Тоска по совершенству? Ну-ну! (с) Ундервуд
Название: О письмах и каторжниках
Канон Ж.Верн «Дети капитана Гранта»
Размер: около 14 500 слов (ага, есть в этом некое изощренное издевательство)
Статус: закончен!
Персонажи: майор Мак-Наббс, Паганель, Айртон, Гленарван, другие
Пейринги: дженовые, прослеживаются
Категория: джен
Жанр: приключения, херт-комфорт (а планировалось в обратном порядке)
Примечание: альтернативное развитие событий, начиная с момента выслеживания Мак-Наббсом шайки Бена Джойса в лесу. Но при этом - максимально близкое к канону. Курсивом - цитата из канона.
Примечание 2: сноски к одному из последних отрывков
* Краткая история воздухоплавания:
братья Монгольфье – 5 июня 1783 года – первый подъем в воздух на воздушном шаре, наполненном теплым воздухом
профессор Шарль (Жак Александр Сезар) – 27 августа 1783 года – первый подъем в воздух на шаре, наполненном водородом
Жан-Пьер Бланшар – 1785 год – первый перелет через Ла-Манш на аэростате, наполненном водородом. Разрабатывал способы управления воздушным шаром. Путешествовал с показательными полетами по Европе и Америке. Вел записки.
Софии Бланшар – жена Жана-Пьера. Поддерживала начинания мужа, продолжала летать и после его смерти, погибла в результате крушения воздушного шара, в который попала шутиха во время фейерверка.
Примечание 3, не имеющее особого отношения к тексту
Nemo me impune lacessit (лат.), оно же Cha togar m' fhearg gun dìoladh (гэл.), оно же No one can harm me unpunished - "Никто не тронет меня безнаказанно" - королевский шотландский девиз, используемый до сих пор, а также девиз шотландского рыцарского ордена Чертополоха и шотландских частей британской армии, в том числе 42-го пехотного полка, в котором служил наш герой. С учетом размаха ставить эту фразу эпиграфом к фику мне показалось слегка нескромным, так что просто оставляю здесь для сведения. Потому что, по-моему, очень подходит.
Предупреждения: логическая необходимость создания текста, практически повторяющего сюжет канона, только для того, чтобы дать одному герою побольше поприключаться, пусть останется на совести автора
Еще предупреждения: Айртон - отрицательный герой. Да, в фике тоже
Размещение: только предупредите
читать дальшеОколо одиннадцати часов вечера, после недолгого, нездорового сна, тяжелого и утомительного, майор проснулся. Он с удивлением заметил какой-то неясный свет, мерцавший среди деревьев. Мак-Наббс принял его было за распространившийся по земле пожар.
Он встал и направился к лесу. Велико же было его удивление, когда он увидел, что источником зарева была фосфоресценция огромного поля грибов. Их поры светились в темноте очень ярко.
Майор, не будучи эгоистом, уже хотел было разбудить Паганеля, чтобы и ученый полюбовался этим явлением, как вдруг остановился словно вкопанный.
Фосфорический свет освещал весь лес на полмили кругом, и Мак-Наббсу показалось, что какие-то тени скользят вдоль опушки. Был ли то обман зрения? Была ли это галлюцинация?
Майор бросился на землю и стал внимательно наблюдать. Вскоре он ясно увидел, как несколько человек, то нагибаясь, то снова выпрямляясь, искали на земле какие-то следы.
Следовало во что бы то ни стало узнать, чего хотят эти люди.
Мак-Наббс, не раздумывая и не будя своих спутников, пополз, словно дикарь в прериях, и исчез среди высоких трав.
Туман цеплялся каплями за ветви кустов и оставлял на одежде сырые пятна. Подлесок здесь был густой, и пробираться сквозь него оказалось непросто. Призрачный свет фосфоресцировавших грибов освещал ему путь, но и его самого делалось проще обнаружить.
Он их настиг только в полумиле от лагеря. Мертвый фосфорический свет здесь почти что сходил на нет. Три человека рассматривали какие-то следы на земле, и среди них Мак-Наббс узнал кузнеца из Блек-Пойнта.
– Это они, – сказал один.
– Точно, – отозвался другой, – вон и мой трилистник на подкове. След идет от самой Уиммери.
– Лошади околели все до одной.
– Все, кроме нашей меченой. Да и чего им не околеть, яду тут хватит на то, чтобы вывести из строя целый кавалерийский полк.
– Что бы мы делали без этого гастролобиума!
Где-то в лесу хрустнула ветка, пролетела, хлопая крыльями, большая птица. Он уже успел тысячу раз пожалеть, что направился в лес без оружия, беспечный, точно на прогулке в замковом парке. Климат Австралии благодатно действует на мятежные души? Ну-ну!
Голоса смолкли, и шаги, не считавшие нужным уж слишком таиться, свернули к реке. Идти за ними было рискованно, не идти – себе дороже. В лагере за его спиной оставались беззащитные люди, а он не успел узнать ни кто именно им угрожает, ни что негодяи намерены предпринять.
Удаляясь от лагеря злоумышленники шли все уверенней. Больше не было нужды пригибаться, сдерживать шаг, понижать голос.
– Молодчина все же этот Бен Джойс! – возобновил разговор тот, что шел впереди. – Если его план удастся, то мы богачи!
– Чего бы ему не удаться, – сварливо ответил кузнец. – Джентльмены ни о чем не подозревают, что твои овечки. Как этот молодчина боцман хитро придумал насчет кораблекрушения!
Мак-Наббс замер на месте, опасаясь дышать. И, как водится, лес вокруг тут же заполнился бесчисленными звуками. Шепот травы, стрекот цикад, всевозможные потрескивания и шорохи, на которые он не обращал внимания, увлеченный разговором впереди на тропе. И только сзади – зловещая тишина.
– Не зови его больше боцманом, – хохотнули впереди. – Он предводитель вольных людей Бен Джойс, и заслужил это имя. Боцмана Айртона больше нет…
Тишина за спиной соткалась в осязаемую фигуру, в спину Мак-Наббсу уперся жесткий одноглазый ствол карабина.
– Достаточно интересного услышали, майор? – вкрадчиво спросил голос Айртона из темноты.
***
За милю от того места, Паганель и Джон Манглс, одновременно проснувшись, сели на узких походных постелях. По пологу палатки начинал барабанить дождь.
– Это был выстрел, – высоким от напряжения голосом сказал Паганель.
– Вам почудилось, – возразил капитан, – кому тут стрелять? Это птица, из тех же, что вечером, навроде кукушки.
– Ах, да какая птица? – отмахнулся Паганель, нашаривая возле постели свои очки. – Что я, по-вашему, не отличу?
– Тогда сучок, – продолжал настаивать Манглс. – Где-то в лесу от накопившейся сырости рухнула ветка. Да, я тоже слышал звук, но для выстрела он слишком тих…
Чиркнула спичка, и оба умолкли, увидев пустые постели.
– Милорд! – повысил голос Джон, поспешно одеваясь. – Вы сторожите?
– Я вышел перекурить, – донесся с улицы голос Гленарвана. – Над рекою зарницы, спать невозможно.
– А майор? – нервно спросил Паганель, натягивая сюртук.
– Полагаю, он тоже, – с легким смешком отозвался Гленарван, – но когда я выходил, его уже не было… Джон, вы не будете так любезны захватить и мой карабин?
Через несколько минут Гленарван, Паганель, Джон Манглс, Олбинет и даже Роберт, вооруженные до зубов, собрались в пространстве между палаткой и фургоном. Матросы, спавшие снаружи и с началом дождя укрывшиеся под сводами леса, уже спешили к ним. Путешественницы пока не просыпались.
– Айртона нигде нет, милорд! – на бегу выкрикнул Вильсон. – Лошадей – тоже…
Гленарван с трудом сдержал крепкое словцо.
– В какой стороне вы слышали выстрел, господин Паганель? – отрывисто спросил он, вскидывая на плечо карабин. – Роберт, Олбинет и Мюльреди, вы останетесь охранять женщин. Не отходите от фургона ни на шаг. Остальные, рассредоточимся по лесу!
Ненастная ночь, неприятная на открытом пространстве, в лесу была ужасна. Непогода уже бушевала вовсю, превращая землю в хлюпающее болото, обрушивая на головы путешественникам потоки и водопады. Не видно было ни зги, фонари не горели. Жуткими призраками проступали сквозь тьму лишенные коры стволы мертвых деревьев, похожие на чудовищно вытянутые человеческие скелеты. Разглядеть еще что-то там, где они ежеминутно рисковали потерять и друг друга, отыскать в сыром темном месиве какие-то следы, попытаться расслышать хоть что-нибудь за ревом дождя и раскатами грома – обо всем этом нечего было и думать. И тем не менее, четверка обессиленных людей вернулась к фургону, только когда уже начало светать.
Дождь стихал, но плотные тучи покуда не расходились. Тут и там землю покрывали огромные лужи мутной желтой воды. Из размытой почвы поднимались нездоровые испарения.
От фургона им навстречу бросился встревоженный Роберт – и огорченно опустил голову, когда понял, что поиски не увенчались успехом. Путешественницы уже ждали мужчин с запасом сухой одежды, горячим вином и словами ободрения для каждого. Настроение у всех было подавленное.
– Не будем терять надежды, – сказал Гленарван, когда, приведя себя в порядок, все снова собрались в «салонной» части фургона, где теперь яблоку сложно было упасть. – Мы не знаем, что именно произошло ночью. Возможно, наших друзей задержало обычное недоразумение. Во всяком случае, они оба – люди, способные за себя постоять, а явлений, более опасных, чем непогода, мы в этой стране пока не встречали, как и заверял нас ранее наш ученый друг.
Все взоры обратились к Паганелю, но несчастный географ был так раздавлен многочасовыми бесплодными поисками и так взволнован из-за почудившегося ему в ночи выстрела, что повторить свои восторженные уверения в полнейшей безопасности австралийских дорог уже не сумел.
– И все же, – продолжил Гленарван. – Я давно знаю майора, ему приходилось бывать в местах и похуже и выбираться и не из таких передряг. И мы с вами все знаем Айртона как человека решительного и хорошо знакомого со здешними местами.
– Я верю в Айртона, – со слезами в голосе сказал юный Роберт, – он обязательно вернется!
– Уже вернулся, – послышалось от двери.
– Ох, мистер Айртон!!! – первой опомнилась Мери.
Они все высыпали из фургона, обступили его, принялись обнимать, как родного. Бывший боцман был мокр до нитки, с широких полей шляпы до сих пор стекала вода, усы печально повисли.
– Ну, ну, осторожно, мастер Роберт, – растроганно бормотал он. – Я в грязи весь.
– Где же вы были, Айртон? – наконец спросил Гленарван. – И разве майор не с вами?
– А разве господин Мак-Наббс не здесь? – неподдельно изумился Айртон. – Я не видел его. Я был, милорд, там, где мне и следовало быть, со скотом. Когда началась непогода, я отправился в лес, чтобы присмотреть за лошадьми и быками, так как, пусть и стреноженные, они могли испугаться молний и грома и наделать глупостей. И как ни печально, я оказался прав.
– Правы?
– Да. Уж не знаю, испугались они первых раскатов или ими раньше овладело желание порезвиться, да только там, где я оставил животных, их не оказалось.
– И вы пустились их искать, несмотря на ненастье? – ахнула Мери.
– Таков был мой долг, дорогая мисс, – слегка поклонился боцман. – Да и как я мог бросить на произвол судьбы беззащитных созданий, за которых я отвечаю.
– И что же, вы их нашли?
– Проискать пришлось чуть не всю ночь, но да, милорд, я их нашел. Увы.
