И снова Верн. Великая Отечественная война

[Nunziata]

sintezgaz.org.ua/1_articles/98/vodorodnyi-leite...



Вероятно, именно в это время младший техник лейтенант ПВО Б.И.Шелищ вспомнил роман Жюля Верна “Таинственный остров” (это не выдумка, заметки об этом сохранились в архиве изобретателя). Там, в главе “Топливо будущего”, говорится, что когда кончится уголь, его заменит вода. И не просто вода, а вода, разложенная на составные части — водород и кислород.
Борис Исаакович любил Жюля Верна, а работа с аэростатами, тяжелое положение, в котором оказался любимый город, напомнили ему детские впечатления и заставили его изобретательный мозг работать. “Наступит день, когда весь уголь будет сожжен”, — произнес один из героев “Таинственного острова”. Не правда ли, ситуация напоминает блокадный Ленинград?

Стравливая “грязный водород” в атмосферу, выбрасывали энергию, которая могла работать на Победу! Это все равно что выливать бензин бочками.
И вот тогда-то Шелища осенила мысль — вот оно, топливо будущего, о котором говорил инженер Сайрес Смит удивленному Пенкрофу. По теплотворной способности водород в 4 раза превосходит уголь, в 3,3 раза углеводороды нефти. Значит, именно водород призван помочь Ленинграду, которому именно сейчас необходим “уголь грядущих веков”.

@темы: История, Мир вокруг нас, Жюль Верн

---

А как же там с золотом бухты Виго?

[Nunziata]

По следам капитана Немо, фактически
Интересно - собирая матчасть для фика по Одиссее капитана Блада, внезапно пришла в бухту Виго, упоминаемую в романах Верна)))

Некторые источники утверждают, что все золото на дне.
Другие - говорят, что все таки удалось снять большую часть ценностей с кораблей и отправить... куда?
в пользу вторых - что до сих пор затонувшие сокровища не удалось найти.
Судить вам, дорогие сообщники
Даю подборку ссылок и выдержек из них

coollib.com/b/209550/read

Путь до Азорских островов «серебряный конвой» прошел без приключений, хотя переход был довольно тяжелым. На Азорах до Веласко дошли известия, что война с Англией и Голландией началась. По слухам, караван у берегов Испании уже караулила английская эскадра адмирала Клаудисли Шовеля. На военном совете Шато-Рено предложил двигаться к одному из французских портов (предпочтительно — к Бресту), поскольку там можно было ждать помощи да и сами эти порты были прилично укреплены. Кроме того, там можно было доукомплектовать экипажи кораблей. Дон Мануэль яростно воспротивился этому, сообщив, что его инструкции не позволяют принять подобное предложение. В конце концов решили идти в Виго, однако проследовать на почтительном расстоянии от мысов Сент-Винсент и Финнистере, чтобы не встретиться с англичанами.
30 мая 1702 года из Торбэя вышла объединенная англо-голландская эскадра из 50 кораблей под командованием Джорджа Рука. Направилась она к испанскому Кадису — союзники хотели захватить этот важный порт, дабы обеспечить себе плацдарм для высадки войск на территории Пиренейского полуострова.
В сентябре 1702 года караван достиг берегов Испании. Прибывшие на борт капитан-генерал Испании принц Брабансон и дон Фелипе Араухо сообщили, что месяц назад большая английская эскадра под командованием адмирала Рука осаждала Кадис и, потерпев неудачу, охотится за «серебряным конвоем». Они посоветовали идти в Эль-Ферроль, хорошо защищенный батареями порт, но Шато-Рено решил сопроводить конвой в Виго, поскольку там было довольно тихо, а узкий проход на рейд можно было основательно перекрыть бонами и установленными на берегах батареями. 22 сентября 1702 года la Flota de Оrо вошел в залив Виго. Галеоны укрылись в небольшой бухте Ульо у острова Сен-Симон, а военные корабли встали на якорь у входа в залив — напротив сторожевых башен Ранде и Корбейро. Первая часть задачи была выполнена — галеоны с сокровищами дошли до берегов Испании.
Сразу же начались лихорадочные работы по обеспечению надежной защиты порта. В Виго были срочно направлены войска, началась реставрация башен Ранде и Корбейро, на каждую из них установили 8 бронзовых и 12 железных пушек; все эти орудия были сняты с испанских кораблей. Между башнями была натянута цепь и установлены боны, полностью перекрывавшие проход к фондо де ла Риа (входу в залив). За заграждением поместили военные корабли. На башнях были размещены гарнизоны из 200 французских и 150 испанских моряков, в фортах Виго — Кастро и Сан-Себастьян — соответственно, 1500 и 1300 солдат. Кроме того, еще 3000 штыков были в резерве.
27 сентября началась разгрузка серебра, за которой наблюдали принц Брабансон, адмирал Шато-Рено и члены коммерческой гильдии Севильи. К Виго в срочном порядке было собрано около 500 подвод, крестьянам платили по одному дукату за лигу расстояния, поэтому многие приехали из других областей. К 14 октября практически все серебро и товары были уже сгружены. На галеонах оставалась только контрабанда — припрятанные серебряные монеты, золотые украшения и практически весь груз кошенили. Дело в том, что воровство — и в колониях, и в метрополии — было бичом испанской монархии, поэтому король, выслушавший отчеты принца Брабансона и дона Хуана де Ларрея, был уверен, что беспокоиться не о чем, все товары уже на суше. 3650 ящиков серебра, поднятые на галеоны в Вера-Крусе, согласно описи дона де Веласко, были сгружены в Виго, если верить документам принца Брабансона. Так что разговоры о «перегруженных серебром кораблях» из английских источников не что иное, как вымысел. Забегая вперед, скажем, что английским адмиралам был выгоден такой обман, но об этом позже. Согласно описи принца Брабансона, в общей сложности с галеонов сняли товара на 13 639 230 песо, из которых 6 994 293 песо сразу же легли в сундуки Филиппа Анжуйского[15].
18 октября испанские агенты донесли, что англо-голландский флот адмирала Джорджа Рука, ушедший из-под Кадиса, разделился: одна его часть направилась в Индию, а вторая — на «зимние квартиры», в Англию. Получив такие вести, защитники Виго расслабились — разгрузка была временно приостановлена, часть бонов разведена Однако эта информация оказалась в корне неверной, как раз в это время до Рука дошли слухи, что «серебряный конвой», который так долго искали, стоит в бухте Виго[16]. 20 октября англо-голландцы подошли к стоянке la Flota de Оrо. Эскадра состояла из 30 английских и 20 голландских кораблей и имела на борту 13587 солдат под общим командованием графа Ормонда. Авангардом англичан командовал вице-адмирал Хопсон, державший флаг на «Принс Джордже», центром — контр-адмирал Фэйрбон на «Сент-Джордже», арьергардом — контр-адмирал Грэйдон на «Триумфе». Голландское соединение из 20 кораблей под командованием адмирала Ван дер Гоеса шло позади англичан.
Силы французов и испанцев были намного меньше —17 линейных кораблей и 18 галеонов. По пушкам англо-голландцы, несомненно, превосходили противника: к примеру, флагманский «Ройал Соверин» нес 110 орудий, «Сент-Джордж» и «Принс Джордж» — более 90. У французов на кораблях было не более 70 орудий, поскольку, как мы помним, Шато-Рено отправил все 90- и 80-пушечники в Брест. У испанцев же дело обстояло еще хуже — на все 18 галеонов у них было 178 орудий, причем калибры не больше 18-фунтовых.
22 октября Рук бросил якорь у мыса Кангас, недалеко от фортов Кастро и Сан-Себастьян, с которых тяжелые орудия испанцев открыли огонь по кораблям.
Вечером на борту «Ройал Соверина» провели военный совет, где решили сначала, высадив десант, захватить Гранде и Корбейро, а корабли в это время попробуют проломить боны и дадут бой французским линкорам.
23 октября, в 10 утра 4000 английских солдат были высажены в бухточке Теис, недалеко от башни Гранде. Гренадеры Ормонда пошли на штурм, но 200 французских моряков оказали им упорное сопротивление. В конце концов, когда у французов кончились боеприпасы, англичане взяли башню.
Вице-адмирал Хопсон, пересевший на «Торбэй», во главе английского флага устремился к заграждению, которое удалось быстро проломить. Корабли Рука быстро подошли на пистолетный выстрел к эскадре Шато-Рено и открыли убийственный огонь. Французы с отчаянием обреченных пытались отбить атаку, но силы были слишком неравны. Веласко и Шато-Рено решили сжечь корабли, дабы они не достались англичанам, и вскоре они зачадили один за другим. Сгорел весь груз кошенили, которую испанцы не успели выгрузить. Нападавшие смогли захватить 6 французских и один испанский корабль («Альмиранта де Асогес»), но они были в таком ужасном состоянии, что вскоре их просто сожгли.
Рук и Ван дер Гоес ворвались в бухту Виго и высадили десант рядом с островом Сан-Себастьян. Был разграблен монастырь Сан-Фелипе рядом с Виго — англичане не только вынесли все ценности, но и изрезали образа католических святых. Но на штурм самого Виго Рук не решился. Грабежи продолжались еще 4 дня. Особенно отличился кэптен Немо, которому на захваченном галеоне удалось найти целый сундук с серебром.
27 октября подошла эскадра английского адмирала Шовеля из 20 кораблей, Рук усилил ее 7 кораблями, и 30 октября удалился с захваченным в Англию. Общая сумма, в которую оценивалось награбленное, была не очень большой — 350–400 тысяч песо. Шовель оставался в Риа де Виго еще какое-то время и ушел с 7 захваченными кораблями, из которых 5 были сожжены во время перехода ввиду их отвратительного состояния[17].
Битва в бухте Виго стоила голландцам и англичанам 800 человек. Французы и испанцы потеряли около 2000 солдат и матросов, однако основной потерей Испании был большой торговый флот, теперь богатства колоний не на чем было доставлять в метрополию. В конце ноября 1702 года в английском парламенте состоялись слушания, посвященные бою в Виго. Депутаты Палаты общин обрушились с критикой на действия адмирала Рука (об этом рассказ впереди). Сумма захваченного также вызвала негодование парламентариев — 400 тысяч песо, это ведь всего 150 тысяч фунтов! А расходы на одну только эскадру Рука превысили 600 тысяч фунтов!
Чтобы хоть как-то подсластить пилюлю адмиралу Руку, в честь победы в Виго Монетным двором Англии по указанию королевы Анны была выпущена золотая гинея с изображением тонущих испанских галеонов, а также была отчеканена памятная медаль. По этому поводу многие англосаксонские историки утверждали, что из захваченного серебра и золота чеканились особые монеты.
Сокровища, привезенные «серебряным конвоем» 1702 года, позволили Испании заново создать и обучить свою армию, которая позже доставила много неприятностей сторонникам эрцгерцога Карла. Французы получили свою долю, но очень болезненно переживали потерю кораблей Шато-Рено в Виго. Тем не менее во время основного морского сражения Войны за испанское наследство — при Малаге — они имели небольшое преимущество, хотя не смогли его реализовать. История же с «серебряным флотом» не позволила французам надежно прикрыть испанские коммуникации. Если бы эскадры Кэтлогона, Шато-Рено, дю Касса (о нем речь впереди) и д'Эстрэ были объединены, то в общей сложности флот Леванта мог бы выставить против Рука 52 линейных корабля.



www.cult-turist.ru/country-topics/740/?q=524&it...

Событие, больше всего прославившее Виго, произошло в начале 18 века. В 1701 году великие державы вступили в борьбу за право посадить на испанский трон своего ставленника. Началась война за испанское наследие. В Испании была катастрофическая нехватка денег, которых не хватало даже на содержание немногочисленных гарнизонов. Острая нужда в деньгах заставила короля Испании Филипп V выжимать из латиноамериканских колоний всё что можно. Был собран торговый флот под командованием адмирала и генерала Мануэля де Веласко с грузом в 118 млн. серебряных песо и 9 млн. золотых дублонов (это более 3400 тонн серебром и 200 тонн золотом). Филиппины были испанской колонией, однако вывоз товаров через Индийский океан был закрыт ввиду того, что лежащая на пути Индонезия принадлежала враждебными голландцам. Поэтому товары вывозились караванами через Тихий океан и Южную Америку. Один из таких караванов, с грузом товаров на 30 млн. песо, присоединился к флоту де Веласко. В общей сумме было 20 галеонов. Охрану составляли 20 боевых французских кораблей под командование вице-адмирала и маршала Франсуа Луи Русилье, маркиза (по другим данным графа) де Шато-Рено (1637 – 1716).

Среди испанских городов только Севилья имела право торговать с колонией. На тот момент, однако, в опасной близости к пути следования стоял совместный британско-голландский флот общей численностью 49 судов под командованием английского адмирала Джорджа Рука (1650 – 1709), осаждавший Кадис. Чтобы не подвергать опасности столь ценный груз, вице-адмирал Русилье и адмирал де Веласко решили переждать осаду в заливе Виго, куда прибыли 22 сентября 1702 года, и где ожидали дальнейших приказаний. Были предприняты дополнительные меры предосторожности: залив был перегорожен сооружениями из брёвен, а батареи фортов усилены матросами. Большинство историков считает, что лишь небольшая часть драгоценного металла (12 млн. песо) была сгружена и отправлена в столицу по суше, остальная дожидалась распоряжения из Мадрида. Часть историков говорит обратно: к моменту битвы большая часть драгоценного металла была сгружена на берег.

23 сентября попытка взять Кадис окончилась поражением, и адмирал Рук вынужден был отступить. Узнав о караване из Америки, Рук решил попытать счастье и захватить его, чтобы компенсировать своё поражение. Англо-голландский флот блокировал залив 23 октября и, высадив десант по обеим сторонам залива, начал битву. Она продлилась около суток. Английский десант захватил форты и разрушил деревянное заграждение, после чего в дело вступил флот. Британцы разгромили французов, лишь нескольким кораблям во главе с вице-адмиралом Русилье удалось прорваться. Видя отчаянность положения, адмирал де Веласко приказал поджечь торговые суда. Пять из них англичанам всё же удалось захватить. Сам город был надёжно защищён стенами, британцы не решились его трогать. В общей сложности британцы и голландцы потеряли 800 человек убитыми и 500 раненными, а испанцы и французы 2000 убитыми и 2000 раненными.

Поспешно нагрузив деньгами самый большой из захваченных галеонов, Рук направил его в Англию. Однако прямо на выходе из залива судно напоролось на риф и затонуло. Небольшую часть денег и товаров всё же удалось довести до Англии. Британцы сумели воспользоваться символическим значением победы по-максимуму: отчеканили из полученного металла партию монет с надписью Виго и назвали в честь победы улицу в Лондоне. Большая партия нюхательного табака, привезённого среди трофеев, была продана в Лондоне и дала начало английской моде нюхать табак.

Сразу после битвы распространился слух, что большая часть эти сказочных сокровищ затонула, что вызвало нездоровый интерес к бухте Виго среди авантюристов, кладоискателей и местного населения. Сам Жюль Верн посетил Виго специально ради этой истории, а затем в книге «20000 лье под водой» описал главным источником средств капитана Немо сокровища залива Виго. Недавно, в 2007 году, одна немецкая компания провела обследование дна и не обнаружила следов сокровищ. Это служит серьёзным аргументом в пользу версии о том, что большая часть их была сгружена на момент нападения.


еще из Вики

Предыстория[править | править вики-текст]
Сэр Джордж Рук был послан с большими англо-голландскими войсками чтобы захватить испанский город Кадис, но отступил после поражения 12 (23) сентября. Во время стоянки в Лагосе для пополнения запасов воды Рук узнаёт, что в заливе Виго укрылся флот, нагруженный богатствами, равных которым испанские колонии никогда до того не отправляли в метрополию — около 118 млн серебряных песо и 9 млн золотых монет (в пересчете на современные меры свыше 3400 тонн серебра и 200 тонн золота).[1] Кроме того, галеоны везли товары из юго-восточной Азии — шелк, фарфор, жемчуг, пряности и многое другое на сумму 30 млн песо. Столь драгоценный транспорт сопровождала французская военная эскадра. Флотилия направлялась в Кадис — первый испанский порт, где останавливались корабли из Америки. Но на подходе к нему командовавший французами адмирал Шато-Рено узнал, что Кадис блокирован англо-голландским флотом, и предложил своему испанскому коллеге Мануэлю де Веласко направиться к берегам Галисии, чтобы укрыться в удобном для такого случая заливе Виго. 22 сентября они достигли намеченной точки. Де Веласко ждал распоряжений из Мадрида и не решался разгружать суда, равно как и покидать Виго. Несмотря на то, что лишь 8 (19) октября он отправил в испанскую столицу первую партию груза (примерно 12 млн монет), к прибытию англо-голландской экскадры практически все серебро и золото было сгружено и отправлено во внутренние районы страны. С прибытием Рука франко-испанский флот оказался блокированным в заливе.

Бой
4000 английских солдат пошли на штурм двух фортов, стоявших по берегам наиболее узкой части залива, а корабли Рука атаковали лучше вооруженные, но менее маневренные французские суда. Бой длился более суток и закончился разгромом французской эскадры. Шато-Рено с несколькими кораблями удалось вырваться из залива. Мануэль де Веласко, предвидя исход сражения, отдал приказ затопить все галеоны. Но храбрецы Джорджа Рука все же успели захватить пятерых «испанцев». Один из них — самый крупный, с большей частью драгоценной добычи — британский адмирал, не мешкая, отправил в Англию. На выходе из залива галеон напоролся на риф и затонул. Тем не менее, несколько десятков тонн уцелевших золота и серебра вкупе с ценными товарами стали достаточным свидетельством блестящей победы, не столько обогатившей Британию, сколько опустошившей казну её врагов.

Итоги боя
Ещё до наступления нового года Королевский монетный двор отчеканил шиллинги и полу-гинеи с надписью VIGO на аверсе, а в 1703 году — все номиналы от шестипенсовика до кроны, а также золотые полу-гинеи, гинеи и монеты в пять гиней. Любопытно, что с добычи в бухте Виго началось пристрастие англичан к нюхательному табаку,[1] огромная партия которого находилась на одном из захваченных судов и была распродана в Лондоне.


вот тут художественное почти
www.e-reading.club/chapter.php/1009750/76/100_v...

