Тоска по совершенству? Ну-ну! (с) Ундервуд
И мы продолжаем серию перепостов. Потрясающая статья, я считаю. И про маорийский язык, и про то, как Жюль Верн работал с источниками.
Оригинал взят у в Последняя загадка капитана Гранта, или Папа ративати тиди
URL записи
12.06.2012 в 11:20
Пишет Шано:Оригинал взят у в Последняя загадка капитана Гранта, или Папа ративати тиди
...Если бы у нас в сутках было по 48 часов, я бы 12 из них разговаривал с вами о Полинезии.
Чем привлекают меня эти маленькие острова, населённые потомками безумцев, бросившихся в плавание по великому океану, бурнейшему из бурных, который только наивные белые называют "Тихим"? Почему иногда мечты мои и мысли устремляются туда, где не съесть тело убитого врага было признаком дурного вкуса, зато нормальным выражением скорби было - бежать куда попало и убить первого встречного? Туда, где до недавнего времени ни один человек не имел представления о годе своего рождения, но каждый в точности знал, как назывался корабль, на котором приплыли его предки тысячу лет назад, и как звали каждого члена экипажа?
Сегодня, впрочем, из многих загадок Полинезии речь пойдёт у нас о загадке литературной, а из народов Полинезии мы выберем тот, чья нынешняя родина и Полинезией-то является лишь формально: аборигенов Новой Зеландии, народ маори.
читать дальшеАборигенами их назвать можно лишь условно: и тысячи лет не прошло с тех пор, как каноэ этих полинезийцев впервые прибило к берегам двух новозеландских островов: Северного и Южного. Всего лет на четыреста они опередили на этой земле европейцев.
Язык маори (а слово это, кстати, означает "обыкновенные" - в смысле "цивилы", "простые смертные") состоит в близком родстве с языком острова Пасхи - примерно как родство русского с украинским: отличается произношение (по-пасхальски "земля" - хенуа, по-маорийски - фенуа) и оттенки значений слов (рео - у маори "речь", а у пасхальцев "ложь"; туки - у маори "стучать, забивать", а у пасхальцев... эээ... как бы это помягче... ну, в общем, "оплодотворять", да). Достаточно близок к ним язык таитян; чуть дальше - гавайский, а ещё дальше - языки островных государств Тонга и Самоа.
***
По воле Жюля Верна, неутомимые шотландцы, путешествующие по тридцать седьмой параллели в поисках капитана Гранта, и их всезнающий, но патологически рассеянный спутник-француз Паганель, оказываются в Новой Зеландии, где попадают в плен к маори.
У меня на коленях лежит толстый том "Детей капитана Гранта" в переводе А.Бекетовой, изданный в 1956 году Детгизом в легендарной серии "Библиотека приключений"[1]. С этого тома некогда началось моё плавание по южным морям.
На странице 545 читаем:
На следующее утро продолжался тот же длительный путь вверх по течению Вайкато. Из мелких притоков реки появились новые пирóги. На них было воинов шестьдесят. Это, видимо, были участники последнего восстания, которые, более или менее пострадав от английских пуль, возвращались теперь в свои горы. Время от времени из этих шедших одна за другой пирог раздавалось пение. Кто-нибудь из воинов затягивал патриотическую песнь, призывавшую маори на борьбу с захватчиками:
Папа ративати тиди
И дунга нэи...
Когда я впервые прочёл эти строки, мне было лет девять, и я не был ещё знаком ни с полинезийскими языками, ни даже с языком Верна - французским. Но эти загадочные строки - "Папа ративати тиди и дунга нэи" - врезались навсегда в мою память. Что же это такое? Революционная песня, что-то вроде (как сказал мой друг ) "Вихри враждебные веют над нами"? Да и вообще: откуда мог Жюль Верн, никогда не бывавший в Новой Зеландии, знать маорийские песни? Не выдумал ли французский писатель эти слова, сложив их из экзотически звучавших слогов?
***
Прежде, чем отправляться в Новую Зеландию, заглянем во французский оригинал[2] - а то мало ли что: перевод Бекетовой, конечно, замечателен, но вот в нём, например, спасённый капитан Грант в первую очередь благодарит своих спасителей, а в оригинале... угадали кого? Вернее, Кого? Ага. Le pieux écossais voulut, en touchant ce qui était pour lui le sol de la patrie, remercier, avant tous, Dieu de sa délivrance. "Набожный шотландец хотел, соприкоснувшись с тем, что было для него землёй родины [имеется в виду палуба шотландской яхты], возблагодарить, прежде всего, Бога за своё спасение". Но не может же "советский" капитан Грант, почти коммунист, быть набожным! Так что - потеснись, Господи.
Фраза про патриотическую песнь в оригинале звучит так: Un indigène entonnait l’ode patriotique du mystérieux "Pihé" , - papa ra ti wati tidi i dounga nei... - hymne national qui entraîne les maoris à la guerre de l’indépendance.
В целом, оригинал, если можно так выразиться, близок к переводу. Вот только песнь (почему-то охарактеризованная как "таинственная"!) призывает не к борьбе с захватчиками, а к борьбе за независимость, но с кем бороться за независимость, как не с окаянными захватчиками? Но Бекетова пропустила одну существенную деталь: у песни в тексте Жюля Верна есть название - Пихе.
***
Это слово - Пихе - сразу открывает нам, о какой песне - или о какой песни, от слова "песнь" - идёт речь. Слово "пихе" означает "плач, традиционная песнь скорби по безвременно умершему или погибшему" (название происходит от пи-хе "разделение объединённого", т.е. трагическая гибель [3]). Никакой борьбы с захватчиками в ней не подразумевается по простой причине: песни "пихе" сочинялись задолго до явления европейцев, а самая знаменитая "пихе" была сочинена примерно тысячу лет назад, когда единственными "захватчиками" Новой Зеландии были сами маори, а на роль аборигена могла претендовать разве что птица киви-киви.