– Как «увы»?!
– Вам стоит посмотреть самому, милорд, но в живых остались один бык и одна только лошадь. С остальными – та же напасть, что и прежде.
– Один бык? Но с одним быком мы не сможем даже вытянуть завязший фургон, не так ли? – прошептала леди Элен.
– И, ради всего святого, где же майор?
– Я думаю, вам не стоит так беспокоиться, миледи, – вновь поклонился Айртон. – Сноуи разлилась ночью, господина Мак-Наббса могло отрезать на одном из островков. Такое часто случается в этих местах, ты и понять ничего не успеваешь, вроде бы только стоял на твердой земле – и вот вокруг уже плещет вода. Но солнце здесь жаркое, а облака вот-вот разойдутся. Я думаю, нам стоит лишь подождать немного, и он вернется сам. Вот с фургоном дело хуже.
– Разлилась река? – задумчиво пробормотал Паганель себе под нос. – Недолговечные островки. Частое и вполне безопасное дело. Хм-м, это здесь-то?
Но его бормотания никто не услышал.
***
Он дернулся вправо и вниз, уходя из-под прицела, ударил в движении локтем по стволу. Сухо кашлянул выстрел, пуля ушла вверх, в небо. Хм, значит, заряжен, значит, серьезно все!
Упал на тропу, перекатился на спину – ткань рубашки тут же напиталась росой – увидел над собой перекошенное яростью лицо Айртона, который замахивался ружьем, перехватив его посреди ствола. Мак-Наббс сжался в комок, рванулся вправо, приклад ружья пропорол траву возле его виска. Извернулся, попытался достать противника ударом ноги, не попал. Снова дернулся в сторону – но следующий чудовищной силы удар все же нашел его. Голова наполнилась гулом и потом будто треснула, точно старый пробковый шлем, и стало темно.
***
Шел сильный дождь. Судя по звуку, он шел в отдалении, в неком неведомом "снаружи", но непонятно отчего рубашка пропиталась влагой насквозь, мерзко облепив спину, и вдоль позвоночника то и дело сбегали холодные струи. Спину уже начинало нещадно ломить: будь проклят возраст и старые болячки! В голове гудел колокол собора Святого Брута. Болели руки: надсадной ноющей болью в вывернутых плечах, резкой и острой – в стянутых веревкой запястьях. Пахло костром и тошнотворно – пищей. Слышны были хмельные выкрики. Он повел плечами, отстраняясь от мокрой стены, и попытался открыть глаза, и его маневр был тут же замечен.
– Ага! – прозвучал совсем близко знакомый голос, и свет факела резанул по глазам, заставляя снова зажмуриться. – Живы! А то я уж начал бояться. Как вы себя чувствуете, господин майор?
– Благодарю, – Мак-Наббс облизал пересохшие губы и постарался придать силу голосу. – Не дождетесь.
Шелестнул короткий каркающий смешок. С большим трудом майору все же удалось сфокусировать зрение. Айртон сидел перед ним на корточках, тоже успевший где-то вымокнуть, и криво усмехался одной стороной рта.
– Можете мне не верить, – проговорил бандит хрипло, – но я искренне рад, что у меня не получилось вас укокошить. Уж извините за не слишком радушный прием.
– А вы меня за излишнюю назойливость, – кивнул Мак-Наббс, не сводя глаз с лица собеседника.
Краем глаза он видел костер – справа от них, четыре или пять фигур возле него и широкий провал сразу за костром – устье пещеры. Там, снаружи, действительно шел дождь, а здесь пламя костра играло на скользких от влаги стенах. Ближе всех спиной к нему сидел кузнец из Блэк-Пойнта, легко узнаваемый по спутанной черной гриве. Напротив него долговязый парень с щербатым ртом ухмылялся, наблюдая за действиями предводителя.
– Помнится, гибель невинных пассажиров поезда на Кемденском мосту не вызвала у вас таких сожалений.
Главарь каторжников пожал плечами.
– Ребята расшалились. Я всего лишь добрый охотник и стараюсь по возможности избежать лишних смертей. Иногда это не удается.
Майор безмолвно повторил его жест, не ставши напоминать, что пять сорвавшихся в пропасть вагонов давали достаточно «лишних смертей», чтобы обременить чью угодно совесть.
– И что же вам понадобилось от нас, господин добрый охотник? Деньги? Оружие? Со скотом вы уже не успели. Выкуп? И почему вы так медлили, прежде чем получить желаемое?
Бен Джойс нахмурился.
– Вы, джентльмены, всегда слишком спешите. Выпейте со мной, а потом поговорим о делах. Наверняка у вас в глотке полностью пересохло.
– Предпочел бы сигару, – качнул головой майор, которому вовсе не улыбалось пить с каторжником.
Айртон развел руками.
– Не обессудьте, последний транспорт из Гаваны затерялся где-то в южных морях. Виски?
– Руки развяжете?
– А вот это, простите, нет. Вы полны неприятных сюрпризов, майор. Когда вы только успели меня раскусить?
Мак-Наббс пожал плечами.
– Я не имею привычки доверять незнакомцам и тщательно приглядываюсь к каждому
новому лицу в моем окружении.
– Тяжело вам должно быть жить, – фальшиво огорчился Айртон. – И что обычно ваши новые знакомые?
– Иногда они оказываются весьма достойными доверия людьми, – сказал майор, сделав ударение на слове «иногда».
– Мои им наилучшие пожелания, – фыркнул Бен Джойс, наливая из обмазанной глиной бутыли мутную жидкость в глиняный же стакан.
Дешевый виски пах отвратительно и должен был только добавить шуму в голове, но прямо сейчас он взбодрил и согрел, а это было крайне необходимо. Майор стукнул зубами о край стакана, и Айртон тут же убрал руку.
– Голодны? – с тем же фальшивым участием спросил он. – Боюсь, обеда я вам пока что не предложу, дела вперед.
Ну, конечно, голодный и пьяный собеседник всегда сговорчивее трезвого и здорового.
– Так зачем я вам нужен? – усмехнулся Мак-Наббс, проводив бутыль взглядом. Пить все еще хотелось безумно. – Наладить поставки гаванских сигар для вашей компании?
– Да их мы б и сами себе обеспечили, дай нам только корабль хороший, и в морских товарах недостачи не будет. Вот такой, к примеру, как ваш «Дункан».
Майор щелкнул языком.
– Значит, «Дункан»?
Айртон кивнул.
– Да, «Дункан». Зачем он вам? Превосходная быстроходная яхта – и служит только лишь для увеселения джентльменов, для развлекательной прогулочки с целью потешить собственное тщеславие: ах, мы так добры! Мы спасем потерпевших бедствие в Индийском океане! Да что вы можете знать о бедствиях земных, господа! Неужели ваша сладенькая благотворительность может что-то изменить в судьбах страждущих по всему свету?
– Айртон, – спокойно сказал Мак-Наббс, – вы увлеклись.
– Что ж, допустим. Все, что я хочу сказать, это что вашему лорду Гленарвану не составит труда купить себе новое суденышко, чтоб продолжить свой увлекательный кругосветный вояж. Для моих же ребят корабль, любой корабль, а тем более такой, как «Дункан», – едва ли не единственная возможность наконец-то зажить достойно, перестать быть отверженными и гонимыми, прекратить бесконечный бег.
– Занявшись пиратством в здешних водах?
– Занявшись… я бы назвал это охотой за призами.
– Уж тут как ни назови, – снова пожал плечами майор. – Так зачем все-таки вы сохранили мне жизнь? Надеетесь, что я напишу вам дарственную на корабль моего кузена? Напрасно. Он мне не принадлежит.
– И очень жаль, потому что это было бы лучшим выходом для всех. Мы получили бы корабль, вы сохранили бы жизнь матросам...
– Жизни матросов? – Мак-Наббс нахмурился.
– Да, если, конечно, они вас беспокоят. Лорда Гленарвана бы обеспокоили – с его-то сусальной благотворительностью. Но, боюсь, предложи я написать дарственную ему...
– Я думаю, он найдет в себе силы послать вас ко всем чертям. Но что может угрожать матросам, если они в Мельбурне, а вы здесь? И что, кстати говоря, вы делаете здесь, если «Дункан» в Мельбурне?
– Выжидаю удобного случая, – развел руками Айртон. – Ведь, согласитесь, пытаться захватить корабль посреди оживленного порта было бы несколько... неразумно.
– И поэтому ваша цель – заманить его в место менее оживленное? Падеж лошадей и быков – все это затеяно для того, чтобы Гленарван дал указание «Дункану» перейти в ближнюю более укромную бухту, а большей части команды – выйти нам на подмогу? Сколько лошадей и быков останется у нашего отряда в эту ночь, господин Айртон?
– Немного, – Айртон фыркнул в усы. – Что ж, если вы так хорошо все раскусили, давайте сбережем время, господин майор.
– Вам? Или мне? Вы так и не ответили, что вам от меня нужно.
– Вы на этот вопрос прекрасно ответили сами. Мне нужно, чтобы «Дункан» ушел из Мельбурна и явился в место, менее оживленное. Если хотите, я укажу вам, какое из таких мест будет удобней и не вызовет подозрений. Так как капитан, точнее, если я правильно понял, исполняющий обязанности капитана «Дункана» будет слушаться только приказов его владельца, мне от вас нужен такой приказ. Подделаете вы руку вашего двоюродного брата, напишете письмо от его имени или отдадите соответствующие указания сами – мне нет дела. Сможете увести с яхты часть матросов – что ж, тем больше их останется в живых.
– То есть, от меня вам нужно письмо? – сложить на груди связанные руки не представлялось возможным, но он все-таки постарался расправить плечи, упираясь лопатками в сырую осклизлую стену.
– Именно, – кивнул Айртон.
– Нет.
Бывший боцман цокнул языком.
– Торопитесь. Слишком, слишком торопитесь. Мы с вами еще даже не оговорили цену.
Мак-Наббс, который в глубине души уже почти ждал удара ножом, едва не рассмеялся.
– То есть, вы сейчас не угрожаете мне с позиции силы, а готовы предложить что-то в обмен на письмо? Это полностью меняет дело! И что же?
– Очень просто, жизни ваших товарищей.
Майор замер, одеревенев лицом. Стало тихо.
– Я так полагаю, мы сейчас не о матросах?
– Правильно полагаете. – Айртон вытащил из кармана самодельную папиросу и начал тщательно ее перекручивать, просматривая табак. – Я о лорде Гленарване и компании. Девять человек, среди которых две женщины и ребенок. Места тут глухие. Если мне откажете вы, я обращусь с тем же вопросом к ним. Нужно ли вам так отягощать свою совесть, господин майор?
В тишине замершей пещеры слышно было, как трещит высеченный Айртоном огонек, взбегая по сухому телу трута. С трудом балансируя связанными руками, майор наклонился вперед.
– Блефуете, господин Джойс, – сказал он, глядя тому прямо в глаза. – Их, как вы уже сказали, девять человек, из них семеро могут держать в руках оружие и отлично вооружены. Вас я пока видел пятерых. Вы ведете нас уже три недели от самой Уиммери – а значит, не считали, что перебить всех было бы таким легким выходом, – иначе зачем нужна вся эта кутерьма с лошадьми? Фургон хорошо укреплен, а с момента моего исчезновения мои товарищи и подавно будут настороже. Не выйдет, Айртон. Предлагайте другую цену.
– Что ж, – Айртон сузил глаза и выпустил первое колечко дыма, – если недостойно торговать тем, чего не имеешь, предложу то, что у меня точно есть. Что вы скажете о вашей жизни, майор?