Стоял вечер 24 октября 1702 г. Английская пушка палила весь день, закрыв проход 23 французским кораблям. Адмирал Мануэль де Веласко стоял на капитанском мостике флагманского галиона «Иисус-Мария-Иосиф» и следил в подзорную трубу за быстрым приближением англо-голландской эскадры. До них оставалось не более двух миль, и расстояние это быстро сокращалось. Испанскому адмиралу предстояло сделать трудный выбор: либо позволить англичанам завладеть сокровищами, либо отдать приказ о затоплении. Выбрать первое казалось немыслимым. Неужели к горечи поражения добавится сознание того, что врагу досталось такое сказочное богатство?! Не лучшим виделся и второй выход – он означал, что 3400 тонн драгоценного металла будут потеряны навсегда.
100 великих загадок истории Франции

Битва в заливе Виго

Времени на раздумья уже не оставалось. В последний раз бросив взгляд в подзорную трубу, адмирал Мануэль де Веласко обернулся к стоящему рядом офицеру и коротко отдал приказ.
Озарив небо прощальной вспышкой, за неровный край гор закатилось солнце. Красавцы-галеоны один за другим медленно опускались в воду, унося в вечный сумрак морских глубин груды золота, которое люди так часто принимают за второе солнце.
Итак, шел год 1702 от Рождества Христова. Уже два года длилась война за Испанское наследство. Толчком к ней послужило восшествие внука Людовика XIV – Филиппа V – на испанский престол, завещанный ему Карлом II. Вокруг испанского трона столкнулись интересы двух мощных группировок, спешивших заявить свои права: с одной стороны, Англия, не собиравшаяся никому уступать своей роли полновластной хозяйки на море, с примкнувшими к ней Соединенными Провинциями, с другой – Франция и Испания, объединившиеся под властью Людовика XIV, подписавшего в 1659 г. Пиренейский мир и ровно через год скрепившего его женитьбой на Марии-Терезии.
Для содержания армий, сражавшихся по всей Европе, существовал неистощимый источник средств – золото ацтеков. Единственная трудность заключалась в том, что располагался он далековато. Однако каждый год в путь через океан отправлялись все новые и новые галеоны, а сундуки богачей из Кадиса полнились мексиканским и перуанским золотом. На море свирепствовали пираты, и дабы не разжигать сверх меры их аппетит, галеоны шли за золотом под охраной военных кораблей.
Именно такую элементарную осторожность предприняло французское правительство, когда в декабре 1701 г. поручило графу Шаторено «проводить» до Испании 19 галеонов адмирала Мануэля де Веласко. Об ужасной судьбе этих кораблей мы уже рассказали.
Шаторено принял под свое командование 23 военных корабля. Нас не должна удивлять значительность этой цифры, ведь испанские галеоны везли в Европу совершенно фантастическое количество драгоценного металла: плод трехлетних трудов на перуанских и мексиканских рудниках.
В январе 1702 г. французская эскадра, вышедшая из Бреста, бросила якорь у берегов Мартиники. Веласко прекрасно сознавал, какой ценный груз несут его галеоны, и потому спешил как можно скорее оказаться под защитой французского адмирала. Шаторено, со своей стороны, торопился побыстрее пересечь океан. Но по неизвестной причине обе эскадры встретились в Гаване лишь в августе и тут, не теряя ни минуты, снялись с якоря. Уже в пути стало известно, что порт Кадис блокирован врагом. Шаторено и Веласко пришлось срочно менять курс и двигаться к северному побережью Испании.
22 сентября они вошли в так называемый залив Виго – южную часть Галисийской бухты. Этот залив, протянувшийся на 1500 м в длину и на 500 м в ширину, сужаясь, переходит в пролив Ранде, а затем, снова расширяясь, образует бухту Святого Симеона, расположенную против небольшого городка Редондела. Бухта Святого Симеона, защищенная двумя малыми фортами, сооруженными высоко на скалистых утесах, может служить надежным убежищем, но в то же время в случае прямой атаки легко превращается в самую настоящую ловушку. Впрочем, у графа Шаторено и адмирала Веласко не оставалось выбора.
Начались штормы осеннего равноденствия, и им во что бы то ни стало требовалась спокойная гавань. Глубокая бухта Святого Симеона не укрыла бы галеоны в случае вражеского нападения, но зато она была тиха, как горное озеро.
Здравый смысл подсказывал, что необходимо побыстрее разгрузить корабли и увезти сокровища подальше от побережья. Но крайне рискованным представлялось везти его через всю страну, лишенную надежных путей сообщения, по которой к тому же рыскали банды головорезов. Несмотря на все эти трудности, наверное, единственным разумным решением было бы поступить именно так, но… Воспротивились банкиры в Кадисе, которым принадлежала большая часть груза, а кроме того, между французами и испанцами начались кое-какие трения. В результате инициатива, во всяком случае временно, была упущена. Французы предлагали выйти в море и взять курс на Брест; испанцы категорически отказались. Конечно, Франция – союзница, и ее лояльность вне сомнений. Но увы, горький опыт научил не один народ, что там, где речь заходит о сокровищах, слово «честность» часто становится пустым звуком, которому нет перевода ни на один язык, в том числе французский…
Прошло целых 26 дней, когда 19 октября 1702 г. адмирал Веласко решился наконец взять на себя ответственность и освободить флагманский галеон от части бесценного груза. С корабля выгрузили 65 тонн золота и на двух тысячах мулов повезли через суровую Галисию в Мадрид.
К несчастью, этот первый обоз остался единственным, хотя в течение следующих нескольких дней с кораблей выгрузили еще 250 тонн золота. Но мулов больше не было, и пришлось до поры до времени укрыть золото в деревушке Редондела.
Таким образом, из 3400 тонн драгоценного металла, проделавших путешествие в толстом брюхе галеонов, было выгружено всего 315 тонн. Эту цифру можно считать точно установленной. Золото в виде 12 миллионов монет уложили в 4600 сундуков. Половина из них благополучно прибыла в Мадрид; вторая половина либо была украдена по дороге, либо обнаружена и вывезена за Ла-Манш англичанами.
Между тем случилось одно событие, о котором, похоже, и понятия не имели в Виго. Адмирал Руки, командующий англо-голландскими морскими силами, потерпел сокрушительное поражение возле Кадиса. Он столкнулся с таким упорным сопротивлением андалусского порта, что всякую надежду покорить его пришлось оставить, во всяком случае пока. Смертельно обиженная Англия приказала адмиралу Руки продолжать борьбу.
По чистой случайности ему стало известно, что в заливе Виго стоит франко-испанский флот, прибывший из Америки, а следовательно, груженный золотом. Адмирал быстро сообразил, что ему предоставляется уникальная возможность доказать королю, на что он способен, немедленно снял осаду с Кадиса и взял курс на Виго.
Ранним утром 22 октября 1702 г. 150 парусников сэра Джорджа Руки приблизились к пресловутому заливу. Четыре тысячи английских и голландских солдат под командованием герцога Осмонда высадились на сушу. Начался штурм фортов Ранде и Бестинса, защищающих подходы к заливу. Атакующих встретил пушечный залп, нисколько не поколебавший решимости последних. Позиционное преимущество было на стороне французов и испанцев, но… их было слишком мало. Бой длился почти три часа, на исходе которых защитникам фортов пришлось сдаться. Оставшихся в живых после битвы взяли в плен. Эта операция позволила кораблям Руки подойти вплотную к узкому горлу Ранде. С обеих сторон полетели пушечные ядра, поднимая клубы дыма и огня. Силы были слишком неравны. Французские корабли, разметанные и истрепанные вражескими ядрами, лишь отдалили на несколько часов драматический исход сражения. Семнадцать из них пошли ко дну, а остальные шесть, в буквальном смысле разбитые вдребезги, были взяты в плен. Теперь между англо-голландской армадой и груженными золотом галеонами не оставалось никаких преград.
С попутным западным ветром пройти оставшиеся две мили – какой пустяк! Увы, радость адмирала Руки вскоре сменилась изумлением, а вслед за тем настоящей яростью. Он воочию видел, как испанские корабли один за другим уходят под воду. Уходило золото, уходило прямо из рук! С каждой секундой море безжалостно проглатывало новые сотни тонн золотых дублонов. Руки все-таки сумел поймать шесть кораблей, на которых оказалось 600 тонн золота и серебра. Но… Очевидно, удача не желала улыбаться победителю. На самый неотложный ремонт ушло несколько дней. 28 октября к кораблям Руки присоединилась для охраны эскадра адмирала Шоувела. Отплытие назначили на следующий день. Большую часть добычи погрузили на один из галеонов, который шел под эскортом английского судна «Монмаус». Флот уже проходил последние скалистые отроги залива, когда галеон с золотом наткнулся на риф возле Байонских островов и в мгновение ока затонул.
Среди многочисленных историй о затонувших сокровищах часто бывает трудно отличить правду от вымысла – слишком редко остаются точные исторические документы. По счастью, к драме, разыгравшейся в заливе Виго, это не относится. Сохранилось достаточно материалов, зафиксировавших военные операции 24 октября 1702 г. и те политические разногласия, из-за которых собственно все и произошло. Они хранятся в городе Виго, а также в архивах Амстердама, Мадрида и Лондона.
Начнем с первого же твердо установленного факта: флот адмирала Веласко, первый после 1698 г., действительно вез из Нового Света сказочное количество золота, серебра, драгоценных камней, ацтекских ювелирных украшений, а также менее ценный груз в виде индиго, кошенили, дерева, пряностей, кож, табака и т. п. И большая часть всего этого сокровища вот уже больше двухсот пятидесяти лет покоится на дне залива под толстым слоем ила. Известна и причина, по которой в течение трех лет подряд ни одна крупная флотилия не пересекала океан. Мексиканское и перуанское правительства были в курсе внутренних неурядиц Испании и не желали, чтобы тонны их золота разбазаривались на цели, которые их совершенно не касались.
Последняя армада увезла с собой в 1698 г. 45 миллионов монет-«восьмушек» (так называлась золотая или серебряная монета весом в 27 граммов). Эта цифра может послужить отправной точкой для подсчета числа золотых и серебряных монет, увезенных галеонами. Получается 135 миллионов монет, что почти не расходится с данными Мадридского морского архива, который упоминает 127 338 250 монет, из них 118 338 250 серебром и 9 миллионов золотом.


и вот тут подробно все
topwar.ru/90869-anglo-francuzskoe-voenno-morsko...

Столь хорошо охраняемая добыча была не по зубам местной пиратской братии, и той лишь оставалось мечтательно глотать слюнки. Благополучно достигнув в конце лета 1702 года Азорских островов, союзники сделали остановку, решая, куда лучше направиться далее. Дело в том, что до испанцев дошли слухи о поджидающей их у берегов Испании английской эскадре. На военном совете Шато-Рено предложил идти в Брест, являвшийся очень хорошо защищенной базой, где можно было пополнить экипажи и провести ремонт. При необходимости там же можно было укрыться от неприятеля. Подобная мысль вызвала бурю негодования у Веласко, имевшего четкие инструкции доставить груз только в испанские порты. Несмотря на союзнические отношения, подозрительные идальго всерьез опасались, что французы попросту освоят добытые с таким трудом сокровища. В конце концов, решили идти в Виго, порт на северо-западе Испании. Достигнув ее берегов, союзники получили известие, что совсем недавно большая (около 50 кораблей) англо-голландская эскадра под командованием адмирала Джорджа Рука атаковала Кадис, но потерпела неудачу и отправилась на поиски «серебряного конвоя». Перед Шато-Рено встал выбор: идти в хорошо защищенный береговыми батареями Эль-Ферроль или продолжить путь в ранее намеченный Виго. Адмирал не стал менять принятого решения. По его мнению, Виго, обладающий узким проходом на рейд, легче было оборонять, перекрыв бонами и береговыми батареями. Главным же аргументом было то, что до Виго было ближе. 22 сентября испанские галеоны дошли до назначенной цели, укрывшись в этом порту. Французские корабли встали на якорь у входа в залив, защищая подходы. Первая часть задачи была выполнена – сокровища достигли Испании.
Гоп-стоп! Рук подошел из-за угла
По прибытии в порт франко-испанское командование немедленно занялось укреплением места стоянки «серебряного конвоя». Гарнизон Виго был усилен, две старые сторожевые башни Ранде и Корбейро у входа в залив начали спешно приводить в порядок и устанавливать на них пушки, снятые с испанских кораблей. Одновременно оборудовалось боновое заграждение, которое должно было мешать беспрепятственному входу в гавань. Что поделать, потратив колоссальные средства на великолепные дворцы, виллы и прочую разнообразную роскошь и мишуру, испанцы не озаботились береговой обороной. Теперь же приходилось все наверстывать буквально штурмовыми методами.
27 сентября началась долгожданная разгрузка галеонов, за которой наблюдали адмирал Шато-Рено и члены купеческой гильдии Севильи. К Виго в срочном порядке было стянуто не менее 500 грузовых подвод. Местным крестьянам платили, не скупясь, – дукат за лигу, что привлекало «дальнобойщиков» даже из других провинций. К 14 октября разгрузка, проведенная в высоком темпе, была закончена. На галеонах остался только неучтенный в корабельной документации груз, или, говоря попросту, контрабанда. Воровство, взяточничество и сопутствующие им занятия процветали в колониях, вдали от большого начальства, никак не меньше, чем в метрополии. Всего, согласно описи комиссии, наблюдавшей за процессом избавления от груза, на берег было доставлено 3650 ящиков с серебром, что совпадало с описью дона Веласко, сделанной при погрузке в Веракрус. Насколько «ошибались» учетчики в Мексике или Испании, сказать теперь сложно.
18 октября испанская агентура сообщила, что англо-голландский флот Джона Рука все еще рыщущий, подобно голодному волку, по Атлантике, наконец разделился. Часть кораблей отправилась в Индию, другая на базы – зимовать в Англии. Союзники успокоились, уровень боеготовности на фортах и береговых батареях был снижен. Даже боновые заграждения были разведены. Как оказалось впоследствии, информация оказалась в корне неверной – подобные сведения всегда надо перепроверять. Именно в эти дни через гораздо более эффективно работающую английскую разведку Рук получил сведения, что столь лакомый приз в виде «серебряного конвоя» стоит в Виго. Утечка произошла от одного словоохотливого испанского священника, который в одном из португальских кабачков наболтал много чего лишнего щедрому незнакомцу. Испанцы и французы пребывали в благодушном расслаблении, когда 20 октября на горизонте показались многочисленные паруса. Рук подходил к Виго. Его эскадра насчитывала 30 английских и 20 голландских линейных кораблей. К дополнительному несчастью для обороняющихся на борту линкоров и прилагавшихся к ним транспортов Рук располагал еще и десантным корпусом в 13 тысяч солдат под командованием графа Ормонда. Голландским соединением командовал адмирал ван дер Гоес, подчиненный Руку.
Франко-испанские силы значительно уступали противнику. У них было всего 17 линейных кораблей и 18 галеонов. Среди линкоров не было ни одного 90–100-пушечного, ибо они были отправлены в Брест еще из Вест-Индии. От галеонов в бою было еще меньше толка – все они в сумме располагали только 178 орудиями, причем самым крупным калибром были 18-футовые. 22 октября, поманеврировав, англо-голландский флот встал на якорь в виду Виго. Тяжелые испанские орудия с фортов Кастро и Сан-Себастьян открыли было огонь, но вскоре прекратили – Рук был в недосягаемости. Вечером того же дня на флагманском «Роял Соверине» прошел военный совет, на котором определились с планом действий. Вначале планировалось захватить силами десанта старые сторожевые башни (Ранде и Корбейро), а флот тем временем попытается форсировать боновые заграждения и атаковать французские линкоры.
Англо-французское военно-морское соперничество. Охота за сокровищами галеонов бухты Виго
Схема сражения в бухте Виго
23 октября в 10 часов утра 4 тыс. английских солдат были высажены на берег недалеко от башни Ранде. С ними было несколько легких орудий. Гарнизон укрепления в составе 200 французских матросов оказал самое упорное сопротивление, но в конце концов башня была взята штурмом. Командующий английским авангардом вице-адмирал Хопсон, державший флаг на линкоре «Торбэй», направил свои корабли к заграждению. Вскоре его удалось проломить, открыв вход в бухту. Подойдя на близкое расстояние к французским линкорам, англичане отрыли шквальный огонь. Их противники оказывали отчаянное сопротивление, но огневое превосходство англичан было подавляющим. Вскоре многие корабли Шато-Рено были охвачены пожарами, некоторые лишились рангоута. Огонь французов стал слабеть. Видя, что положение эскадры практически безнадежно, и чтобы не допустить захвата врагом вверенных ему кораблей, маркиз Шато-Рено и дон Веласко решили их уничтожить. Экипажи получили приказ поджечь свои линкоры и галеоны и покинуть их. Над бухтой Виго поднялся огонь и дым, который добивал галеоны, сумевшие избежать тропических штормов, острых абордажных сабель пиратов, ядер английских и голландских каперов.
Англичане жаждали добычи, поэтому их абордажные партии смогли высадиться и захватить шесть французских и один испанский корабль, которые были в настолько плохом состоянии, что их пришлось уничтожить. Тем временем в бухту Виго вошли главные силы англо-голландского флота, высадившие десант. Сам Виго был укрепленным городом, и на штурм его Рук не решился. Вместо этого «просвещенные мореплаватели» вдоволь порезвились в окрестностях, например, ими был разграблен монастырь Сан-Фелипе в окрестностях Виго, обобранный дочиста. Четыре дня англичане и голландцы занимались грабежом любого доступного для этого имущества, однако, к большому их разочарованию, на сожженных и затопленных испанских и французских кораблях обещанных агентурой богатств не оказалось. Удалось лишь разжиться некоторым количеством драгоценной контрабанды: серебряными монетами, посудой и украшениями. Гарнизон Виго в происходящее не вмешивался.
Разорив все, что можно, в лучших традициях мастеров ремесла джентльменов удачи – Дрейка или Рейли – 30 октября Рук покинул Виго, увозя довольно скромную добычу (учитывая предполагаемый размер куша), которую оценили всего лишь в 400 тыс. песо. Битва в бухте Виго обошлась англо-голландским силам примерно в 800 человек. Потери французов и испанцев были существенно больше – 2000 убитых и утонувших. Самой болезненной утратой была гибель испанского транспортного флота, при помощи которого фактически осуществлялось финансирование государства. Необходимо было строить новые корабли, ибо подходящих больше не было. Таков был невеселый итог царствования последнего испанского Габсбурга. Уничтожение эскадры Шато-Рено было серьезным поражением на море, но у Франции все еще оставались в наличии корабли и адмиралы.


как видим, есть расхождения в датах и некоторых фактах, но в целом впрос остается- хдеж карета золото где?

@темы: История

---

Жюль Верн и полёты на Луну

[shepet]

Решила тоже притащить сюда одну статью. Аспект рассматривается вовсе не приключенческий, а вполне научный, но это, ИМХО, даже интересней.

Оригинал взят у pilot_pirks в С Земли на Луну. История и математика. Часть 1

С Земли на Луну. История и математика. Часть 1

Если уходить в историю изучения траекторий полета с Земли на Луну, то необходимо вернуться на полтора века назад, в 1865 год, когда был опубликован новый роман Жюля Верна «С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут». Конечно, это была далеко не первая книга, в которой описывался подобный перелет, но это был первый роман, в котором автор решил подойти к описанию путешествия с научных позиций.

Причем уровень подготовки данного текста особенно хорошо понятен сейчас, так как впервые не просто было показано космическое путешествие, но и детально проанализированы все нюансы, порой весьма мелкие. Сейчас роман любят критиковать за те ошибки, что допустил автор. Но при таком объеме работы было бы удивительно, если бы там вообще не было ошибок! И сейчас куда больше поражают не его ошибки, а то, в чем он оказался прав. Например, по своей идее системы очистки кислорода как на снаряде Колумбиады, так и на космическом корабле «Союз» очень похожи. Только у Жюля Верна был гидроксид натрия, а сейчас применяют гидроксид лития.

Еще более интересны те моменты, в которых он оказался прав, несмотря на неверные предпосылки. Например, Перельман его критиковал за то, что он привел ошибочные данные по времени перелета с Земли на Луну и даже вынес их в название романа. Математик провел более точные расчеты по указанному методу, получив цифру порядка шести суток, на двое суток больше, чем в романе. И его расчеты, в рамках этого метода, действительно были правильными. Только за четверо суток долететь до Луны действительно можно (собственно, многие аппараты достигали Луны примерно за это время), а вот за шесть суток уже нельзя.Метод расчетов был выбран фантастом неправильно, а цифра получилась верная!

Еще, например, вскоре после выхода романа «Вокруг Луны» многие сомневались в возможности подобной траектории близкого облета Луны под действием только гравитационных сил. Лишь в начале ХХ века, при оценке орбит в системах двойных звезд, действительно была показана возможность существования подобных орбит. Вот что писал английский журнал «Знание» в начале ХХ века в статье «Астрономия у Жюля Верна»:

«Кривая, описанная снарядом Ж. Верна, дает повод к весьма интересным вопросам. Она начинается и кончается на Земле и представляет собою замкнутую орбиту снаряда. Такую орбиту должна описывать частица, выброшенная с Земли и подверженная действию только силы земного тяготения. Но под одновременным действием Земли и Луны форма орбиты, очевидно, должна измениться. Это было указано впервые, кажется, Бюрро, исследовавшим различные относящиеся сюда частные случаи. Джордж Дарвин также исследовал подобные случаи. Но лишь недавно была дана общая теория этого вопроса профессором Ф. Р. Мультоном, который доказал существование подобных орбит и нашел необходимые начальные условия их существования. Жюль Верн надолго предвосхитил все эти исследования, и надо, конечно, поставить ему в заслугу убедительную разработку этого вопроса».

Другими словами, задачи, которые попытался решить тогда Жюль Верн, были не просто на переднем крае науки – они часто ставили вопросы, на которые наука тогда не могла дать ответа.

Впрочем, не нужно забывать, что все это он делал не один. При написании всех своих книг автор старался обратиться к специалистам в какой-либо области. Согласно его дневникам, расчеты для перелета с Земли на Луну провел его кузен Анри Гарсе (1815-1871), преподаватель математики в лицее Наполеона (сейчас лицей Генриха IV). Кстати, здесь можете посмотреть его книгу на французском языке, посвященную Космографии Leçons nouvelles de Cosmographie (1854). И его расчеты были достаточно точны. Например, >здесь я по данным, приведенным в книге, вычислял точную дату старта экипажа Колумбиады.


