Капитан Сорвиголова и автор

Предисловие к изданию

Буссенар Л. Похитители бриллиантов. Капитан Сорвиголова. – АСТ. – 2010. – 736 с.

А. Ливергант

Известно, что судьба одного и того же писателя в разных национальных культурах складывается по-разному. Мы, к примеру, знаем и любим Честертона – автора детективных рассказов о патере Брауне, для англичан же Честертон – прежде всего журналист, эссеист, поэт. Дж. Б. Пристли у англичан не котируется, так и остался где-то в 1950-х, зато у нас до последнего времени был признанным мастером английской литературы, его пьесы в советское время шли во многих театрах страны. К французам Анатолю Франсу и Ромену Роллану, к американцам Теодору Драйзеру, Синклеру Льюису, Говарду Фасту, считавшимися у нас – в т. ч. и по идеологическим причинам – признанными классиками мировой литературы, во Франции и США относятся довольно прохладно, переиздают их редко и к литературным мэтрам не причисляют.

То же и с Луи Буссенаром. Далеко не во всех энциклопедиях, в т. ч. и литературных, отыщешь сегодня это имя – французы его «прочно» забыли, не только не ставят в ряд классиков детско-подростковой приключенческой литературы, но не находят его достойным даже упоминания – и это при систематичности и выверенности французской справочной литературы, где «никто не забыт, ничто не забыто». У нас же едва ли найдётся подросток, который прошёл бы мимо Буссенара, не зачитывался бы похождениями непобедимого и неустрашимого капитана Сорвиголова и его интернационального батальона, поехавшего «к бурам бить англичан» (как пелось в России в начале позапрошлого века), кто бы не принял участие в «Опасных приключениях трёх французов в стране бриллиантов» – так называется в оригинале роман Буссенара, который все мы с детства знаем как «Похитители бриллиантов».
Предисловие
Медик по образованию, участник франко-прусской войны Луи Анри Буссенар (1847-1910) был страстным путешественником – наверное, поэтому действие большинства его книг происходит далеко от Парижа и Франции, в экзотических странах, где героев на каждом шагу ожидают всевозможные опасности, а читателя соответственно – всевозможные удовольствия. Чтобы ощутить экзотику книг Буссенара, достаточно взглянуть на их названия: «Через Австралию. Десять миллионов Красного Опоссума» (1879), «Путешествие парижского гамена вокруг света» (1880), «Гвианские робинзоны» (1882).

Писал Буссенар и научно-фантастические романы. «Десять тысяч лет среди льдов» (1890) заставляют вспомнить «Двадцать тысяч лье под водой» – знаменитую книгу ещё одного кумира нашей читающей молодёжи Жюля Верна. С Жюлем Верном роднит Буссенара и постоянное, нередко даже несколько навязчивое, стремление наполнить – для наглядности – свои легковесные, остросюжетные романы географическим и естественноисторическим материалом, чего – в таком объёме, по крайней мере – не встречается ни у Майн Рида, ни у Густава Эмара, ни у Райдера Хаггарда. Читатель романа «Похитители бриллиантов» (1884) вынужден то и дело отвлекаться от лихо закрученной интриги, от полных опасностей странствий Альбера де Вильрожа и Александра Шони в поисках сокровищ кафрских королей. По ходу действия автор будет добросовестно знакомить его с технологией и историей добычи алмазов, с нравами, царящими на алмазных приисках Нельсонс-Фонтейна, с историей Южно-Африканских колоний, с дотошным описанием баобаба, охоты на слонов, пустыни Калахари, действием змеиного яда... При этом, чтобы придать этим описаниям по возможности научный характер, Буссенар постоянно ссылается на авторитеты – в частности, на знаменитого исследователя Африки доктора Ливингстона.

В результате фразы и описания, столь свойственные приключенческой литературе, или, как бы мы сказали сегодня, литературе suspense'а, вроде «Её расширившиеся от ужаса глаза увидели труп, который ещё продолжал лежать на месте...» или «Слон был от него в каких-нибудь 10 м... Александр почувствовал близость своей гибели...», – почти на каждой странице перебиваются бесстрастными и многословными экскурсами в историю и этнографию, в военное дело, зоологию и энтомологию. Для увлечённого читателя, впрочем, подобные отступления, перебивки, чем-то напоминающие наши рекламные паузы во время телепоказов чего-то остросюжетного, нисколько не снижают интерес, а даже, напротив, его усиливают – растягивают удовольствие.

В Краткой литературной энциклопедии про Буссенара говорится хоть и снисходительно и скороговоркой, но в целом одобрительно. Да, у писателя просматриваются элементы «колониалистской идеологии» (увы!), однако приключенческие романы Буссенара вместе с тем «исполнены сочувствия к угнетённым народам». Больше всего это «сочувствие» даёт себя знать в малоудачном «Пылающем острове» (1898), книге о борьбе кубинцев за независимость, и в лучшем, самом, пожалуй, известном у нас романе «Капитан Сорвиголова».