– В обмен на двадцать пять жизней матросов? – Мак-Наббс откровенно ухмыльнулся сквозь зубы. Табачный дым отчаянно раздражал его, хотелось курить. – Да вы шутник, господин мнимый боцман. Не слишком ли неравная выходит сделка?
– Ну почему же? – Айртон затянулся в последний раз и не спеша отложил папиросу. – Их-то смерть могла бы быть легкой. А вот вам грозит мученическая.
Он коротко размахнулся и ударил.
***
Попытка вызволить завязший в грязи фургон заняла полдня – и не увенчалась успехом. Подсохшая глина держала крепко, точно настоящая западня, бык и лошадь выбивались из сил. Солнце меж тем поднялось высоко и начало припекать, лужи на дороге постепенно испарялись, и река неподалеку наконец перестала бушевать.
– Похоже, ваша версия оказалась несостоятельной, – заметил Айртону глубоко обеспокоенный Гленарван. Тот угрюмо пожал плечами и продолжил возиться с лошадью, извозившейся в грязи по самые плечи. Слышавший разговор Паганель неразборчиво фыркнул, но под взглядом боцмана стушевался и ушел.
Паганель не находил себе места. Помимо беспокойства, охватившего всех, его терзала какая-то смутная, еще не определившаяся мысль, некое неясное подозрение, тем более мучительное, что подозрительность вовсе не была свойственна его жизнерадостной натуре. Пытаясь ухватиться за эту мысль, взглянуть на нее попристальнее, географ не знал, чем себя занять, и бесцельно слонялся вокруг стоянки, размашисто жестикулируя, как будто бы вел сам с собою какой-то мучительный диалог. Так он добрел до опушки, поглядел, как Вильсон присыпает землей окоченевшие трупы лошадей и быков, чтобы не допустить распространения неизвестной заразы, зачем-то сорвал и растер между пальцев рыжие соцветия с росших неподалеку кустов, хмыкнул, вернулся к фургону, взялся зачем-то перебирать свой багаж. Взгляд его упал на номер «Австралийской и Новозеландской газеты», купленный майором в Сеймуре и который потом пришлось тщательно спрятать, чтобы не беспокоить дам известием о присутствии поблизости беглых каторжников. Слово «каторжник» вызвало было в возбужденном мозгу ученого некий отклик, но потом на глаза ему попался заголовок газеты, а точнее, только его окончание, оказавшееся на виду, после того, как страницу сложили вчетверо.
– "Land", – прочитал Паганель, и мысли его тут же приняли совершенно новое направление, что, впрочем, не было для него необычным. – "aland". «Зеландия». Да нет, этого просто не может быть!
Все то время, пока Гленарван и прочие совещались, решая, как поступить дальше, Паганель, устроившись в тени фургона, лихорадочно размышлял о своем случайном открытии. Не замечая ничего вокруг, он так и эдак переставлял слова размытого документа, вновь и вновь рассматривал карты побережья и перебирал имевшиеся у него при себе справочники. И чем больше он об этом думал, тем более правдоподобным виделось ему новое толкование письма капитана Гранта. Слово "aland" словно бы светилось мистическим светом посреди листа, не позволяя прочесть себя как-либо иначе, нежели обрывок слова "Zealand". Все прочие слова документа выстраивались вокруг него в нерушимой гармонии, даты тоже не порождали противоречий: если взять за день крушения «Британии» 27 июня 1862 года – к этому времени с равным успехом можно было дойти из Кальяо что до Идена, что до Окленда. Но главное – главное, на что они все должны были обратить внимание гораздо раньше – крушение у берегов Новой Зеландии легко, хотя и весьма печально, объясняло тот факт, что письмо в бутылке оказалось единственной весточкой от спасшихся за два года. В то же время, если бы корабль капитана Гранта затонул у восточного побережья Австралии, достаточно густо заселенного и имеющего регулярную связь с другими колониями, правдоподобного объяснения, почему достойный шотландец до сих пор не объявился дома, не существовало. Но это значит, что человек, столь упорно настаивавший, что «Британия» затонула именно в заливе Туфолд…
Паганель вскинул голову. Две части головоломки внезапно сошлись воедино, но картинка получилась отталкивающая.
Географ все еще продолжал спор с самим собой, когда лорд Гленарван, разыскав его, попросил определить координаты места, где они находились, и некоторые расстояния. Паганель выполнил указание словно бы во сне. Так же сомнамбулически он слушал, как обсуждался и после некоторых колебаний был принят план Айртона, и даже кивнул, когда спросили о его мнении.
План предполагал, что сам Айртон на единственной оставшейся лошади отправится в Мельбурн и, сообщив Тому Остину о положении путешественников, передаст ему указание следовать в Иден, а оттуда выходить навстречу компании Гленарвана, оказавшейся в западне у разлившейся Сноуи. План позволял всем, кроме Айртона оставаться на месте и продолжать поиски майора, пока не подоспеет помощь. И план этот был бы весьма хорош, если верить, что такая помощь когда-нибудь подоспеет. Но Паганель уже не был в этом уверен.
– Вы позволите, – спросил он, заходя за спину Гленарвану и довольно бесцеремонно вынимая у него из рук только что законченное письмо. Гленарван пожал плечами и документ отдал.
– «Приказываю Тому Остину, придерживаясь тридцать седьмой параллели, отвести «Дункан» к восточному побережью…», – прочитал Паганель вслух. – Скажите, Айртон, а почему вы считаете лучшим местом встречи именно залив Туфолд?
– Но это же просто, – ответил за боцмана Гленарван. – Вы, видно, забыли, что именно в этом заливе мы намеревались продолжить поиски пропавшего экипажа «Британии», и Том Остин сбережет наше время, если направится сразу туда.
– Ах, да, да, – сказал Паганель и с видом еще более рассеянным, чем когда-либо, потер подбородок. – А скажите, господин Айртон, что именно стало причиной гибели судна в заливе Туфолд?
– Ох, верно, – нервно сжимая в руках платок, воскликнула леди Элен. – Не будет ли заход в этот залив представлять опасность и для «Дункана»?
Айртон с заметным раздражением передернул плечами.
– Не беспокойтесь, леди, – с галантным поклоном ответил он, – и вы, господа. «Британия» подошла к побережью Австралии в ночной тьме, измотанная длительной борьбой со штормом. «Дункан» придет туда при совершенно других условиях, и те же скалы, что стали роковыми для «Британии», он обогнет шутя.
– Значит, «Британия» погибла, наткнувшись на скалы? – продолжал настаивать географ, которого Айртон в своем ответе попросту проигнорировал.
– Да, на скалы у входа в залив.
– Но в северной части залива Туфолд нет скал! – заявил Паганель, потрясая в качестве доказательства географическим справочником. – Там песчаные отмели!
Леди Элен ахнула, Гленарван нахмурился, Айртон изменился в лице.
– Не хотите ли вы сказать, господин ученый, – прорычал он в откровенной ярости, – что я лгу?
– Я это уже сказал, – Паганель вздернул подбородок, став похожим на задиристого молодого петушка. – И еще могу добавить, что гибельное воздействие гастролобиума на домашний скот было изучено и описано Гарольдом Беннетсом еще в 1856 году, и если человек, проживший здесь несколько лет, занимаясь именно домашним скотом, выбирает для ночного пастбища поляну, сплошь заросшую этим растением, я не могу увидеть тут ничего, кроме злого умысла, и…
– Паганель! – крикнул Гленарван, первым понявший, что сейчас произойдет, и шагнул вперед.
Айртон резко двинул рукой. Грянул выстрел. Паганель дернулся и упал, закричал Гленарван. Все остальные застыли в невольном оцепенении, и потому Айртон, никем не задержанный, выбежал из палатки и скрылся в лесу.
***
Возле его лица стояла миска дурно пахнущей и явно несвежей похлебки и плошка с водой. Мак-Наббс с тоской подумал, что еще пара дней и о гордости, пока еще не пускавшей его подбирать пищу с земли, точно собака, придется забыть - голод и жажда пересилят. Связанные руки не просто ныли, а горели огнем. В земляной пол рядом с его головой уткнулось дуло ружья. Он моргнул.
– Неужто совсем не голодны? – глумливо прорычал, склонившись над ним, кузнец из Блэк-Пойнта и точным ударом ружья перевернул плошку с водой. Драгоценные капли мгновенно впитались в землю.
Мак-Наббс сжал зубы. В конце концов, подумал он, счастье, что это все не будет слишком уж волновать его еще целых два дня. А там, как говорится в старой восточной притче, либо шах помрет, либо ишак. Курить ему в любом случае хотелось сильнее, чем есть или даже пить.
Злость, тем не менее, заставила его максимально напрячь ноги и рывком сесть. Закололо где-то в подреберье. Кузнец, ухмыляясь, выдержал его тяжелый взгляд, хмыкнул и отошел. То ли атаман, уходя, запретил им бить пленника, то это по умолчанию позволялось только ему.
Айртона не было. Долговязый бандит по-прежнему сидел у противоположной стены, починяя разорванный пантронташ и, похоже, лелея поврежденную ногу. Больше в пещере не было никого, и только снаружи доносились голоса и ржание лошадей.
– Где мы? – хрипло спросил он, не слишком рассчитывая на ответ. Но раненый разбойник, как оказалось, был настроен более дружелюбно, чем его приятели.
– В пещерах старушки Сноуи, – откликнулся он, сплевывая сквозь зубы. – Их тут добрый боженька словно бы для нас и выкопал. Вы, главно дело, не волнуйтесь, что ваши приятели нас отыщут: в здешних местах добрые люди испокон веков прятались от констеблей. Можно сверху пройти – не увидишь ни человека, ни лошади, ни входа в укрытие.
Это не слишком-то утешало.
– Вашего главаря давно нет?
– Что, счет времени потеряли? – долговязый понимающе хохотнул. – Вы тут с рассвета валяетесь, а сейчас третий час пополудни. Не думаю, правда, что вам это сильно поможет.
Мак-Наббс посмотрел на хорошо освещенный зев пещеры. Значит, она выходила на запад. А если вспомнить, что ночью бушевавшая Сноуи шумела прямо под ними…
В проеме показалась небритая физиономия кузнеца.
– А примолкните-ка вы оба, – грубо потребовал он, – или уже я с вами поговорю!
Долговязый расхохотался ему в ответ, скаля щербатые зубы.
***
Айртон вернулся к первым сумеркам, злой, как черт, и весь перемазанный грязью.
– Дьяволы бы побрали вашего географа! – рыкнул он, обводя пещеру взглядом, и тут же принялся перезаряжать револьвер. – Его и его не в меру длинный нос! Мне пришлось уйти, громко хлопнув дверью, а свинец нынче дорог, знаете ли.
Мак-Наббс помертвел. Перед глазами поочередно вставали задиристая улыбка Паганеля, спокойный открытый взгляд Гленарвана, уверенный прищур Джона Манглса. А там еще маленький Роберт! Женщины!
– Кто? – хрипло спросил он.
– Кто по собственной глупости угодил мне под пулю? – Айртон сплюнул, загнал в камору патрон и хрипло выругался. – А давайте поиграем в угадайку, майор! Вы-то мне навстречу пойти отказались.
Мак-Наббс до скрипа сжал зубы. Да какая разница, кто! Оплакать друзей он успеет и после, если к тому времени еще будет, кому и кого оплакивать. Но сейчас у Айртона хватало дел и без угадайки.
– Хватит скалиться, волки! – рассовав по карманам оставшиеся патроны, атаман рывком обернулся к приятелям. – Седлать лошадей! Нам надо залечь у развилки на Люкноу раньше, чем туда пришвартуются джентльмены. Будь я проклят, если они до этого не додумаются, но сперва им нужно будет обмозговать мои гостинцы!