Henri Garcet (1815–1871)

Впрочем, мы бы, возможно, так и не узнали про его расчеты, если бы Жюль Верн не поместил их в самое начало книги «Вокруг Луны», использовав их в беседе экипажа снаряда Колумбиады. Пишут, что читатели газеты «Дебаты» от 7 ноября 1869 года были буквально поражены, увидев сложные математические вычисления — в этой газете началась публикация романа.

Вот как была описана математическая модель перелета устами Мишеля Ардана и Барбикена:

— А знаешь, Барбикен, о чем я думал всю ночь?
— О чем? — спросил председатель.
— Я все думал о наших кембриджских друзьях. Ты, конечно, заметил, что я ни черта не смыслю в математике. Так вот: я никак не могу понять, каким образом наши ученые в обсерватории могли вычислить скорость, которую должен иметь снаряд, чтобы долететь до Луны.
— Ты хочешь сказать, — перебил Барбикен, — до той нейтральной точки, где силы земного и лунного притяжения одинаковы, потому что с этой точки, которая находится почти на девяти десятых всего расстояния между обеими планетами, снаряд полетит на Луну сам собой, вследствие собственной тяжести.
— Ну да, именно это я и имел в виду, — сказал Мишель.- Но как же все-таки они вычислили эту скорость?
— Ничего нет легче.
— А ты сумел бы сам провести это вычисление?
…
— Да, дорогой друг. Приняв в расчет все известные условия задачи: расстояние от центра Земли до центра Луны, радиус Земли, массу Земли, массу Луны, я могу с точностью установить начальную скорость нашего снаряда, и при этом с помощью самой простой формулы.
— Какая же это формула?
— А вот увидишь. Но только я не стану вычеркивать кривой, описанной нашим снарядом между Луной и Землей, учитывая их относительное движение вокруг Солнца. Предположим, что обе планеты неподвижны. Этого будет совершенно достаточно.
— Почему же?
— Потому что именно так решаются задачи, называемые «задачами трех тел», интегральный же метод для решения таких задач еще недостаточно разработан.

Через некоторое время была выведена и формула, которая была представлена читателям:



где r-радиус Земли, -расстояние между центрами Земли и Луны, х- расстояние ядра от Земли.V₀ — начальная скорость ядра. V- скорость на расстоянии х.

А перелет выглядел так



Здесь я хотел отметить, что эта формула при указанных начальных данных действительно верна. И действительно точно отображает гравитационное воздействие Земли и Луны на аппарат в любой момент времени. Её достаточно легко вывести исходя из закона сохранения энергии.

вывод формулы Верна-Гарсе

Сумма с учетом кинетической и потенциальной энергии выглядит так

mv² / 2 – γM_Зm/R_З – γM_Лm/R_Л =const

где m и M_З,M_Л – масса снаряда, Земли и Луны,

γ – универсальная гравитационная постоянная, R_Л -расстояние до центра Луны, R_З-расстояние до центра Земли

Переходим к обозначениям романа. А в правой части берем данные в момент запуска.

mv² / 2 – γM_Зm/x– γM_Лm/(D-x) =mv₀² / 2 – γM_Зm/r – γM_Лm/(d-r)

Сокращаем на m, переносим

v² / 2 –v₀² / 2=γM_З/x+ γM_Л/(D-x)– γM_З/r – γM_Л/(d-r)

1/2*(v²-v₀² )=γM_З(1/х-1/r+M_Л/M_З*1/(d-x)-M_Л/M_З*1/(d-r))

1/2*(v²-v₀² )=γM_З/r(r/х-1+M_Л/M_З(r/(d-x)-r/(d-r))

Ну а так как из mg=mγM_З/r² следует γM_З=g*r²

получаем начальную формулу
1/2*(v²-v₀² )=gr(r/х-1+M_Л/M_З(r/(d-x)-r/(d-r))

Так в чем же дело? Проблема в том, что она не учитывает динамики системы. Луна же вращается вокруг Земли со скоростью около 1 км/с. Именно в этом заключается проблема данной задачи. В результате, при попытке перелета по указанной выше схеме, когда станция подлетит к нейтральной точке между Землей и Луной, она вовсе не будет захвачена полем Луны, так как последняя улетит от снаряда со скоростью километр в секунду, и снаряд начнет падать на Землю. Но тогда была надежда, что захват аппарата Луной все-таки произойдет, и подобная схема в первом приближении точно показывает динамику перелета. С легкой руки Жюля Верна подобный метод расчета полета вскоре стал очень популярным. Его стали использовать не только в художественных книжках, но и в серьезных научных работах.
Нужно отметить, что тогда астрономы как раз понимали важность учета динамики. Да и дифференциальные уравнения,учитывающие как гравитацию, так и динамику,тогда могли легко составить. Вот только также никак не удавалось найти простое их решение. Собственно, как сейчас хорошо понятно, задача трех тел не имеет общего аналитического решения. Задачу можно было решить только численно, что означало очень и очень большое количество рутинных вычислений, на которые можно было потратить месяцы или даже годы жизни. На момент опубликования романа подобную задачу решали численным методом всего два раза. Причем первая попытка была более чем за сто лет до публикации романа, в 1759 году.
Известно, что Эдмунд Галлей, составляя каталог комет, заметил, что у нескольких комет, появившихся на небе в разное время, очень похожие параметры. Сверив их, он решил, что это может быть одна и та же комета. Потом ее назовут его именем. Комета Галлея появлялась на небосводе в 1531, 1607 и 1682 годах. То есть период обращения был 75-76 лет, а следующее появление ученый спрогнозировал на 1758 год. И все было бы замечательно, если бы не одно «но»: в расчетное время комета на небе так и не объявилась.
Тогда французский математик Клео решил рассчитать ее траекторию как можно точнее. В том числе, с учетом возмущений ее траектории за счет притяжений Юпитера и Сатурна. Это был очень утомительный и долгий труд, хотя он делал эту работу не один: ему помогали астроном Ж.Лаланд и математик мадам Лепот. Оказалось, что разница с предыдущими оценками периода обращения кометы составляет 618 дней, и она прибудет к своему перигелию 13 апреля 1759 года. С возможной ошибкой на месяц. Оценка оказалась очень точна: комета прошла свой перигелий 12 марта. Это была как победа математиков, так и очень хорошее подтверждение законов Ньютона.
Про этот расчет Лаланд после писал: «Шесть месяцев мы вычисляли с утра и до ночи, иногда даже не отрываясь от еды, и следствием этого было то, что я расстроил свое здоровье на все остальные дни своей жизни. Помощь госпожи Лепот была такова, что без нее мы никогда не осмелились бы предпринять этот громадный труд, состоявший из вычислений расстояния кометы от двух планет - Юпитера и Сатурна - для каждого градуса небесной сферы в течении 150 лет».

Можно посмотреть траекторию кометы Галлея относительно орбит планет

Второй раз подобный метод был применен в 1829 году, опять при расчете траектории кометы Галлея. Оценки дали дату возвращения кометы к Солнцу –15 ноября 1835 года. Комета вернулась 16 ноября, опоздав всего на сутки.
В результате, подобный численный метод доказал свою точность. Но по приведенной выше истории хорошо видно, насколько большая и утомительная работа при этом требовалась. Полгода работы трех математиков ушло на вычисление всего одной траектории с хорошо известными начальными параметрами! А ведь для вычисления траекторий перелета с Земли на Луну нужно было оценить десятки, если не сотни траекторий, с разными начальными параметрами. Иначе никак нельзя получить, скажем, точную скорость, дату старта, характеристики траектории, возможные погрешности, параметры полета станции рядом с Луной и т. д. На это уже могли уйти годы жизни. То есть данный вариант решения считался очень сложным. Особенно для задачи, не имеющей тогда особого практического смысла.
При этом, также тогда была уверенность, что можно найти аналитическое решение задачи трех тел. Хотя бы позволяющее, в первом приближении, оценить параметры перелета.
И метод, предложенный Жюлем Верном, казалось, давал ответ на этот вопрос. Ведь математически, в рамках начальных допущений, он был безупречен. Да, он не учитывал динамику, но тогда многие ожидали, что такое допущение нормально, и реальная траектория движения снаряда с Земли на Луну будет выглядеть как-то так.


Расчет из книги "Космические корабли. (Межпланетные сообщения в фантазиях романистов)" 1928 год

И математическая красота вкупе с большой популярностью романа сыграла злую шутку: по данному методу оценивали перелет практически все пионеры космонавтики — Годдард, Штернфельд, Оберт, Макс Валье и многие другие. Иногда, крайне редко, также оценивали не прямой перелет, а по эллипсу спутника Земли. Но и в этом методе были свои недочеты. Например, и там многие почему-то были уверены, что для достижения Луны достаточно попасть в сферу ее действия; дальше, мол, притяжение Луны должно сделать все остальное. Хотя, как было сказано выше, возможность облета в задаче трех тел уже была доказана.

Хорошей иллюстрацией будет статья Вернера фон Брауна в еженедельнике Сolliers от 18 октября 1952 года. В ней фон Браун рассказал, как, по его мнению, будет выглядеть экспедиция на Луну.

Саму статью можно скачать здесь.

По иллюстрации хорошо видно, что там представлена именно схема Жюля Верна: сначала достижение нейтрального района между Землей и Луной, впоследствии – падение на Луну под действием ее притяжения. Пушка давно заменена на ракету, но основной принцип остался неизменным. Хотя прошла почти сотня лет после опубликования романа.

Но вскоре подход к перелетам с Земли на Луну стал меняться. В том числе, благодаря развитию электронно-вычислительных машин.
Продолжение следует.

@темы: История, Матчасть, Жюль Верн

---

Пост не бесспорный, но интересный

[Stella Lontana]

Оригинал взят у в В поисках Немо

Кто читал "Двадцать тысяч лье под водой", помнят, что капитан Немо был племянником Типу Сахиба,известного как Тигр Майсура. Вообще изначально Жюль Верн хотел сделать капитаном Немо польским аристократом, участником восстания 1863-1864 г., мстившим Российской империи за подавление восстания и гибель семьи.
Но было две проблемы.
1) Капитан Немо должен был действовать на море, а на море русских военных судов днем с огнем не сыщешь.
2) А от кого вести корни такого Немо, который, извиняюсь за каламбур, в воде чувствует себя как рыба в воде?
Типу Сахиб подходил сюда гораздо больше, ибо Типу был флотофилом, и после второй англо-майсурской войны решил строить... флот.
Ха, скажет каждый из вас, два-три кораблика - это типа флот что ли?
Вы плохо знаете Типу!
От отца ему досталось три верфи - Jamalabad, Wajidabad и Majidabad. Так вот, к 1796 году, когда было создано Адмиралтейство Майсурского Султаната, Типу умудрился построить... 42 корабля. 22 линкора от 62 до 72 пушек, и 20 фрегатов от 46 до 24 пушек.
Майсур владел тремя портами - Мангалор, Кундапур, и Тадри, где корабли были распределены. Все его крупные корабли были обшиты медью для скорости хода. Крупнейший корабль имел размерения - 112 футов длины и 32 фута ширины, фрегат - 70 футов длины на 16 футов ширины. Если сравнить с европейскими кораблями - то размерения майсурского линкора - это размерения 30-пушечного европейского фрегата. Я так предполагаю, что большое количество пушек устанавливалось за счет постройки второго дека.
Доподлинно об особенностях майсурского кораблестроения известно только по уцелевшему бригу "Серингопатам", который был построен англичанами (!!!!) в Бомбее для Типу Сахиба(!!!) (вспоминается цитата Ленина про веревку и капиталистов), потом ими же и захвачен, послужил под английским флагом китобойцем и капером, а в войне 1812 года был захвачен Дэвидом Портером на "Эссексе" во время его вояжа в Тихий океан. На 1800 год бриг нес 14х9- и 18-фунтовых (!!!!) пушек. Скорее всего - пожертвовали дальностью и мореходностью ради мощного залпа.
В третьей и четвертой англо-майсурских войнах флот Типу оказался практически бесполезен, ибо корабли были, а вот команд - не было. Организация пошла по незалежному варианту - на 42 корабля было 30 адмиралов. Тем не менее пару боев с аравийскими пиратами майсурцы провести сумели, и нападать на них пираты Аравийского моря перестали, ибо чревато.
Ну а англичане корабли эти просто сожгли. От греха подальше. Мало ли - вдруг дикари-с научатся в кораблики, и тогда у нас появится большая головная боль.
Тем не менее, история капитана Немо как потомка Типу выглядит гораздо предпочтительнее, чем история потомка чисто сухопутной крысы, мстящей неизвестно кому неизвестно за что. К тому же один из издателей прямо сказал Жулю Верну - прописав в качестве Немо польского пана-революционера - потеряешь русский рынок, а это большие деньги, поэтому появился Немо-индус, а не Немо-поляк.

@темы: История, Матчасть, Жюль Верн, Мореплавание

---

Как в СССР (не) издавали приключенческие книги

[Росица]

«Развлекуха» для Сталина
www.ng.ru/tendenc/2004-11-25/5_razvlekuha.html
Почему Майн Рид, почему Буссенар?
Максим Артемьев

Сколько поколений советских школьников выросло на романах Майн Рида, Густава Эмара и братьев Рони – старшего и младшего? Наверное, больше, чем до 1917. Тогда ведь деревенские ребятишки, коих было большинство, не читали подобной литературы. Но это лишь так, подход к теме.

Кажется, в книге «140 бесед с Молотовым» Ф. Чуева есть такой примечательный фрагмент. Вождь, то есть Сталин, спрашивает кого-то, ответственного за книжную торговлю, – а почему не издают сейчас приключенческой литературы, такой, как в годы его детства – вроде Майн Рида? Следует многозначительная пауза, после которой выясняется, что надо принимать решение правительства по этому вопросу, в итоге вождь бессильно махнул рукой, мол, опять все забюрокрачиваете, и больше к этому вопросу не возвращался. Зато вернулись после его смерти, при Хрущеве.

Вожди времен «оттепели», видимо, понимали, что нельзя пичкать детей одним только «Тимуром и его командой», и решили сделать подарок советским детям, в том числе и своим внукам. Не знаю, оценили ли внуки их подарок, осознали ли смелость политики, освободившейся от категоричной идейности, но читали они Майн Рида с удовольствием.

Но дело опять-таки не в этом, а в том, что в результате подобной любезности вождей советские дети остались (совершено непреднамеренно) в плане приключенческой и фантастической литературы на уровне к. XIX – н. XX в. Произошла великая подмена. То, что на Западе давным-давно забыли – книги Майн Рида, которого, кстати, на родине знали как «капитана Рида», Луи Буссенара и т. п. авторов, в нашей стране, отрезанной от новейших тенденций в мировой литературе, обрело второе рождение. Вожди хотели как лучше – и вернули в круг повседневного чтения книги своего детства, на которых выросли сами, но которые пылились в Европе и Америке в запасниках библиотек. В свою очередь, поколения 1950-80-х остались почти не затронутыми современными западными влияниями, мимо них прошли популярнейшие и известнейшие писатели приключенческого жанра.

Конечно, кое-что просачивалось из фантастики, например, рассказы Айзека Азимова или повести Рея Брэдбери, детективы Жоржа Сименона, но в целом поколения советских школьников пережевывали «Всадника без головы» или «Приключения капитана Блада». Да и Сименон с Азимовым – авторы не для мальчиков 10-12 лет. Вот для этой-то категории читателей ничего новенького и современного не переводили. Для тех, кто младше, – были Астрид Линдгрен с Карлсоном и Памела Трэверс с Мэри Поппинс. Существовал и такой вариант, как пересказ (без ссылки на первоисточник), подобно волковскому переложению «Волшебника из страны Оз».

Но, увы, о том, что книги Зейна Грея, Оуэна Уистера, Уолтера ван Тибурга Кларка о ковбоях заменили Майн Рида и Луи Буссенара, нашему юношеству было невдомек. Не знали пионеры и об Эдгарде Берроузе, Нине Боден, Джоне Бьюкене, Сириле МакНиле.
Книги фантастического и приключенческого жанра по самой своей природе обречены на недолгий успех. В советской стране, заботливо изолированной от посторонних и вредных влияний, возник удивительный феномен искусственной консервации литературной моды и вкусов. Послесталинское послабление обернулось на поприще детско-подростковой «развлекухи» «повторением пройденного», искусственным возрождением в условиях фактически сохраняющейся изоляции литературных вкусов полувековой давности, соответствующим воспоминаниям тогдашнего руководства о своем детстве.

Кстати, как известно, с конца 1930-х фактически попала под запрет научно-фантастическая литература. В лучшем случае можно было сочинять в жанре «ближнего прицела». Поэтому, когда science fiction получила реабилитацию, то она началась с переиздания произведений Александра Беляева (ничего другого «готового» не было), которые по инерции тиражировались вплоть до 1980-х.

Классики – Жюль Верн и Герберт Уэллс – также получили гипертрофированное внимание читательских масс, не только в силу высоких художественных достоинств, но и по недостатку альтернатив и косности книгоиздательской практики.

Кстати. Нельзя не сказать несколько слов о судьбе романа «Борьба за огонь» братьев Рони. Конечно, его напрочь забыли во Франции уже в 1930-е, и потому его многочисленные переиздания советских времен – явный анахронизм. Но в 1981 о нем вдруг вспомнили в Англии и сняли фильм, руку к которому приложил такой мэтр, как Антони Берджесс, придумавший для сценария «язык» первобытных людей.

kirovtanin.livejournal.com/616402.html – каменты.

@темы: История, Книги

---

Французский король Араукании

[Stella Lontana]

Кто о чем, а у меня опять «Дети капитана Гранта»

Конечно, почтенный ученый преувеличивал, но еще более удивил он своих собеседников, когда заявил, что его сердце француза сильно билось во время прогулки по городу Арауко. Когда майор спросил, что же вызвало столь внезапное "сердцебиение", то Паганель ответил, что это волнение вполне понятно, ибо некогда один из его соотечественников занимал престол Араукании. Майор попросил географа назвать имя этого монарха. Жак Паганель с гордостью назвал господина де Тонен, экс-адвоката из Периге, милейшего человека, обладателя, пожалуй, несколько уж слишком пышной бороды, претерпевшего в Араукании то, что развенчанные короли охотно называют "неблагодарностью подданных". Заметив, что майор улыбнулся, представив себе адвоката в роли развенчанного короля, Паганель очень серьезно заявил, что легче адвокату стать справедливым королем, чем королю справедливым адвокатом. Эти слова вызвали всеобщий смех, и было предложено выпить "чичи" [маисовая водка] за здоровье бывшего короля Араукании - Орелия Антония Первого. Несколько минут спустя путешественники, завернувшись в пончо, спали крепким сном. (с) канон

Подробная статья в «Вокруг света» про этого самого развенчанного короля (правда, слегка отличающаяся от версии Паганеля).
Спасибо Шано за ссылку.

@темы: История, Матчасть, Жюль Верн

---

Турция в 1890-х

[Stella Lontana]

 momond нашла пост с замечательными цветными фотографиями Константинополя в 1890-е годы.
Если вы читали жюльверновского "Упрямца Керабана" - картинки воспринимаются просто как иллюстрации к роману.

Оригинал взят у в Константинополь на цветных фото 1890 года.

Эти открытки столицы (тогда известной как Константинополь) Османской империи конца 19-го века были сделаны с использованием фотохрома — процесса создания цветных изображений на основе раскрашенных фотонегативов, дающего удивительно реалистичные результаты.

Новая мечеть при свете луны

Фотохром, изобретенный в 1880 году работником швейцарской печатной компании, включает в себя нанесение на литографические камни-известняки светочувствительной эмульсии и освещение её через негатив фотографии. В результате экспозиции эмульсия застывает пропорционально тонам негатива, образуя неподвижное литографическое изображение на камне. Для каждого оттенка, используемого в окончательном цветном изображении, применялись дополнительные литографические камни. Поэтому для создания цветной открытки могло потребоваться более десятка различных камней и оттенков. Конечный продукт кропотливого процесса создания цветных изображений отличается удивительной степенью правдоподобности, особенно в эпоху, когда настоящая цветная фотография была в младенческом возрасте.






