Три в одном
Название: Путь на Тортугу
Автор: natoth
Бета: soulofrain13, серебристый лис
Размер: мини, 3539 слов
Канон: Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Пейринг/Персонажи: Блад, Питт, Волверстон, Хагторп и др.
Категория: джен
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: Беглые рабы полковника Бишопа пытаются добраться до Тортуги…
Примечание: написано для ФБ-2013, fandom Rafael Sabatini 2013
Путь на Тортугу
С наступлением вечера все беглые повстанцы собрались на шкафуте "Синко Льягас", чтобы решить, как поступить с испанскими пленниками. Теперь, после предательства дона Диего, всем было ясно, что до Кюрасао им не добраться. А провианта и пресной воды не хватит на такое количество человек.
Джереми Питт также захотел присутствовать на совете, хотя и был очень слаб.
Специально для него на палубу вынесли тростниковую кушетку. Молодой моряк лежал на животе, подложив руки под голову, и слушал то, что говорили присутствующие. Большинство беглых каторжников были настроены крайне агрессивно по отношению к испанцам. И Джереми мог их понять. Он и сам был раздосадован тем, как обернулось дело. Если бы только он мог все проверить раньше! Он ведь заметил, что дон Диего ведет корабль странным курсом. Если бы он тогда был более настойчив и не позволил испанцу сбить их с толку…
— Даже не вздумай корить себя! — заворчал Блад, когда помогал Питту добраться до кушетки. — В том, что случилось, только моя вина!
Питт видел, что Блад очень взволнован и расстроен. Однако, когда начался совет, речь капитана была уверенной и сдержанной.
Джереми чуть приподнял голову, стараясь не обращать внимания на боль в спине, и смотрел, не отрываясь, на смуглое лицо своего друга, точеное и строгое в свете кормового фонаря.
— Хочу напомнить вам, друзья, что я обещал испанцам жизнь, если нам удастся уцелеть после встречи с доном Мигелем, — сказал Блад. — И, поскольку все обошлось, пусть и не совсем так, как хотелось бы…
— Да что тут думать, Питер? — перебил его Волверстон. — За борт вышвырнуть всех испанских скотов, и дело с концом!
Остальные повстанцы загудели, кивая и переглядываясь.
— После того, что учинил их командир, было бы глупо поступить иначе… — услышал Джереми хрипловатый голос Огла.
— Их нельзя отпускать, Питер, — Хагторп посмотрел Бладу в глаза. — Ты же прекрасно понимаешь, почему. Вспомни, чем тебе сегодня грозил этот щенок Эстебан! И не сомневайся, если весть о доне Диего действительно достигнет ушей его брата-адмирала…
— Я не боюсь угроз мальчишки! — отрезал Блад, и Джереми уловил металлические нотки, зазвеневшие в его голосе.
— А зря! — продолжал спорить Хагторп, и к нему присоединились Дайк и Огл. — Мы, к сожалению, все еще слишком близко от этого проклятого острова, и если адмирал узнает, что его провели…
— Нам всем будет крышка! — хрипло поддакнул кто-то слева.
— Я дал им слово… — в голосе Блада Питт слышал все больше напряжения.
— Мы могли бы их подержать в трюме, пока не отплывем достаточно далеко, но ты сам понимаешь, что тогда нам всем придется класть зубы на полку… — вздохнул Дайк, покачивая головой.
— Вот поэтому я и предлагаю отпустить их сейчас. На Тортуге их сожгут живьем!
— И это то, что эти испанские свиньи заслужили! — буркнул Волверстон.
Остальные участники совета загудели, кивая.
Питт прикрыл глаза на мгновение. От шума у него начала побаливать голова. Штурман проклял свою слабость. И попытался сосредоточиться из последних сил.
— Разумнее всего их повесить! — настаивал Волверстон.
— И мальчишку? — переспросил Дайк, слегка оторопев.
— Особенно мальчишку! — кивнул одноглазый гигант. — Мы допустили слишком много ошибок, Питер, чтобы позволить себе еще одну!
На шкафуте повисла зловещая тишина, и все участники совещания уставились на своего капитана.
Тот сидел, опустив голову, но, почувствовав всеобщее напряжение, поднял глаза.
— Возможно, ты прав, Нэд, и это будет еще одна ошибка, — сказал Блад тихо. — Но, знаешь, людям свойственно ошибаться. Такова наша натура. Errare humanum est*, как говорили старики-римляне. Я лучше ошибусь и останусь человеком. Чем пойду... на такое.
И он посмотрел прямо в глаза Волверстону.
Тот фыркнул, оглянувшись на остальных повстанцев.
— Да я все понимаю, Питер. Честное слово и прочая возвышенная чушь. Но когда испанский адмирал нас всех повесит сушиться на солнышке, ты, быть может…
— Хорошо! — Джереми вздрогнул, услышав резкий голос Блада. — Вы хотите убить пленников? Прекрасно! Да будет так!
Питт увидел, что Блад вышел в середину, глядя на повстанцев горящими глазами. На лице его появилась недобрая жесткая усмешка.
— И кто же это сделает? — слова его хлестали, как плеть. — Ты, Нэд? Или, быть может, ты, Нат? Хотите порешить мальчишку? Отлично! Вот вам пистолет… или вы предпочитаете нож?
Джереми видел, как оторопело дернулись повстанцы, когда Блад выхватил из-за пояса пистолет и начал совать им в руки.
— Давайте же, идите, кончайте их всех! Особенно мальчишку! — яростно говорил он, подходя к каждому из участников совета. — Идите к ним и начинайте, раз вам так не терпится! Ну, что же ты медлишь, Нэд? Ты же больше всех этого хотел!
Питт, стиснув зубы, приподнялся на кушетке, во все глаза глядя на своего друга. Он не мог видеть его лица, поскольку Блад теперь стоял к нему спиной. Но заметил, что капитан мелко дрожит всем телом.
— Давай, живее! — он остановился перед Волверстоном, все еще держа в руках пистолет. — Ведь это же так легко! Просто подойти и застрелить их всех! В упор, глядя им в глаза. Или со спины, если вам так удобнее. Убить пленников, связанных и беспомощных! И мальчишку! Потому что он, видите ли, нам всем угрожал!
— Да что с тобой, Питер?! — проворчал одноглазый верзила, отступив назад.
— Значит, не сможешь выстрелить? — тихо спросил Блад, глядя на него со злым прищуром.
Волверстон не ответил ему.
Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом старый волк опустил голову.
Блад отвернулся от него, посмотрев на остальных повстанцев, которые теперь смирно молчали.