– А с этим что? – кузнец, проходя мимо, двинул Мак-Наббса ногой по голени. Майор подавил вздох и даже не повернул головы. С фантазией у этого дикаря было еще хуже, чем с манерами.
Айртон окинул его задумчивым взглядом гробовщика, готовящегося снять мерки.
– И этого с нами, – наконец кивнул он. – Ему будет, на что посмотреть.
– А ежели сбежит?
– Не сбежит, – отмахнулся главарь. – Ну а если сбежит, – он искоса взглянул на майора, – так всю жизнь будет терзаться вопросом, чего именно не увидел.
И то верно: будет. Клонившееся к закату солнце встретило его мягким теплом. Сноуи действительно шумела прямо за спиной. Лагерь должен был бы быть ниже по ее течению, к югу. Но понять, где именно, пройти нужное расстояние, предупредить – непонятно, о чем, – он почти наверняка не успеет. Что ж, тогда будем ориентироваться по ходу. Дорога на Люкноу, значит?
– Спасибо, что не дубиной, – усмехнулся Мак-Наббс, когда опустившийся на голову мешок положил конец рекогносцировке.
– Будешь умничать, – флегматично отозвался Долговязый, освобождая ему руки и вновь связывая, теперь уже впереди, – будет и дубина. На лошади удержитесь, сэр?
- Удержусь, сэр, - съязвил он, ощущая, как по занемевшим предплечьям, покалывая, разбегается кровь.
Лошади шли беззвучно, очевидно, копыта их чем-нибудь обернули, и по веткам, хлеставшим его по лицу и плечам, было ясно, что движутся они по какой-то тропе, а не по тракту, приведшему сюда фургон.
На привал остановились уже в темноте. Ночь снова принесла с собой росу и свежесть, но собравшиеся было тучи, едва вышла луна, расступились, затопив окрестности мертвым серебряным светом. С его головы стянули мешок – зато связали ноги – и оставили озираться. С холма, где в высоких зарослях засела шайка, вся долина была видна, как днем. Неудачную ночь выбрал Эдуард, чтобы послать гонца. Если жив он еще, Эдуард.
Ждать пришлось долго. Бандиты, выслушав указания главаря, разбрелись по отведенным местам. Он сам оказался в переплетеньи ветвей в полутора метрах от Айртона, и оба в молчании разглядывали сонную долину, делая вид, что их вовсе не раздражает общество друг друга. Дорога петляла у них перед глазами серебристой скомканной лентой, прежде чем пройти точно под холмом - и обоим им было понятно, что в случае чего майор не успеет предупредить своих даже криком: ведь выстрел действует куда быстрее, чем крик. И звучит куда громче.
И все равно оба были настороже.
Стук копыт едва не застал их врасплох. Он далеко разносился в замершем ночном воздухе. Всадник. Один. Совсем не таится. Или, выехав на широкую дорогу, опрометчиво решил, что уже в безопасности? Его еще даже не видно, но копыта стучат настойчиво, громко. Каторжники вокруг зашевелились, приготовляясь. Напрасно спешат. Они успеют и разглядеть, и прицелиться, и устроиться поудобнее до того, как жертва приблизится на расстояние выстрела, до того, как успеет что-то понять.
Всадник наконец становится виден: пока едва различимым силуэтом. Он среднего роста, значит, не Паганель, и, слава небу, не Роберт. И не Олбинет, если судить по сложению. Эдуард? Джон Манглс? Лунный луч высвечивает матросскую шапочку с помпоном – один из матросов! – и скользит по выбритому подбородку и щекам. Мальчишка. Мюльреди. Сын старого егеря из Малкольм-касла.
Майор устало прикрыл глаза. «Слава богу», – мелькнула на краю сознания трусливая мысль. Но даже сквозь закрытые веки он продолжал видеть, как мальчишка из старого Люсса скачет по австралийской дороге навстречу своей судьбе. А в окрестностях Малкольма сейчас, должно быть, вереск, совсем поблек, и над озером вспархивают спугнутые охотниками стаи уток. Оуэн, внезапно вспомнилось имя. Оуэн Мюльреди. Мучительно хочется курить, и отчего-то обидно думать, что Эдуард бы на его месте не сомневался.
– Мистер Айртон, – он подался вперед. Шепот в этой пустыне слышно, как крик, но пока всадник все еще далеко. – Вам ведь нет нужды его убивать!
Айртон обернулся и ухмыльнулся так, что стало ясно: он и сам уже думал об этом.
– Ну-ну, продолжайте, – снисходительно кивнул он. Как есть, издевается, а гонец Гленарвана между тем все ближе и ближе.
– Если я вас правильно понял, – принялся на ходу соображать Мак-Наббс, - он везет либо письмо, либо устный приказ. Во втором случае, убив его, вы останетесь ни с чем. В первом – велик шанс повредить письмо, залить кровью, да попросту не найти. Или не узнать необходимого пароля. Дайте мне переговорить с ним – и, ручаюсь, приказ лорда Гленарвана будет у вас.
– Точнее, у вас, – Айртон насмехался уже в открытую.
– У меня. И, если мальчишка останется жив, я передам вам его.
– Вот как? А вы быстро меняете свои убеждения, майор!
– Только когда меняются обстоятельства.
Айртон, зевнув, принялся рассматривать дорогу.
– Что-то недостаточно вы убедительны, господин Мак-Наббс…
– Тебе в ноги пасть? – не сдержался майор.
Атаман каторжников окинул его внимательным взглядом и, должно быть, решил, что в ноги он, пожалуй, и не падет.
– Давайте, – кивнул он наконец. – Только помните, майор, один лишний шаг – и мне не составит труда пристрелить вас обоих. Даже не знаю, почему бы мне не сделать этого в самый момент передачи письма. Снять его с вашего трупа не так уж и сложно. Эй, там! – сделал он знак кузнецу. – Развяжи ему руки. Нет, ноги не нужно. Стреноженные лошади так забавно гарцуют.
Кузнец растянул губы в подобострастной усмешке, срезая ему веревки с рук. Плохо, подвижность они почти потеряли. А потом его попросту спихнули с холма. Связанные ноги легко заскользили по росистой поросли, он в кровь ободрал почти негнущиеся ладони, пытаясь остановить неизбежное падение, и, уже внизу, у дороги, потерял еще драгоценные полминуты, чтобы снять путы с ног. А Мюльреди уже у холма и, разумеется, поднятый шум он не мог не услышать.
- Кто здесь? - парень громко щелкнул затвором, а вот спешиваться не стал - молодец!
- Оуэн Мюльреди, - отчетливо проговорил Мак-Наббс, выходя из кустов. Луна ярко освещала дорогу. - Это я. Нам нужно поговорить.
- Мистер Мак-Наббс! - мальчишка мигом скатился с лошади. - Святые угодники! Да как же... Да вы же... да мы ж вас уже похоронили!
Мак-Наббс скупо улыбнулся. В ярком лунном свете было хорошо видно, как растерянно бегают глаза Мюльреди.
- Да у вас же висок разбит, - потрясенно выговорил он наконец, чуть качнувшись вперед. – И губа, и руки в крови.
Ну ты еще про двухдневную щетину вспомни, парень!
- Не подходи, - тихо предупредил майор, прерывая поток взволнованных излияний. - Оставайся с той стороны. Держись так, чтобы между мной и тобой всегда была лошадь, а я всегда оставался между тобою и холмом.
Мюльреди вздрогнул и мгновенно собрался. Все-таки хорошо готовит своих людей капитан Джон.
- Мы на мушке? - спросил он, быстро оглядевшись.
- Да. Они на холме. Дорога простреливается вся.
Глаз на холм мальчишка не поднял, и это опять хорошо.
- Это Айртон?
Еще лучше!
- Да. Так лорд Гленарван уже знает?
Парень быстро кивнул.
- Да. Айртон от нас... нехорошо ушел.
- Мюльреди, - майор на секунду помедлил, решаясь, но тут же взял себя в руки, - кто-то из наших погиб сегодня?
- Нет. О, нет, - заторопился Мюльреди, словно опасался, что ему не поверят. - Милорд ранен, но в руку, легко. Мсье Паганель упал и зашиб плечо.
- Ну, в этом я даже не сомневался, - усмехнулся Мак-Наббс, чувствуя, как накатывает волнами невозможное облегчение. Только бы глупостей не натворить!
- Мистер Мак-Наббс, - Мюльреди сдвинул бесцветные брови, - что им нужно?
Молодец, мальчик, не давай мне о деле забыть.
- Пойдем, - он тронул под уздцы притихшую лошадь. - Медленно и неспешно пойдем вдоль дороги, держись по-прежнему слева от меня. У тебя не найдется сигары? А жаль. Так вот, видишь ли, Оуэн, им нужен «Дункан». И об этом обязательно необходимо предупредить лорда Гленарвана.
- «Дункан»? - хрипло переспросил Мюльреди.
- «Дункан». И ключом к нему является то, что ты везешь с собой. Нет! – быстро предостерег он. - Не поднимай руку! Разорвать письмо ты не успеешь, и не стоит до времени показывать им, где оно. Это ведь письмо? Не устный приказ?
- Письмо от лорда Гленарвана, - секунду помолчав, ответил Мюльреди. – Для мистера Тома Остина.
- Так вот, - сказал Мак-Наббс, глядя в землю, чтобы сосредоточиться. Шаги впечатывались в примятую траву упруго и почти беззвучно. - Их здесь шестеро, но это явно еще не вся банда. Все верхом и, похоже, не испытывают нужды в запасных лошадях. Их лагерь - выше по течению Сноуи, я не знаю, сколь далеко от нашего. Там скалы, на вход в пещеру указывает остроконечный пик со сколотой верхушкой. Двое остались там, четверо здесь со мной. Их цель - захватить быстроходный «Дункан», чтобы сделать его разбойничьим судном. План: Айртон прибудет в Мельбурн под видом посланника Гленарвана. Под его руководством Том Остин должен будет перевести «Дункан» в безлюдную бухту, где вся банда скопом нападет на него и перережет команду. - Он резко поднял глаза. - Запомнил? А теперь, Оуэн Мюльреди, ты отдашь мне письмо, так, чтобы все они видели, что отдаешь, после сядешь на лошадь и направишься в обратный путь, чтобы рассказать это все Эдуарду Гленарвану. Пока будешь в виду этого холма, не торопись и не двигайся резко. Покуда письмо у меня в руках, они стрелять не будут.
Мальчик вскинулся уже на словах про возвращение.
- Нет! А как же «Дункан»? А люди? А... вы?
- Оуэн, - сказал Мак-Наббс так убедительно, как только мог, - это - западня. Ни «Дункану», ни мне не поможет, если ты сложишь здесь голову. Гленарван и остальные должны знать о том, что происходит.
Парень растерянно заломил брови.
- Возьмите мою лошадь, - прошептал он, заглядывая Мак-Наббсу в глаза. - Она быстрая. Я задержу их, сколько могу.
Эх, вот же выросло не воевавшее поколение…
- Ты считаешь этих бандитов полными глупцами? Я - более ценный заложник. Если мы поменяемся, из-под холма не выпустят ни одного из нас.
- Но…
- Письмо мне и марш отсюда! Это приказ.
- А что вы будете делать?
Майор, не выдержав, закатил глаза.
- Это уж мне решать. Письмо - и постарайся добраться живым.
- Да хранит вас бог, - сказал Мюльреди, запуская руку за пазуху.
Так, а теперь главное – никого не спугнуть.
Кусты наверху закачались и зашумели, едва только Мюльреди взобрался в седло.