Фонтан султана Ахмеда III

Мечеть и уличный рынок

Рядом с Сераскератом (Военным министерством)

Кипарисы вдоль дороги на кладбище

Гавань Константинополя

Залив Золотой Рог

Залив Золотой Рог

Район Скутари

залив Золотой рог

Окрестности Фенербахче

Галатский мост

Босфор и крепость Румелихисар

Уличная еда на Рю де Стамбул

Парикмахеры рядом с Сераскератом

Комплекс Коджа Синан-паша

Район Скутари

Источник фото Библиотека Конгресса

@темы: История, География, Жюль Верн

---

100 лет Грегори Пеку!

[Sekaya]

С юбилеем, друзья!

Читать дальше

@темы: История, Кино, Биографии, Истории из жизни

---

Еврейские пираты Карибского моря

[Росица]

Еврейские пираты Карибского моря

Так называется очень интересная книга американского писателя Эдварда Критцлера, имеющая подзаголовок «Как генерация отчаянно храбрых евреев создала свою империю в стремлении обогатиться, получить религиозную свободу и утолить свою жажду мщения».

Многабукаф и картинки

В ней идет речь о евреях-сефардах, обосновавшихся на Ямайке и сделавших город Порт-Ройал столицей еврейских пиратов, которые в конце концов в координации с голландцами, англичанами и турками победили Испанскую империю, изгнавшую евреев. Критцлер, живя на Ямайке, много лет изучал историю еврейских пиратов. «Пиратские атаки, организованные и финансируемые евреями, сломали хребет Испанской Империи. Еврейские пираты, координируя свои действия с капитаном Морганом, помогли поставить Испанию на колени. В 1670 Мадридский договор передал Европе права на заселения Нового Света, и евреи, наконец, были свободны быть евреями».

Золотой век жизни евреев в мусульманской Испании закончился изгнанием христианами мусульман, а затем инквизицией, принуждением евреев к переходу в христианскую веру, пытками, издевательствами, аутодафе (сожжение на костре) евреев, которые тайно исповедовали иудаизм. Многие бежали в Португалию, которая вскоре тоже выслала их из страны.

Евреев, которые «приняли христианство по принуждению или же только для виду» вследствие жестоких преследований 1391, а потом и 1490-х, испанцы издевательски называли мар(р)анами, т. е. «свиньями» – за то, что они не ели свинину. Среди них было много богатых людей, которые хорошо понимали свою уязвимость. Именно в это время, в 1492, Колумб (которого многие историки, и в т. ч. Критцлер, считают выходцем из семьи маранов, бежавших в 1391 от погромов в Геную) искал деньги, необходимые для своего путешествия в Индию. Колумб нашел спонсоров среди известных маранов, главным из которых был Луис де Сантанел, между прочим, министр финансов и советник короля и королевы. Евреи, давшие Колумбу деньги, надеялись, что они смогут обосноваться на новых землях, которые откроет мореплаватель, и надо сказать, что их надежды во многом сбылись.

В 1494 Колумб высадился на Ямайке и в том же году получил ее в подарок от испанского короля, а первые евреи поселились на острове в 1511. Ямайка стала секретным убежищем для евреев, бежавших из Испании и главным образом из Португалии. Однако официально население острова состояло из испанцев, португальцев и африканцев. До сер. XVII в. никто за пределами Ямайки не знал, что на самом деле «португалец» – это кодовое слово, обозначающее «тайный еврей».

В 1654 под предводительством Вильяма Пенна англичане, лютые враги Испании, осадили остров. Но вместо сопротивления их ждала чуть ли не дружеская встреча. «Португалец» капитан Кампо Саббата помог британскому флоту войти в Кингстонский залив. 2 других «португальца» срочно составили и подписали мирный договор, по которому Ямайка стала принадлежать Британии. Высадившись на остров и присмотревшись к своим новым подданным, англичане совсем удивились: их командир в письме к О. Кромвелю писал, что около половины европейского населения острова – тайные евреи. Всем евреям было позволено остаться на острове после установления английского владычества. Почти все они жили в Порт-Ройале. По приглашению Кромвеля, а после него короля Карла II, тысячи европейских евреев (в основном разбросанные по всему миру испанские и португальские изгнанники) переселились на Ямайку и другие Карибские острова.

Некоторые сефарды стали владельцами и капитанами пиратских судов, нападавших на испанские морские караваны. Их корабли имели такие названия, как «Пророк Самуил», «Царица Эстер», «Щит Авраама», «Прекрасная Сара» и др. Некоторые из них хотели отомстить испанцам за инквизицию и гибель родственников, другие – улучшить жизнь гонимых евреев. Секретный кодовый язык некоторых пиратских сообществ основывался на иврите. Среди наиболее известных еврейских пиратов следует назвать такие имена, как Давид Абарбанель, Яков Куриэль, Шмуэль Фаладжи, Мозес Коэн Энрикес, Синан, Жан Лафит.

Давид Абарбанель, выходец из знаменитой династии испанских раввинов, родился в Нидерландах. В 1580 семья решила иммигрировать в Новый Свет, но по пути на их корабль нападают испанцы, и в результате в живых остался только Давид. После этого он присоединился к британским приватирам, или корсарам (частные лица, захватывавшие торговые суда испанцев с разрешения своего правительства). Он поступил матросом на английский корабль и быстро продвигался по службе. Вскоре он стал капитаном, получил известность как «капитан Девис» и назвал свой корабль «Иерусалим». В течение 10 лет он сражается с врагами британцев в Карибском море до тех пор, пока корабль не исчезает без вести в Атлантическом океане в 1609.


Яков Куриэль (Кориэль) происходил из древнего знатного рода сефардов. Семья Якова под давлением инквизиции обратилась в христианство, когда он был ребёнком. Он служил офицером испанского королевского флота, но в 1492 бежал от инквизиции и стал пиратом. Куриэль сделал своей целью месть испанцам. На своем фрегате с командой, в основном состоящей из евреев-изгнанников, он терроризировал испанские галеоны в Карибском море. Позднее стал командиром небольшой эскадры из 3 быстроходных кораблей, на которых была строгая дисциплина, соблюдался шаббат и законы кашрута. О его смелости и удачливости ходили легенды.


Шмуэль Фаладжи (Шмуэль Палацци, Самуэль Палачи), которого называли рабби-пират, родился в Марокко, куда его отец, главный раввин Кордовы, бежал с семьей из Испании. Шмуэль тоже готовился стать раввином, но вместо этого в 1608 стал купцом и дипломатом, послом Марокканского султаната в Голландии. Там он получил разрешение от голландского принца Оранского заниматься пиратством и продавать полученные таким образом товары. Своей целью Фаладжи ставил нанесения максимального вреда Испании У него было 8 фрегатов, грабивших испанцев в море. В 1614 Фаладжи захватил 2 испанских корабля, но, попав в шторм, вынужден был зайти в английский порт, где его по требованию испанского посла арестовали за пиратство. Благодаря вмешательству голландцев Фаладжи был быстро освобожден и продолжал заниматься прибыльными пиратскими делами.

Мозес Коэн Энрикес бежал из Испании в н. XVII в. и командовал отдельной флотилией в составе эскадры голландского адмирала Питера Хайна, который занимался каперством. Вместе они провели одну из самых крупных пиратских операций по захвату богатств, перевозимых на испанских судах. Голландец ненавидел испанцев, как и Энрикес (он провел рабом на галерах в испанском плену 4 года). В 09.1628 Энрикес и Хайн обнаружили в море рядом с Гаваной 12 испанских галеонов, на которых было 92 тонны серебра, 16 млн. золотых испанских монет и много драгоценностей (всего по современным расчетам примерно на 1 млрд. долларов). Корсары, у которых было 25 кораблей, атаковали испанцев и захватили все эти ценности, обогатившие Голландию, в которой к тому времени проживало много евреев. Энрикес также был советником знаменитого пирата Генри Моргана.

Впоследствии Энрикес разделил свою флотилию: 4 лучших фрегата укомплектовал евреями, остальные 6 оставил своему помощнику, приказав действовать самостоятельно, и поднял паруса. На островках Бикон-Ри в 100 милях юго-восточнее Ямайки, близ Бразилии, Энрикес создал свою автономную пиратскую базу. Он объяснил морякам свою мысль: основать здесь еврейскую республику и жить, как завещано в Торе, где евреи могли свободно соблюдать свою религию. Пираты-евреи соблюдали шаббат и кашрут. Так в самом центре Карибского моря возникла маленькая Иудея. Она просуществовала до 1637 и была уничтожена большим флотом компании, специально направленным на Бикон-Ри. Евреи сражались до конца и почти все во главе со своим адмиралом, погибли. После захвата Бразилии Португалией в 1654 эти евреи двинулись в Новый Амстердам, ставший затем Нью-Йорком.

Моисей Воклэн (Moїse Vauquelin) – флибустьер, промышлявший в Карибском море в 1660-е. Он участвовал в походах Франсуа Олоне на города Маракайбо, Гибралтар, Пуэрто-Кавальо и Сан-Педро. Последнее упоминание о Воклэне встречается в документе, датированном 1670; ветеран флибустьерского промысла вместе с капитаном Филиппом Бекелем участвовал в составлении подробного отчета о Юкатане и Гондурасе для вице-адмирала французского флота графа д"Эстре.

Евреи не только занимались пиратством, но и финансировали пиратские экспедиции и бывали посредниками в ходе переговоров о выкупе заложников. Кроме этого, евреи были информаторами пиратов: будучи торговцами и ведя переписку с испанскими купцами, они хорошо знали, куда, когда и откуда отправятся испанские корабли.

Еще один знаменитый пират, на этот раз Средиземного моря, по имени Синан, был беженцем из Испании. Обосновался он в Турции и входил в команду могущественного средиземноморского пирата XVI в. Хайреддина, получившего имя Барбароссы II в отличие от своего старшего брата, не менее известного пирата Барбароссы I. Имя Барбаросса братья получили за свои рыжие бороды. После гибели старшего брата Барбаросса II возглавил крупную пиратскую флотилию, провозгласил себя султаном и подчинил своей власти почти все северное побережье Алжира.
Позже Синан стал капитаном сам. У турок его называли капитан-паша. На флагманском корабле Синана развевался флаг с шестиконечной звездой, которую турки называли Печатью Сулеймана (Соломона), его пиратская база находилась в Алжире. Под командованием Синана находилось 6000 человек.
Синан был выдающимся флотоводцем, и за прекрасное владение морской навигацией ему даже приписывали знакомство с черной магией. Основные морские бои Барбаросса поручал Синану, которого называли «великим евреем» или «самым знаменитым еврейским пиратом». В 1534 (1538???) он с эскадрой в 100 кораблей оккупировал город Тунис, выбив из него испанцев. В 1535 (1538???) испанский король Карл V направил против пиратов Барбароссы II мощный флот под начальством знаменитого флотоводца Дориа, но он был ими разгромлен, и после этого поражения испанцы 30 лет не могли собрать силы для новой борьбы. В 1544 Синан захватил оплот португальцев – порт Суэц в Красном море, в 1551 – Триполи. Потом он был назначен главой турецкого флота. Синана похоронили на еврейском кладбище в Албании.

В годы Американской революции по крайней мере дюжина еврейских корсаров на своих кораблях взяли в плен около 600 британских судов и захватили различных ценностей на 18 млн. долларов.

В XIX в. знаменитый пират Жан Лафит с молчаливого согласия американского правительства грабил испанские и английские корабли в Мексиканском заливе. Его сефардская семья в 1765 бежала во Францию из Испании после того, как дед Жана сгорел на костре инквизиции за верность иудаизму. Затем они переехали на о. Гаити, где в 1782 и родился Жан. Был он красив, элегантен, храбр, хорошо одевался и хорошо владел оружием. От французских властей получил каперское свидетельство. Первый захват испанского судна он совершил в 19 лет. Вместе с братьями и несколькими единомышленниками Жан купил шхуну и начал грабить испанские корабли в Мексиканском заливе. Скоро у него уже была флотилия из 10 кораблей. На острове Гранд Тэрре пираты создали базу, на которой работало 3000 человек, разгружая и складируя награбленные и контрабандные товары и устраивая аукционы рабов. Лафит захватил 32 испанских корабля и сбывал награбленное через торговое предприятие своего брата Пьера в Н. Орлеане.
В 1814 Англия послала свой флот с 8000 человек для захвата Н. Орлеана и предложила Лафиту 30 000 фунтов стерлингов, чтобы он способствовал этому. Пообещав англичанам оказать помощь, Лафит сразу же послал губернатору Н. Орлеана письмо, где предлагал встать во главе флибустьеров на защиту города при условии, что власти простят им прежние грехи. Однако американцы не поверили Лафиту. Они атаковали основные силы пиратов в заливе Баратария и захватили многих из них в плен.
Но когда английская эскадра из 50 кораблей с 3000 солдат приблизилась к Н. Орлеану и возникла реальная угроза захвата города, генерал Эндрю Джексон, командовавший обороной города и не уверенный в своих силах, отдал приказ освободить пиратов Лафита («адских бандитов», как он их называл). У пиратов было огромное количество оружия и боеприпасов, и многие историки считают, что именно участие отряда Жана Лафита явилось основным фактором победы американцев.
Жан стал национальным героем. Президент США Джеймс Мэдисон подписал указ о полной амнистии и реабилитации флибустьеров и всех Лафитов. Всем им было предоставлено гражданство США. Но, не имея других средств существования и благодаря своей авантюристической натуре, Жан продолжал вести жизнь пирата.
Под давлением властей Луизианы он перебрался на техасский остров Галвестон, где захватил город, сжёг его дотла, а потом основал в 1817 пиратское государство-коммуну под названием Кампече. Правда, существовало оно недолго. Американское правительство, поблагодарив Лафита за вклад в победу над англичанами, в 1821 предъявило ему ультиматум с требованием покинуть остров, что он и выполнил, разрушив дома и даже затопив часть своих кораблей.
В ходе войны Мексики за независимость Лафит несколько раз нападал на испанские корабли с разрешения благодарных мексиканцев, оставляя добычу себе. По одной из версий он погиб в пиратской схватке в 1825 или 1826. В Луизиане долгое время ходили легенды о подвигах капитана Лафита. В 1958 был снят художественный фильм «Буканьер», где знаменитого пирата сыграл Юл Бриннер.

Что же касается судьбы евреев на Ямайке, то Порт-Ройал был разрушен во время сильного землетрясения в 1692. Уцелевшие евреи переселились в другие портовые города Ямайки, но центром стал Кингстон, который по численности еврейского населения долгое время превосходил Нью-Йорк. В XVIII в. ямайские евреи заняли ведущие позиции в экономическом, а в XIX – и в политическом мире Вест-Индии. В 1720 около 20 % населения Кингстона составляли евреи португальско-испанского происхождения. А в к. XIX в. парламент Ямайки даже не заседал по субботам (?закрывался на Йом-Киппур) из-за большого количества депутатов-евреев. До н. XIX в. еврейская община Ямайки была самой процветающей в западном полушарии за счет контрабандной торговли и экспортной продукции сахара и ванили. С 1850-х начался ее упадок. Контрабанда прекратилась после обретения независимости испанскими колониями в Америке, а плантации сахара стало некому обрабатывать после освобождения рабов. Большинство евреев перебрались в США. Сегодня на Ямайке живет всего 200-300 евреев, а в н. 1940-х туда перебралось около 1000 беженцев из Европы.


Источники:
1) Еврейские пираты.
2) Еврейские пираты.
3) Еврейские пираты Карибского моря.
Обложка русского издания взята здесь www.liveinternet.ru/users/3166127/post375252917.

@темы: История, Мореплавание

---

Ещё о пиратах

[Росица]

Мифы о пиратах

За время существования пиратства сложилось множество мифов и легенд о морских разбойниках, многие из которых не имели никакой почвы для существования. Люди всегда стремились романтизировать то, о чем имеют довольно слабое представление, но, как правило, действительность куда более сурова. Итак, рассмотрим чертову дюжину самых известных пиратских мифов.

3,5 стр. Ворда

Миф №1: пиратская атрибутика.

Благодаря кинематографу и компьютерным играм в голове обывателя прочно укоренился специфический образ пирата – этакого головореза, с повязкой на глазу, в шляпе или бандане, серьгой в ухе и одетого по последней пиратской моде: камзол, ботфорты и кожаные штаны. Но, как водится, реальность далека от романтики.
Начнем с того, что на самом деле пираты никогда не носили серьги – учитывая количество снастей на корабле, их оторвало бы вместе с ухом сразу же, как только незадачливый флибустьер вышел бы на палубу.
Банданы пираты тоже не носили – они «появились» на их головах благодаря художнику Говарду Пайлу, жившему в к. XIX в., и, что характерно, никогда в жизни не видевшего живого пирата. Вместо них пираты надевали туго сидящие плотные шапки с клапанами для ушей, с веревочкой для подвязывания снизу – без нее их сорвало бы первым легким ветерком (по этой же причине пираты не носили шляп с пером и прочих цилиндров).
Одевались пираты тоже не слишком изысканно – одежда в то время была очень дорогая, и часто морские разбойники могли позволить себе только один комплект, который носили буквально до полного уничтожения.
То же самое касалось и обуви – пираты по палубе бегали босыми, причем независимо от звания. Легким исключением, которое хоть как-то оправдывает этот миф, было то, что капитаны при сходе с корабля старались одеваться чуть более роскошно, и вполне могли пощеголять в модных шмотках – но только на берегу.

Миф №2: пиратский попугай.

Почему-то принято считать, что на корабле пиратов всегда был попугай, который сидел на плече у капитана и кричал дурным голосом что-то вроде: «Пиастры! Пиастры!». Конечно же, это полная чушь – бедную птичку съели бы при первых признаках голода, не говоря уже о том, что гадящая птица на плече у пиратского капитана вряд ли бы сильно укрепила его авторитет. Впрочем, очень-очень редко случалось так, что некоторые пираты заводили себе экзотического питомца и иногда это и были попугаи, но чаще всего – обычные обезьянки.

Миф №3: поединок на шпагах.

Многие фильмы о пиратах часто демонстрируют поединок на шпагах – обычно во время манерной схватки 2 капитанов, но на самом деле шпаги – довольно редкий гость на пиратском корабле. Впервые шпаги начали появляться в н. XVII в., но широкое распространение получили значительно позже, когда эпоха пиратов начала клониться к закату. Практичные пираты предпочитали кутлассы и различные виды коротких сабель – ими было гораздо удобнее орудовать на борту корабля и они куда легче в освоении. Впрочем, некоторые пираты, особенно из числа бывших дворян, вполне могли позволить себе ими орудовать, но это было скорее исключение из правил.

Миф №4: пушечные дуэли.

Принято считать, что пираты, настигнув свою жертву, вступали с ней в перестрелку, и в итоге часто просто топили своего противника. На самом деле все обстояло иначе – пушки того времени не отличались большой точностью, скорострельностью и вообще эффективностью, поэтому часто их использовали просто, как подготовку к абордажу. Приблизившись к своей цели, пиратский корабль давал залп, целясь преимущественно по парусам и палубе (часто при этом заряжая пушки картечью, которая наносила огромный урон живой силе противника), и, не тратя времени на перезарядку, его команда сразу же приступала к абордажу. Вообще говоря, пираты старались захватить судно при минимуме повреждений – какой смысл тратить дефицитный порох и ядра, если от добычи остаются рожки да ножки?

Миф №5: женщины на корабле.

Сложилось мнение, что пираты боялись женщин, как огня, и если та случайно оказывалась на палубе, бедняжку сразу бросали на корм рыбам. В реальной жизни все обстояло не совсем так – частенько пираты брали их в качестве любовниц и, пардон, проституток. В истории сохранились упоминания даже о женщинах-пиратках, наводивших ужас на гражданское население многих островов. Впрочем, доля истины в этом есть – часто присутствие дам на корабле приводило к раздорам среди экипажа (если кому-то не доставалось своей доли любви, ласки и внимания). Плюс не все из них могли легко переносить отсутствие всяческой гигиены и удобств. Так что на некоторых кораблях женщинам действительно находиться запрещалось, во избежание неприятностей.

Миф №6: пиратская ругань.