— Не так уж это легко, как видите, — сказал он совсем другим, более ровным голосом. И убрал пистолет. — Я точно не смогу убить пленников. Так что вот мое решение, нравится оно вам или нет: на рассвете дадим испанцам шлюпку, бочонок воды, сухари, и пусть они убираются к черту!
Никто не стал возражать.
Когда совещание закончилось, и повстанцы разбрелись по своим местам, Блад подошел к кушетке и посмотрел на Питта.
— Джереми, мне надо о многом посоветоваться с тобой, — сказал он негромко.
Молодой моряк медленно приподнялся, опираясь на локти, глядя, как Блад достает карты и толстую стопку лоций, которые он прихватил из капитанской каюты.
Питер Блад внимательно посмотрел на штурмана, прежде чем продолжить разговор.
— Выглядишь ты неважно, — сказал он откровенно. — У тебя еще есть силы выслушать меня?
Джереми кивнул. На самом деле сил почти не было, но он знал, что без серьезного повода Блад не стал бы его тревожить.
— Как ты знаешь, мы решили плыть к Тортуге, — заговорил Блад, раскладывая перед ним карту, доставшуюся им в наследство от дона Диего. — Сейчас мы находимся милях в десяти от Эспаньолы…
— Где именно? — перебил его Питт, сосредоточенно сдвинув брови.
Блад замолчал, приоткрыв рот. А потом медленно закусил губу.
— Не могу сказать, Джереми, — ответил он, наконец. — Ты же сам понимаешь, что мы узнали истинное положение дел только сегодня утром. Я могу, конечно, показать тебе записи в журнале, сделанные покойным доном Диего, но теперь нет никаких сомнений в том, что они фальшивые.
Он не смог сдержать тяжелого вздоха и, прикрыв глаза, провел рукой по лбу.
— Честное слово, Джереми, я рад, что остальные наши ребята настолько несведущие в вопросах кораблевождения, потому что иначе мы не пришли бы к согласию по этой теме так быстро. Они согласились плыть на Тортугу, а как это сделать и возможно ли это, их пока не волнует… лишь бы удрать подальше от испанцев. Но я думаю, уже завтра они начнут задавать вопросы, и тогда…
Питт протянул руку и чуть сжал запястье Блада.
— Успокойся, Питер. Все могло быть гораздо хуже. Не думай о том, что уже случилось, лучше сосредоточиться на том, как быть дальше. А сделать надо следующее…
Он подтянул карту и склонился над ней, внимательно рассматривая. Потом поманил Блада поближе, заставив того присесть на кушетку рядом с ним, и сказал:
— Я попробую рассчитать и проложить курс, но мне нужны более точные данные. В частности, нам надо определить наше местоположение, и как можно скорее. Этим придется заняться вам.
Он посмотрел на своего друга.
Блад слегка растерялся.
— Джереми, я сделаю все, что в моих силах, но я никогда не изучал навигацию. Скажу откровенно – для меня это темный лес.
Питт вздохнул.
— Конечно, мы могли бы просто плыть в видимости берега, а ночью бросать якорь в какой-нибудь укромной бухте и отдыхать. Учитывая, что у нас немногочисленная команда, это было бы хорошим выходом из положения. Нам бы не пришлось изматывать себя постоянной сменой вахт. Да и плыть днем менее рискованно, чем ночью. Но Эспаньола принадлежит испанцам, и мы уже еле разминулись с доном Мигелем…
— О, нет, нам нельзя слишком близко подходить к Эспаньоле! — покачал головой Блад. — Это исключено! Была бы на то моя воля, я бы отошел еще дальше, но не уверен, что мы не заблудимся окончательно вне видимости берега…
И он потер виски, печально глядя на море, мерно шелестящее за бортом.
— Я предполагаю, что дон Диего привел нас к юго-восточной части Эспаньолы, — он ткнул пальцем в карту, — так что если мы будем идти курсом норд-норд-ост, то попадем в пролив Мона и сможем обогнуть мыс Энганьо, чтобы пробраться к Тортуге вдоль северного побережья.
Он замолчал, сдвинув брови, и прижал пальцы к губам.
— Черт побери, Джереми, я ведь бывал в этих краях раньше, лет десять назад, с Рюйтером, во время похода на Мартинику. И теперь очень жалею, что не уделял должного внимания изучению навигации. Не хлопай я тогда ушами, возможно, знал бы о местных островах и водах побольше…
— Ну, ты же не мог предполагать, что это окажется настолько важным сейчас, — добродушно ответил Питт. Он был вынужден снова распластаться на кушетке, слишком устав опираться на локти. И лежал, глядя на Блада снизу вверх. — Зато ты научился многим другим вещам. Например, говорить по-испански. Если бы не это, вряд ли мы смогли бы выкрутиться в недавней заварушке.
— Если бы я знал навигацию, нам бы не понадобилось настолько тесно общаться с испанцами, — Блад был по-прежнему в мрачном настроении. И Питт не винил его за это: последние три дня выдались для его друга весьма напряженными.
Блад посмотрел на молодого штурмана.
— А ты бывал в этих морях прежде, Джереми? — негромко спросил он.
Питт покачал головой.
— Увы, друг мой, местные воды мне совершенно незнакомы. Так что придется положиться на атласы и лоции нашего покойного дона Диего и молиться, чтобы они оказались достаточно точными.
Джереми поднял голову и уставился на высокие мачты корабля, уходящие в темнеющее вечернее небо.
— Славный фрегат, — сказал он тихо. – Завтра утром мне бы хотелось осмотреть его получше.
— Ты еще слишком слаб для подобных прогулок, — начал возражать Блад.
Питт посмотрел на него строго.
— Чем скорее я разберусь, что да как на этом корабле, тем лучше для всех нас, — сказал он спокойно.
Блад кивнул, признавая его правоту.
— Я помогу тебе, но обещай, что будешь слушаться моих указаний. Никому не станет лучше оттого, что ты загнешься.
Он вспомнил еще кое-что и посмотрел на Питта с любопытством.
— Тебе доводилось плавать на таких кораблях раньше?
Питт задумчиво улыбнулся, глядя куда-то поверх Блада.
— Да, но это было давно. Мой отец служил штурманом на одном из торговых кораблей Ост-Индской компании. Видел ли ты когда-нибудь эти суда, Питер?
Блад молча кивнул.
— Лишь однажды, во время службы у голландцев, когда мы столкнулись с торговым караваном Компании в Английском канале, — сдержанно ответил он. — Их корабли... производят впечатление.