Мак-Наббс быстро выпрямился, развернувшись к холму, и обеими руками поднял перед лицом злосчастное письмо – драгоценный трофей в этой безмолвной схватке.
- Дайте ему уехать, - проговорил он отчетливо и жестко, - или я тоже нарушу сделку, – И, не оборачиваясь к Мюльреди. – Вперед. Помни, жизнь товарищей в твоих руках. Доберись до лагеря живым.
Мюльреди тронул с места коня. Приглушенный топот отдавался грохотом в ночной тиши. На то, чтобы придумать, что же он будет делать, у майора оставались считанные мгновения.
***
В лагере действительно все были живы, но настроение там царило похоронное.
За мгновение до выстрела Айртона Паганель, напуганный окриком Гленарвана дернулся в сторону, зацепил коленом о складной столик, сверзил на землю походный письменный прибор, расплескивая чернила, и, не удержавшись, сам рухнул вслед, напоследок приложившись левым плечом о стоявший тут же сундук.
В тот же миг Гленарван метнулся вперед, не раздумывая, безотчетно желая заслонить упавшего собою от опасности. Он взмахнул рукой. Грянул выстрел. Пуля прошила мягкие ткани предплечья, но, по счастью, не задела кости.
В первый момент все растерялись от неожиданности, но сразу после Джон Манглс и два его матроса бросились наружу в надежде настичь Айртона и заодно убедиться, что в лесу нет других чужаков. Пока капитан Манглс, Вильсон и Мюльреди обшаривали подлесок, леди Элен, мужественно сохранявшая хладнокровие, перевязала рану мужа и убедилась, что он не слишком тяжело пострадал. Олбинет помог подняться Паганелю. Вернулись матросы и в унынии сообщили, что никого не нашли. Последним в палатку зашел капитан Джон.
– Что ж, друзья, – сказал Гленарван, поднимая с пола измятое, перепачканное чернилами письмо. – Наше положение нельзя назвать много худшим, чем прежде, и то, что оно теперь прояснилось, можно даже назвать изменением к лучшему. Мы теперь знаем, что столкнулись не с силами природы, но с жестоким и коварным врагом. Нам понадобятся все наши силы, чтобы противостоять ему, и вся возможная осторожность. И еще, – Гленарван помолчал и нервно сглотнул, – наш враг показал, что он безжалостен и не готов останавливаться ни перед чем. Зная это… мне больно об этом говорить, но, кажется, мы можем быть почти уверены, что наш пропавший товарищ погиб и больше уже не вернется к нам.
Ничего не говоря, Паганель встал и неловко, на негнущихся ногах направился к выходу.
– Господин Паганель, – Гленарван с искренним сочувствием смотрел ему вслед, – прошу вас, не уходите. Вы будете мне очень нужны.
– Зачем же? – бесцветным голосом спросил Паганель, останавливаясь у дверного полога.
Гленарван указал на столик, где Олбинет как раз закончил раскладывать рассыпавшиеся бумагу и перья, на испорченное письмо и свою увечную руку.
– Нам будет нужен новый приказ Тому Остину. Положение наше ничуть не поменялось и отправка гонца к оставшимся на «Дункане» – лучшая возможность как то его поправить. Я теперь не могу писать сам. Если вы согласитесь оказать мне такую любезность...
Леди Элен опустила глаза. Всем было ясно, что таким образом Гленарван пытается как-то отвлечь ученого от постигшего их всех горя и не дать уйти одному в темноту, которая нынче была опасной. Все скорбно молчали. Паганель покорно, словно лунатик, вернулся и сел к столу.
Мысли Паганеля метались, обрываясь в какую-то глухую, тянущую пустоту, черную, словно чернильные пятна на разбросанных белых листах. В этих чернилах тонуло все: звуки обращаемых к нему слов, мысли, воспоминания. Самые чувства будто бы обложило ватой. Он тщетно попытался ухватить хоть какое из них, чтобы сосредоточиться, но тут разрыдалась Мэри Манглс, понявшая, что предательство Айртона лишало ее надежды когда-либо увидеть отца, – и Паганель вспомнил. Новая Зеландия! Он ухватился за эту мысль, за воспоминание о своем недавнем открытии, пока еще остававшемся тайной для всех. Он вертел эту мысль так и эдак, не пуская в свое сознание то, другое, что могло бы причинить боль. И, одержимый одной этой мыслью, он писал под диктовку Гленарвана, почти не вдумываясь в значение слов. Гленарван поставил размашистую подпись, конверт был запечатан. Стать новым гонцом вызвались все как один, но короткая соломинка досталась Мюльреди.
***
На то, чтобы придумать, что же он будет делать, оставались считанные мгновения. Треск сухих веток, сквозь которые яростно продирались четыре человека, почти полностью их заглушал удалявшийся топот копыт. Вот уже и мгновений тех не осталось… Хоть что-нибудь! Нарочито медленно и спокойно Мак-Наббс развернул письмо. Благослови, Господи, лунный свет!
– Только попробуй! – прорычал Айртон, выходя на дорогу в паре дюжин шагов от него, щелкнул на взводе ружейный курок. – Сделай что-то с письмом – и моя пуля прошьет тебе кишки!
Майор поднял бровь и с выражением зачитал:
– «Приказываю Тому Остину, придерживаясь тридцать седьмой параллели, отвести «Дункан»... Что ж вы еще дальше место встречи не выбрали?
– Главное, что лорду Гленарвану оно не показалось слишком далеким, – проворчал атаман, надвигавшийся на него с карабином наперевес. – А уж мы проделаем это расстояние, удобно расположившись в каютах «Дункана». Что до меня, я ожидаю морской прогулки с радостью!
Майор молча кивнул. В неверном свете строчки расплывались, прыгали перед глазами. Пять шагов между ним и каторжником, заряженный карабин – идеальный случай совершить красивое самоубийство, так ведь не поможет. Три шага.
Мак-Наббс широко ухмыльнулся и, с показной тщательностью сложив письмо, опустил его за пазуху своей изрядно потрепанной рубашки.
– Я передумал, – спокойно ответил он на яростный возглас Айртона. – Вернее, я как раз решил принять ваше прежнее щедрое предложение. Письмо Том Остин получит из моих рук, и я же прослежу, чтобы он и матросы покинули борт живыми. А потом сам прокачусь в уютной каюте «Дункана».
– Тебе жить расхотелось?! – бессильная ярость противника порождала в душе непривычное чувство злорадной радости. – Да ведь я же сейчас нажму на курок!
– Попробуйте, – майор приглашающе развел руки. – У вас будет очень мало шансов не зацепить письмо. А помощник капитана яхты, могу вас заверить, отнюдь не дурак и к тому же человек достаточно исполнительный, чтобы не прислушаться к требованиям незнамо кого, не имея письменного распоряжения от хозяина судна.
– Вы ведь отдаете себе отчет в том, что от смерти вас отделяет крошечный клочок бумаги? – уже спокойнее процедил Айртон, опуская ружье.
Мак-Наббс отдавал. Он осознавал также, что эта призрачная защита продержится дай бог если до первого привала. Пусть он не слишком страдал, обходясь без еды вот уже второй день, продержаться без сна всю дорогу до Мельбурна ему вряд ли удастся. Он был в должной степени реалистом, чтобы понимать, что освободить его, скорее всего, не успеют. Но и человеком достаточно крепкой веры, чтобы делать, что должно, уповая на высшее милосердие. До восхода еще далеко, до привала – еще дальше, и за это время еще многое можно придумать.
Возвращение на поляну, где каторжники оставили стреноженных лошадей, подарило ему надежду на то, что если не высшее милосердие, то уж высшая справедливость все-таки существуют. Два из пяти животных лежали на земле в очень знакомых позах. Первое уже начало коченеть, неестественно вытянутые ноги второго мелко подрагивали в предсмертной агонии.
– Нажрались, – мрачно сказал кузнец, бессильно пиная ногой безобидный на вид куст с яркими оранжевыми цветами. – Какому болвану доверили выбрать место стоянки?
Командир только плюнул.
– Кажется, путь до Мельбурна грозит затянуться? – с непонятной для себя самого веселостью висельника подытожил Мак-Наббс. – Вы ведь уступите мне одного из оставшихся скакунов, господин Айртон? Вы все тут здоровые ребята, а я вашими заботами бит и хром, да и поясница к погоде ноет.
Айртон, у которого, видать, наконец закончилось и долготерпение и остатки учтивости, в весьма крепких выражениях посоветовал пленнику придержать язык ради безопасности его же собственной шкуры, но лошадь дал. И даже глаз не завязал, как видно, уже не надеясь на пользу от этой меры. Порядком заморенные скакуны не вынесли бы двоих седоков, так что полупеший отряд теперь двигался медленно – и, насколько мог понять майор, ровно той дорогой, по которой четверть часа назад умчался Мюльреди. Пещеры у лагеря – это все-таки было значительно лучше, чем нехоженый Мельбурнский тракт.
Продолжение - в комментариях: здесь (и следующий за ним комментарий) и здесь (и последующие три коммента)
Канон Ж.Верн «Дети капитана Гранта»
Размер: около 14 500 слов (ага, есть в этом некое изощренное издевательство)
Статус: закончен!
Персонажи: майор Мак-Наббс, Паганель, Айртон, Гленарван, другие
Пейринги: дженовые, прослеживаются
Категория: джен
Жанр: приключения, херт-комфорт (а планировалось в обратном порядке)
Примечание: альтернативное развитие событий, начиная с момента выслеживания Мак-Наббсом шайки Бена Джойса в лесу. Но при этом - максимально близкое к канону. Курсивом - цитата из канона.
Примечание 2: сноски к одному из последних отрывков
* Краткая история воздухоплавания:
братья Монгольфье – 5 июня 1783 года – первый подъем в воздух на воздушном шаре, наполненном теплым воздухом
профессор Шарль (Жак Александр Сезар) – 27 августа 1783 года – первый подъем в воздух на шаре, наполненном водородом
Жан-Пьер Бланшар – 1785 год – первый перелет через Ла-Манш на аэростате, наполненном водородом. Разрабатывал способы управления воздушным шаром. Путешествовал с показательными полетами по Европе и Америке. Вел записки.
Софии Бланшар – жена Жана-Пьера. Поддерживала начинания мужа, продолжала летать и после его смерти, погибла в результате крушения воздушного шара, в который попала шутиха во время фейерверка.
Примечание 3, не имеющее особого отношения к тексту
Nemo me impune lacessit (лат.), оно же Cha togar m' fhearg gun dìoladh (гэл.), оно же No one can harm me unpunished - "Никто не тронет меня безнаказанно" - королевский шотландский девиз, используемый до сих пор, а также девиз шотландского рыцарского ордена Чертополоха и шотландских частей британской армии, в том числе 42-го пехотного полка, в котором служил наш герой. С учетом размаха ставить эту фразу эпиграфом к фику мне показалось слегка нескромным, так что просто оставляю здесь для сведения. Потому что, по-моему, очень подходит.
Предупреждения: логическая необходимость создания текста, практически повторяющего сюжет канона, только для того, чтобы дать одному герою побольше поприключаться, пусть останется на совести автора
Еще предупреждения: Айртон - отрицательный герой. Да, в фике тоже
Размещение: только предупредите
читать дальшеОколо одиннадцати часов вечера, после недолгого, нездорового сна, тяжелого и утомительного, майор проснулся. Он с удивлением заметил какой-то неясный свет, мерцавший среди деревьев. Мак-Наббс принял его было за распространившийся по земле пожар.
Он встал и направился к лесу. Велико же было его удивление, когда он увидел, что источником зарева была фосфоресценция огромного поля грибов. Их поры светились в темноте очень ярко.