В те древние времена рыболов Купе с острова Вавау, спасаясь в океане от мести за совершённое им преступление (он похитил жену сородича - а сам сородич погиб при подозрительных обстоятельствах), неожиданно открыл огромный, цветущий, но безлюдный остров. Позднее туда потянулись его соплеменники, обследовали неизвестную землю: огромных островов оказалось два, и они решили их колонизировать. Они не нанесли на свои карты очертания этой страны, похожей на разорванный сапог, потому что не умели рисовать карты и носить сапоги; но уникальные способности полинезийцев к навигации (плыви в сторону заходящего солнца, после третьей волны повернёшь налево, в общем, где-то там, сразу увидишь) позволили им обойтись без карт: одно за другим потянулись в будущую Новую Зеландию большие океанские каноэ, имея на борту мужчин, женщин и детей - предков маори. Одним из многих был корабль "Нга-токи-мата-фао-руа", отличавшийся тем, что это и был корабль "Мата-хоу-руа", на котором некогда плавал первооткрыватель Купе - но только отремонтированный и переименованный (запомним этот факт, чтобы оценить удивительный параллелизм истории).
Капитана корабля звали Нуку-маи-и-Тафити, что означает "Приехавший сюда из Тафити[4]". Когда он умер (драматической истории его смерти здесь не место), его сын Рангинуи и дочь Моерева сложили по нему плач "пихе", исполненный величия и трагизма, плач, который при разных обстоятельствах пели по всей Новой Зеландии многие и многие века спустя. Вот его начало:
Гром, колотящий
тут, в вышине:
его вспышки зловещи.
Это гневается сам Ту!
Это нисходит сам Ронгомаи!
Неправда ли, замени гневных богов войны Ту и Ронгомаи на, скажем, Одина и Тора - и получится готовый подстрочник какой-нибудь скандинавской висы?
А вот и оригинал (он сохранился в разных вариантах[5]):
Папа ра те фати-тири
и рунга неи.
Ко ана канапу хе айту:
Ту ка рири!
Ронгомаи ка хеке!
Знакомо, правда?
***
Не секрет, что в разных языках разные звуки. Английское R ничем не напоминает русское "Р", и драматург Шэйкспиа с трудом бы откликнулся на российское "Шекспирррррр"; а французское R из фамилии "Верн", если на какой славянский звук и похоже, так скорее на украинское "Г" в слове "галушка"...
Маорийское "р" получается, если быстро дотронуться языком до передней части нёба: при желании можно в этом звуке услышать не "р", а "д". И слышали-таки! В первом учебнике маорийской грамматики[7], изданном в 1820 году, даже сами маори периодически названы "Maodi"! (Например, на стр. 108). Кстати, на той же странице мы встречаем и нашу "пихе" - в почти жюль-верновском варианте:
Pápa ra te wáti tídi
I dúnga nei
Ku ána, ka na pu e ó...
Как мы видим, один и тот же звук воспринимается европейцем (в данном случае - миссионером Томасом Кендаллом) то как "р", то как "д". А вот два разных маорийских звука - губное "в" и губное "ф" (попробуйте произнести и то, и другое, сложив губы для английского w) - Кендалл не различал, и обозначал оба через w. (Через два десятилетия Монселл[8] предложил обозначать звонкий звук через w, а глухой через wh: такая орфография принята до сих пор, и позволяет отличать wai "вода" от whai "погоня"; в русской транскрипции я обозначаю эти слова, соответствено, "ваи" и "фаи").
Составители записали песнь со слов вождя Хонги-Хика и его родственника Туаи; но расшифровать её смысл им не удалось, что неудивительно, если учесть зачаточное состояние, в котором на тот момент находилось изучение маорийского языка. В примечаниях Кендалл и Ли ясно пишут, что текст песни им непонятен.
Что ж, прошедшие годы оказались полезными: мы с вами в "пихе", кажется, вполне разобрались. Остаётся только одна загадка: откуда взял слова песни Жюль Верн?
***
Маловероятно, что у Верна был доступ к английскому учебнику маорийского языка Кендалла и Ли. Да и потом, транскрипция Верна передаёт звук "у" на французский лад - ou: dounga, а не dúnga. Такое написание может вызвать путаницу, тем более, что в маорийском языке существует звукосочетание ou - как в названии Южного Острова, Те Ваи Поунаму (у Бекетовой он становится "Таваи-пуна-му").
Я перебираю французские источники, которые могли быть доступны Верну при работе над "Детьми". Например, в знаменитом журнале "Revue_des_Deux_Mondes" (который Верн выписывал - и периодически пользовался им в качестве источника) в 1841 году появилась статья известного языковеда Э.Дюлорье "Литература азиатских островов"[9]. Не оттуда ли? Но нет: там цитируется только первая, а не вторая строчка "пихе": "Papa ra te wati tidi, etc.". Значит, не оттуда!
Но Дюлорье, хоть и был крупным авторитетом по восточным языкам, сам специализировался по древнеегипетскому и малайскому. Говоря о Новой Зеландии, он может только пересказать слова какого-то другого учёного, который в Новой Зеландии действительно был. Свой источник Дюлорье почему-то не назвал; но его абзац о новозеландской "пихе" практически дословно повторяет текст из "Естественной истории" знаменитого в те дни Бюффона - причём из той её части, которая была не только издана, но и написана посмертно! Заголовок этих томов примечателен: "Естественная история редких животных, открытых натуралистами и путешественниками после смерти Бюффона"[10]. Во как! В список редких животных - в томе втором - попали и редкие животные человеческой породы.