— Плавучие громадины, — медленно произнес Питт, и взгляд его стал отстраненным, — Да, они были очень большими. А когда я впервые увидел их мальчишкой, они казались мне самыми огромными кораблями на свете. До сих пор помню, стоит только глаза закрыть, как "Дерзкий" встает передо мной: гора белоснежных парусов, три палубы, почти пятьсот человек команды… Это был настоящий плавучий город, Питер!
Он улыбнулся, вспоминая.
Блад слушал друга, не перебивая.
Они сейчас остались на палубе почти одни, если не считать рулевого, дежурившего у штурвала. Только ветер нарушал тишину вокруг, гуляя в снастях, да поскрипывали мачты, когда очередное его дуновение наполняло паруса.
— Помню, что был очень горд, когда отец сказал, что возьмет меня с собой в дальнее плавание, — говорил Питт, положив голову на подогнутые руки. — Мать и сестры, конечно, не разделяли мой восторг. Я не сразу понял, почему они так плакали и убивались. Глупый был. Потом, уже в открытом море, отец сказал мне, что мы вернемся назад, дай Бог, через год-полтора. Вот тогда-то меня и накрыло…
Он тихо засмеялся, но тут же охнул, замерев, стараясь не тревожить израненную спину.
— Потом привык, конечно. Что еще оставалось делать? Но иногда видел их во сне…
Питт замолчал, кусая губы. А потом, встряхнувшись, поднял глаза на Блада.
— Понимаешь, когда я был мальчишкой, то отца дома почти не видел. Он был очень хорошим навигатором, и многие купцы требовали, чтобы их корабли и груз были поручены именно ему. Поэтому я был на седьмом небе от счастья, что смогу быть рядом с ним. Целый год видеть его каждый день — это казалось мне подарком судьбы! Хотя сначала было тяжело, и я его очень боялся. А он сердился на меня и все время покрикивал: "Эй, маменькин сынок!"
Питт засмеялся, покосившись на капитана.
— Я действительно был тогда таким. Мог даже разреветься, если отец начинал меня за что-нибудь отчитывать. Представляешь, какой кошмар?
Блад слегка сжал его ладонь, кивая.
— Мы были в плавании почти год. Наш корабль вез шелк, пряности и чай из Бомбея. Отец научил меня многому за это время, — сказал Питт и добавил после небольшой паузы: — Думаю, что я справлюсь с управлением таким кораблем, как наш "Синко Льягас". Я давно на них не ходил, но уверен, что быстро все вспомню.
Блад осознал, что, слушая Джереми, на мгновение позабыл о том, что стряслось с ними сегодня, и о том, что им еще предстоит. И отметил, что нервная дрожь, которая не оставляла его после возвращения с "Энкарнасион", наконец улеглась. Что-то было такое в голосе и облике Джереми, что вселяло в его душу уверенность и покой.
— Иди-ка ты спать, Питер, — мягко сказал Питт, глядя на своего друга. — Ты выглядишь как приведение.
Блад хотел подняться с кушетки, но штурман удержал его за руку и добавил:
— Завтра тебе придется определить наше точное местоположение по солнцу. Я покажу, как это сделать. Мы могли бы провести обсервацию и ночью, да сам видишь, какое нынче небо.
И он махнул рукой вверх. Действительно, ближе к вечеру небо затянуло облаками.
Блад хотел что-то сказать, но Питт ответил, предугадав его вопрос:
— Всё у тебя получится. Потому что иначе и быть не может.
Капитан помолчал, а потом кивнул, криво улыбнувшись:
— Да, конечно. Как же иначе? — отрывисто сказал он, а потом спросил: — Тебя проводить в каюту, Джереми?
Питт мотнул головой.
— Знаешь, я лучше тут посплю. Здесь хотя бы можно дышать.
— Пора! — сказал Джереми Питт, сосредоточенно глядя на солнечные часы, которые отыскал среди штурманских принадлежностей ныне покойного дона Диего.
Тень от иглы почти исчезла, указывая на то, что солнце достигло зенита.
Питер Блад вытер пот со лба и взял квадрант за ручки. Так, как показал ему Джереми.
Они находились на квартердеке "Синко Льягас", прямо под неистово палящим солнцем. От невыносимой жары темнело в глазах. Тем сильнее было желание поскорее покончить с обсервацией и скрыться в каюте.
— Ну, я же тебе все объяснил, — продолжал понукать его Питт. Он лежал на кушетке, тоже обливаясь потом. В его руке было перо, рядом лежал лист бумаги.
— Я готов, — Блад постарался говорить уверенно и спокойно. Но почему-то сегодня это давалось ему с трудом. То ли действительно начал сказываться недосып, то ли он окончательно вымотался после всей этой безумной истории с побегом. Так паршиво он себя давно уже не чувствовал. Руки почему-то тряслись, в голове стоял туман, а сердце периодически начинало бешено колотиться в груди.
Он глубоко вдохнул и встал так, как говорил ему Питт. Спиной к солнцу. Медленно поднял квадрант и прислонил к плечу. Вроде бы, все так, как его учили.
— Да, все правильно.
Он услышал голос Питта за своей спиной.
— Теперь выровняй его по горизонту. Не торопись. Старайся двигать линейку плавно. И потихоньку.
Блад закусил губу, чувствуя, как безжалостные солнечные лучи обжигают макушку.
Вот идиот, забыл надеть шляпу или хотя бы повязать платок! А теперь уже поздно… надо закончить с обсервацией.
— Получилось? — Питт поерзал на кушетке. — Ты смотри в визир, я же тебе показывал, как!
Черт!
Блад чувствовал, что руки трясутся все сильнее.
Ну, почему именно сейчас?!
Надо было поручить это дело Хагторпу. Наверняка Нат справился бы с этой работой лучше. У него и терпения побольше, и внимательности к мелочам. Так нет! Это ведь ответственность, и он лучше сделает всё сам! Вот теперь расхлебывай, дурак... Сам и расхлебывай!
— Ты выровнял квадрант по горизонту, Питер? — снова спросил Питт, не понимая, что творится с его другом.
— Сейчас... почти... — сдавленно ответил Блад, уставившись в визир.
Проклятый квадрант был громоздким и тяжелым.
В голове вдруг прозвучали слова Джереми, сказанные этой ночью. Про то, как отец заставлял его каждый день работать с этой штукой. Господи, это же форменное издевательство над мальчишкой!
"Ну, что ж, — испанский адмирал улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и подмигнул ему. — Если мой брат не может приехать ко мне, я сам поеду к нему!"
Блад вздрогнул, чувствуя, как по спине течет пот. Он не знал, как сумел сдержаться тогда. Как он вообще сумел всё это провернуть?!
