бросила виноватый взгляд на младших детей.

— С какой стати? — Маккинтри пожал плечами. — Кто-то исказил мои слова, я сказал, что ничего подобного в виду не имел. Кто же виноват в том, что он успел так обидеться, что успокоиться уже не сумел?

— Сколько лет назад это произошло? — спросил Бобби.

— Точно не помню, но не только тебя еще не было, мы с твоей матушкой даже не поженились.

Миссис Маккинтри сокрушенно покачала головой и подлила мужу сливок в кофе.

— А может, ты с ним все-таки подерешься? — спросил Чарли.

— Верно, ты же злодей, — поддержал Бобби брата.

— Еще чего, — сводя брови, грозным басом сказал Маккинтри. — Вдруг ему тогда станет неинтересно писать. Разве я, как злодей, могу дать ему успокоиться? Дорогая, а можно еще оладий?

@темы: ФБ, Джен, Томас Майн-Рид, Фанфики