Часто в фильмах можно услышать, как пираты все как один высокопарно ругаются фразой: «Разрази меня гром». Причем здесь гром? А оказывается, совершенно не причем – на самом деле в оригинале это звучало как «Shiver my timbers». При ударе о подводный риф корабль начинал сотрясаться и вибрировать («shiver» – «дрожь»), отсюда и пошло это ругательство, как выражение крайнего неодобрения и удивления. Впрочем, никаких доказательств использования этой фразы пиратами не существует – остается предположить, что пираты ругались вообще как попало, в зависимости от национальности и словарного запаса.

Миф №7: береговое братство.

Во многих фильмах и книгах часто упоминается некая централизованная организация, благодаря которой пираты могли организовываться и собирать большие силы, а так же имеющей собственные законы и даже своеобразную «честь пирата». Но, в реальности никакого пиратского братства не было и в помине – пираты предпочитали действовать своими силами, не говоря уже о том, что любая централизованная организация быстро привлекла бы к себе внимание военных флотилий множества государств. Вообще данный миф появился «благодаря» французскому историку Шарлевуа, который выражался в своих трудах несколько высокопарно, что было неверно истолковано потомками впоследствии и породило миф о могущественном «Береговом братстве», хотя на самом деле это выражение было использовано в переносном смысле.

Миф №8: прогулка по доске.

Часто можно слышать о том, что пираты казнили своих пленников, заставляя тех идти по доске, которая торчала прямо в море с палубы корабля. Конечно же, пиратам был чужд подобный пафос – тех, кому не посчастливилось быть их пленниками, обреченными на смерть (???), ждала более печальная и кровавая участь: их медленно закалывали ножами, стараясь отсрочить момент, когда жертва теряла сознание от боли. Либо пираты попросту выкидывали жертв за борт, не особо церемонясь – доски вообще были довольно ценным материалом на борту корабля, чтобы их тратить на пленников. Ни одного реального свидетельства казни посредством доски не существует – скорее всего, данный прием был попросту придуман писателями (считается, что впервые об этом упомянул небезызвестный Стивенсон).

Миф №9: повязка на глаз.

Черная повязка на глазу часто мелькает в фильмах и литературных произведениях, из-за чего порой кажется, что все пираты были одноглазыми. Но историки нашли факты, которые начисто опровергли представления о поголовной инвалидности – те пираты, которым не повезло в бою, плевать хотели на свой внешний вид и не скрывали своих увечий. А повязки на самом деле носили здоровые пираты для того, чтобы быстро адаптироваться к темному трюму, не тратя времени впустую. Спускаясь в трюм, пираты снимали повязку – глаз, закрытый ею, уже привык к темноте, что позволяло лучше ориентироваться в пространстве. Подобный прием давал пиратам немало преимуществ и во время абордажа, когда оставшиеся защитники прятались в недрах корабля, и приходилось спускаться в полумрак захваченного судна в поисках уцелевших жертв.

Миф №10: пиратский флаг.

Считается, что пираты плавали под черным флагом, на котором был изображен череп с костями – «Веселый Роджер», наводя этим ужас на своих жертв. В действительности же все было несколько иначе. Да, пираты перед абордажем часто поднимали флаг, призванный деморализовать противника, но череп с костями – чистая выдумка. Обычно для этих целей использовался просто черный или даже красный флаг без каких-либо изображений вовсе. Кстати, само название «Веселый Роджер» – «Jolly Roger» – пошло от искаженного французского jolie rouge, что в переводе означает «ярко-красный». Впрочем, среди пиратов попадались и эстеты, которые малевали на своем флаге песочные часы, символизировавшие неотвратимость смерти, рогатых чертей, воинов с мечами и просто оружие. Иногда попадались даже изображения животных, например, осла и овцы, что, согласитесь, вообще как-то не сочетается с пафосным обликом пирата в кино и книгах.

Миф №11: в пираты шли одни разбойники.

Считается, что пиратами становились отъявленные головорезы и бандюки, которых привлекали жестокость и насилие. Но на самом деле все было куда прозаичнее – в то время моряки считались чуть ли не самой низшей кастой, и их жизнь была поистине невыносимой. Более того, нередко команду на военные корабли набирали, попросту похищая людей, нанимая для этого головорезов в порту, и отправляли несчастных за борт при любой попытке неповиновения! Большая часть этих людей умирала в течение первых 2 лет – служба на военном корабле мало чем отличалась от каторги. Остальные пользовались любой представившейся возможностью, чтобы сбежать, и часто пираты были единственным шансом для этого.

Миф №12: пираты закапывали сокровища.

Это один из самых распространенных мифов – считается, что пиратов хлебом не корми, но дай позакапывать клады где ни попадя, нарисовать карту позаковыристей и помереть после этого – в общем, сделать все, чтобы разным искателям приключений было как можно интересней искать их сокровища. Но реальность сурова – пираты никогда не зарывали свои богатства в одном месте, хотя бы потому, что они никогда настолько не доверяли друг другу, и даже когда сходили на берег, брали с собой свою часть добычи. Если им и приходилось временно оставлять где-то часть добычи, ее забирали уже чуть ли не на следующий день, чтобы не было повода для недовольства среди команды. Впрочем, несколько кладов все-таки существовали, например, небольшой сундук с золотом капитана Томаса Тью. О зарытых пиратских сокровищах до сих пор ходит немало легенд, но подтверждений им так и не поступило – большинство пиратских сокровищ отправились на дно вместе со своими владельцами.

Миф №13: пираты охотились за золотом.

Часто в фильмах и книгах рассказывается о том, как пираты целенаправленно охотились за огромными богатствами: золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг... Даже возникает чувство, что в то время все корабли перевозили исключительно сундуки с золотыми монетами. Естественно, все было совсем не так – такие корабли были большой редкостью и охранялись так, что пришлось бы собирать целую пиратскую флотилию, чтобы их захватить. На самом деле грузовые корабли перевозили товары для колоний – мыло, инструменты, пенька, продовольствие, то есть все самое необходимое для существования людей, оторванных от цивилизации. Впрочем, пираты были рады и этому – большая часть захваченного (а то и все сразу) без проблем сбывалась в ближайшем порту. А уж еда и особенно дефицитные медикаменты морскими разбойниками считались едва ли не ценнее золота. Так же на ура шли ядра для пушек и порох, и если очень сильно повезет – навигационные приборы и подзорные трубы. Это и было основными «сокровищами», за которыми охотились пираты, а вовсе не золото, которое большая часть пиратов в глаза не видела за всю свою (правда, не самую длинную) жизнь.

Пиратская команда

Команда пиратов на корабле была, как правило, достаточно разношерстной – в ней уживались люди разного вероисповедания, национальности и цвета кожи. Многие шли в пираты, скрываясь от закона, другие бежали с «официальной» службы на военных кораблях (порой там жизнь простого матроса была поистине «собачьей»), кто-то захватывался в плен или по пьяной лавочке попадался в лапы вербовщика. Благородных романтиков, какими они описываются в книгах и фильмах, среди пиратов не было (а если и были – то быстро понимали, что к чему), чаще всего пиратство было вынужденной необходимостью, вызванной стечением обстоятельств.

На корабле пиратов существовало четкое разделение труда – каждая должность обязывала выполнять определенные действия.

2,5 стр. Ворда

Капитан пиратов, вопреки частому мнению, не являлся этаким царем и богом для команды – чаще всего это был обычный пират, проявивший себя с лучшей стороны и считавшийся наиболее опытным и смелым, то есть он был как бы «первым среди равных» и все его решения могли быть обсуждены на общем собрании. Капитан избирался командой, причем, если он не справлялся со своими обязанностями, то его вполне могли разжаловать в обычные пираты и заменить другим, более подходящим членом команды. Капитан должен был обладать сильным характером и находчивостью, чтобы успешно руководить разношерстной командой головорезов. Если он проявлял трусость или жестокость по отношению к членам своего экипажа, то расправа не заставляла себя ждать – пираты поднимали бунт и либо швыряли его за борт (в некоторых случаях его вешали на рее – в назидание следующему), либо высаживали на необитаемом острове, либо, если очень повезет, оставляли его в ближайшем порту (тогда он еще мог попробовать купить какое-нибудь корыто и набрать новую, менее привередливую команду). В прямые обязанности капитана вменялось руководство кораблем и командой во время боя, принятие решения о посещении того или иного порта, часто он же отвечал за навигацию и фактически исполнял обязанности лоцмана.

Первый помощник был фактически заместителем капитана – он заменял его во время отсутствия, возглавлял абордажную команду и выполнял те обязанности, до которых у капитана не доходили руки. Чаще всего первыми помощниками становились владельцы корабля, у которых не хватало опыта и харизмы, чтобы самим стать капитаном. Правда, рано или поздно они добирали отсутствующее и нередко бывало так, что они сговаривались с другими офицерами и командой и смещали того с должности (с разным для него исходом – вешали на рее или оставляли на необитаемом острове, если он сильно им мозолил глаза, или позволяли ему остаться рядовым пиратом). Иногда первый помощник (если ему это позволяли опыт или квалификация) исполнял обязанности навигатора.

Квартирмейстер, разумеется, не имел никакого отношения к квартирам – он обладал довольно обширными полномочиями: отвечал за закупку и распределение различных материалов на корабле, делил добычу, распоряжался ремонтными работами, определял наказание для провинившихся пиратов, был в первых рядах при абордаже вражеского корабля. Квартирмейстер также должен был оценить стоимость груза захваченного судна – если на своем корабле не хватало места для награбленного, он должен был выбрать для экспроприации все самое дорогое и ценное. Часто он же был судьей, если возникали какие-то разборки между пиратами в команде, и следил, чтобы все происходило согласно пиратскому кодексу (???). Получается, что квартирмейстер как бы уравновешивал полномочия капитана – т. о., пираты избегали ситуаций, когда вся власть (которая, как известно, развращает) сосредотачивалась в руках у 1 человека.

Штурманами (навигаторами) становились самые опытные моряки, которые отлично справлялись с прокладыванием курса и общим управлением кораблем. Учитывая, что в те времена не было современных устройств для навигации, приходилось пользоваться тем, что имелось – вплоть до того, чтобы ориентироваться по звездам в не самую ясную ночь. Иногда штурман решал исход боя, сумев обмануть противника и направив корабль между опасных рифов или скал, заставляя того сесть на мель или разбиться. Также штурман был счастливым обладателем весьма редких в то время и очень ценных морских карт, навигационных приборов и корабельных часов. Часто на корабле не было специально обученного клерка, заведующего записями и ведущего учет, и его обязанности торжественно перекладывались на штурмана.

Боцман являлся младшим офицером на корабле, в его обязанности вменялось управление командой и поддержание состояния корабля. На небольшом корабле было достаточно 1 боцмана, но на кораблях более внушительного размера справиться со всем сразу 1 человеку было весьма затруднительно, поэтому, как правило, боцманов было несколько и каждый исполнял особые функции: один следил за оснащением корабля, другой распоряжался командой на палубе, третий отвечал за постановку корабля на якорь, четвертый следил за парусами. Специалисты последнего типа очень ценились пиратами (да и не только), учитывая сложность их специфической работы, поэтому их уважительно называли «мастер парусов». Часто им в помощники выделяли еще 1 боцмана, следившего за общим состоянием парусов, такелажа, и прочих снастей и дублирующего команды мастера парусов в опасной ситуации – в бою или во время шторма.

Весьма ценной и полезной персоной являлся корабельный плотник, отвечавший за исправность корпуса, мачт и прочих частей корабля, а также следивший, чтобы тот не пошел ко дну, потеряв плавучесть. Хороших плотников берегли как зеницу ока, запрещая участвовать им в боях и всячески оберегая от опасностей. В обязанности плотника входило и заделывание обшивки во время шторма (скорее всего, изнутри, чтобы, хе-хе, не дуло, не на палубу же их выгонять, на радость волнам и акулам) и во время сражения. Корабельный плотник, помимо прочего, должен был закупать материалы для ремонта в порту, следить за их качеством, заниматься осмотром подводной части судна – для этого судно наклоняли так, чтобы была видна часть его корпуса, в обычном состоянии погруженная в воду, т. е. кренговали (от слова «крен» – наклон). (???)

Канониры на пиратском корабле отвечали за пушки – они следили за тем, чтобы те были исправны и готовы к стрельбе, а во время боя распоряжались их наведением. Эта наука была не из легких – канониры должны были обладать отличным глазомером и точно рассчитывать, куда полетит снаряд, а для этого требовались годы тренировок и большой боевой опыт. Так как орудия того времени были несовершенны с технической т. зр., с ними приходилось изрядно повозиться – каждая пушка требовала очистки ствола, ее заряжания и поджигания фитиля, а учитывая, что пушки после выстрела нужно было откатывать на довольно приличное расстояние, чтобы перезарядить, то 1 человеку с этим явно было не справиться. Поэтому, помимо собственно канонира, пиратские корабли комплектовались орудийным расчетом – группой человек, которые должны были со всем этим управляться. Если корабль был небольшой и человек на нем было не так много, то расчет состоял из 2-3 пиратов, а огонь мог вестись только с 1 борта.

Судовые врачи ценились пиратами настолько, что им дозволялось не подписывать пиратское соглашение – если другое судно, на котором имел несчастье находиться врач, брали на абордаж, то ему в первую очередь делалось предложение присоединиться к команде. Но если он и отказывался, то в любом случае его не трогали (и даже выплачивали изрядный гонорар, если врач оказывал помощь членам команды на добровольной основе) . Врач на корабле нужен был всегда, поэтому, если не было возможности заполучить настоящего специалиста, на эту должность назначали любого пирата, который хоть что-то смутно понимал в медицине. Иногда врачом назначали плотника или кока – первый был счастливым обладателем пилы и топора, что позволяло ему отфигачивать лишние конечности, пораженные гангреной, а второй был докой в разделке мясных туш, так что теоретически мог работать и с тушкой живого пирата.

Корабельный повар (кок) отвечал, как ни странно, за питание и снабжение продовольствием – он должен был уметь разделывать туши, более-менее правильно хранить и готовить продукты, тщательно следить за тем, чтобы не отравить команду тухлой водой или неправильно приготовленной пищей, и, что еще важнее, не вызвать ее неудовольствие своими «талантами». Моряки, конечно, были непривередливыми в еде, но все же не полностью всеядными – в этом случае озверевшие пираты, не долго думая, швыряли бедолагу за борт. Во время плавания коку выделялись помощники, которые должны были поддерживать огонь в специальной печи (т. к. корабль был деревянным, то приходилось уделять максимальное внимание всему, что связано с огнем) и перетаскивать продукты. Когда корабль вставал на якорь в порту, кок должен был отобрать несколько наиболее сильных пиратов из команды и отправиться на продуктовый рынок, чтобы как следует закупиться провизией для дальнейшего плавания. Во время боя кок должен был участвовать в сражении наравне со всей командой – никаких поблажек ему не делалось.

Ну и, собственно, обычные пираты выполняли на корабле самые разные функции – в зависимости от распоряжений боцмана или других офицеров.

Также следует упомянуть о самых низкоквалифицированных и низкооплачиваемых членах команды – т. н. «пороховых обезьянах» . Это были обыкновенные мальчишки, которых пираты набирали (или просто похищали) в порту, чтобы те выполняли черновую работу – чистили оружие, мыли палубу или помещения, подносили порох или заряды в бою и т. д. Порой на эту «должность» назначали новичков в морском деле, невзирая на их возраст.

Оружие пиратов

Оружие пиратов было достаточно разнообразным – часто в ход шло все, что могло нанести увечья противнику; но, тем не менее, обычно пираты предпочитали то, что было наиболее удобным в бою. Так как сражения происходили на борту корабля, длинное и громоздкое оружие было абсолютно неэффективным – им долго замахиваться, можно попасть по своим соратникам, сражающимся рядом, не говоря уже о том, что оно могло попросту застрять в снастях или переборках при неаккуратном замахе. Поэтому пираты использовали холодное оружие определенных разновидностей.

1,5 стр. Ворда

Особой популярностью среди пиратов пользовался т. н. кутласс. Кутласс представлял собой тяжелый, короткий меч, заостренный с 1 стороны и слегка изогнутый. Его масса давала много преимуществ – им можно было не только сражаться, но и рубить канаты, снасти и даже двери. В условиях абордажного боя, когда приходилось сражаться в толкучке или в узких проемах, кутласс показывал себя с лучшей стороны, не требуя большой сноровки и места для замаха.


Часто пиратами использовались разные виды сабель – от почти прямых до сильно изогнутых. Лезвие сабли обычно было 70-80 см длиной, что давало некоторое преимущество, но мешало замахиваться, поэтому ей наносились преимущественно колющие удары, а ее изгиб служил больше для повышения прочности, чем для улучшения режущих качеств. Конечно, сабля требовала от своего владельца некоторого умения, но зато, чтобы нанести врагу серьезную рану, не требовалось быть незаурядным силачом – обычно достаточно было метко пырнуть врага куда попало.

В условиях ближнего боя и ограниченного пространства неплохо показывали себя различные кинжалы. Их было много разновидностей, но самыми популярными были даги, кортики и стилеты.


Дага представляла собой короткий (30-40 см) клинок, внешне ничем не примечательный, но часто таивший в себе особую хитрость – сумрачными гениями того времени был изобретен пружинный механизм, позволявший лезвию разделяться на 2-3 части, после чего им можно было неожиданно захватить клинок офигевшего противника и тем самым обезоружить его. Иногда дага была снабжена пилообразными насечками, которыми можно было без особых усилий ломать лезвия шпаг и тонких мечей противника (собственно, поэтому такие разновидности назывались «шпаголомами»).


Еще 1 популярной разновидностью кинжалов был кортик (обычный или кинжальный), который выглядел как короткий и узкий клинок, часто граненый (т. е. обладавший 3, а то и 4 гранями). Кортик был наиболее древним видом оружия для абордажного боя, и впоследствии он стал даже традиционным оружием офицеров военных кораблей. Его неоспоримым преимуществом была способность прокалывать доспехи и тушку противника, не прилагая особых к тому усилий. Кинжальный кортик отличался от обычного особым фигурным устройством гарды, обеспечивающим дополнительную защиту от рубящих ударов противника.


Другим распространенным видом являлся стилет – кинжал с очень тонким клинком, в классическом варианте вообще не имевшим режущей кромки – это позволяло ему относительно легко проникать в щели между доспехами или глазницы шлемов (часто он использовался для добивания смертельно раненного противника, и из-за этого его прозвали «мизерикорд» – «удар милосердия»).

Иногда пиратами использовались различные тесаки, палаши и мачете – короткие и тяжелые клинки с очень широким лезвием. Они наносили ужасные резаные раны, а при точном и сильном ударе даже могли отсечь конечность или башку врага. Но тем не менее они обладали весьма существенными недостатками – изрядным весом и малой длиной, почти не оставляющими шансов в бою с противником, вооруженным саблей или шпагой.


Шпаги и рапиры – длинные, тонкие, весьма острые клинки, использующиеся преимущественно для колющих ударов. Чтобы успешно использовать их в бою, нужно было обладать изрядным мастерством и ловкостью, поэтому ими были вооружены пираты, полностью уверенные в себе и в своем умении фехтовать (обычно шпагами вооружались бывшие дворяне и прочие люди высокого сословия). Различия их невелики – рапира и шпага отличаются в основном формой гарды и тем, что шпага может использоваться для некоторых режущих ударов, в то время как рапирой можно наносить исключительно колющие.

Также пиратами использовались пики, алебарды и топоры, точнее, их абордажные разновидности. Например, абордажная пика была короче своего сухопутного аналога, что позволяло ловчее орудовать ей в ограниченном пространстве. Тем не менее, это были сравнительно непопулярные виды вооружения и в основном они нужны были для устрашения противника, либо использовались как метательное оружие.


Что же касается огнестрельного оружия, оно хоть и применялось в боях, но было не настолько востребовано, как холодное. Причиной тому была низкая надежность и общая громоздкость. Из разновидностей огнестрела чаще всего использовались пистоли, мушкеты и аркебузы, причем последние два – исключительно в качестве поддержки основного абордажного состава по причине их тяжести и длины, в то время как пистоль можно было держать при себе на крайний случай во время схватки.

Еда пиратов

Пиратов трудно было назвать привередливыми в еде – учитывая, что плавание могло занять гораздо больше времени, чем планировалось, вполне естественно, что запас провианта рано или поздно подходил к концу и приходилось есть что попало.