Знатоком этой породы и автором "апокрифа" к Бюффону - и, соответственно, наиболее вероятным источником для статьи Дюлорье - оказался доктор Рене-Примевер Лессон, судовой врач корвета "Ракушка" (La Coquille). Практически весь текст интересующей нас части он издал ранее в своей другой книге - "Кругосветное путешествие на корвете 'Ракушка', совершённое по приказу правительства"[11]. Среди прочего он описывает и "сладкий, звучный, весьма музыкальный" язык обитателей Океании, и отдельно - его новозеландский вариант. Но опять нас ждёт разочарование: Лессон тоже цитирует только первую строчку - на этот раз в полностью офранцуженной орфографии "Papa ra te ouati tidi, etc.".
Значит, и не из Лессона взял Жюль Верн свой текст!
***
Кроме судового врача Лессона, на борту корвета "Ракушка" находился замечательный учёный Жюль-Себастьен-Сезар Дюмон-Дюрвиль. Не без помощи Лессона он собрал удивительную коллекцию животных и растений южных морей (от Перу и Чили до Новой Гвинеи и Австралии - не исключая и Новую Зеландию), которая пользовалась большим успехом в парижских научных кругах: достаточно сказать, что он привёз свыше 3000 видов растений и 1100 видов насекомых, из которых соответственно 400 и 300 видов были ранее неизвестны науке!
Всего через два месяца после возвращения в Европу Дюмон-Дюрвиль представил в морское министерство план новой экспедиции в южные моря. Среди прочего он рассчитывал напасть на след пропавших кораблей Лаперуза, "Буссоли" и "Астролябии". План Дюрвиля был утверждён, и корабль "Ракушка", которым раньше командовал некий Луи Дюперрей, был передан самому Дюрвилю.
Помните, наш маорийский герой, Нуку-маи-и-Тафити, плыл на переименованном корабле, которым прежде командовал возмутитель спокойствия Купе? Так вот, Дюмон-Дюрвиль тоже переименовал "Ракушку", дав ей название одного из погибших кораблей Лаперуза. Теперь этот корвет тоже назывался "Астролябия", и под этим именем прославился вторично.
Дюмон-Дюрвиль в этом путешествии превзошёл себя. Он нашёл место, где разбились корабли Лаперуза (позднее Жюль Верн использует это в другом романе - "Двадцать тысяч лье под водой"); он исследовал большую часть тихоокеанских островов и изобрёл названия "Микронезия" и "Меланезия"; он начертил множество новых карт и собрал новую, ещё большую коллекцию.
В дальнейшем Дюрвиль выпустил пятитомную книгу "Путешествие на корвете 'Астролябия' по приказу короля"[12]. Эта книга, хоть и научная, читается, как роман. В ней чередуются разделы "Энтомология", "Ботаника", "Зоология", "История", "Филология" - и всё описано с глубоким знанием, любовью и основательностью, присущей автору.
Как Синдбад-мореход, Дюрвиль не мог долго оставаться в Париже, и в 1837 году опять отплыл в море на своей "Астролябии". Кроме многочисленных открытий, связанных с южными морями, Дюрвилю было суждено стать одним из первых исследователей Антарктики (его имя в Антарктике носят море Дюрвиля и остров Дюрвиль).
Во всех трёх путешествиях жизнь и здоровье Дюрвиля часто подвергались опасности. Он болел тяжёлыми болезнями, находился на грани смерти - и вновь возвращался во Францию. Но 8 мая 1842, когда он (уже контр-адмирал) возвращался домой с семьёй из развлекательной прогулки в Версаль, поезд, на котором он ехал, сошёл с рельсов и загорелся. Отважный исследователь, не раз объехавший вокруг света, погиб в родной Франции, в горящем вагоне, рядом с женой и детьми.
"Даже здесь не существует, Постум, правил".
***
Во втором томе "Путешествия на 'Астролябии'", среди прочего, Дюрвиль описывает быт маори столь подробно, что, читая его, можно подумать, что ты сам путешествовал по Новой Зеландии. В различных главах анализируются политическое и военное устройство их общества, их законы и виды наказаний; их труд и досуг; строение домов, орудий и кораблей; их научные познания и культурные достижения. Мы узнаем, как маори одеваются, чем питаются, как женятся, как воспитывают детей, как хоронят мёртвых. Глубоко и точно рассказывает Дюрвиль о повседневном великодушии маори и повседневной же их жестокости, о их религиозной и эмоциональной жизни. Не обойдён и весьма важный для французов аспект супружеской верности и места, которое она занимает среди маори.
Но вот что интересно: читая Дюрвиля, мы то и дело натыкаемся на целые куски текста, которые создают у нас впечатление "дежа вю". То он описывает события, которые мы знаем в изложении месье Паганеля, то пейзажи, которые мы видим глазами экипажа яхты "Дункан". В дюрвилевском списке личных имён маори мы встречаем и "Каи-Куму" с переводом "пожирающий части тела врага", и "Кара-Тете", переведённое как "гневливый" - эти имена носили вожди, пленившие лорда Гленарвана и его друзей...
Нет сомнения: мы нашли источник, которым пользовался Жюль Верн! По всему видно, что он изучил труд Дюрвиля досконально, и зачастую новозеландские главы "Детей капитана Гранта" выглядят как бы "беллетризацией" монографии Дюрвиля, в которую Верн запускает своих героев. (Впрочем, в "Детях капитана Гранта" сюжет развивается через сорок лет после возвращения Дюрвиля из Новой Зеландии, и события новейшей истории страны почерпнуты Верном из других источников).
А как насчёт нашей "пихе"?