Мстя за расстрел бура Давида Поттера, «отряд молокососов» во главе с Жаном Грандье по кличке Сорвиголова, Фанфаном и сыном казнённого Полем Поттером на протяжении всей книги терроризирует англичан, довольно непринуждённо расправляется с отборными войсками её величества в Южной Африке. Когда читаешь фразы вроде «полдюжины англичан... как кролики перекувырнулись в воздухе», когда бесстрашию, благородству и справедливости Сорвиголовы и его друзей («Какую великую силу, – пишет в Эпилоге чудом выживший Жан Грандье сестре, – ощущает в себе человек, решивший отдать свою жизнь священному делу борьбы за свободу!») буквально на каждой странице противопоставляются трусость, жестокость, нерадивость британцев, непонятно как завоевавших полмира, поневоле вспоминаются многие наши ходульные советские книги и фильмы об Отечественной войне, где наши пионеры с той же лёгкостью уничтожали целые дивизии Третьего рейха. Тут примечательно ещё, что молокососы – не кто-нибудь, а французы и воюют не столько за буров, сколько против англичан. Жан Грандье и Фанфан и в воде не тонут, и в огне не горят (причём нередко в самом буквальном смысле этого слова) не только по законам жанра, но и, так сказать, по «национальному признаку».

Законы авантюрного жанра Буссенар блюдёт свято. В «Капитане Сорвиголова» это и обязательный, «всем смертям назло», happy end, и антитезы («плохие» англичане – «хорошие» буры и французы), и леденящие душу натуралистические зарисовки (зверства майора Колвилла и его улан, «невинные» забавы англичан вроде «подколем свинью», описание военно-полевого госпиталя), и вперемешку с обильно проливаемой кровью обильные же слёзы. Чего стоит хотя бы «душераздирающе» сентиментальная сцена смерти шотландского волынщика, прикрывшего грудью своего командира. Юный Поль Поттер, сын казнённого Давида Поттера, «мученика... кровь которого вопиет о мщении», убивает волынщика, однако обещает умирающему, что отправит письмо его матери. «Моей бедно маме... отправьте... умоляю вас...» – «Клянусь!» – ответил юный бур, в глазах которого блеснули слёзы. Наверняка блеснут они в этом мести и у читателя. А вот смерть настигает и самого Поля Поттера – в живых, по законам жанра, должны остаться только французы. «Где-то в глубине души, – признаётся он в том же сентиментальном ключе, – я чувствую, близок мой конец, не дышать мне воздухом вельдта... не придётся мне радоваться победе нашего народа...»

Не будем, впрочем. слишком строги к Буссенару. Не стоит свысока относиться ко всем этим и в самом деле довольно наивным литературным уловкам. Читатель, особенно молодой, такую литературу всегда любил и любить будет и вряд ли по собственной воле променяет её на что-то более серьёзное и «духовное». Буссенар же, как и полагается мастеру своего дела, точно и добросовестно выполняет литературный и социальный заказ, в соответствии с которым действие по возможности должно происходить в экзотических странах или временах, справедливость при всех условиях должна торжествовать, «плохое» – терпеть поражение, а «хорошее» – одерживать победу. И путь к победе должен быть долог и тернист – полноценный приключенческий роман коротким не бывает, чем больше опасностей чем труднее испытания – тем ценнее успех.

Всего этого писатель в лучших своих книгах, где бы их действие не происходило, в Южной Африке, среди льдов, в Австралии или на Кубе, добивается неизменно. И в этом причина его популярности у читателя. В этом неувядающий знак качества его книг.

Биографии и иллюстрации

Путешественник из провинции Бос
Антикварные книги и гравюры. Луи Буссенар. Биография
Биография
Смерть Луи Буссенара. Шумиха спустя столетие
Иллюстрации к книге Луи Буссенар - Капитан Сорви-голова. Ледяной ад
Первая иллюстрация к книге Капитан Сорви-голова
Фан-клуб. Многафотак прилагается.

Занимательное буссенароведение

Такое ощущение, что в нашем мире любить Буссенара – дурной тон...
Не любят... ;-(
Ну не все такие жестокие... :-)))
О Еськове и маркерах времени и места
...Впору очароваться одной манерой Еськова тасовать эпохи и миры, как карты в колоде, то и дело пуская их вдоль собственного рукава фокусной лентой. ... Даже в одной из визитных карточек книги: «И никак мне, свинорылому, не взять в толк: отчего это вышибать человеку мозги мечом благородно, а арбалетным болтом – подло?» – угадывается намёк на Буссенара: «И вам не удастся втолковать мне; почему убивать людей из ружья почетно, а травить ядом лошадей подло».

Арк. Аверченко, Смерть африканского охотника
Смерррть!
«Мои родители жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези?..
(А вот для Крапивина Севастополь – это уже очччень романтично. – Р.)

...Можно к пиратам и не примазываться. Другая комбинация не менее заманчива: вырыть сундук с дублонами, притащить к отцу, а потом купить на «вырученные деньги» фургон, в которых ездят южно-африканские боэры, оружия, припасов, нанять нескольких охотников для компании да и двинуться на африканские алмазные поля.

Солнце накаливает морской песок у моих ног, тени постепенно удлиняются, а я, вытянувшись в холодке под облюбованной мною скалой, книга за книгой поглощаю двух своих любимцев: Луи Буссенара и капитана Майн Рида.

* * *
Вот и моя скала, вот и расселина – мое пище- и книгохранилище.
Я вынул Буссенара, Майн Рида и уселся у подножия скалы. Перелистал книги... в последний раз.
Прощай, мое детство, мое сладкое, изумительно интересное детство...
Я вырыл в песке под скалой яму, положил в нее все томики француза Буссенара и англичанина капитана Майн Рида, засыпал эту могилу, встал и выпрямился, обведя горизонт совсем другим взглядом...»

Стихи
Несколько штук

Капитан Сорвиголова и автор

Смотрите также