"Льщу себя надеждой, что мы вскоре встретимся, кабальеро", — и снова сердечная улыбка.
Испанские пленники должны были уже добраться до Эспаньолы, если ничего не случилось по пути.
Пришлось отдать им драгоценную шлюпку. Из-за нее утром случился еще один короткий спор с командой, больше похожий на свару. На "Синко Льягас" теперь остался только ялик, принадлежавший прежнему капитану. Другие шлюпки были безжалостно расстреляны и потоплены во время побега с Барбадоса. Случись что с кораблем, им даже спастись не на чем будет.
Возможно, он сглупил, отпустив этих чертовых испанцев и щенка де Эспиноса. И очень скоро им всем придется расплатиться за его дурацкую гуманность…
Блад заставил себя отбросить эти мысли и сосредоточиться на наблюдении.
Горизонт. Надо выровнять чертов горизонт.
Он прищурился и уставился в визир. Медленно и плавно, как требовал Джереми, принялся двигать линейку.
— Ты там заснул, что ли? Солнце же скоро уйдет! — проворчал Питт недовольно. — Дел-то на пару минут!
— А, дьявол! — выругался Блад, оторвавшись от визира.
— Что такое? — тревожно спросил Питт, глядя на капитана.
— Потерял горизонт! — сердито отозвался Блад. — Чертова качка!
Питт недовольно махнул рукой.
— А ты чего ожидал? Конечно, на корабле в открытом море будет качка! — сказал он резко. — Давай, еще раз наводи! И не дергайся, спокойнее. Боже, и кого я успокаиваю?!
Блад услышал его негромкий смешок.
— Я бы сам все сделал, только даже перо поднять не могу, — виновато добавил Питт более мягким тоном. — Питер, это же так просто! Ты ведь умеешь делать вещи и посложнее! Ну, соберись! Что с тобой сегодня такое?
Блад опустил квадрант, чувствуя, что дрожь в руках никак не прекратится.
— Питер, ты в порядке? — теперь в голосе Питта чувствовалась откровенная тревога.
Блад покачал головой.
— Нет, Джереми, я не в порядке, — хрипло признался он.
— В чем дело? Ты действительно как-то неважно выглядишь…
Блад махнул рукой, пытаясь улыбнуться.
— Просто… Волверстон прав, Джереми. Слишком много ошибок уже допущено. И… если я и сейчас промахнусь… я…
Он замолчал, потирая переносицу.
— Питер… — Питт ответил не сразу, и голос его теперь звучал очень спокойно и мягко. — Посмотри на меня.
Блад развернулся к другу, который лежал на кушетке, подняв на него внимательные и серьезные серые глаза.
— Позову-ка я лучше Хагторпа. У него все получится, — сказал он штурману. И тяжело вздохнул.
— Стой! — Джереми вытянул руку, задержав его. — Питер, теперь выслушай меня. Не перебивая!
Он очень своевременно это сказал, потому что Блад уже открыл рот, чтобы ответить.
— Во-первых, перестань ныть! — Джереми говорил строго и тихо, не сводя глаз со своего друга. — Как ты только мог подумать, что в чем-то промахнулся?! Да ты хоть понимаешь, что тебе удалось совершить? Ведь это ты надоумил наших ребят захватить этот корабль. Разве не так?
— Так, — кивнул Блад, вздохнув.
— И вы его захватили. Все вместе. Так?
— Да.
— И именно ты придумал, как выкрутиться с доном Мигелем! Да так ловко всё провернул, что просто поверить невозможно, если кому рассказать.
— Да, — покорно признал Блад. — Но ты многое не знаешь, Джереми...
Он замолчал, прикусив губу.
Нет, лучше Джереми не знать, что он мог бы остаться цел, если бы он, Блад, не задержался, чтобы поболтать с красивой племянницей их хозяина...
— У тебя все получается, за что бы ты ни брался. Получится и это. Бери квадрант!
Голос Джереми теперь звучал очень властно.
И Блад автоматически повиновался.
Он выпрямился и поднял квадрант, держа за ручки. Прижал к плечу и навел на линию горизонта, подвигал линейки. Посмотрел в визир.
— Выровнял по горизонту! — сказал он отрывисто.
— Отлично! — Питт продолжал говорить строго. — А теперь двигай вторую линейку! Медленно, аккуратно! Следи за тенью от шкалы!
— Вижу, — ответил Блад, затаив дыхание.
Питт стиснул перо и приготовился записывать цифры.
— Диктуй! — поторопил он Блада.
Питер посмотрел на квадрант и сказал получившиеся цифры.
— Так… — Питт подтянул к себе толстенную тетрадь, страницы которой были сплошь исчерчены таблицами и непонятными (по большей части) для Блада формулами. — Сейчас найдем…
Голос его на мгновение дрогнул, и штурман потряс головой, потирая лоб.
Блад слегка встревожился, осознав, что не дает другу покоя уже с раннего утра. А ведь у него всего день, как нет лихорадки!
— Джереми… — окликнул он молодого моряка.
— Не мешай! — огрызнулся Питт, теребя перо. — Мне надо сосредоточиться!
Блад почтительно отступил назад, ожидая, когда штурман закончит перелистывать тетрадь.
— Есть! — радостно выдохнул Питт. — Сейчас рассчитаю…
Он потер глаза.
— Что-то все плывет. Сейчас…
Блад не выдержал и вырвал у него перо.
— Тебе надо отдохнуть, Джереми. Ты обещал, что будешь меня слушаться!
Питт поднял на него глаза, и Блад увидел, что лицо штурмана белое, как мел, несмотря на густой загар.
— Хорошо. Тогда считать придется тебе. Прости, Питер, я надеялся, что продержусь дольше. Но, видимо, придется вам дальше самим…
Блад заколебался на мгновение, но потом решительно посмотрел на друга и кивнул.
— Без проблем, Джереми. Что надо делать?
Он наклонился к Питту, готовый выслушать объяснения.
— На самом деле, всё очень просто, — прошептал молодой штурман, поворачивая к нему тетрадь так, чтобы Блад увидел формулу. — Я умел это рассчитывать, еще когда был сопливым мальчишкой. Так что и тебя это не затруднит, уверен!
Блад улыбнулся, дернув уголком рта.
— О, ты прав, это сущая безделица!
И он потянул к себе лист бумаги с начертанными на нем цифрами…
________________________________
* Человеку свойственно ошибаться (лат.)
Автор: natoth
Бета: soulofrain13, серебристый лис
Размер: мини, 3539 слов
Канон: Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Пейринг/Персонажи: Блад, Питт, Волверстон, Хагторп и др.