Во втором томе мы её не находим. Зато она обнаруживается в третьем, где описываются подробно путешествия предшественников Дюрвиля. Оказывается, Дюрвиль не просто позаимствовал текст "пихе" у Кендалла - он встречался с Туаи, одним из маори, продиктовавших Кендаллу этот текст. "Я очень сожалею", пишет Дюрвиль, "что не смог углубиться в смысл этой необыкновенной оды". Из-за этого Дюрвиль награждает "пихе" эпитетом "таинственная" - и приводит (на стр. 689) слова песни в варианте, записанном Кендаллом и исправленном самим Дюрвилем при помощи Туаи. И вот как они звучат:
Papa ra te wati tidi
I dounga nei...
Да, именно так, как у Верна![13] Даже слово "таинственная" попало в оригинальный текст "Детей капитана Гранта", хотя ничего таинственного в самой песне нет - тайна (для Дюрвиля) заключается в том, что он не может понять смысла песни; маори же, которые у Верна эту песню поют, конечно же, понимают, о чём в ней говорится![14]
***
Мы отправились в плавание. Мы обогнули мир: мир литературный, с его Россией, Новой Зеландией и Францией. Что мы искали? Две строчки на непонятном языке?
Да. Не капитана Гранта с двумя матросами, не Лаперуза с двумя кораблями. Всего лишь две строчки (но мы их нашли).
Стоило ли нам плыть ради такого пустяка? Ответ на это каждый даст сам. Мне же остаётся только сказать так, как говорят об этом маори: э ити ноа ана на те ароха - "пусть мало, зато с любовью".
Эли Бар-Яалом.
Примечания и литература.
[1] Жюль Верн. Дети капитана Гранта. Пер. с фр. А.Бекетовой. Москва, "Детгиз", 1956.
[2] Jules Verne, Les Enfants du capitaine Grant. 1868.
[3] "Пи" - "объединение", "хе" - "разъединение". Приводится в [12], т. 3, стр. 688. Так же объясняется у: Andrew Sharp (ed.), Duperrey's visit to New Zealand in 1824. Wellington, Alexander Turnbull Library, 1971, p. 46.
[4] Слово "Тафити" (Tawhiti) можно понять как "далёкое (или: сияющее) место"; в то же время, конечно же, это то же самое слово, что и Tahiti - "Таити". Значит ли это, что Нуку-маи-и-Тафити прибыл с острова Таити? И да, и нет: но это - тема для отдельного, не менее увлекательного расследования, которое, если будет время и хватит сил, я хотел бы с вами проделать... Стоит отметить также, что миф о Нуку-маи-и-Тафити (он же просто Нукутафити) существует в разных вариантах, и некоторые говорят, что корабль его носил другое имя ("Мамари"); это более существенно, чем может показаться, поскольку до сих пор маори классифицируются по названиям кораблей предков-первопоселенцев.
[5] Такой текст - без усилительной частицы "ра" - записан в 1885 вождём Мохи Тафаи и приведён в статье Дж. Грэхема[6]. Там же дан (хороший) перевод на английский. Но поскольку все ранние записи - включая ту, на которой основывался Жюль Верн - включает "ра", я дополнил текст этой частицей, которая не меняет общий смысл (она может означать что-то вроде "который", "тот", "там"). Слово "папа" означает "разбивать, колотить"; "те" - определённый артикль; "фати-тири" - гром; "и" - приблизительно "в"; "рунга" - "высота"; "неи" - приблизительно "здесь".
[6] George Graham, Nukutawhiti. Journal of the Polynesian Society, v. 49 (1940), No. 194, pp. 221-234.
[7] Если точнее, не первом, а втором - первым учебником была брошюра на 54 страницы, изданная Томасом Кендаллом в 1815 году. А вот следующее издание - одним из соавторов которого был тот же Кендалл - уже серьёзная книга (второй соавтор - языковед Ли): Thomas Kendall, Samuel Lee, A grammar and vocabulary of the language of New Zealand. Published by the Church Missionary Society. London, Watts, 1820.
[8] R.Maunsell, Grammar of the New Zealand Language. Auckland, J.Moore, 1842. (Ссылка ведёт на скан второго издания 1862 г.). Автор был архидиаконом Вайкато. Вообще, фактически всё изучение языка маори велось силами миссионеров.
[9] Ed. Dulaurier, Littérature de l'archipel d'Asie. Revue des Deux Mondes T.27, 1841. Тем, кто удивляются, откуда им может быть знакомо имя Дюлорье, напоминаю, что слуга д'Артаньяна, Планше, называет себя этим именем, будучи представлен королеве ("Двадцать лет спустя").
[10] Complément des oeuvres de Buffon ou Histoire naturelle des animaux rares découverts par les naturalistes et les voyageurs depuis la mort de Buffon. T. II: Races humaines. Par R.P.Lesson. Paris, Baudouin, 1826.
[11] Впервые издано в 1826, тогда же, когда и "бюффоновский" том. Наиболее известное, расширенное и дополненное издание - R.P.Lesson, Voyage autour du monde entrepris par ordre du gouvernement sur la corvette La Coquille. Paris, Pourrat, 1839.
[12] J. Dumont d'Urville. Voyage de la corvette l'Astrolabe : exécuté par ordre du roi, pendant les années 1826-1827-1828-1829 sous le commandement de J. Dumont d'Urville.. Paris :J. Tastu,1830-1834.
[13] Так, да не совсем: почему-то te превратилось в ti. Но это, скорее всего, описка Верна или, что ещё вернее, опечатка его издателей. В самом деле, какой сумасшедший корректор пустится ради одной буквы в такое путешествие, которое только что проделали мы с вами?
[14] А говорится в ней, как мы уже установили, о громах и молниях; значит, действительно песня чем-то схожа с "Вихри враждебные"... Но во времена Жюля Верна-то европейцы не знали смысла "пихе", и, конечно же, Верн мог "выдумать" для этой песни любое значение - борьба за независимость так борьба за независимость. Поместил же он (в "Двадцати тысячах лье под водой") на Южном полюсе земного шара свободное ото льдов море!