Майор, не будучи эгоистом, уже хотел было разбудить Паганеля, чтобы и ученый полюбовался этим явлением, как вдруг остановился словно вкопанный.
Фосфорический свет освещал весь лес на полмили кругом, и Мак-Наббсу показалось, что какие-то тени скользят вдоль опушки. Был ли то обман зрения? Была ли это галлюцинация?
Майор бросился на землю и стал внимательно наблюдать. Вскоре он ясно увидел, как несколько человек, то нагибаясь, то снова выпрямляясь, искали на земле какие-то следы.
Следовало во что бы то ни стало узнать, чего хотят эти люди.
Мак-Наббс, не раздумывая и не будя своих спутников, пополз, словно дикарь в прериях, и исчез среди высоких трав.
Туман цеплялся каплями за ветви кустов и оставлял на одежде сырые пятна. Подлесок здесь был густой, и пробираться сквозь него оказалось непросто. Призрачный свет фосфоресцировавших грибов освещал ему путь, но и его самого делалось проще обнаружить.
Он их настиг только в полумиле от лагеря. Мертвый фосфорический свет здесь почти что сходил на нет. Три человека рассматривали какие-то следы на земле, и среди них Мак-Наббс узнал кузнеца из Блек-Пойнта.
– Это они, – сказал один.
– Точно, – отозвался другой, – вон и мой трилистник на подкове. След идет от самой Уиммери.
– Лошади околели все до одной.
– Все, кроме нашей меченой. Да и чего им не околеть, яду тут хватит на то, чтобы вывести из строя целый кавалерийский полк.
– Что бы мы делали без этого гастролобиума!
Где-то в лесу хрустнула ветка, пролетела, хлопая крыльями, большая птица. Он уже успел тысячу раз пожалеть, что направился в лес без оружия, беспечный, точно на прогулке в замковом парке. Климат Австралии благодатно действует на мятежные души? Ну-ну!
Голоса смолкли, и шаги, не считавшие нужным уж слишком таиться, свернули к реке. Идти за ними было рискованно, не идти – себе дороже. В лагере за его спиной оставались беззащитные люди, а он не успел узнать ни кто именно им угрожает, ни что негодяи намерены предпринять.
Удаляясь от лагеря злоумышленники шли все уверенней. Больше не было нужды пригибаться, сдерживать шаг, понижать голос.
– Молодчина все же этот Бен Джойс! – возобновил разговор тот, что шел впереди. – Если его план удастся, то мы богачи!
– Чего бы ему не удаться, – сварливо ответил кузнец. – Джентльмены ни о чем не подозревают, что твои овечки. Как этот молодчина боцман хитро придумал насчет кораблекрушения!
Мак-Наббс замер на месте, опасаясь дышать. И, как водится, лес вокруг тут же заполнился бесчисленными звуками. Шепот травы, стрекот цикад, всевозможные потрескивания и шорохи, на которые он не обращал внимания, увлеченный разговором впереди на тропе. И только сзади – зловещая тишина.
– Не зови его больше боцманом, – хохотнули впереди. – Он предводитель вольных людей Бен Джойс, и заслужил это имя. Боцмана Айртона больше нет…
Тишина за спиной соткалась в осязаемую фигуру, в спину Мак-Наббсу уперся жесткий одноглазый ствол карабина.
– Достаточно интересного услышали, майор? – вкрадчиво спросил голос Айртона из темноты.
***
За милю от того места, Паганель и Джон Манглс, одновременно проснувшись, сели на узких походных постелях. По пологу палатки начинал барабанить дождь.
– Это был выстрел, – высоким от напряжения голосом сказал Паганель.
– Вам почудилось, – возразил капитан, – кому тут стрелять? Это птица, из тех же, что вечером, навроде кукушки.
– Ах, да какая птица? – отмахнулся Паганель, нашаривая возле постели свои очки. – Что я, по-вашему, не отличу?
– Тогда сучок, – продолжал настаивать Манглс. – Где-то в лесу от накопившейся сырости рухнула ветка. Да, я тоже слышал звук, но для выстрела он слишком тих…
Чиркнула спичка, и оба умолкли, увидев пустые постели.
– Милорд! – повысил голос Джон, поспешно одеваясь. – Вы сторожите?
– Я вышел перекурить, – донесся с улицы голос Гленарвана. – Над рекою зарницы, спать невозможно.
– А майор? – нервно спросил Паганель, натягивая сюртук.
– Полагаю, он тоже, – с легким смешком отозвался Гленарван, – но когда я выходил, его уже не было… Джон, вы не будете так любезны захватить и мой карабин?
Через несколько минут Гленарван, Паганель, Джон Манглс, Олбинет и даже Роберт, вооруженные до зубов, собрались в пространстве между палаткой и фургоном. Матросы, спавшие снаружи и с началом дождя укрывшиеся под сводами леса, уже спешили к ним. Путешественницы пока не просыпались.
– Айртона нигде нет, милорд! – на бегу выкрикнул Вильсон. – Лошадей – тоже…
Гленарван с трудом сдержал крепкое словцо.
– В какой стороне вы слышали выстрел, господин Паганель? – отрывисто спросил он, вскидывая на плечо карабин. – Роберт, Олбинет и Мюльреди, вы останетесь охранять женщин. Не отходите от фургона ни на шаг. Остальные, рассредоточимся по лесу!
Ненастная ночь, неприятная на открытом пространстве, в лесу была ужасна. Непогода уже бушевала вовсю, превращая землю в хлюпающее болото, обрушивая на головы путешественникам потоки и водопады. Не видно было ни зги, фонари не горели. Жуткими призраками проступали сквозь тьму лишенные коры стволы мертвых деревьев, похожие на чудовищно вытянутые человеческие скелеты. Разглядеть еще что-то там, где они ежеминутно рисковали потерять и друг друга, отыскать в сыром темном месиве какие-то следы, попытаться расслышать хоть что-нибудь за ревом дождя и раскатами грома – обо всем этом нечего было и думать. И тем не менее, четверка обессиленных людей вернулась к фургону, только когда уже начало светать.
Дождь стихал, но плотные тучи покуда не расходились. Тут и там землю покрывали огромные лужи мутной желтой воды. Из размытой почвы поднимались нездоровые испарения.
От фургона им навстречу бросился встревоженный Роберт – и огорченно опустил голову, когда понял, что поиски не увенчались успехом. Путешественницы уже ждали мужчин с запасом сухой одежды, горячим вином и словами ободрения для каждого. Настроение у всех было подавленное.
– Не будем терять надежды, – сказал Гленарван, когда, приведя себя в порядок, все снова собрались в «салонной» части фургона, где теперь яблоку сложно было упасть. – Мы не знаем, что именно произошло ночью. Возможно, наших друзей задержало обычное недоразумение. Во всяком случае, они оба – люди, способные за себя постоять, а явлений, более опасных, чем непогода, мы в этой стране пока не встречали, как и заверял нас ранее наш ученый друг.
Все взоры обратились к Паганелю, но несчастный географ был так раздавлен многочасовыми бесплодными поисками и так взволнован из-за почудившегося ему в ночи выстрела, что повторить свои восторженные уверения в полнейшей безопасности австралийских дорог уже не сумел.
– И все же, – продолжил Гленарван. – Я давно знаю майора, ему приходилось бывать в местах и похуже и выбираться и не из таких передряг. И мы с вами все знаем Айртона как человека решительного и хорошо знакомого со здешними местами.
– Я верю в Айртона, – со слезами в голосе сказал юный Роберт, – он обязательно вернется!
– Уже вернулся, – послышалось от двери.
– Ох, мистер Айртон!!! – первой опомнилась Мери.
Они все высыпали из фургона, обступили его, принялись обнимать, как родного. Бывший боцман был мокр до нитки, с широких полей шляпы до сих пор стекала вода, усы печально повисли.
– Ну, ну, осторожно, мастер Роберт, – растроганно бормотал он. – Я в грязи весь.
– Где же вы были, Айртон? – наконец спросил Гленарван. – И разве майор не с вами?
– А разве господин Мак-Наббс не здесь? – неподдельно изумился Айртон. – Я не видел его. Я был, милорд, там, где мне и следовало быть, со скотом. Когда началась непогода, я отправился в лес, чтобы присмотреть за лошадьми и быками, так как, пусть и стреноженные, они могли испугаться молний и грома и наделать глупостей. И как ни печально, я оказался прав.
– Правы?
– Да. Уж не знаю, испугались они первых раскатов или ими раньше овладело желание порезвиться, да только там, где я оставил животных, их не оказалось.
– И вы пустились их искать, несмотря на ненастье? – ахнула Мери.
– Таков был мой долг, дорогая мисс, – слегка поклонился боцман. – Да и как я мог бросить на произвол судьбы беззащитных созданий, за которых я отвечаю.
– И что же, вы их нашли?
– Проискать пришлось чуть не всю ночь, но да, милорд, я их нашел. Увы.
– Как «увы»?!
– Вам стоит посмотреть самому, милорд, но в живых остались один бык и одна только лошадь. С остальными – та же напасть, что и прежде.
– Один бык? Но с одним быком мы не сможем даже вытянуть завязший фургон, не так ли? – прошептала леди Элен.
– И, ради всего святого, где же майор?
– Я думаю, вам не стоит так беспокоиться, миледи, – вновь поклонился Айртон. – Сноуи разлилась ночью, господина Мак-Наббса могло отрезать на одном из островков. Такое часто случается в этих местах, ты и понять ничего не успеваешь, вроде бы только стоял на твердой земле – и вот вокруг уже плещет вода. Но солнце здесь жаркое, а облака вот-вот разойдутся. Я думаю, нам стоит лишь подождать немного, и он вернется сам. Вот с фургоном дело хуже.
– Разлилась река? – задумчиво пробормотал Паганель себе под нос. – Недолговечные островки. Частое и вполне безопасное дело. Хм-м, это здесь-то?
Но его бормотания никто не услышал.
***
Он дернулся вправо и вниз, уходя из-под прицела, ударил в движении локтем по стволу. Сухо кашлянул выстрел, пуля ушла вверх, в небо. Хм, значит, заряжен, значит, серьезно все!
Упал на тропу, перекатился на спину – ткань рубашки тут же напиталась росой – увидел над собой перекошенное яростью лицо Айртона, который замахивался ружьем, перехватив его посреди ствола. Мак-Наббс сжался в комок, рванулся вправо, приклад ружья пропорол траву возле его виска. Извернулся, попытался достать противника ударом ноги, не попал. Снова дернулся в сторону – но следующий чудовищной силы удар все же нашел его. Голова наполнилась гулом и потом будто треснула, точно старый пробковый шлем, и стало темно.
***
Шел сильный дождь. Судя по звуку, он шел в отдалении, в неком неведомом "снаружи", но непонятно отчего рубашка пропиталась влагой насквозь, мерзко облепив спину, и вдоль позвоночника то и дело сбегали холодные струи. Спину уже начинало нещадно ломить: будь проклят возраст и старые болячки! В голове гудел колокол собора Святого Брута. Болели руки: надсадной ноющей болью в вывернутых плечах, резкой и острой – в стянутых веревкой запястьях. Пахло костром и тошнотворно – пищей. Слышны были хмельные выкрики. Он повел плечами, отстраняясь от мокрой стены, и попытался открыть глаза, и его маневр был тут же замечен.
– Ага! – прозвучал совсем близко знакомый голос, и свет факела резанул по глазам, заставляя снова зажмуриться. – Живы! А то я уж начал бояться. Как вы себя чувствуете, господин майор?