Категория: джен
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: Беглые рабы полковника Бишопа пытаются добраться до Тортуги…
Примечание: написано для ФБ-2013, fandom Rafael Sabatini 2013
Путь на Тортугу
август 1686 г.
фрегат "Синко Льягас", где-то у берегов Эспаньолы
фрегат "Синко Льягас", где-то у берегов Эспаньолы
- 1 -
С наступлением вечера все беглые повстанцы собрались на шкафуте "Синко Льягас", чтобы решить, как поступить с испанскими пленниками. Теперь, после предательства дона Диего, всем было ясно, что до Кюрасао им не добраться. А провианта и пресной воды не хватит на такое количество человек.
Джереми Питт также захотел присутствовать на совете, хотя и был очень слаб.
Специально для него на палубу вынесли тростниковую кушетку. Молодой моряк лежал на животе, подложив руки под голову, и слушал то, что говорили присутствующие. Большинство беглых каторжников были настроены крайне агрессивно по отношению к испанцам. И Джереми мог их понять. Он и сам был раздосадован тем, как обернулось дело. Если бы только он мог все проверить раньше! Он ведь заметил, что дон Диего ведет корабль странным курсом. Если бы он тогда был более настойчив и не позволил испанцу сбить их с толку…
— Даже не вздумай корить себя! — заворчал Блад, когда помогал Питту добраться до кушетки. — В том, что случилось, только моя вина!
Питт видел, что Блад очень взволнован и расстроен. Однако, когда начался совет, речь капитана была уверенной и сдержанной.
Джереми чуть приподнял голову, стараясь не обращать внимания на боль в спине, и смотрел, не отрываясь, на смуглое лицо своего друга, точеное и строгое в свете кормового фонаря.
— Хочу напомнить вам, друзья, что я обещал испанцам жизнь, если нам удастся уцелеть после встречи с доном Мигелем, — сказал Блад. — И, поскольку все обошлось, пусть и не совсем так, как хотелось бы…
— Да что тут думать, Питер? — перебил его Волверстон. — За борт вышвырнуть всех испанских скотов, и дело с концом!
Остальные повстанцы загудели, кивая и переглядываясь.
— После того, что учинил их командир, было бы глупо поступить иначе… — услышал Джереми хрипловатый голос Огла.
— Их нельзя отпускать, Питер, — Хагторп посмотрел Бладу в глаза. — Ты же прекрасно понимаешь, почему. Вспомни, чем тебе сегодня грозил этот щенок Эстебан! И не сомневайся, если весть о доне Диего действительно достигнет ушей его брата-адмирала…
— Я не боюсь угроз мальчишки! — отрезал Блад, и Джереми уловил металлические нотки, зазвеневшие в его голосе.
— А зря! — продолжал спорить Хагторп, и к нему присоединились Дайк и Огл. — Мы, к сожалению, все еще слишком близко от этого проклятого острова, и если адмирал узнает, что его провели…
— Нам всем будет крышка! — хрипло поддакнул кто-то слева.
— Я дал им слово… — в голосе Блада Питт слышал все больше напряжения.
— Мы могли бы их подержать в трюме, пока не отплывем достаточно далеко, но ты сам понимаешь, что тогда нам всем придется класть зубы на полку… — вздохнул Дайк, покачивая головой.
— Вот поэтому я и предлагаю отпустить их сейчас. На Тортуге их сожгут живьем!
— И это то, что эти испанские свиньи заслужили! — буркнул Волверстон.
Остальные участники совета загудели, кивая.
Питт прикрыл глаза на мгновение. От шума у него начала побаливать голова. Штурман проклял свою слабость. И попытался сосредоточиться из последних сил.
— Разумнее всего их повесить! — настаивал Волверстон.
— И мальчишку? — переспросил Дайк, слегка оторопев.
— Особенно мальчишку! — кивнул одноглазый гигант. — Мы допустили слишком много ошибок, Питер, чтобы позволить себе еще одну!
На шкафуте повисла зловещая тишина, и все участники совещания уставились на своего капитана.
Тот сидел, опустив голову, но, почувствовав всеобщее напряжение, поднял глаза.
— Возможно, ты прав, Нэд, и это будет еще одна ошибка, — сказал Блад тихо. — Но, знаешь, людям свойственно ошибаться. Такова наша натура. Errare humanum est*, как говорили старики-римляне. Я лучше ошибусь и останусь человеком. Чем пойду... на такое.
И он посмотрел прямо в глаза Волверстону.
Тот фыркнул, оглянувшись на остальных повстанцев.
— Да я все понимаю, Питер. Честное слово и прочая возвышенная чушь. Но когда испанский адмирал нас всех повесит сушиться на солнышке, ты, быть может…
— Хорошо! — Джереми вздрогнул, услышав резкий голос Блада. — Вы хотите убить пленников? Прекрасно! Да будет так!
Питт увидел, что Блад вышел в середину, глядя на повстанцев горящими глазами. На лице его появилась недобрая жесткая усмешка.
— И кто же это сделает? — слова его хлестали, как плеть. — Ты, Нэд? Или, быть может, ты, Нат? Хотите порешить мальчишку? Отлично! Вот вам пистолет… или вы предпочитаете нож?
Джереми видел, как оторопело дернулись повстанцы, когда Блад выхватил из-за пояса пистолет и начал совать им в руки.
— Давайте же, идите, кончайте их всех! Особенно мальчишку! — яростно говорил он, подходя к каждому из участников совета. — Идите к ним и начинайте, раз вам так не терпится! Ну, что же ты медлишь, Нэд? Ты же больше всех этого хотел!
Питт, стиснув зубы, приподнялся на кушетке, во все глаза глядя на своего друга. Он не мог видеть его лица, поскольку Блад теперь стоял к нему спиной. Но заметил, что капитан мелко дрожит всем телом.
— Давай, живее! — он остановился перед Волверстоном, все еще держа в руках пистолет. — Ведь это же так легко! Просто подойти и застрелить их всех! В упор, глядя им в глаза. Или со спины, если вам так удобнее. Убить пленников, связанных и беспомощных! И мальчишку! Потому что он, видите ли, нам всем угрожал!
— Да что с тобой, Питер?! — проворчал одноглазый верзила, отступив назад.
— Значит, не сможешь выстрелить? — тихо спросил Блад, глядя на него со злым прищуром.
Волверстон не ответил ему.
Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом старый волк опустил голову.
Блад отвернулся от него, посмотрев на остальных повстанцев, которые теперь смирно молчали.