Чем привлекают меня эти маленькие острова, населённые потомками безумцев, бросившихся в плавание по великому океану, бурнейшему из бурных, который только наивные белые называют "Тихим"? Почему иногда мечты мои и мысли устремляются туда, где не съесть тело убитого врага было признаком дурного вкуса, зато нормальным выражением скорби было - бежать куда попало и убить первого встречного? Туда, где до недавнего времени ни один человек не имел представления о годе своего рождения, но каждый в точности знал, как назывался корабль, на котором приплыли его предки тысячу лет назад, и как звали каждого члена экипажа?
Сегодня, впрочем, из многих загадок Полинезии речь пойдёт у нас о загадке литературной, а из народов Полинезии мы выберем тот, чья нынешняя родина и Полинезией-то является лишь формально: аборигенов Новой Зеландии, народ маори.
читать дальшеАборигенами их назвать можно лишь условно: и тысячи лет не прошло с тех пор, как каноэ этих полинезийцев впервые прибило к берегам двух новозеландских островов: Северного и Южного. Всего лет на четыреста они опередили на этой земле европейцев.
Язык маори (а слово это, кстати, означает "обыкновенные" - в смысле "цивилы", "простые смертные") состоит в близком родстве с языком острова Пасхи - примерно как родство русского с украинским: отличается произношение (по-пасхальски "земля" - хенуа, по-маорийски - фенуа) и оттенки значений слов (рео - у маори "речь", а у пасхальцев "ложь"; туки - у маори "стучать, забивать", а у пасхальцев... эээ... как бы это помягче... ну, в общем, "оплодотворять", да). Достаточно близок к ним язык таитян; чуть дальше - гавайский, а ещё дальше - языки островных государств Тонга и Самоа.
***
По воле Жюля Верна, неутомимые шотландцы, путешествующие по тридцать седьмой параллели в поисках капитана Гранта, и их всезнающий, но патологически рассеянный спутник-француз Паганель, оказываются в Новой Зеландии, где попадают в плен к маори.
У меня на коленях лежит толстый том "Детей капитана Гранта" в переводе А.Бекетовой, изданный в 1956 году Детгизом в легендарной серии "Библиотека приключений"[1]. С этого тома некогда началось моё плавание по южным морям.
На странице 545 читаем:
На следующее утро продолжался тот же длительный путь вверх по течению Вайкато. Из мелких притоков реки появились новые пирóги. На них было воинов шестьдесят. Это, видимо, были участники последнего восстания, которые, более или менее пострадав от английских пуль, возвращались теперь в свои горы. Время от времени из этих шедших одна за другой пирог раздавалось пение. Кто-нибудь из воинов затягивал патриотическую песнь, призывавшую маори на борьбу с захватчиками:
Папа ративати тиди
И дунга нэи...
Когда я впервые прочёл эти строки, мне было лет девять, и я не был ещё знаком ни с полинезийскими языками, ни даже с языком Верна - французским. Но эти загадочные строки - "Папа ративати тиди и дунга нэи" - врезались навсегда в мою память. Что же это такое? Революционная песня, что-то вроде (как сказал мой друг ) "Вихри враждебные веют над нами"? Да и вообще: откуда мог Жюль Верн, никогда не бывавший в Новой Зеландии, знать маорийские песни? Не выдумал ли французский писатель эти слова, сложив их из экзотически звучавших слогов?
***
Прежде, чем отправляться в Новую Зеландию, заглянем во французский оригинал[2] - а то мало ли что: перевод Бекетовой, конечно, замечателен, но вот в нём, например, спасённый капитан Грант в первую очередь благодарит своих спасителей, а в оригинале... угадали кого? Вернее, Кого? Ага. Le pieux écossais voulut, en touchant ce qui était pour lui le sol de la patrie, remercier, avant tous, Dieu de sa délivrance. "Набожный шотландец хотел, соприкоснувшись с тем, что было для него землёй родины [имеется в виду палуба шотландской яхты], возблагодарить, прежде всего, Бога за своё спасение". Но не может же "советский" капитан Грант, почти коммунист, быть набожным! Так что - потеснись, Господи.
Фраза про патриотическую песнь в оригинале звучит так: Un indigène entonnait l’ode patriotique du mystérieux "Pihé" , - papa ra ti wati tidi i dounga nei... - hymne national qui entraîne les maoris à la guerre de l’indépendance.
В целом, оригинал, если можно так выразиться, близок к переводу. Вот только песнь (почему-то охарактеризованная как "таинственная"!) призывает не к борьбе с захватчиками, а к борьбе за независимость, но с кем бороться за независимость, как не с окаянными захватчиками? Но Бекетова пропустила одну существенную деталь: у песни в тексте Жюля Верна есть название - Пихе.
***
Это слово - Пихе - сразу открывает нам, о какой песне - или о какой песни, от слова "песнь" - идёт речь. Слово "пихе" означает "плач, традиционная песнь скорби по безвременно умершему или погибшему" (название происходит от пи-хе "разделение объединённого", т.е. трагическая гибель [3]). Никакой борьбы с захватчиками в ней не подразумевается по простой причине: песни "пихе" сочинялись задолго до явления европейцев, а самая знаменитая "пихе" была сочинена примерно тысячу лет назад, когда единственными "захватчиками" Новой Зеландии были сами маори, а на роль аборигена могла претендовать разве что птица киви-киви.