– Благодарю, – Мак-Наббс облизал пересохшие губы и постарался придать силу голосу. – Не дождетесь.
Шелестнул короткий каркающий смешок. С большим трудом майору все же удалось сфокусировать зрение. Айртон сидел перед ним на корточках, тоже успевший где-то вымокнуть, и криво усмехался одной стороной рта.
– Можете мне не верить, – проговорил бандит хрипло, – но я искренне рад, что у меня не получилось вас укокошить. Уж извините за не слишком радушный прием.
– А вы меня за излишнюю назойливость, – кивнул Мак-Наббс, не сводя глаз с лица собеседника.
Краем глаза он видел костер – справа от них, четыре или пять фигур возле него и широкий провал сразу за костром – устье пещеры. Там, снаружи, действительно шел дождь, а здесь пламя костра играло на скользких от влаги стенах. Ближе всех спиной к нему сидел кузнец из Блэк-Пойнта, легко узнаваемый по спутанной черной гриве. Напротив него долговязый парень с щербатым ртом ухмылялся, наблюдая за действиями предводителя.
– Помнится, гибель невинных пассажиров поезда на Кемденском мосту не вызвала у вас таких сожалений.
Главарь каторжников пожал плечами.
– Ребята расшалились. Я всего лишь добрый охотник и стараюсь по возможности избежать лишних смертей. Иногда это не удается.
Майор безмолвно повторил его жест, не ставши напоминать, что пять сорвавшихся в пропасть вагонов давали достаточно «лишних смертей», чтобы обременить чью угодно совесть.
– И что же вам понадобилось от нас, господин добрый охотник? Деньги? Оружие? Со скотом вы уже не успели. Выкуп? И почему вы так медлили, прежде чем получить желаемое?
Бен Джойс нахмурился.
– Вы, джентльмены, всегда слишком спешите. Выпейте со мной, а потом поговорим о делах. Наверняка у вас в глотке полностью пересохло.
– Предпочел бы сигару, – качнул головой майор, которому вовсе не улыбалось пить с каторжником.
Айртон развел руками.
– Не обессудьте, последний транспорт из Гаваны затерялся где-то в южных морях. Виски?
– Руки развяжете?
– А вот это, простите, нет. Вы полны неприятных сюрпризов, майор. Когда вы только успели меня раскусить?
Мак-Наббс пожал плечами.
– Я не имею привычки доверять незнакомцам и тщательно приглядываюсь к каждому
новому лицу в моем окружении.
– Тяжело вам должно быть жить, – фальшиво огорчился Айртон. – И что обычно ваши новые знакомые?
– Иногда они оказываются весьма достойными доверия людьми, – сказал майор, сделав ударение на слове «иногда».
– Мои им наилучшие пожелания, – фыркнул Бен Джойс, наливая из обмазанной глиной бутыли мутную жидкость в глиняный же стакан.
Дешевый виски пах отвратительно и должен был только добавить шуму в голове, но прямо сейчас он взбодрил и согрел, а это было крайне необходимо. Майор стукнул зубами о край стакана, и Айртон тут же убрал руку.
– Голодны? – с тем же фальшивым участием спросил он. – Боюсь, обеда я вам пока что не предложу, дела вперед.
Ну, конечно, голодный и пьяный собеседник всегда сговорчивее трезвого и здорового.
– Так зачем я вам нужен? – усмехнулся Мак-Наббс, проводив бутыль взглядом. Пить все еще хотелось безумно. – Наладить поставки гаванских сигар для вашей компании?
– Да их мы б и сами себе обеспечили, дай нам только корабль хороший, и в морских товарах недостачи не будет. Вот такой, к примеру, как ваш «Дункан».
Майор щелкнул языком.
– Значит, «Дункан»?
Айртон кивнул.
– Да, «Дункан». Зачем он вам? Превосходная быстроходная яхта – и служит только лишь для увеселения джентльменов, для развлекательной прогулочки с целью потешить собственное тщеславие: ах, мы так добры! Мы спасем потерпевших бедствие в Индийском океане! Да что вы можете знать о бедствиях земных, господа! Неужели ваша сладенькая благотворительность может что-то изменить в судьбах страждущих по всему свету?
– Айртон, – спокойно сказал Мак-Наббс, – вы увлеклись.
– Что ж, допустим. Все, что я хочу сказать, это что вашему лорду Гленарвану не составит труда купить себе новое суденышко, чтоб продолжить свой увлекательный кругосветный вояж. Для моих же ребят корабль, любой корабль, а тем более такой, как «Дункан», – едва ли не единственная возможность наконец-то зажить достойно, перестать быть отверженными и гонимыми, прекратить бесконечный бег.
– Занявшись пиратством в здешних водах?
– Занявшись… я бы назвал это охотой за призами.
– Уж тут как ни назови, – снова пожал плечами майор. – Так зачем все-таки вы сохранили мне жизнь? Надеетесь, что я напишу вам дарственную на корабль моего кузена? Напрасно. Он мне не принадлежит.
– И очень жаль, потому что это было бы лучшим выходом для всех. Мы получили бы корабль, вы сохранили бы жизнь матросам...
– Жизни матросов? – Мак-Наббс нахмурился.
– Да, если, конечно, они вас беспокоят. Лорда Гленарвана бы обеспокоили – с его-то сусальной благотворительностью. Но, боюсь, предложи я написать дарственную ему...
– Я думаю, он найдет в себе силы послать вас ко всем чертям. Но что может угрожать матросам, если они в Мельбурне, а вы здесь? И что, кстати говоря, вы делаете здесь, если «Дункан» в Мельбурне?
– Выжидаю удобного случая, – развел руками Айртон. – Ведь, согласитесь, пытаться захватить корабль посреди оживленного порта было бы несколько... неразумно.
– И поэтому ваша цель – заманить его в место менее оживленное? Падеж лошадей и быков – все это затеяно для того, чтобы Гленарван дал указание «Дункану» перейти в ближнюю более укромную бухту, а большей части команды – выйти нам на подмогу? Сколько лошадей и быков останется у нашего отряда в эту ночь, господин Айртон?
– Немного, – Айртон фыркнул в усы. – Что ж, если вы так хорошо все раскусили, давайте сбережем время, господин майор.
– Вам? Или мне? Вы так и не ответили, что вам от меня нужно.
– Вы на этот вопрос прекрасно ответили сами. Мне нужно, чтобы «Дункан» ушел из Мельбурна и явился в место, менее оживленное. Если хотите, я укажу вам, какое из таких мест будет удобней и не вызовет подозрений. Так как капитан, точнее, если я правильно понял, исполняющий обязанности капитана «Дункана» будет слушаться только приказов его владельца, мне от вас нужен такой приказ. Подделаете вы руку вашего двоюродного брата, напишете письмо от его имени или отдадите соответствующие указания сами – мне нет дела. Сможете увести с яхты часть матросов – что ж, тем больше их останется в живых.
– То есть, от меня вам нужно письмо? – сложить на груди связанные руки не представлялось возможным, но он все-таки постарался расправить плечи, упираясь лопатками в сырую осклизлую стену.
– Именно, – кивнул Айртон.
– Нет.
Бывший боцман цокнул языком.
– Торопитесь. Слишком, слишком торопитесь. Мы с вами еще даже не оговорили цену.
Мак-Наббс, который в глубине души уже почти ждал удара ножом, едва не рассмеялся.
– То есть, вы сейчас не угрожаете мне с позиции силы, а готовы предложить что-то в обмен на письмо? Это полностью меняет дело! И что же?
– Очень просто, жизни ваших товарищей.
Майор замер, одеревенев лицом. Стало тихо.
– Я так полагаю, мы сейчас не о матросах?
– Правильно полагаете. – Айртон вытащил из кармана самодельную папиросу и начал тщательно ее перекручивать, просматривая табак. – Я о лорде Гленарване и компании. Девять человек, среди которых две женщины и ребенок. Места тут глухие. Если мне откажете вы, я обращусь с тем же вопросом к ним. Нужно ли вам так отягощать свою совесть, господин майор?
В тишине замершей пещеры слышно было, как трещит высеченный Айртоном огонек, взбегая по сухому телу трута. С трудом балансируя связанными руками, майор наклонился вперед.
– Блефуете, господин Джойс, – сказал он, глядя тому прямо в глаза. – Их, как вы уже сказали, девять человек, из них семеро могут держать в руках оружие и отлично вооружены. Вас я пока видел пятерых. Вы ведете нас уже три недели от самой Уиммери – а значит, не считали, что перебить всех было бы таким легким выходом, – иначе зачем нужна вся эта кутерьма с лошадьми? Фургон хорошо укреплен, а с момента моего исчезновения мои товарищи и подавно будут настороже. Не выйдет, Айртон. Предлагайте другую цену.
– Что ж, – Айртон сузил глаза и выпустил первое колечко дыма, – если недостойно торговать тем, чего не имеешь, предложу то, что у меня точно есть. Что вы скажете о вашей жизни, майор?
– В обмен на двадцать пять жизней матросов? – Мак-Наббс откровенно ухмыльнулся сквозь зубы. Табачный дым отчаянно раздражал его, хотелось курить. – Да вы шутник, господин мнимый боцман. Не слишком ли неравная выходит сделка?
– Ну почему же? – Айртон затянулся в последний раз и не спеша отложил папиросу. – Их-то смерть могла бы быть легкой. А вот вам грозит мученическая.
Он коротко размахнулся и ударил.
***
Попытка вызволить завязший в грязи фургон заняла полдня – и не увенчалась успехом. Подсохшая глина держала крепко, точно настоящая западня, бык и лошадь выбивались из сил. Солнце меж тем поднялось высоко и начало припекать, лужи на дороге постепенно испарялись, и река неподалеку наконец перестала бушевать.
– Похоже, ваша версия оказалась несостоятельной, – заметил Айртону глубоко обеспокоенный Гленарван. Тот угрюмо пожал плечами и продолжил возиться с лошадью, извозившейся в грязи по самые плечи. Слышавший разговор Паганель неразборчиво фыркнул, но под взглядом боцмана стушевался и ушел.
Паганель не находил себе места. Помимо беспокойства, охватившего всех, его терзала какая-то смутная, еще не определившаяся мысль, некое неясное подозрение, тем более мучительное, что подозрительность вовсе не была свойственна его жизнерадостной натуре. Пытаясь ухватиться за эту мысль, взглянуть на нее попристальнее, географ не знал, чем себя занять, и бесцельно слонялся вокруг стоянки, размашисто жестикулируя, как будто бы вел сам с собою какой-то мучительный диалог. Так он добрел до опушки, поглядел, как Вильсон присыпает землей окоченевшие трупы лошадей и быков, чтобы не допустить распространения неизвестной заразы, зачем-то сорвал и растер между пальцев рыжие соцветия с росших неподалеку кустов, хмыкнул, вернулся к фургону, взялся зачем-то перебирать свой багаж. Взгляд его упал на номер «Австралийской и Новозеландской газеты», купленный майором в Сеймуре и который потом пришлось тщательно спрятать, чтобы не беспокоить дам известием о присутствии поблизости беглых каторжников. Слово «каторжник» вызвало было в возбужденном мозгу ученого некий отклик, но потом на глаза ему попался заголовок газеты, а точнее, только его окончание, оказавшееся на виду, после того, как страницу сложили вчетверо.
– "Land", – прочитал Паганель, и мысли его тут же приняли совершенно новое направление, что, впрочем, не было для него необычным. – "aland". «Зеландия». Да нет, этого просто не может быть!