— Не так уж это легко, как видите, — сказал он совсем другим, более ровным голосом. И убрал пистолет. — Я точно не смогу убить пленников. Так что вот мое решение, нравится оно вам или нет: на рассвете дадим испанцам шлюпку, бочонок воды, сухари, и пусть они убираются к черту!
Никто не стал возражать.
- 2 -
Когда совещание закончилось, и повстанцы разбрелись по своим местам, Блад подошел к кушетке и посмотрел на Питта.
— Джереми, мне надо о многом посоветоваться с тобой, — сказал он негромко.
Молодой моряк медленно приподнялся, опираясь на локти, глядя, как Блад достает карты и толстую стопку лоций, которые он прихватил из капитанской каюты.
Питер Блад внимательно посмотрел на штурмана, прежде чем продолжить разговор.
— Выглядишь ты неважно, — сказал он откровенно. — У тебя еще есть силы выслушать меня?
Джереми кивнул. На самом деле сил почти не было, но он знал, что без серьезного повода Блад не стал бы его тревожить.
— Как ты знаешь, мы решили плыть к Тортуге, — заговорил Блад, раскладывая перед ним карту, доставшуюся им в наследство от дона Диего. — Сейчас мы находимся милях в десяти от Эспаньолы…
— Где именно? — перебил его Питт, сосредоточенно сдвинув брови.
Блад замолчал, приоткрыв рот. А потом медленно закусил губу.
— Не могу сказать, Джереми, — ответил он, наконец. — Ты же сам понимаешь, что мы узнали истинное положение дел только сегодня утром. Я могу, конечно, показать тебе записи в журнале, сделанные покойным доном Диего, но теперь нет никаких сомнений в том, что они фальшивые.
Он не смог сдержать тяжелого вздоха и, прикрыв глаза, провел рукой по лбу.
— Честное слово, Джереми, я рад, что остальные наши ребята настолько несведущие в вопросах кораблевождения, потому что иначе мы не пришли бы к согласию по этой теме так быстро. Они согласились плыть на Тортугу, а как это сделать и возможно ли это, их пока не волнует… лишь бы удрать подальше от испанцев. Но я думаю, уже завтра они начнут задавать вопросы, и тогда…
Питт протянул руку и чуть сжал запястье Блада.
— Успокойся, Питер. Все могло быть гораздо хуже. Не думай о том, что уже случилось, лучше сосредоточиться на том, как быть дальше. А сделать надо следующее…
Он подтянул карту и склонился над ней, внимательно рассматривая. Потом поманил Блада поближе, заставив того присесть на кушетку рядом с ним, и сказал:
— Я попробую рассчитать и проложить курс, но мне нужны более точные данные. В частности, нам надо определить наше местоположение, и как можно скорее. Этим придется заняться вам.
Он посмотрел на своего друга.
Блад слегка растерялся.
— Джереми, я сделаю все, что в моих силах, но я никогда не изучал навигацию. Скажу откровенно – для меня это темный лес.
Питт вздохнул.
— Конечно, мы могли бы просто плыть в видимости берега, а ночью бросать якорь в какой-нибудь укромной бухте и отдыхать. Учитывая, что у нас немногочисленная команда, это было бы хорошим выходом из положения. Нам бы не пришлось изматывать себя постоянной сменой вахт. Да и плыть днем менее рискованно, чем ночью. Но Эспаньола принадлежит испанцам, и мы уже еле разминулись с доном Мигелем…
— О, нет, нам нельзя слишком близко подходить к Эспаньоле! — покачал головой Блад. — Это исключено! Была бы на то моя воля, я бы отошел еще дальше, но не уверен, что мы не заблудимся окончательно вне видимости берега…
И он потер виски, печально глядя на море, мерно шелестящее за бортом.
— Я предполагаю, что дон Диего привел нас к юго-восточной части Эспаньолы, — он ткнул пальцем в карту, — так что если мы будем идти курсом норд-норд-ост, то попадем в пролив Мона и сможем обогнуть мыс Энганьо, чтобы пробраться к Тортуге вдоль северного побережья.
Он замолчал, сдвинув брови, и прижал пальцы к губам.
— Черт побери, Джереми, я ведь бывал в этих краях раньше, лет десять назад, с Рюйтером, во время похода на Мартинику. И теперь очень жалею, что не уделял должного внимания изучению навигации. Не хлопай я тогда ушами, возможно, знал бы о местных островах и водах побольше…
— Ну, ты же не мог предполагать, что это окажется настолько важным сейчас, — добродушно ответил Питт. Он был вынужден снова распластаться на кушетке, слишком устав опираться на локти. И лежал, глядя на Блада снизу вверх. — Зато ты научился многим другим вещам. Например, говорить по-испански. Если бы не это, вряд ли мы смогли бы выкрутиться в недавней заварушке.
— Если бы я знал навигацию, нам бы не понадобилось настолько тесно общаться с испанцами, — Блад был по-прежнему в мрачном настроении. И Питт не винил его за это: последние три дня выдались для его друга весьма напряженными.
Блад посмотрел на молодого штурмана.
— А ты бывал в этих морях прежде, Джереми? — негромко спросил он.
Питт покачал головой.
— Увы, друг мой, местные воды мне совершенно незнакомы. Так что придется положиться на атласы и лоции нашего покойного дона Диего и молиться, чтобы они оказались достаточно точными.
Джереми поднял голову и уставился на высокие мачты корабля, уходящие в темнеющее вечернее небо.
— Славный фрегат, — сказал он тихо. – Завтра утром мне бы хотелось осмотреть его получше.
— Ты еще слишком слаб для подобных прогулок, — начал возражать Блад.
Питт посмотрел на него строго.
— Чем скорее я разберусь, что да как на этом корабле, тем лучше для всех нас, — сказал он спокойно.
Блад кивнул, признавая его правоту.
— Я помогу тебе, но обещай, что будешь слушаться моих указаний. Никому не станет лучше оттого, что ты загнешься.
Он вспомнил еще кое-что и посмотрел на Питта с любопытством.
— Тебе доводилось плавать на таких кораблях раньше?
Питт задумчиво улыбнулся, глядя куда-то поверх Блада.
— Да, но это было давно. Мой отец служил штурманом на одном из торговых кораблей Ост-Индской компании. Видел ли ты когда-нибудь эти суда, Питер?
Блад молча кивнул.
— Лишь однажды, во время службы у голландцев, когда мы столкнулись с торговым караваном Компании в Английском канале, — сдержанно ответил он. — Их корабли... производят впечатление.