В те древние времена рыболов Купе с острова Вавау, спасаясь в океане от мести за совершённое им преступление (он похитил жену сородича - а сам сородич погиб при подозрительных обстоятельствах), неожиданно открыл огромный, цветущий, но безлюдный остров. Позднее туда потянулись его соплеменники, обследовали неизвестную землю: огромных островов оказалось два, и они решили их колонизировать. Они не нанесли на свои карты очертания этой страны, похожей на разорванный сапог, потому что не умели рисовать карты и носить сапоги; но уникальные способности полинезийцев к навигации (плыви в сторону заходящего солнца, после третьей волны повернёшь налево, в общем, где-то там, сразу увидишь) позволили им обойтись без карт: одно за другим потянулись в будущую Новую Зеландию большие океанские каноэ, имея на борту мужчин, женщин и детей - предков маори. Одним из многих был корабль "Нга-токи-мата-фао-руа", отличавшийся тем, что это и был корабль "Мата-хоу-руа", на котором некогда плавал первооткрыватель Купе - но только отремонтированный и переименованный (запомним этот факт, чтобы оценить удивительный параллелизм истории).
Капитана корабля звали Нуку-маи-и-Тафити, что означает "Приехавший сюда из Тафити[4]". Когда он умер (драматической истории его смерти здесь не место), его сын Рангинуи и дочь Моерева сложили по нему плач "пихе", исполненный величия и трагизма, плач, который при разных обстоятельствах пели по всей Новой Зеландии многие и многие века спустя. Вот его начало:
Гром, колотящий
тут, в вышине:
его вспышки зловещи.
Это гневается сам Ту!
Это нисходит сам Ронгомаи!
Неправда ли, замени гневных богов войны Ту и Ронгомаи на, скажем, Одина и Тора - и получится готовый подстрочник какой-нибудь скандинавской висы?
А вот и оригинал (он сохранился в разных вариантах[5]):
Папа ра те фати-тири
и рунга неи.
Ко ана канапу хе айту:
Ту ка рири!
Ронгомаи ка хеке!
Знакомо, правда?
***
Не секрет, что в разных языках разные звуки. Английское R ничем не напоминает русское "Р", и драматург Шэйкспиа с трудом бы откликнулся на российское "Шекспирррррр"; а французское R из фамилии "Верн", если на какой славянский звук и похоже, так скорее на украинское "Г" в слове "галушка"...
Маорийское "р" получается, если быстро дотронуться языком до передней части нёба: при желании можно в этом звуке услышать не "р", а "д". И слышали-таки! В первом учебнике маорийской грамматики[7], изданном в 1820 году, даже сами маори периодически названы "Maodi"! (Например, на стр. 108). Кстати, на той же странице мы встречаем и нашу "пихе" - в почти жюль-верновском варианте:
Pápa ra te wáti tídi
I dúnga nei
Ku ána, ka na pu e ó...
Как мы видим, один и тот же звук воспринимается европейцем (в данном случае - миссионером Томасом Кендаллом) то как "р", то как "д". А вот два разных маорийских звука - губное "в" и губное "ф" (попробуйте произнести и то, и другое, сложив губы для английского w) - Кендалл не различал, и обозначал оба через w. (Через два десятилетия Монселл[8] предложил обозначать звонкий звук через w, а глухой через wh: такая орфография принята до сих пор, и позволяет отличать wai "вода" от whai "погоня"; в русской транскрипции я обозначаю эти слова, соответствено, "ваи" и "фаи").
Составители записали песнь со слов вождя Хонги-Хика и его родственника Туаи; но расшифровать её смысл им не удалось, что неудивительно, если учесть зачаточное состояние, в котором на тот момент находилось изучение маорийского языка. В примечаниях Кендалл и Ли ясно пишут, что текст песни им непонятен.
Что ж, прошедшие годы оказались полезными: мы с вами в "пихе", кажется, вполне разобрались. Остаётся только одна загадка: откуда взял слова песни Жюль Верн?
***
Маловероятно, что у Верна был доступ к английскому учебнику маорийского языка Кендалла и Ли. Да и потом, транскрипция Верна передаёт звук "у" на французский лад - ou: dounga, а не dúnga. Такое написание может вызвать путаницу, тем более, что в маорийском языке существует звукосочетание ou - как в названии Южного Острова, Те Ваи Поунаму (у Бекетовой он становится "Таваи-пуна-му").
Я перебираю французские источники, которые могли быть доступны Верну при работе над "Детьми". Например, в знаменитом журнале "Revue_des_Deux_Mondes" (который Верн выписывал - и периодически пользовался им в качестве источника) в 1841 году появилась статья известного языковеда Э.Дюлорье "Литература азиатских островов"[9]. Не оттуда ли? Но нет: там цитируется только первая, а не вторая строчка "пихе": "Papa ra te wati tidi, etc.". Значит, не оттуда!
Но Дюлорье, хоть и был крупным авторитетом по восточным языкам, сам специализировался по древнеегипетскому и малайскому. Говоря о Новой Зеландии, он может только пересказать слова какого-то другого учёного, который в Новой Зеландии действительно был. Свой источник Дюлорье почему-то не назвал; но его абзац о новозеландской "пихе" практически дословно повторяет текст из "Естественной истории" знаменитого в те дни Бюффона - причём из той её части, которая была не только издана, но и написана посмертно! Заголовок этих томов примечателен: "Естественная история редких животных, открытых натуралистами и путешественниками после смерти Бюффона"[10]. Во как! В список редких животных - в томе втором - попали и редкие животные человеческой породы.
Знатоком этой породы и автором "апокрифа" к Бюффону - и, соответственно, наиболее вероятным источником для статьи Дюлорье - оказался доктор Рене-Примевер Лессон, судовой врач корвета "Ракушка" (La Coquille). Практически весь текст интересующей нас части он издал ранее в своей другой книге - "Кругосветное путешествие на корвете 'Ракушка', совершённое по приказу правительства"[11]. Среди прочего он описывает и "сладкий, звучный, весьма музыкальный" язык обитателей Океании, и отдельно - его новозеландский вариант. Но опять нас ждёт разочарование: Лессон тоже цитирует только первую строчку - на этот раз в полностью офранцуженной орфографии "Papa ra te ouati tidi, etc.".