1 стр. Ворда

Основным блюдом на пиратском корабле было мясо, которое закупалось в больших количествах на берегу и хранилось во вместительных бочках. Чтобы оно дольше не портилось, его солили от души (собственно, поэтому оно и называлось «солонина»), и порой недобросовестные торгаши подсовывали пиратам мясо весьма хренового качества, засоленное до состояния кристалла. Чтобы хоть как-то можно было есть этот неаппетитный «продукт», пиратам приходилось размачивать мясо в чане с пресной водой, изрядно потоптавшись на нем ногами, чтобы хоть как-то размягчить. Очень часто солонина начинала подгнивать, и в ней заводилось множество червей, служащих пикантной приправой к этому и так не слишком вкусному блюду.


Кроме мяса, пираты питались различными крупами (в основном горохом), а также сухарями или галетами, которые хранились в специальных ларях и порой по твердости могли соперничать с камнями.

Подобные деликатесы привлекали внимание крыс, которые сотнями, а то и тысячами проникали на борт кораблей и изрядно портили запасы и без того скудной пиратской еды. Впрочем, пираты в долгу не оставались, и зазевавшаяся крыса могла пойти на обед ловкому и изрядно оголодавшему джентльмену удачи.

Фруктов по причине их малого срока хранения на пиратских кораблях почти не бывало (если только в самом-самом начале плавания, и то вряд ли). Кое-как сохранялись лук и чеснок, которые, помимо хоть какого-то разнообразия во вкусе и восполнения запаса некоторых витаминов, неплохо отбивали мерзкий запах подгнившего мяса и поэтому считавшиеся довольно ценными продуктами.

Порой пиратам перепадала свежая рыба и даже черепахи. Кстати, насчет черепах: как ни странно, они считались довольно популярным видом еды. В то время на островах их было видимо-невидимо, они отличались особой живучестью и могли обходиться без пищи долгое время. Часто предприимчивые пираты отлавливали и складывали перевернутых живых черепах штабелями в трюме, где те могли лежать чуть ли не месяцами, дожидаясь своей очереди. Таким макаром пираты выжрали чуть ли не всех черепах в округе, и на многих островах, где раньше их были тысячи, остались, дай бог, жалкие популяции этих рептилий.

Тем не менее, пираты довольно часто голодали на кораблях, и порой дело доходило до каннибализма (в Англии того времени стыдливо именовавшимся «морским обычаем»).

Немало проблем приносила и такая беда, как цинга – жуткий недостаток витамина С, приводящий к выпадению зубов, повышенной ломкости сосудов и проблемам с костями. Подсчитано, что за 200 лет (с 1600 по 1800) цинга унесла жизни около миллиона моряков. Конечно, с ней пытались бороться разными методами: квасили капусту, делали травяные настойки, ели клюкву и лимоны, но помогало это далеко не всегда. Да и медицина того времени была не настолько развитой, чтобы связать симптомы болезни с конкретными зависимостями, и поэтому многие вообще не понимали, что происходит и как с этим бороться.

Помимо цинги пиратов часто посещала дизентерия – антисанитарные условия на борту, отвратительная пища, нечистоты, гниющая вода в трюме явно не способствовали нормальной работе кишечника.

@темы: История, Мореплавание

---

[Quiterie]

И я тут немножко со второй частью комикса. Первую можно найти здесь.

@темы: История, Комиксы, Перевод, Джен, Гет, The Dreamer

---

Известные пиратки

[Росица]

Оригинал взят в Известные девушки-пиратки

Существует поверье, что женщина на корабле – к несчастью. Как бы не так! В этой подборке вы найдете несколько прекрасных созданий, которые брали на абордаж корабли с сокровищами и приносили несчастье только своим недругам. Йо-хо-хо и бутылка рома!

Краткая биография 10 пираток и 11 кортинаг

Саида Аль-Хурра родилась приблизительно в 1485 в видной мусульманской семье в Королевстве Гранады. Вынужденные бежать после захвата христианской Испанией родители Саиды обосновались в Чаоен, Марокко. После смерти своего супруга Саида стала королевой Тетуана, благодаря чему впоследствии она вышла замуж за Короля Марокко, Ахмеда аль-Ваттаси. И хотя Саида была неимоверно богатой, её злость на христиан, вынудивших её когда-то покинуть дом, сподвигла её заняться пиратством. Захват христианских судов помогал осуществить её мечту о возвращении домой хотя бы на один день. В конечном счёте королева Средиземного моря в глазах христиан стала главным посредником для португальского и испанского правительств, когда они пытались освободить пленников, удерживаемых пиратами. В 1542 женщина была свергнута с престола своим пасынком. О дальнейшей её судьбе ничего неизвестно.

Королева пиратов Теута из Иллирии. Эта удивительная женщина рискнула захватить Рим, в то время как многие из мужчин даже не могли и подумать об этом. После смерти своего супруга, Короля Ардиэ, Теута унаследовала королевство Ардиэин в 231 году до н. э. Пытаясь справиться с агрессией соседних государств, она поддерживала пиратское население своего королевства. С её поддержкой иллирийцы захватили города Фоенис и Диррахиум. Расширяя свои территории, её пираты нападали на торговые суда Греции и Рима. Итогом стала война между Римом и Иллирией в 229 году до н. э., в которой королева пиратов была побеждена.

Энн Бонни (или Анни) была ирландской пираткой, родившейся между 1697-1700. После смерти матери отец Энн сколотил небольшое состояние посредством торговли. Однако Бонни не была ангельским ребёнком – после поножовщины со слугой и бракосочетания с мелким пиратом, Джеймсом Бонни, отец отказался от неё. Девушка переехала в Нью-Провиденс на Багамах, где встретила Джека Рэкхэма – капитана пиратского корабля «Месть» – и стала его любовницей. Далее последовали развод с Джеймсом и свадьба с Джеком, и... пиратство. Энн помогла сформировать новую команду и захватить большое количество судов, многие из которых перевозили чай. Закончилось всё тем, что губернатор Ямайки уполномочил капитана Джонатана Барнета разобраться с Бонни и Рэкхэмом. Поскольку большая часть их команды была на тот момент пьяна, их судно было захвачено. Рэкхэма казнили, а Бонни исчезла – возможно, её отец заплатил выкуп.

Джин де Клиссон. Девушка, жившая в Бретани в 1300-х, вышла замуж за Оливье III де Клиссона, богатого дворянина, который должен был защищать полуостров от английских претендентов. Однако он перешёл на сторону англичан. Захваченный в 1343, Оливье был отправлен в Париж и казнён согласно распоряжению короля Филипа VI. Полная гнева Джин поклялась отомстить королю. Она продала свои земли богатым дворянам и купила 3 военных корабля. Суда были окрашены в чёрный цвет, паруса – в красный. Женщина убила экипаж захваченных судов, оставив лишь нескольких моряков живыми, чтобы те передали Королю, что «Львица Бретани нанесёт удар снова». Но даже после смерти Филипа она продолжила нападать на французские суда и делала это до тех пор, пока не уехала в Англию – единственное место, где люди любили французов примерно так же, как и она.

Чин Ши – китайская морская разбойница, снискавшая славу одной из самых удачливых женщин-пиратов в истории. Эта невысокая хрупкая девушка, руководя сражением, держала в руке вместо сабли веер. Она была современницей Наполеона и адмирала Нельсона, но в Европе о ней ничего не слышали. Зато на Дальнем Востоке и на просторах южнокитайских морей её имя знали все – и бедняки, и богачи. В историю она вошла под именем «Госпожи Цин», некоронованной королевы китайских пиратов к.XVIII – н. XIX вв. Она командовала флотом в 2000 судов и имела под своим началом более 70000 матросов.

Энн Диу-Ле-Веут. Преступница, высланная из Франции на Тортуга где-то между 1665 и 1675, вышла замуж за пирата Пьера Лангта. В 1683 её супруг был убит другим пиратом – Лоренцо де Граафом – во время драки в баре. После случившегося девушка бросила вызов Лоренцо и достала оружие. Пират отказался драться с женщиной, но, впечатлённый тёмной стороной Энн, сделал ей предложение. Энн, видимо, забыв, что она только что хотела убить этого человека, приняла его. Вместе они начали пересекать моря под парусом как пираты, захватывая суда и даже совершив набег на Ямайку в 1693. Последующий набег на Тортуга привёл к захвату Энн и двух её дочерей. С Лоренцо они воссоединились несколько лет спустя. Дальнейшая их судьба неизвестна.

Грейс О'Мэлли. Необыкновенно смелая, но в то же время бесчувственная и жестокая женщина происходила из старинного ирландского рода О'Мели, известного многими корсарами и пиратами. Отец Грэйс был вождём мореходного Клана О'Мэйлла, оставленного нетронутым англичанами. О'Мэлли взяла на себя его роль по взиманию налогов у рыбаков на их территории. Но способ «сбора налогов» был не совсем очень обычный – с судов требовали наличные деньги или груз для безопасного прохода. Отказ был равносилен смерти. Грэйс также нападала на крепости ирландских и шотландских дворян. Некоторые говорят, что она даже похищала детей англо-ирландского происхождения.

Леди Элизабет Киллигрю. Элизабет, родившаяся примерно в 1525, стала леди Киллигрю, когда вышла замуж за сэра Джона Киллигрю из Арвенак, Корнуолл. В 1540-х, когда королём Генри VIII был построен замок Пенденнис на земле мужа, Киллигрю получили контроль над отгрузкой в этом районе. Это положение они начали использовать, чтобы охотиться на грузы судов, входивших в район под их контролем, укрепляя Замок Арвенак.После смерти мужа Элизабет приняла полное управление пиратами. Когда она узнала, что испанское судно Мафри Сан-Себастьяна нашло убежище в Гавани Фалмута, женщина организовала нападение на судно, захватив его и груз. После того, как она была поймана, Киллигрю была помилована и прощена королевой Элизабет.

Кристина Анна Скитт. Дочь Бэрона Джейкоба Скитта из Дудерхофа (Швеция) со своим женихом Густафом Дрейком стали партнёрами по «бизнесу» – её брат, очевидно не довольный большим богатством, вёл двойную жизнь как пират, грабя суда в Балтийском море. После убийства одного из заговорщиков, попытавшихся уйти, Кристина доказала, что была не пассивным партнёром. В 1663 они напали на голландское торговое судно, убив команду и украв груз. Это нападение привело к захвату Густафа, и Кристина была вынуждена спасаться бегством.

Жакот Делахае. Смерть отца и матери, а также повреждения головного мозга брата, полученные при рождении, вынудили рыжеволосую красотку Жакот обратиться к пиратству в Карибском море – нужно было как-то заботиться о брате. В 1660-х девушка фальсифицировала собственную смерть, чтобы избежать правительственной охоты. После нескольких лет мирной жизни она вернулась к пиратству и, как многие считают, объединилась с Энн Диу-Ле-Вует.


Оригинал взят в Самые знаменитые женщины-пираты

Картинки (С) в интернете. Если они высокохудожественные и цветные, то не имеют к описываемой пиратке отношения. Приношу им и вам свои извинения, уверен, в реальной жизни они выглядели более эффектно...

Моя бабушка курит трубку в комнатенке хрущевки своей,
Моя бабушка курит трубку и сквозь дым видит волны морей.
Ее боятся все на свете пираты и по праву гордятся ей
За то, что бабушка грабит и жжет их фрегаты,
Но щадит стариков и детей!
Сукачев Гарик и Неприкасаемые

Мама – пират!.. Что может быть авторитетнее для ребенка? Да и мужа помогает держать в рамках.

У большинства людей слово «пират» ассоциируется с образом бородатого морского разбойника с одной ногой и заколоченным глазом. Однако среди удачливых знаменитых пиратов, были не только мужчины, но и женщины. О некоторых из них этот пост.

Читать о самых знаменитых морских разбойницах...

Скандинавская принцесса пиратка Альвильда

1 из первых пираток считается Альвильда, разбойничавшая в водах Скандинавии в период раннего средневековья. Согласно преданию, эта средневековая принцесса, дочь готского короля (или короля с острова Готланд), решила стать «морской амазонкой», чтобы уклониться от навязываемого ей брака с Альфом, сыном могущественного датского короля.

Отправившись в пиратский вояж с командой из молодых женщин, переодетых в мужское платье, она превратилась в «звезду» номер один среди морских разбойников. Поскольку лихие налеты Альвильды представляли серьезную угрозу торговому мореплаванию и жителям прибрежных районов Дании, принц Альф сам пустился за нею в погоню, не догадываясь о том, что объектом его преследования была вожделенная Альвильда.

Убив большую часть морских разбойников, он вступил в поединок с их предводителем и принудил его сдаться. Как же удивился принц датский, когда пиратский вожак снял с головы шлем и предстал перед ним в облике юной красавицы, на которой он мечтал жениться! Альвильда оценила настойчивость наследника датской короны и его умение размахивать мечом. Свадьбу сыграли тут же, на борту пиратского судна. Принц поклялся принцессе любить ее до гроба, а она торжественно пообещала ему никогда больше не выходить в море без него.

Все умерли... Аллилуйя! Правдива ли рассказанная история? Исследователи обнаружили, что впервые сказ об Альвильде поведал читателям монах Саксон Грамматик (1140 – ок.1208) в своем известном сочинении «Деяния данов». Скорее всего он узнал о ней из древних скандинавских саг.

Жанна де Бельвиль

Бретонская дворянка Жанна де Бельвиль, бывшая замужем за рыцарем де Клиссон, стала пиратом не из любви к приключениям и богатству, а из желания отомстить.

В период 1337-1453 с несколькими перерывами шла война между Англией и Францией, вошедшая в историю как Столетняя война. Супруг Жанны де Бельвиль был обвинен в предательстве.

Король Франции Филипп II приказал арестовать его, и без всяких доказательств и суда 02.08.1343 он был передан в руки палача. Вдова Жанна де Бельвиль-Клисон, известная своей красотой, очарованием и гостеприимством, поклялась жестоко отомстить. Она продала свое имущество и купила три быстроходных корабля. По другой версии она отправилась в Англию, добилась аудиенции у короля Эдуарда и благодаря своей красоте... получила у монарха для корсарских операций против Франции 3 быстроходных корабля.

Одним судном командовала она сама, другими – 2 ее сына. Маленький флот получивший название «Флот возмездия в Ла-Манше» стал «бичом божьим» во французских прибрежных водах. Пираты немилосердно отправляли на дно французские корабли, опустошая прибрежные районы. Говорят, что каждый, кому предстояло пересечь Ла-Манш на французском корабле, прежде всего писал завещание.

Несколько лет эскадра грабила французские торговые суда, нередко нападала даже на военные корабли. Жанна участвовала в битвах, превосходно владела как саблей, так и абордажным топором. Команду захваченного корабля она, как правило, приказывала полностью уничтожить. Неудивительно, что вскоре Филипп VI отдал приказ «поймать ведьму живой или мертвой».

И однажды французам удалось окружить пиратские корабли. Видя, что силы неравны, Жанна проявила настоящее коварство – с несколькими матросами она спустила на воду баркас и вместе с сыновьями и десятком гребцов покинула поле боя, бросив своих соратников.

Однако судьба жестоко отплатила ей за предательство. В течение 10 дней беглецы блуждали по морю – ведь у них не было навигационных приборов. Несколько человек умерли от жажды (среди них – младший сын Жанны). На 11-й день уцелевшие пираты добрались до берегов Франции. Там их приютил друг казненного де Бельвиля.

После этого Жанна де Бельвиль, которая считается первой женщиной-пиратом, оставила свое кровавое ремесло, вновь вышла замуж. Народная молва говорила: стала вышивать бисером, завела множество котиков и остепенилась. Вот что крест животворящий делает что значит удачное замужество...

Леди Килигру

Спустя примерно двести лет после Жанны де Бельвиль в Ла-Манше появилась новая женщина-пират: леди Килигру. Эта дама вела двойную жизнь: в обществе она – уважаемая супруга губернатора лорда Джона Килигру в портовом городе Фалмет, и в то же время тайно командует пиратскими кораблями, нападавшими на торговые суда главным образом в заливе Фалмет. Тактика леди Килигру долгое время оказывалась успешной, так как она никогда не оставляла живых свидетелей.

Однажды в залив вошел тяжело груженный испанский корабль. Прежде чем капитан и экипаж опомнились, пираты напали и захватили его. Капитан успел укрыться и с большим удивлением обнаружил, что пиратами командовала молодая и очень красивая женщина, которая по жестокости могла соперничать с мужчинами. Испанский капитан добрался до берега и быстро направился в город Фалмет, чтобы сообщить королевскому губернатору о нападении. К новому своему удивлению, он увидел пиратку, сидящую рядом с губернатором, лордом Килигру. Лорд Килигру управлял двумя крепостями, в задачу которых входило обеспечение беспрепятственного плавания кораблей в заливе. Капитан промолчал о том, что случилось, и сразу уехал в Лондон. По распоряжению короля началось расследование, принесшее неожиданные результаты.

Оказалось, что леди Килигру несла в себе буйную пиратскую кровь, так как была дочерью известного пирата Филиппа Волвёрстена из Софолка, и еще девчонкой участвовала в пиратских нападениях. Благодаря замужеству за лордом, она приобрела положение в обществе, и заодно с ним создала большую пиратскую компанию, которая действовала не только в Ла-Манше, но и в соседних водах. Во время процесса выяснилось много загадочных случаев исчезновения торговых кораблей, которые до сего момента приписывали «сверхъестественным силам».

Лорд Килигру был осужден на смерть и казнен. Его супруга тоже получила смертный приговор, но позже король заменил его пожизненным заключением.

Мери Анн Блайд

Ирландка Мери была исключительно высокой для своего времени – 190 см. и неземной красоты. Она стала пиратом совершенно случайно, но целиком отдалась этой опасной деятельности. Однажды она направлялась на корабле в Америку и попала в плен к самому известному морскому пирату в истории – Эдуарду Тиччу, прозванному Черной бородой. Благодаря своему хорошему воспитанию, Мери Анн Блайд осталась у похитителя. Скоро она проявила себя как отличная ученица Тичча и получила свой корабль. Ее страстью были украшения и драгоценные камни. Утверждают, что вместе с Тиччем она скопила сокровищ на сумму 70 млн. долларов, и они вместе зарыли их где-то на берегах Северной Каролины. Сокровища не обнаружены до сих пор.

Все пираты, и мужчины и женщины, которые не погибли в бою, заканчивают свою жизнь бесславно: их обычно осуждают на смертную казнь или пожизненное заключение. У Мери Анн была, однако, другая судьба. В 1729, при нападении на испанский корабль, она влюбилась в молодого человека, который ехал на этом корабле. Молодой человек дал согласие жениться на ней, но при условии, что она забросит свое занятие. Вдвоем они убегают в Перу, и там их следы теряются...

Энн Бонни

Энн Кормак (ее девичья фамилия) родилась в небольшом ирландском городке в 1698. Эта рыжеволосая красавица с буйным темпераментом стала иконой Золотого века пиратства (1650-1730-е) после того, как тайно связала свою судьбу с простым матросом по имени Джеймс Бонни. Отец Энн, всеми уважаемый человек, узнав о браке дочери, отрекся от нее, после чего она и ее новоиспеченный муж были вынуждены уехать на Багамские острова, которые в ту пору называли Пиратской республикой, место, где жили бездельники и шалопаи. Счастливая семейная жизнь Бонни длилась недолго.

После развода с супругом Энн познакомилась с пиратом Джеком Рэкхемом, который стал ее любовником. Вместе с ним она на корабле «Месть» отправилась в открытое море грабить торговые суда. В 10.1720 члены экипажа Рэкхема, в том числе Энн и ее закадычная приятельница Мэри Рид, были взяты в плен англичанами. Бонни во всем обвинила своего любовника. На последнем свидании в тюрьме она сказала ему следующее: «Жаль видеть тебя здесь, но если бы ты дрался, как мужчина, тебя бы не повесили, как собаку».

Рэкхема казнили. Беременность Бонни позволила ей добиться отсрочки исполнения смертельного приговора. Однако о том, что он когда-либо был приведен в действие, в исторических записях нигде не значится. Поговаривают, что влиятельный отец Энн заплатил огромную сумму денег за то, чтобы его непутевую дочь выпустили на волю.