— Плавучие громадины, — медленно произнес Питт, и взгляд его стал отстраненным, — Да, они были очень большими. А когда я впервые увидел их мальчишкой, они казались мне самыми огромными кораблями на свете. До сих пор помню, стоит только глаза закрыть, как "Дерзкий" встает передо мной: гора белоснежных парусов, три палубы, почти пятьсот человек команды… Это был настоящий плавучий город, Питер!
Он улыбнулся, вспоминая.
Блад слушал друга, не перебивая.
Они сейчас остались на палубе почти одни, если не считать рулевого, дежурившего у штурвала. Только ветер нарушал тишину вокруг, гуляя в снастях, да поскрипывали мачты, когда очередное его дуновение наполняло паруса.
— Помню, что был очень горд, когда отец сказал, что возьмет меня с собой в дальнее плавание, — говорил Питт, положив голову на подогнутые руки. — Мать и сестры, конечно, не разделяли мой восторг. Я не сразу понял, почему они так плакали и убивались. Глупый был. Потом, уже в открытом море, отец сказал мне, что мы вернемся назад, дай Бог, через год-полтора. Вот тогда-то меня и накрыло…
Он тихо засмеялся, но тут же охнул, замерев, стараясь не тревожить израненную спину.
— Потом привык, конечно. Что еще оставалось делать? Но иногда видел их во сне…
Питт замолчал, кусая губы. А потом, встряхнувшись, поднял глаза на Блада.
— Понимаешь, когда я был мальчишкой, то отца дома почти не видел. Он был очень хорошим навигатором, и многие купцы требовали, чтобы их корабли и груз были поручены именно ему. Поэтому я был на седьмом небе от счастья, что смогу быть рядом с ним. Целый год видеть его каждый день — это казалось мне подарком судьбы! Хотя сначала было тяжело, и я его очень боялся. А он сердился на меня и все время покрикивал: "Эй, маменькин сынок!"
Питт засмеялся, покосившись на капитана.
— Я действительно был тогда таким. Мог даже разреветься, если отец начинал меня за что-нибудь отчитывать. Представляешь, какой кошмар?
Блад слегка сжал его ладонь, кивая.
— Мы были в плавании почти год. Наш корабль вез шелк, пряности и чай из Бомбея. Отец научил меня многому за это время, — сказал Питт и добавил после небольшой паузы: — Думаю, что я справлюсь с управлением таким кораблем, как наш "Синко Льягас". Я давно на них не ходил, но уверен, что быстро все вспомню.
Блад осознал, что, слушая Джереми, на мгновение позабыл о том, что стряслось с ними сегодня, и о том, что им еще предстоит. И отметил, что нервная дрожь, которая не оставляла его после возвращения с "Энкарнасион", наконец улеглась. Что-то было такое в голосе и облике Джереми, что вселяло в его душу уверенность и покой.
— Иди-ка ты спать, Питер, — мягко сказал Питт, глядя на своего друга. — Ты выглядишь как приведение.
Блад хотел подняться с кушетки, но штурман удержал его за руку и добавил:
— Завтра тебе придется определить наше точное местоположение по солнцу. Я покажу, как это сделать. Мы могли бы провести обсервацию и ночью, да сам видишь, какое нынче небо.
И он махнул рукой вверх. Действительно, ближе к вечеру небо затянуло облаками.
Блад хотел что-то сказать, но Питт ответил, предугадав его вопрос:
— Всё у тебя получится. Потому что иначе и быть не может.
Капитан помолчал, а потом кивнул, криво улыбнувшись:
— Да, конечно. Как же иначе? — отрывисто сказал он, а потом спросил: — Тебя проводить в каюту, Джереми?
Питт мотнул головой.
— Знаешь, я лучше тут посплю. Здесь хотя бы можно дышать.
- 3 -
— Пора! — сказал Джереми Питт, сосредоточенно глядя на солнечные часы, которые отыскал среди штурманских принадлежностей ныне покойного дона Диего.
Тень от иглы почти исчезла, указывая на то, что солнце достигло зенита.
Питер Блад вытер пот со лба и взял квадрант за ручки. Так, как показал ему Джереми.
Они находились на квартердеке "Синко Льягас", прямо под неистово палящим солнцем. От невыносимой жары темнело в глазах. Тем сильнее было желание поскорее покончить с обсервацией и скрыться в каюте.
— Ну, я же тебе все объяснил, — продолжал понукать его Питт. Он лежал на кушетке, тоже обливаясь потом. В его руке было перо, рядом лежал лист бумаги.
— Я готов, — Блад постарался говорить уверенно и спокойно. Но почему-то сегодня это давалось ему с трудом. То ли действительно начал сказываться недосып, то ли он окончательно вымотался после всей этой безумной истории с побегом. Так паршиво он себя давно уже не чувствовал. Руки почему-то тряслись, в голове стоял туман, а сердце периодически начинало бешено колотиться в груди.
Он глубоко вдохнул и встал так, как говорил ему Питт. Спиной к солнцу. Медленно поднял квадрант и прислонил к плечу. Вроде бы, все так, как его учили.
— Да, все правильно.
Он услышал голос Питта за своей спиной.
— Теперь выровняй его по горизонту. Не торопись. Старайся двигать линейку плавно. И потихоньку.
Блад закусил губу, чувствуя, как безжалостные солнечные лучи обжигают макушку.
Вот идиот, забыл надеть шляпу или хотя бы повязать платок! А теперь уже поздно… надо закончить с обсервацией.
— Получилось? — Питт поерзал на кушетке. — Ты смотри в визир, я же тебе показывал, как!
Черт!
Блад чувствовал, что руки трясутся все сильнее.
Ну, почему именно сейчас?!
Надо было поручить это дело Хагторпу. Наверняка Нат справился бы с этой работой лучше. У него и терпения побольше, и внимательности к мелочам. Так нет! Это ведь ответственность, и он лучше сделает всё сам! Вот теперь расхлебывай, дурак... Сам и расхлебывай!
— Ты выровнял квадрант по горизонту, Питер? — снова спросил Питт, не понимая, что творится с его другом.
— Сейчас... почти... — сдавленно ответил Блад, уставившись в визир.
Проклятый квадрант был громоздким и тяжелым.
В голове вдруг прозвучали слова Джереми, сказанные этой ночью. Про то, как отец заставлял его каждый день работать с этой штукой. Господи, это же форменное издевательство над мальчишкой!
"Ну, что ж, — испанский адмирал улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и подмигнул ему. — Если мой брат не может приехать ко мне, я сам поеду к нему!"