Значит, и не из Лессона взял Жюль Верн свой текст!
***
Кроме судового врача Лессона, на борту корвета "Ракушка" находился замечательный учёный Жюль-Себастьен-Сезар Дюмон-Дюрвиль. Не без помощи Лессона он собрал удивительную коллекцию животных и растений южных морей (от Перу и Чили до Новой Гвинеи и Австралии - не исключая и Новую Зеландию), которая пользовалась большим успехом в парижских научных кругах: достаточно сказать, что он привёз свыше 3000 видов растений и 1100 видов насекомых, из которых соответственно 400 и 300 видов были ранее неизвестны науке!
Всего через два месяца после возвращения в Европу Дюмон-Дюрвиль представил в морское министерство план новой экспедиции в южные моря. Среди прочего он рассчитывал напасть на след пропавших кораблей Лаперуза, "Буссоли" и "Астролябии". План Дюрвиля был утверждён, и корабль "Ракушка", которым раньше командовал некий Луи Дюперрей, был передан самому Дюрвилю.
Помните, наш маорийский герой, Нуку-маи-и-Тафити, плыл на переименованном корабле, которым прежде командовал возмутитель спокойствия Купе? Так вот, Дюмон-Дюрвиль тоже переименовал "Ракушку", дав ей название одного из погибших кораблей Лаперуза. Теперь этот корвет тоже назывался "Астролябия", и под этим именем прославился вторично.
Дюмон-Дюрвиль в этом путешествии превзошёл себя. Он нашёл место, где разбились корабли Лаперуза (позднее Жюль Верн использует это в другом романе - "Двадцать тысяч лье под водой"); он исследовал большую часть тихоокеанских островов и изобрёл названия "Микронезия" и "Меланезия"; он начертил множество новых карт и собрал новую, ещё большую коллекцию.
В дальнейшем Дюрвиль выпустил пятитомную книгу "Путешествие на корвете 'Астролябия' по приказу короля"[12]. Эта книга, хоть и научная, читается, как роман. В ней чередуются разделы "Энтомология", "Ботаника", "Зоология", "История", "Филология" - и всё описано с глубоким знанием, любовью и основательностью, присущей автору.
Как Синдбад-мореход, Дюрвиль не мог долго оставаться в Париже, и в 1837 году опять отплыл в море на своей "Астролябии". Кроме многочисленных открытий, связанных с южными морями, Дюрвилю было суждено стать одним из первых исследователей Антарктики (его имя в Антарктике носят море Дюрвиля и остров Дюрвиль).
Во всех трёх путешествиях жизнь и здоровье Дюрвиля часто подвергались опасности. Он болел тяжёлыми болезнями, находился на грани смерти - и вновь возвращался во Францию. Но 8 мая 1842, когда он (уже контр-адмирал) возвращался домой с семьёй из развлекательной прогулки в Версаль, поезд, на котором он ехал, сошёл с рельсов и загорелся. Отважный исследователь, не раз объехавший вокруг света, погиб в родной Франции, в горящем вагоне, рядом с женой и детьми.
"Даже здесь не существует, Постум, правил".
***
Во втором томе "Путешествия на 'Астролябии'", среди прочего, Дюрвиль описывает быт маори столь подробно, что, читая его, можно подумать, что ты сам путешествовал по Новой Зеландии. В различных главах анализируются политическое и военное устройство их общества, их законы и виды наказаний; их труд и досуг; строение домов, орудий и кораблей; их научные познания и культурные достижения. Мы узнаем, как маори одеваются, чем питаются, как женятся, как воспитывают детей, как хоронят мёртвых. Глубоко и точно рассказывает Дюрвиль о повседневном великодушии маори и повседневной же их жестокости, о их религиозной и эмоциональной жизни. Не обойдён и весьма важный для французов аспект супружеской верности и места, которое она занимает среди маори.
Но вот что интересно: читая Дюрвиля, мы то и дело натыкаемся на целые куски текста, которые создают у нас впечатление "дежа вю". То он описывает события, которые мы знаем в изложении месье Паганеля, то пейзажи, которые мы видим глазами экипажа яхты "Дункан". В дюрвилевском списке личных имён маори мы встречаем и "Каи-Куму" с переводом "пожирающий части тела врага", и "Кара-Тете", переведённое как "гневливый" - эти имена носили вожди, пленившие лорда Гленарвана и его друзей...
Нет сомнения: мы нашли источник, которым пользовался Жюль Верн! По всему видно, что он изучил труд Дюрвиля досконально, и зачастую новозеландские главы "Детей капитана Гранта" выглядят как бы "беллетризацией" монографии Дюрвиля, в которую Верн запускает своих героев. (Впрочем, в "Детях капитана Гранта" сюжет развивается через сорок лет после возвращения Дюрвиля из Новой Зеландии, и события новейшей истории страны почерпнуты Верном из других источников).
А как насчёт нашей "пихе"?
Во втором томе мы её не находим. Зато она обнаруживается в третьем, где описываются подробно путешествия предшественников Дюрвиля. Оказывается, Дюрвиль не просто позаимствовал текст "пихе" у Кендалла - он встречался с Туаи, одним из маори, продиктовавших Кендаллу этот текст. "Я очень сожалею", пишет Дюрвиль, "что не смог углубиться в смысл этой необыкновенной оды". Из-за этого Дюрвиль награждает "пихе" эпитетом "таинственная" - и приводит (на стр. 689) слова песни в варианте, записанном Кендаллом и исправленном самим Дюрвилем при помощи Туаи. И вот как они звучат:
Papa ra te wati tidi
I dounga nei...