Мэри Рид

Мэри Рид родилась в Лондоне в 1685. С детства она по воле судьбы была вынуждена изображать мальчика. Ее мать, вдова морского капитана, переодевала незаконнорожденную девочку в одежду рано умершего сына для того, чтобы выманивать деньги у богатой свекрови, которая не знала о смерти внука. Притворится мужчиной в Эпоху Ренессанса было просто, поскольку вся мужская мода была очень схожа с женской (длинные парики, большие шляпы, пышные наряды, сапоги), что удалось это сделать Мэри.

В 15 лет Мэри была зачислена в ряды британской армии под именем Марк Рид. Во время службы она влюбилась в одного фламандского солдата. Их счастье было кратковременным. Он неожиданно умер, и Мэри, снова переодевшись в мужское платье, отправилась на корабле в Вест-Индию. По пути судно было захвачено пиратами. Рид решила остаться с ними.

В 1720 Мэри присоединилась к экипажу корабля «Месть», принадлежавшего Джеку Рэкхему. О том, что она женщина, поначалу знали только Бонни и ее любовник, который часто заигрывал с «Марком», заставляя Энн дико ревновать. Через пару месяцев о секрете Рид было известно уже всей команде.

После того, как корабль «Месть» был захвачен охотником на пиратов, капитаном Джонатаном Барнетом, Мэри, так же как и Энн, удалось отсрочить смертельный приговор ввиду беременности. Но судьба все же настигла ее. Она умерла в тюремной камере 28.04.1721 от родильной горячки. Что случилось с ее ребенком, неизвестно. Некоторые подозревают, что он умер во время родов.

Сэди по прозвищу Коза

Сэди Фаррелл, американская морская разбойница XIX в., получила свое редкое прозвище из-за странного способа совершения преступлений. На улицах Нью-Йорка Сэди завоевала репутацию беспощадной грабительницы, которая нападала на своих жертв, нанося им сильные удары головой. Говорят, что Сэди выгнали из Манхэттена после того, как она поскандалила со знакомой преступницей, Галлус Мэг, в результате чего лишилась части уха.

Весной 1869 Сэди присоединилась к уличной банде Чарльз-стрит и стала ее главарем после того, как на спор угнала пришвартованный шлюп. Фаррелл и ее новая команда под черным флагом с веселым Роджером плавали по рекам Гудзон и Гарлем, попутно грабя фермерские поместья и особняки богачей, расположенные вдоль берегов, а иногда похищая людей с целью получения выкупа.

К концу лета такой промысел стал слишком рискованным, поскольку фермеры начали защищать свои владения, без предупреждения стреляя по приближающемуся шлюпу. Сэди Фаррелл была вынуждена вернуться в Манхэттен и помириться с Галлус Мэг. Та вернула ей кусочек уха, который хранила для потомков в банке со специальным раствором. Сэди, с тех пор известная как «Портовая королева», поместила его в медальон, с которым не расставалась до конца жизни.

Иллирийская царица Тевта

После того как муж Тевты, иллирийский царь Агрон, умер в 231 году до н. э., она взяла бразды правления в свои руки, поскольку ее пасынок Пиннес был тогда еще слишком маленьким. В первые 4 года царствования над племенем ардиеи, которое проживало на территории современного Балканского полуострова, Тевта поощряла пиратство как средство борьбы против властных соседей Иллирии. Адриатические морские разбойники не только грабили римские торговые суда, но и помогли царице отвоевать ряд поселений, включая Диррахий, и Финикию. Со временем они расширили свое влияние на Ионическое море, терроризируя торговые пути Греции и Италии.

В 229 году до н. э. римляне направили к Тевте послов, которые выразили недовольство размахом адриатических пиратов и призвали ее повлиять на своих подданных. Царица с насмешкой отнеслась к их просьбам, заявив, что пиратство по иллирийским представлениям является законным ремеслом. Как на это отреагировали римские послы, неизвестно, но, по всей видимости, не очень вежливо, поскольку после встречи с Тевтой 1 из них был убит, а другой – отправлен в тюрьму. Это послужило поводом для начала войны между Римом и Иллирией, которая длилась два года. Тевта была вынуждена признать свое поражение и заключить мир на крайне невыгодных условиях. Ардиеи обязывалась ежегодно выплачивать Риму обременительную дань.

Тевта продолжила выступать против римского владычества, за что лишилась трона. О дальнейшей ее судьбе в истории никаких сведений нет.

Жакотта Делайе

Жакотта Делайе родилась в XVII в. в семье француза и гаитянки. Ее мать умерла при родах. После того как отца Жакотты убили, она осталась одна со своим младшим братом, который страдал умственной отсталостью. Это вынудило рыжеволосую девушку заняться пиратским промыслом.

В 1660-х Жакотте пришлось инсценировать собственную смерть для того, чтобы спастись от преследования правительственных войск. Она несколько лет прожила под мужским именем. Когда все улеглось, Жакотта вернулась к прежней деятельности, взяв прозвище «Рыжеволосая, вернувшаяся с того света».

Бретонская львица

Жанна де Клиссон была женой богатого дворянина Оливье III де Клиссона. Они жили счастливо, воспитывали пятерых детей, но когда началась война между Англией и Францией ее мужа обвинили в государственной измене и казнили через обезглавливание. Жанна поклялась отомстить королю Франции Филиппу VI.

Вдова де Клиссон продала все свои земли для того, чтобы купить три боевых корабля, которые она окрестила Черным флотом. Их экипаж состоял из беспощадных и жестоких корсаров. В период 1343-56 они нападали на суда французского короля, проплывающие через Ла-Манш, убивали членов команды и обезглавливали топором всех аристократов, имевших несчастье оказаться на борту.

Морским разбоем Жанна де Клиссон промышляла 13 лет, после чего поселилась в Англии и вышла замуж за сэра Уолтера Бентли, лейтенанта армии английского короля Эдуарда III. Позднее она вернулась во Францию, где умерла в 1359.

Энн Дьё-ле-Вё

Француженка Энн Дьё-ле-Вё, чья фамилия переводится как «того хочет Бог», обладала упрямым и сильным характером. Она прибыла на остров Тортуга в Карибском море в к. 1660-х или н. 1670-х. Здесь она дважды стала матерью и вдовой. По иронии судьбы, третьим супругом Энн стал человек, который убил ее второго мужа. Дьё-ле-Вё вызвала Лоуренса де Граафа на дуэль, чтобы отомстить за смерть покойного возлюбленного. Голландский пират был настолько заворожен смелостью Энн, что отказался стреляться и предложил ей руку и сердце. 26.07.1693 они поженились, в браке у них родилось двое детей.

После замужества Дьё-ле-Вё отправилась в открытое море вместе с новоиспеченным мужем. Большинство членов его экипажа считали, что присутствие на корабле женщины сулит невезение. Сами же влюбленные смеялись над этим суеверием. Чем закончилась история их любви, точно никто не знает.

По 1 из версий, Энн Дьё-ле-Вё стала капитаном корабля де Граафа после того, как он был убит при взрыве пушечного ядра. Некоторые историки предполагают, что супруги в 1698 бежали в штат Миссисипи, где, возможно, продолжили заниматься пиратством.

Саида Аль-Хурра

Современница и союзница турецкого корсара Барбароссы, Саида Аль-Хурра стала последней королевой Тетуана (Марокко); власть она унаследовала после смерти своего мужа в 1515. Ее настоящее имя неизвестно. «Саида Аль-Хурра» на русский язык можно примерно перевести как «благородная дама, свободная и независимая; женщина-сюзерен, не признающая никакой власти над собой».

Саида Аль-Хурра правила Тетуаном в 1515-42, контролируя вместе со своим пиратским флотом западную часть Средиземного моря, в то время как Барбаросса терроризировал восточную. Аль-Хурра решила заняться пиратством для того, чтобы отомстить «христианским врагам», которые в 1492 (после завоевания католическими монархами Фердинандом II Арагонским и Изабеллой I Кастильской Гранады) вынудили ее семью бежать из города.

На пике своей власти Аль-Хурра вышла замуж за короля Марокко, но отдавать ему в руки бразды правления Тетуаном отказалась. В 1542 Саиду сверг ее пасынок. Она лишилась всей власти и имущества; о дальнейшей ее судьбе ничего неизвестно. Считается, что она умерла в нищете.

Грейс О’Мейл

;Еще Грейс называли «королевой пиратов» и «ведьмой из Рокфлита». Об этой женщине невозможно написать коротко ))) так интересно и запутано все было в ее жизни. Дюма нервно курит. Она была так знаменита, что с ней встретилась сама королева Англии Елизавета I.

Родилась Грейс ок. 1530 в Ирландии, в семье вождя клана О`Мэлли Оуэна Дубдары (Умалл-Уахтара). Согласно легенде, «облысела», обрезав себе волосы в ответ на реплику отца о том, что женщина на корабле – плохая примета, а после смерти отца победила своего брата Индульфа в бою на ножах, став вождём.

Выйдя замуж за таниста О’Флаэрти, Домналла Воинственного, Грануаль стала главой флотилии мужа. В браке родилось 3 ребёнка – Оуэн, Мерроу и Маргарет.

В 1560 Домналл был убит, и Грануаль с 2 сотнями добровольцев отправилась на остров Клэр. Здесь она (продолжая пиратскую деятельность), влюбилась в аристократа Хью де Ласи, который, впрочем, был убит враждебным ему кланом Макмагонов. Грануаль в ответ на это убийство взяла их крепость и перебила весь клан.

Спустя год она объявила о разводе и не вернула замок; однако, она успела родить в этом браке сына Тиббота. По легенде, на второй день после родов её корабль был атакован алжирскими пиратами, и Грануаль вдохновляла своих людей на бой, объявляя, что рожать хуже, чем сражаться. Если учесть, что мужикам рожать и так не придется, сомнительная мотивация. Видимо женская логика и тогда была самой логичной....

Постепенно захватив всё побережье Мейо, кроме замка Рокфлит, Грануаль вышла замуж (по ирландской традиции, в формате «пробного брака» на год) за Железного Ричарда из клана Берков.

В жизни Грании были и поражения; однажды англичане взяли её в плен и поместили в Дублинский замок. Каким-то образом пиратке удалось сбежать, и на обратной дороге она пыталась переночевать в Хоуте. Её не пустили; на следующее утро она похитила вышедшего на охоту сына бургомистра, и отпустила его бесплатно, но с условием – двери города должны были быть открыты для всех, ищущих ночлега, и за каждым столом должно оставаться для них место.

Королева Елизавета дважды принимала ее у себя и хотела привлечь на свою службу. В первый раз на входе у Грейс отобрали спрятанный кинжал, и Елизавета была весьма обеспокоена фактом его наличия. Затем Грейс отказалась поклониться перед королевой, потому как «не признавала в ней королевы Ирландии».

Когда Грейс приложилась к табакерке с нюхательным табаком, 1 из знатных дам протянула ей платок. Воспользовавшись им по назначению, то бишь высморкавшись, она швырнула платок в ближайший камин. Отвечая на изумленный взгляд Елизаветы, Грейс заявила, что у них, в Ирландии, однажды использованный платок выбрасывают.

Эта встреча была запечатлена в гравюре, единственном прижизненном изображении пиратки; неизвестен даже цвет её волос, традиционно считавшихся чёрными, согласно прозвищу отца, но в 1 из поэм названных рыжими. Почему же ее звали лысой, история умалчивает.

Умерла королева пиратов в один год с королевой Англии – в 1603.

Чжэн Ши

Чжэн Ши снискала славу самой беспощадной морской разбойницы в истории. До встречи с известным китайским пиратом Чжэн И она зарабатывала на жизнь проституцией. В 1801 году влюбленные поженились. Флот И был огромен; он состоял из 300 кораблей и порядка 30 тысяч корсаров.

16.11.1807 Чжэн И умер. Его флот перешел в руки его жены, Чжэн Ши («вдова Чжэна»). Помогал ей всем управлять Чжан Бао, сын рыбака, которого И похитил и усыновил. Они оказались отличной командой. К 1810 флот насчитывал 1800 кораблей и 80 тысяч членов экипажа. На судах Чжэн Ши действовали жесткие законы. Кто их нарушал, платил за это своей головой. В 1810 флот и авторитет Чжэн Ши ослаб, и она была вынуждена заключить перемирие с императором и перейти на сторону властей.

Чжэн Ши стала самой успешной и богатой морской разбойницей всех времен. Она умерла в возрасте 69 лет.

Мадам Шан Вонг

Через 200 лет после смерти первой китайской «королевы пиратов» в тех же водах, где разбойничали ее флотилии, появилась вполне достойная продолжательница ее дела, по праву завоевавшая такой же титул. Бывшая танцовщица кантонского ночного клуба по имени Шан, прославившаяся как самая обольстительная дива Китая, вышла замуж за не менее известного человека. Его звали Вонг Кунгким, он был крупнейшим пиратским атаманом в Юго-Восточной Азии, начавшим грабить торговые суда еще в 1940.

Его жена, Мадам Вонг, как ее звали друзья и недруги, была верной подругой и умной помощницей пирата во всех его операциях. Но в 1946 Вонг Кунгкит погиб. История его смерти загадочна, полагают, что в ней повинны конкуренты пирата. Когда в конце концов 2 ближайших помощника Вонг Кунгкита пришли к вдове, чтобы та чисто формально (поскольку все уже было решено этими двумя) одобрила бы названную ими кандидатуру на пост руководителя корпорации. «К сожалению, вас двое, – ответила мадам, не отрываясь от туалета, – а фирме нужен один глава...» После этих слов мадам круто повернулась, и мужчины увидели, что в каждой руке она держит по револьверу. Так состоялась «коронация» мадам Вонг, ибо после этого случая охотников говорить с нею о власти в корпорации не нашлось.

С тех пор ее власть над пиратами была непререкаемой. Первой ее самостоятельной операцией стало нападение на голландский пароход «Ван Хойц», который был взят на абордаж ночью на якорной стоянке. Кроме захвата груза, были обобраны все, кто оказался на борту. Добыча Мадам Вонг составила более 400 тыс. фунтов стерлингов. Сама она редко принимала участие в налетах и в таких случаях всегда была в маске.

Полиция прибрежных стран, зная, что пиратами руководит женщина по имени Мадам Вонг, не могла опубликовать ее портрет, что сводило на нет возможность ее поимки. Было объявлено, что за ее фотографию назначается премия в 10 тыс. фунтов, а тот, кто поймает или убьет Мадам Вонг, может назвать сумму вознаграждения, и власти Гонконга, Сингапура, Тайваня, Таиланда и Филиппин гарантируют ему выплату такой суммы.

И однажды начальник полиции Сингапура получил пакет с фотоснимками, на котором было написано, что они имеют отношение к Мадам Вонг. Это были фотографии 2 китайцев, разрубленных на части. Надпись гласила: «Они хотели сфотографировать Мадам Вонг».

На этом почти все...

Тема прекрасных женщин среди пиратов воспета кинематографом... и с каждым годом будет только набирать популярность.

@темы: История, Иллюстрации, Мореплавание, Сторонние ресурсы

---

Султан Типу и Ричард Шарп

[Sekaya]

Ох, уж этот Корнуэлл. Наврал про лес Султана Типу с три короба.
По факту, англичане вели захватническую войну на территории Индии, а Типу оказался чуть ли не единственным султаном, который сумел противостоять им на протяжении нескольких лет, за что получил в народе почётное звание "Тигр Майсура"
Султан был образованным, для своего времени, человеком. Писал утонченные стихи и был весьма неплохим солдатом.
Поэт и воин.


Hazrath Tipu Sultan, also known as the The Tiger of Mysore (November 10 1750, Devanhalli – May 4, 1799, Srirangapatnam)

Понимая, что в одиночку ему будет трудно избавится от англичан, он вел активные переговоры с Францией, Афганистаном и Турцией. Но французские союзники оставили султана после подписания Версальского договора. Британия, укрепив свои позиции союзом с Низамом Хайдарабадским и маратхами, в 1790г. начала третью англо-Майсурскую войну.
Из книги "Тигр Шарпа" (спасибо, что хоть тут автор не наврал) Типу был новатором и старался внедрить в жизнь всё самое прогрессивное и полезное (он мне этим Петра I напоминает ). Например, ракеты. Да, да именно в этой войне впервые были использованы ракеты против наступающей пехоты. После смерти султана англичане привезли ракеты в Лондон, где ими уже и занялись местные оружейники.





В 1793г Типу заключает мирный договор с англичанами.


Генерал-лейтенант лорд Корнуоллис берет сыновей Султана Типу, как заложников (Британская Академия Искусств)

Кто первым нарушил этот договор, думаю вы и сами догадались. Началась четвертая англо-Майсурская война, в ней-то и принял участие Ричард Шарп.



После себя Типу оставил богатое наследство: прекрасные дворцы, великолепный тигровый трон, украшенный золотыми головами тигров, инкрустированное золотом и драгоценными камнями оружие, и легендарный Меч Типу, который султан не выпускал из рук до момента своей гибели.



Шарп, потыривший (честно же в бою выиграл, значит наше ) с трупа султана драгоценные камни и украшения, не отважился забрать себе столь приметную вещь. Ему хватило ума сообразить, что богатства и радости дорогущий меч ему не принесет, а вот лишиться головы за красивую побрекушку он может запросто.
Молодец, Ричард, соображалка варит )))

Кстати, международные споры за обладание мечем Типу идут между Британией и Индией и посей день.

@темы: История, Кино, Книги, Истории из жизни, Бернард Корнуэлл

---

Гимн Русских Чёрных гусар

[Sekaya]

Песня 5-го Гусарского Александрийского Ея Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полка.
Это - личный полк Императрицы Александры Фёдоровны, урождённой принцессы Алисы Виктории Елены Луизы Беатрис Гессен-Даррмштадской

"Оружьем на солнце сверкая,
Под звуки лихих трубачей,
По улицам пыль поднимая,
Проходил Полк Гусар-усачей.

Припев (везде поётся дважды):
Марш вперёд, труба зовёт,
Чёрные Гусары!
Звук лихой зовёт нас в бой,
Наливайте чары!

А там, приподняв занавесы,
Лишь пара голубеньких глаз
Смотрела. И чуют повесы,
Что здесь будет немало проказ!

Вот Полк разведён по квартирам.
Уж полночь, всё спит мёртвым сном.
Не снится седым командирам,
Что творится у них под окном.

Наутро, оружьем сверкая,
Под звуки лихих трубачей,
По улице пыль поднимая,
Уходил Полк Гусар-усачей.

А там, приподняв занавесы,
Лишь пара голубеньких глаз
Искала среди уходивших
Виновника милых проказ.

И часто, при свете лампадки,
Во мраке осенних ночей
Вспоминали потухшие глазки
Про те звуки лихих трубачей."

Мужской Хор Института Певческой Культуры 'Валаам'
2003 - Слава Матушке - России!

Александрийский 5-й гусарский полк — воинская часть Русской императорской армии.



Годы существования - 1773 - 1918
Входит в состав - 5-я кавалерийская дивизия (16 АК)
Тип - армейская кавалерия
Дислокация - Калиш Самара
Прозвище:
«Бессмертные гусары»
«Чёрные гусары»
«Гусары смерти»

Знаки отличия:
15 сентября 1813 — За отличие под Кацбахом полку пожалованы знаки на кивера с надписью «За отличие 14 августа 1813 года».



8 февраля 1814 — За сражение при Бриенн-ле-Шато полк награжден 22 георгиевскими трубами с надписью «Александрийского гусарского полка 8 февраля 1814 года».
Георгиевский штандарт «За отличие в турецкую войну 1828 г.» и «1776-1876».





Известные люди, служившие в полку:
Гумилев, Николай Степанович (1886—1921) — поэт «Серебряного века», участник Первой мировой войны
Жевахов, Спиридон Эристович (1768—1815), российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-майор.
Жуковский, Пётр Владимирович (1824—1896) — камергер Высочайшего Двора, гласный Санкт-Петербургской городской думы.
Маннергейм, Карл Густав Эмиль (1867—1951) — генерал-лейтенант российской императорской армии, маршал Финляндии, финский государственный деятель, президент Финляндии в 1944—1946.
Петров, Павел Иванович (1792—1871) — русский генерал, участник Наполеоновских войн и покорения Кавказа, Подольский гражданский губернатор.
Русанов, Василий Акимович (1779 — не ранее 1831) — русский генерал, участник Наполеоновских войн.
Ушаков, Константин Петрович (1896—1943) — советский военачальник, комдив, первый командир Оренбургского кавалерийского полка.
Булгаков Михаил Афанасьевич (1891—1940) советский писатель, драматург и театральный режиссёр. С начала октября 1919 – полковой врач 5-го гусарского Александрийского полка.