Блад вздрогнул, чувствуя, как по спине течет пот. Он не знал, как сумел сдержаться тогда. Как он вообще сумел всё это провернуть?!
"Льщу себя надеждой, что мы вскоре встретимся, кабальеро", — и снова сердечная улыбка.
Испанские пленники должны были уже добраться до Эспаньолы, если ничего не случилось по пути.
Пришлось отдать им драгоценную шлюпку. Из-за нее утром случился еще один короткий спор с командой, больше похожий на свару. На "Синко Льягас" теперь остался только ялик, принадлежавший прежнему капитану. Другие шлюпки были безжалостно расстреляны и потоплены во время побега с Барбадоса. Случись что с кораблем, им даже спастись не на чем будет.
Возможно, он сглупил, отпустив этих чертовых испанцев и щенка де Эспиноса. И очень скоро им всем придется расплатиться за его дурацкую гуманность…
Блад заставил себя отбросить эти мысли и сосредоточиться на наблюдении.
Горизонт. Надо выровнять чертов горизонт.
Он прищурился и уставился в визир. Медленно и плавно, как требовал Джереми, принялся двигать линейку.
— Ты там заснул, что ли? Солнце же скоро уйдет! — проворчал Питт недовольно. — Дел-то на пару минут!
— А, дьявол! — выругался Блад, оторвавшись от визира.
— Что такое? — тревожно спросил Питт, глядя на капитана.
— Потерял горизонт! — сердито отозвался Блад. — Чертова качка!
Питт недовольно махнул рукой.
— А ты чего ожидал? Конечно, на корабле в открытом море будет качка! — сказал он резко. — Давай, еще раз наводи! И не дергайся, спокойнее. Боже, и кого я успокаиваю?!
Блад услышал его негромкий смешок.
— Я бы сам все сделал, только даже перо поднять не могу, — виновато добавил Питт более мягким тоном. — Питер, это же так просто! Ты ведь умеешь делать вещи и посложнее! Ну, соберись! Что с тобой сегодня такое?
Блад опустил квадрант, чувствуя, что дрожь в руках никак не прекратится.
— Питер, ты в порядке? — теперь в голосе Питта чувствовалась откровенная тревога.
Блад покачал головой.
— Нет, Джереми, я не в порядке, — хрипло признался он.
— В чем дело? Ты действительно как-то неважно выглядишь…
Блад махнул рукой, пытаясь улыбнуться.
— Просто… Волверстон прав, Джереми. Слишком много ошибок уже допущено. И… если я и сейчас промахнусь… я…
Он замолчал, потирая переносицу.
— Питер… — Питт ответил не сразу, и голос его теперь звучал очень спокойно и мягко. — Посмотри на меня.
Блад развернулся к другу, который лежал на кушетке, подняв на него внимательные и серьезные серые глаза.
— Позову-ка я лучше Хагторпа. У него все получится, — сказал он штурману. И тяжело вздохнул.
— Стой! — Джереми вытянул руку, задержав его. — Питер, теперь выслушай меня. Не перебивая!
Он очень своевременно это сказал, потому что Блад уже открыл рот, чтобы ответить.
— Во-первых, перестань ныть! — Джереми говорил строго и тихо, не сводя глаз со своего друга. — Как ты только мог подумать, что в чем-то промахнулся?! Да ты хоть понимаешь, что тебе удалось совершить? Ведь это ты надоумил наших ребят захватить этот корабль. Разве не так?
— Так, — кивнул Блад, вздохнув.
— И вы его захватили. Все вместе. Так?
— Да.
— И именно ты придумал, как выкрутиться с доном Мигелем! Да так ловко всё провернул, что просто поверить невозможно, если кому рассказать.
— Да, — покорно признал Блад. — Но ты многое не знаешь, Джереми...
Он замолчал, прикусив губу.
Нет, лучше Джереми не знать, что он мог бы остаться цел, если бы он, Блад, не задержался, чтобы поболтать с красивой племянницей их хозяина...
— У тебя все получается, за что бы ты ни брался. Получится и это. Бери квадрант!
Голос Джереми теперь звучал очень властно.
И Блад автоматически повиновался.
Он выпрямился и поднял квадрант, держа за ручки. Прижал к плечу и навел на линию горизонта, подвигал линейки. Посмотрел в визир.
— Выровнял по горизонту! — сказал он отрывисто.
— Отлично! — Питт продолжал говорить строго. — А теперь двигай вторую линейку! Медленно, аккуратно! Следи за тенью от шкалы!
— Вижу, — ответил Блад, затаив дыхание.
Питт стиснул перо и приготовился записывать цифры.
— Диктуй! — поторопил он Блада.
Питер посмотрел на квадрант и сказал получившиеся цифры.
— Так… — Питт подтянул к себе толстенную тетрадь, страницы которой были сплошь исчерчены таблицами и непонятными (по большей части) для Блада формулами. — Сейчас найдем…
Голос его на мгновение дрогнул, и штурман потряс головой, потирая лоб.
Блад слегка встревожился, осознав, что не дает другу покоя уже с раннего утра. А ведь у него всего день, как нет лихорадки!
— Джереми… — окликнул он молодого моряка.
— Не мешай! — огрызнулся Питт, теребя перо. — Мне надо сосредоточиться!
Блад почтительно отступил назад, ожидая, когда штурман закончит перелистывать тетрадь.
— Есть! — радостно выдохнул Питт. — Сейчас рассчитаю…
Он потер глаза.
— Что-то все плывет. Сейчас…
Блад не выдержал и вырвал у него перо.
— Тебе надо отдохнуть, Джереми. Ты обещал, что будешь меня слушаться!
Питт поднял на него глаза, и Блад увидел, что лицо штурмана белое, как мел, несмотря на густой загар.
— Хорошо. Тогда считать придется тебе. Прости, Питер, я надеялся, что продержусь дольше. Но, видимо, придется вам дальше самим…
Блад заколебался на мгновение, но потом решительно посмотрел на друга и кивнул.
— Без проблем, Джереми. Что надо делать?
Он наклонился к Питту, готовый выслушать объяснения.
— На самом деле, всё очень просто, — прошептал молодой штурман, поворачивая к нему тетрадь так, чтобы Блад увидел формулу. — Я умел это рассчитывать, еще когда был сопливым мальчишкой. Так что и тебя это не затруднит, уверен!
Блад улыбнулся, дернув уголком рта.
— О, ты прав, это сущая безделица!
И он потянул к себе лист бумаги с начертанными на нем цифрами…
________________________________
* Человеку свойственно ошибаться (лат.)
@темы: Рафаэль Сабатини, ФБ, Фанфики