Да, именно так, как у Верна![13] Даже слово "таинственная" попало в оригинальный текст "Детей капитана Гранта", хотя ничего таинственного в самой песне нет - тайна (для Дюрвиля) заключается в том, что он не может понять смысла песни; маори же, которые у Верна эту песню поют, конечно же, понимают, о чём в ней говорится![14]
***
Мы отправились в плавание. Мы обогнули мир: мир литературный, с его Россией, Новой Зеландией и Францией. Что мы искали? Две строчки на непонятном языке?
Да. Не капитана Гранта с двумя матросами, не Лаперуза с двумя кораблями. Всего лишь две строчки (но мы их нашли).
Стоило ли нам плыть ради такого пустяка? Ответ на это каждый даст сам. Мне же остаётся только сказать так, как говорят об этом маори: э ити ноа ана на те ароха - "пусть мало, зато с любовью".
Эли Бар-Яалом.
Примечания и литература.
[1] Жюль Верн. Дети капитана Гранта. Пер. с фр. А.Бекетовой. Москва, "Детгиз", 1956.
[2] Jules Verne, Les Enfants du capitaine Grant. 1868.
[3] "Пи" - "объединение", "хе" - "разъединение". Приводится в [12], т. 3, стр. 688. Так же объясняется у: Andrew Sharp (ed.), Duperrey's visit to New Zealand in 1824. Wellington, Alexander Turnbull Library, 1971, p. 46.
[4] Слово "Тафити" (Tawhiti) можно понять как "далёкое (или: сияющее) место"; в то же время, конечно же, это то же самое слово, что и Tahiti - "Таити". Значит ли это, что Нуку-маи-и-Тафити прибыл с острова Таити? И да, и нет: но это - тема для отдельного, не менее увлекательного расследования, которое, если будет время и хватит сил, я хотел бы с вами проделать... Стоит отметить также, что миф о Нуку-маи-и-Тафити (он же просто Нукутафити) существует в разных вариантах, и некоторые говорят, что корабль его носил другое имя ("Мамари"); это более существенно, чем может показаться, поскольку до сих пор маори классифицируются по названиям кораблей предков-первопоселенцев.
[5] Такой текст - без усилительной частицы "ра" - записан в 1885 вождём Мохи Тафаи и приведён в статье Дж. Грэхема[6]. Там же дан (хороший) перевод на английский. Но поскольку все ранние записи - включая ту, на которой основывался Жюль Верн - включает "ра", я дополнил текст этой частицей, которая не меняет общий смысл (она может означать что-то вроде "который", "тот", "там"). Слово "папа" означает "разбивать, колотить"; "те" - определённый артикль; "фати-тири" - гром; "и" - приблизительно "в"; "рунга" - "высота"; "неи" - приблизительно "здесь".
[6] George Graham, Nukutawhiti. Journal of the Polynesian Society, v. 49 (1940), No. 194, pp. 221-234.
[7] Если точнее, не первом, а втором - первым учебником была брошюра на 54 страницы, изданная Томасом Кендаллом в 1815 году. А вот следующее издание - одним из соавторов которого был тот же Кендалл - уже серьёзная книга (второй соавтор - языковед Ли): Thomas Kendall, Samuel Lee, A grammar and vocabulary of the language of New Zealand. Published by the Church Missionary Society. London, Watts, 1820.
[8] R.Maunsell, Grammar of the New Zealand Language. Auckland, J.Moore, 1842. (Ссылка ведёт на скан второго издания 1862 г.). Автор был архидиаконом Вайкато. Вообще, фактически всё изучение языка маори велось силами миссионеров.
[9] Ed. Dulaurier, Littérature de l'archipel d'Asie. Revue des Deux Mondes T.27, 1841. Тем, кто удивляются, откуда им может быть знакомо имя Дюлорье, напоминаю, что слуга д'Артаньяна, Планше, называет себя этим именем, будучи представлен королеве ("Двадцать лет спустя").
[10] Complément des oeuvres de Buffon ou Histoire naturelle des animaux rares découverts par les naturalistes et les voyageurs depuis la mort de Buffon. T. II: Races humaines. Par R.P.Lesson. Paris, Baudouin, 1826.
[11] Впервые издано в 1826, тогда же, когда и "бюффоновский" том. Наиболее известное, расширенное и дополненное издание - R.P.Lesson, Voyage autour du monde entrepris par ordre du gouvernement sur la corvette La Coquille. Paris, Pourrat, 1839.
[12] J. Dumont d'Urville. Voyage de la corvette l'Astrolabe : exécuté par ordre du roi, pendant les années 1826-1827-1828-1829 sous le commandement de J. Dumont d'Urville.. Paris :J. Tastu,1830-1834.
[13] Так, да не совсем: почему-то te превратилось в ti. Но это, скорее всего, описка Верна или, что ещё вернее, опечатка его издателей. В самом деле, какой сумасшедший корректор пустится ради одной буквы в такое путешествие, которое только что проделали мы с вами?
[14] А говорится в ней, как мы уже установили, о громах и молниях; значит, действительно песня чем-то схожа с "Вихри враждебные"... Но во времена Жюля Верна-то европейцы не знали смысла "пихе", и, конечно же, Верн мог "выдумать" для этой песни любое значение - борьба за независимость так борьба за независимость. Поместил же он (в "Двадцати тысячах лье под водой") на Южном полюсе земного шара свободное ото льдов море!
URL записи
@темы: Жюль Верн
-
-
04.12.2013 в 23:52-
-
05.12.2013 в 22:49-
-
28.01.2014 в 22:58