@темы: История

---

Так просто

[Stella Lontana]

@темы: История, Путешествия, География, Мир вокруг нас

---

Мушкетерская мода

[Stella Lontana]

Из ЖЖ la_gatta_ciara

Благодаря роману Дюма (написанном в далеком 1844 году), мушкетерская тема была популярна еще до повального увлечения кинематографом. Как вам фото будущего царя Николая II в мушкетерском костюме?


A 20-year old Nikolas II as a musketeer of the 17th century - the photo was taken on August 7th, 1888 before the court ball taken in the palace of his uncle, Grand Duke Vladimir

А кайзера Вельгельма?))

весь пост

@темы: История, Александр Дюма

---

"Over the Hills and far away"

[Sekaya]

«Over the hills and far away» (букв. «Вдали за холмами) - старинная народная песня английских солдат. Ее исходный текст относится еще к временам королевы Анны (начало XVIII века). Однако существует его более поздняя версия, восходящая к периоду наполеоновских войн и бывшая чем-то вроде гимна знаменитого 95-ого стрелкового полка, действовавшего в Испании в составе армии герцога Веллингтона. Именно этот вариант песни звучит в английском сериале «Приключения королевского стрелка Шарпа».





"Over the hills and far away"

Вот сорок шиллингов с лихвой На барабан легли тугой Для добровольца на войну Вдали за синею грядой Припев: Через холмы и в шум морской Фламандский дождь, испанский зной Король Георг нас шлет в пожар Вдали за синею грядой Пусть орудийною зарей Нас встретит ад пороховой Но не уступим мы полей Вдали за синею грядой Пусть край испанский за кормой Но днем и ночью он со мной И мысль моя всегда летит Вдали за синею грядой В строю под барабанный бой Мы уходили за судьбой Неся в волнах знамен закат Вдали за синею грядой Пусть Тень накроет мир земной В последний безнадежный бой Уйду добыть я лучший день Вдали за синею грядой Когда ж укроюсь я травой Идя в друзей погибших строй Услышу я волынок стон Вдали за синею грядой Идут монархи чередой Стоит на страже часовой И нет замены для солдат Вдали за синею грядой Династий гордых меч живой Я знаю лишь поход и бой И в вечной битве закален Вдали за синею грядой

There's forty shillings on the drum To those who volunteer to come, To 'list and fight the foe today Over the Hills and far away. Chorus: Over the hills and over the main Through Flanders, Portugal and Spain. King George commands and we obey Over the hillls and far away. Mid smoke and fire and shot and shell, And to the very walls of hell, But we shall stand and we shall stay Over the hills and far away Though I may travel far from Spain A part of me shall still remain, And you are with me night and day Over the hills and far away. Then fall in lads behind the drum With colours blazing like the sun. Along the road to come what may Over the hills and far away. When Evil stalks upon the land I'll neither hold nor stay me hand But fight to win a better day, Over the hills and far away. If I should fall to rise no more, As many comrades did before, Ask the pipes and drums to play Over the hills and far away. Let kings and tyrants come and go, I'll stand adjudged by what I know. A soldiers life I'll ne'er gainsay. Over the hills and far away. Though kings and tyrants come and go A soldier's life is all I know I'll live to fight another day Over the hills and far away...

Перевод
© Copyright: Андрей Бережнов, 2009

@темы: История, Кино, Фанвидео, Бернард Корнуэлл

---

Как шериф Ноттингемский в реале стал лучшим другом Робин Гуда

[Росица]

Сегодня смотрела «Кто хочет стать миллионером?» и узнала вот это (тороплюсь поделиться, пока не забыла):
Минский побратим

С 1966 городом-побратимом Минска является английский Ноттингем, тот самый, в котором стоит памятник Робину Гуду (он же «Роб в капюшоне», он же «Робин-капюшон», он же «Грабитель в капюшоне»).

В 1988 власти города спонсировали установление личности земляка: многих беспокоил тот факт, что прекрасный город ассоциируется с именем бандита. По итогам было опубликовано официальное заявление, в котором Мэрион, Тук, Алан-а-Дэйл и Уилл Скарлет объявлялись вымышленными персонажами. Историчность Маленького Джона городской совет подтвердил с оговоркой, что он был отчаянным злодеем и убийцей. Памятник Робину периодически предлагают снести и на его месте поставить памятник шерифу Ноттингемскому как защитнику правосудия.

В 2005 городской совет постановил убрать с герба города фигуру разбойника, держащего щит с гербом, и заменить оленем. Против проголосовал только 1 человек – шериф Ноттингемский Дерек Крессвелл. И с тех пор герб выглядит так:


Ну и до кучи несколько ссылок на обзоры про Робин Гуда:
planeta.by/article/894
www.lki.ru/text.php?id=3993
seanconneryfan.ru/robin.html

@темы: История, Мир вокруг нас, Сторонние ресурсы, вселенная Робин Гуда

---

Шут Шико – агент короля

[Росица]

Шут Шико – агент короля

Многим понравился герой романов Дюма – шут Шико, мудрец под шутовской маской, который прекрасно владеет шпагой и верно служит своему королю, раскрывая заговоры. Притворившись дураком, так легко усыпить бдительность врагов. Шико – реально существовавший исторический персонаж. Полное имя Шико звучало так – Антуан-Себастьен д'Англярэ (Antoine-Sebastiene d'Anglerais). Псевдоним Шико означает «буйный безумец».

Конечно, такой герой не был обделен дамским вниманием, за что снискал ненависть знатных соперников. Он соперничал с герцогом Майеннским, и фаворитка герцога предпочла Шико. Разгневанный герцог приказал поймать наглеца и «всыпать ему плетей». Потом Шико отомстил за оскорбление и вернул «плети» герцогу.

Шико

Это злоключение Шико описано в романе Дюма «Графиня де Монсоро».
«Именно так, государь, – продолжал Шико, – в этом доме жила возлюбленная Шико, доброе и очаровательное создание, из благородных, черт побери! Однажды ночью, когда Шико пришел ее повидать, один ревнивый принц приказал окружить дом, схватить Шико и жестоко избить его, и Шико был вынужден спастись через окно, разбив стекла, – открыть его у Шико не было времени, – и затем прыгнуть с высоты этого маленького балкона на улицу. Не убился он только чудом, и потому всякий раз, проходя мимо этого дома, Шико преклоняет колени, молится и в своих молитвах благодарит господа, извлекшего его из такой передряги».

В роли Шико – Мишель Кретон (экранизация 1971)


В роли Шико – Алексей Горбунов (экранизация 1997)


Портрет шута эпохи барокко

Шико удалось спастись от злодеев, выпрыгнув в окно. Потом всякий раз, проходя мимо этого дома, Шико молился, благодаря за спасение.
«он стоял, коленопреклоненный, посреди мостовой и во весь голос читал молитву. Король слушал, стараясь не упустить ни одного слова.
– Господи боже! Боже милосердный, боже праведный! Я помню этот дом и всю жизнь буду его помнить; вот она, обитель любви, где Шико претерпел муки, если не ради тебя, господи, то ради одного из твоих созданий; Шико никогда не просил тебя наслать беду ни на герцога Майеннского, приказавшего подвергнуть его мучениям, ни на мэтра Николя Давида, выполнившего этот приказ. Нет, господи, Шико умеет ждать, Шико терпелив, хотя он и не вечен. И вот уже шесть полных лет, в том числе один високосный год, как Шико накапливает проценты на маленьком счете, который он открыл на имя господ герцога Майеннского и Николя Давида. Считая по десяти годовых, – а это законный процент, под него сам король занимает деньги, – за семь лет первоначальный капитал удвоится. Великий боже! Праведный боже! Пусть терпения Шико хватит еще на один год, чтобы пятьдесят ударов бичом, полученные им в сем доме по приказу этого подлого убийцы – лотарингского принца, от его грязного наемника – нормандского адвоката, чтобы эти пятьдесят ударов, извлекшие из бедного тела Шико добрую пинту крови, выросли до ста ударов бичом каждому из этих негодяев и до двух пинт крови от каждого из них. Пусть у герцога Майеннского, как бы он ни был толст, и у Николя Давида, как бы он ни был длинен, не хватит ни крови, ни кожи расплатиться с Шико, и пусть они объявят себя банкротами и молят скостить им выплату до пятнадцати или двадцати процентов, и пусть они сдохнут на восьмидесятом или восемьдесят пятом ударе бича. Во имя отца, и сына, и святого духа! Да будет так! – заключил Шико».

Тогда спасаясь от гнева соперников, Шико обратился за покровительством к королю Генриху III. Так началась карьера Шико. Шуту было 32 года. Изображая дурачка на потеху публике, Шико стал надежным королевским агентом. Пользуясь правом шута, Шико мог сидеть на королевском троне, захрапеть во время государственного королевского совещания и даже назвать дураком самого короля.

Эпизод фильма, где Шико нарядился в точно такой же костюм, как король, и дурачился, пародируя монарха


Шико-агент за работой

Дюма ярко описал образ Шико:
«Дело в том, что Шико был необычный шут. Прежде чем зваться Шико, он звался де Шико. Простой гасконский дворянин, он не только дерзнул вступить в любовное соревнование с герцогом Майеннским, но и не постеснялся взять верх над этим принцем крови, за что герцог, как говорили, учинил над ним расправу, и Шико пришлось искать убежища у Генриха III. За покровительство, оказанное ему преемником Карла IX, он расплачивался тем, что говорил королю правду, как бы горька она ни была...»

«это Шико, мой дурак, мой шут. Он порой вытворяет такие лихие дурачества, что я со смеху помираю», – говорит король в романе Дюма.



При дворе молодой Шико был поначалу принят Екатериной Медичи, которая умела выбирать людей. Отрывок из письма королевы: «Кузен, сим письмом я хочу вас известить, что король, мой сын, пишет вам о его благоволении к известному вам Шико, который желал бы получить место ясельничего при конюшне короля, моего сына и господина, вместо одного из троих дворян, совершивших убийство, и посему просит, чтобы вы изволили согласиться на это назначение, и доставить письменное согласие, для вступления оного назначения в силу».

Это было в годы правления Карла IX, брата Генриха. Судя по письму, он уже носил псевдоним Шико. При дворе Шико оправдал доверие королевы, исполняя опасные поручения, но в убийствах Варфоломеевской ночи участия не принимал. Хотя злые языки утверждали, что он собственноручно заколол знатного гугенота философа Франсуа Деларошфуко.
Другие сплетники насмехались, что у Шико было алиби – Варфоломеевскую ночь он провел с дамой.


Карл умер в 1572, и на престол вступил Генрих III, оказавший Шико свое покровительство.
«Шико имел право высказывать все, о чем другие помалкивали, а потому назывался шутом короля и, обладая незаурядным умом иронического склада, создал себе из этого должность. Король делал вид, будто и вправду утвердил его в такой должности, и временами поручал дворянину, носившему звание шута, распространять истины, в которых сам не хотел еще признаться. Новые истины прежде всего разрешены шуту», – пишет Г. Манн, автор романа «Зрелые годы короля Генриха IV».

Фанфики на тему Шико





На любое замечание придворных у Шико был готов ответ: «Я же дурак, мне простительно, а вы люди умные».
Придворные обычно называли его «господин дурак», на что Шико с улыбкой отвечал «это моя должность».
Притворяясь простаком, Шико умел выждать нужный момент для решительных действий: «Вода и время – два могущественнейших растворителя: один точит камень, другой подтачивает самолюбие. Подождем...»

Шут легко располагал к себе людей и находил союзников, что немаловажно для выполнения миссии агента. Через своих поверенных он быстро узнавал все новости королевства. Своих помощников он щедро одаривал. Благодаря своим качествам Шико не раз спасал короля от заговорщиков.




Королевский шут как истинный агент мастерски владел оружием – прославился как великолепный фехтовальщик, его прозвали «вторая шпага Франции». Первой шпагой был де Бюсси, который также многим знаком по роману Дюма.

Внешне Шико описывают как высокого и тощего.

В книге Станислава Гжыбовского «Генрих Валуа» так описан Шико:
«На самом деле звали его Jean-Antoine d'Anglerais. Был он солдатом, а потом служил при дворе. За словом не лез в карман, отличался редкой наблюдательностью и большой смелостью.
Валуа не любил непрошеных критиков и советчиков, следуя в этом примеру Макиавелли, принимал советы и критику только тогда, когда сам об этом просил. Шико, однако, позволялось всё.
Прежний служитель двора был возведен в шуты, а в 1584 в дворянство. Король с ним почти не расставался, Шико был верен ему в самые трудные минуты, как верен был и следующему королю, когда острый язык ему снова пришлось сменить на шпагу».



Романтизм не был чужд агенту, современники вспоминали, что он любил бродить в одиночестве лунной ночью вдоль берегов Сены.

О происхождении Шико точно неизвестно. По одной версии, его род славился еще во времена Филиппа Красивого. По другой версии, дворянство семьи Шико купил его дед, удачливый торговец. Злые языки называли Шико «худородным».

Спустя годы Шико устал рисковать жизнью на службе его величеству и решил удалиться от дел. Инсценировал свою смерть и поселился в провинциальном имении. Остепенился и женился, у него было пятеро детей. Потом Шико согласился вернуться на службу, уже к королю Генриху IV, считая его «достойным монархом».

Погиб шут в 1592 при осаде Руана, в возрасте 52 лет. Шико взял в плен графа Шалиньи. Проявив уважение к знатному пленнику, он согласился оставить его шпагу. Шут привел графа к королю и сказал «Смотри, кого я тебе дарю». Возмущенный граф выхватил шпагу и заколол насмешника.

В книге Манна «Зрелые годы короля Генриха IV» так описана смерть Шико «Знаменитый Шико, который одинаково любил сражения и дерзкие шутки и был таким же лихим наездником, как и его господин, показал в этом бою, что колпак с бубенцами может венчать не меньше великодушия, чем короны знати. Опасно раненый в схватке, завершившейся его победой, он, тем не менее, великодушно подарил графу свободу без выкупа. Гордый лотарингец вернулся к своим лигистам, а бедный шут умер от своих ран».

В тему «Короля и шута» хочу добавить другой образ мудрого шута, созданный Олегом Далем.

@темы: История, Иллюстрации, Александр Дюма, Сторонние ресурсы

---

Словечко о взводе Игореве

[Росица]

Название: «Словечко о взводе Игореве».
Автор: Росица
Канон: Неизвестный древнерусский автор, «Слово о полку Игореве».
Размер: 1,5 стр. Word.
Персонажи: Свобода Кончаковна, Владимир Игоревич, Кончак, Гзак.
Категория: гет.
Пэйринг: Свобода/Владимир.
Жанр: любовная история, исторический очерк, юмор.
Рейтинг: PG-13.
Описание: Мы его опутаем девицей ©.

Словечко о взводе Игореве

На Путивль я за полками не поеду,
Понапрасну над степями льётся кровь.
...
Не укрою грудь горячую металлом,
Верный лук свой позабуду и колчан, –
Чем сражаться нашим воинам усталым,
Лучше нам с тобой сражаться по ночам.
«Кончаковна», Городницкий

– Кончак! Кончак! Проснись! – истошно вопил Гзак, ворвавшись к коллеге в шатёр без стука.
Кончак с трудом разлепил веки и посмотрел на ночного гостя слабо понимающими глазами.
– О боги!.. Чё случилось-то? – пробормотал он сквозь зевоту.

Подробнее

– Игорь сбежал!!
– А... Ты так кричал, я уж подумал – на лошадей мор напал или пожар в степи. Ну и ладно. – И Кончак поплотнее завернулся в шкуру медведя и отвернулся к стенке, намереваясь спать дальше.
– То есть как это – ладно? – возмутился Гзак. – Ты чё, не врубаешься? Он же опять соберёт полк и пойдёт на нас войной. А ты ещё цацкался с ним, культурную программу организовывал, ансамбль песни и пляски половецкой армии показывал... Надо было забить в колодки, как я предлагал, – и дело с концом!
– Да не пугай... У него – всего лишь полк, а у нас – армия. Лучше скажи – один удрал или с сыном?
Гзак растерялся.
– Дык не знаю... Щас, прикажу проверить.
– Знаешь, где наверняка найдёшь княжича, если он не сбежал?
– Нет...
– В шатре у моей дочурки, – Кончак хмыкнул и вновь отвернулся, закрыв глаза.

Но поспать ему так и не дали. Не прошло и 5 минут, как раздались мужские крики и пронзительный девичий визг, и в шатёр втащили Владимира Игоревича. Безусый (да и какие усы в 15 лет?) Володька был босой и в одном исподнем, рубаха наполовину разорвана, и на неё капала кровь из разбитого носа. Утереться он не мог, потому что его железной хваткой держали за руки 2 дюжих половца, каждый из которых был величиной почти с собаку-волкодава.

- Вот он, козёл! – и Гзак замахнулся, чтобы попортить Володе не только нос, но и нижнюю челюсть.
– Погоди,– остановил его Кончак. Он понял, что поспать ему так и не дадут, и сел на постели. – Слышь, соколик, - обратился он к юному пленнику, – ты в курсе, что твой папашка сбежал?
– Да, – выдавил Владимир.
– А ты-то что не сбежал?
Тот опустил голову и покраснел, как мак.
– Или ты мою дочку любишь?
– Люблю, – еле слышно проговорил тот.
– Больше Родины любишь девку, стало быть?
Тот опустил голову ещё ниже и покраснел, как свёкла.
– Значит, больше, – с удовлетворением отметил Кончак. – Это хорошо. Ну что ж, любишь – женись. Сегодня свадьбу и сыграем. Чё время-то тянуть?
– Не хочу, – полепетал Володя.
– Что значит – «не хочу»!!? – заорали оба хана.
– Значит, портить ханскую дочку – так умелец, а отвечать – так в кусты? – уже потише возмутился отец. – А она потом в подоле принесёт? Нет! – стукнул он кулаком по земле с такой силой, что шатёр задрожал. – Значит, так. Или женишься по-хорошему и будешь жить и при дворе, как положено ханскому зятю – или будет по-плохому. Казнить тебя я, конечно, не буду – я добрый. Но посажу в колодки на хлеб и воду. Пока не поумнеешь. А умнеть тебе ещё долго. Ну, что выбираешь – узы брака или железные?
– Ну, хорошо... – недовольно протянул Володя.
– Что «хорошо»? – грозно уточнил Гзак.
– Женюсь... Какие могут быть игрушки?
– Вот так-то лучше, – заулыбался Кончак. – Отпустите его ребята. А где доченька?
– У себя в шатре, – ответил 1 из конвоиров.
– А что ж она сюда не прибежала? – удивился Кончак.
– Я приказал её задержать, – ответил Гзак. – А то закатит истерику. Будто ты баб не знаешь.
– Ну так пускай приходит, – распорядился Кончак. – За родительским благословением.

Гзак вышел и тотчас же вернулся со Свободой Кончаковной, которая неслась впереди паровоза. Она кинулась на шею своему возлюбленному и покрыла его лоб лобзаниями.
– Ну что, дочка, – спросил её папа, – не пора ли вам узаконить отношения?
– Вестимо, батюшка, пора, – ответствовала юная дева... уже не дева, а потенциальная мать.
– Ну лады. Тогда идите спатки, а завтра будете венчаться. И посмотрю я тогда, как Игорь пойдёт войной на своего свата, – ухмыльнулся хан, снова лёг, завернулся в медвежью шкуру, отвернулся и тут же захрапел.

***
А через 7 месяцев Свобода Кончаковна родила доношенного мальчика. Нарекли его хорошим древнерусским именем Изяслав. Когда он подрос, то умело этим пользовался, и в Киеве называл себя Славой, а в Итиле – Изей.

(Да знаю я, знаю, что к тому времени, когда родился Изя, ни Хазарии, ни столицы ейной уже на было! СпециЯльно в Вики посмотрела. Но не могла я упустить возможность обыграть этот факт!)

@темы: История, Фанфики, Гет, Рейтинг