Все то время, пока Гленарван и прочие совещались, решая, как поступить дальше, Паганель, устроившись в тени фургона, лихорадочно размышлял о своем случайном открытии. Не замечая ничего вокруг, он так и эдак переставлял слова размытого документа, вновь и вновь рассматривал карты побережья и перебирал имевшиеся у него при себе справочники. И чем больше он об этом думал, тем более правдоподобным виделось ему новое толкование письма капитана Гранта. Слово "aland" словно бы светилось мистическим светом посреди листа, не позволяя прочесть себя как-либо иначе, нежели обрывок слова "Zealand". Все прочие слова документа выстраивались вокруг него в нерушимой гармонии, даты тоже не порождали противоречий: если взять за день крушения «Британии» 27 июня 1862 года – к этому времени с равным успехом можно было дойти из Кальяо что до Идена, что до Окленда. Но главное – главное, на что они все должны были обратить внимание гораздо раньше – крушение у берегов Новой Зеландии легко, хотя и весьма печально, объясняло тот факт, что письмо в бутылке оказалось единственной весточкой от спасшихся за два года. В то же время, если бы корабль капитана Гранта затонул у восточного побережья Австралии, достаточно густо заселенного и имеющего регулярную связь с другими колониями, правдоподобного объяснения, почему достойный шотландец до сих пор не объявился дома, не существовало. Но это значит, что человек, столь упорно настаивавший, что «Британия» затонула именно в заливе Туфолд…
Паганель вскинул голову. Две части головоломки внезапно сошлись воедино, но картинка получилась отталкивающая.
Географ все еще продолжал спор с самим собой, когда лорд Гленарван, разыскав его, попросил определить координаты места, где они находились, и некоторые расстояния. Паганель выполнил указание словно бы во сне. Так же сомнамбулически он слушал, как обсуждался и после некоторых колебаний был принят план Айртона, и даже кивнул, когда спросили о его мнении.
План предполагал, что сам Айртон на единственной оставшейся лошади отправится в Мельбурн и, сообщив Тому Остину о положении путешественников, передаст ему указание следовать в Иден, а оттуда выходить навстречу компании Гленарвана, оказавшейся в западне у разлившейся Сноуи. План позволял всем, кроме Айртона оставаться на месте и продолжать поиски майора, пока не подоспеет помощь. И план этот был бы весьма хорош, если верить, что такая помощь когда-нибудь подоспеет. Но Паганель уже не был в этом уверен.
– Вы позволите, – спросил он, заходя за спину Гленарвану и довольно бесцеремонно вынимая у него из рук только что законченное письмо. Гленарван пожал плечами и документ отдал.
– «Приказываю Тому Остину, придерживаясь тридцать седьмой параллели, отвести «Дункан» к восточному побережью…», – прочитал Паганель вслух. – Скажите, Айртон, а почему вы считаете лучшим местом встречи именно залив Туфолд?
– Но это же просто, – ответил за боцмана Гленарван. – Вы, видно, забыли, что именно в этом заливе мы намеревались продолжить поиски пропавшего экипажа «Британии», и Том Остин сбережет наше время, если направится сразу туда.
– Ах, да, да, – сказал Паганель и с видом еще более рассеянным, чем когда-либо, потер подбородок. – А скажите, господин Айртон, что именно стало причиной гибели судна в заливе Туфолд?
– Ох, верно, – нервно сжимая в руках платок, воскликнула леди Элен. – Не будет ли заход в этот залив представлять опасность и для «Дункана»?
Айртон с заметным раздражением передернул плечами.
– Не беспокойтесь, леди, – с галантным поклоном ответил он, – и вы, господа. «Британия» подошла к побережью Австралии в ночной тьме, измотанная длительной борьбой со штормом. «Дункан» придет туда при совершенно других условиях, и те же скалы, что стали роковыми для «Британии», он обогнет шутя.
– Значит, «Британия» погибла, наткнувшись на скалы? – продолжал настаивать географ, которого Айртон в своем ответе попросту проигнорировал.
– Да, на скалы у входа в залив.
– Но в северной части залива Туфолд нет скал! – заявил Паганель, потрясая в качестве доказательства географическим справочником. – Там песчаные отмели!
Леди Элен ахнула, Гленарван нахмурился, Айртон изменился в лице.
– Не хотите ли вы сказать, господин ученый, – прорычал он в откровенной ярости, – что я лгу?
– Я это уже сказал, – Паганель вздернул подбородок, став похожим на задиристого молодого петушка. – И еще могу добавить, что гибельное воздействие гастролобиума на домашний скот было изучено и описано Гарольдом Беннетсом еще в 1856 году, и если человек, проживший здесь несколько лет, занимаясь именно домашним скотом, выбирает для ночного пастбища поляну, сплошь заросшую этим растением, я не могу увидеть тут ничего, кроме злого умысла, и…
– Паганель! – крикнул Гленарван, первым понявший, что сейчас произойдет, и шагнул вперед.
Айртон резко двинул рукой. Грянул выстрел. Паганель дернулся и упал, закричал Гленарван. Все остальные застыли в невольном оцепенении, и потому Айртон, никем не задержанный, выбежал из палатки и скрылся в лесу.
***
Возле его лица стояла миска дурно пахнущей и явно несвежей похлебки и плошка с водой. Мак-Наббс с тоской подумал, что еще пара дней и о гордости, пока еще не пускавшей его подбирать пищу с земли, точно собака, придется забыть - голод и жажда пересилят. Связанные руки не просто ныли, а горели огнем. В земляной пол рядом с его головой уткнулось дуло ружья. Он моргнул.
– Неужто совсем не голодны? – глумливо прорычал, склонившись над ним, кузнец из Блэк-Пойнта и точным ударом ружья перевернул плошку с водой. Драгоценные капли мгновенно впитались в землю.
Мак-Наббс сжал зубы. В конце концов, подумал он, счастье, что это все не будет слишком уж волновать его еще целых два дня. А там, как говорится в старой восточной притче, либо шах помрет, либо ишак. Курить ему в любом случае хотелось сильнее, чем есть или даже пить.
Злость, тем не менее, заставила его максимально напрячь ноги и рывком сесть. Закололо где-то в подреберье. Кузнец, ухмыляясь, выдержал его тяжелый взгляд, хмыкнул и отошел. То ли атаман, уходя, запретил им бить пленника, то это по умолчанию позволялось только ему.
Айртона не было. Долговязый бандит по-прежнему сидел у противоположной стены, починяя разорванный пантронташ и, похоже, лелея поврежденную ногу. Больше в пещере не было никого, и только снаружи доносились голоса и ржание лошадей.
– Где мы? – хрипло спросил он, не слишком рассчитывая на ответ. Но раненый разбойник, как оказалось, был настроен более дружелюбно, чем его приятели.
– В пещерах старушки Сноуи, – откликнулся он, сплевывая сквозь зубы. – Их тут добрый боженька словно бы для нас и выкопал. Вы, главно дело, не волнуйтесь, что ваши приятели нас отыщут: в здешних местах добрые люди испокон веков прятались от констеблей. Можно сверху пройти – не увидишь ни человека, ни лошади, ни входа в укрытие.
Это не слишком-то утешало.
– Вашего главаря давно нет?
– Что, счет времени потеряли? – долговязый понимающе хохотнул. – Вы тут с рассвета валяетесь, а сейчас третий час пополудни. Не думаю, правда, что вам это сильно поможет.
Мак-Наббс посмотрел на хорошо освещенный зев пещеры. Значит, она выходила на запад. А если вспомнить, что ночью бушевавшая Сноуи шумела прямо под ними…
В проеме показалась небритая физиономия кузнеца.
– А примолкните-ка вы оба, – грубо потребовал он, – или уже я с вами поговорю!
Долговязый расхохотался ему в ответ, скаля щербатые зубы.
***
Айртон вернулся к первым сумеркам, злой, как черт, и весь перемазанный грязью.
– Дьяволы бы побрали вашего географа! – рыкнул он, обводя пещеру взглядом, и тут же принялся перезаряжать револьвер. – Его и его не в меру длинный нос! Мне пришлось уйти, громко хлопнув дверью, а свинец нынче дорог, знаете ли.
Мак-Наббс помертвел. Перед глазами поочередно вставали задиристая улыбка Паганеля, спокойный открытый взгляд Гленарвана, уверенный прищур Джона Манглса. А там еще маленький Роберт! Женщины!
– Кто? – хрипло спросил он.
– Кто по собственной глупости угодил мне под пулю? – Айртон сплюнул, загнал в камору патрон и хрипло выругался. – А давайте поиграем в угадайку, майор! Вы-то мне навстречу пойти отказались.
Мак-Наббс до скрипа сжал зубы. Да какая разница, кто! Оплакать друзей он успеет и после, если к тому времени еще будет, кому и кого оплакивать. Но сейчас у Айртона хватало дел и без угадайки.
– Хватит скалиться, волки! – рассовав по карманам оставшиеся патроны, атаман рывком обернулся к приятелям. – Седлать лошадей! Нам надо залечь у развилки на Люкноу раньше, чем туда пришвартуются джентльмены. Будь я проклят, если они до этого не додумаются, но сперва им нужно будет обмозговать мои гостинцы!
– А с этим что? – кузнец, проходя мимо, двинул Мак-Наббса ногой по голени. Майор подавил вздох и даже не повернул головы. С фантазией у этого дикаря было еще хуже, чем с манерами.
Айртон окинул его задумчивым взглядом гробовщика, готовящегося снять мерки.
– И этого с нами, – наконец кивнул он. – Ему будет, на что посмотреть.
– А ежели сбежит?
– Не сбежит, – отмахнулся главарь. – Ну а если сбежит, – он искоса взглянул на майора, – так всю жизнь будет терзаться вопросом, чего именно не увидел.
И то верно: будет. Клонившееся к закату солнце встретило его мягким теплом. Сноуи действительно шумела прямо за спиной. Лагерь должен был бы быть ниже по ее течению, к югу. Но понять, где именно, пройти нужное расстояние, предупредить – непонятно, о чем, – он почти наверняка не успеет. Что ж, тогда будем ориентироваться по ходу. Дорога на Люкноу, значит?
– Спасибо, что не дубиной, – усмехнулся Мак-Наббс, когда опустившийся на голову мешок положил конец рекогносцировке.
– Будешь умничать, – флегматично отозвался Долговязый, освобождая ему руки и вновь связывая, теперь уже впереди, – будет и дубина. На лошади удержитесь, сэр?
- Удержусь, сэр, - съязвил он, ощущая, как по занемевшим предплечьям, покалывая, разбегается кровь.
Лошади шли беззвучно, очевидно, копыта их чем-нибудь обернули, и по веткам, хлеставшим его по лицу и плечам, было ясно, что движутся они по какой-то тропе, а не по тракту, приведшему сюда фургон.
На привал остановились уже в темноте. Ночь снова принесла с собой росу и свежесть, но собравшиеся было тучи, едва вышла луна, расступились, затопив окрестности мертвым серебряным светом. С его головы стянули мешок – зато связали ноги – и оставили озираться. С холма, где в высоких зарослях засела шайка, вся долина была видна, как днем. Неудачную ночь выбрал Эдуард, чтобы послать гонца. Если жив он еще, Эдуард.
Ждать пришлось долго. Бандиты, выслушав указания главаря, разбрелись по отведенным местам. Он сам оказался в переплетеньи ветвей в полутора метрах от Айртона, и оба в молчании разглядывали сонную долину, делая вид, что их вовсе не раздражает общество друг друга. Дорога петляла у них перед глазами серебристой скомканной лентой, прежде чем пройти точно под холмом - и обоим им было понятно, что в случае чего майор не успеет предупредить своих даже криком: ведь выстрел действует куда быстрее, чем крик. И звучит куда громче.
И все равно оба были настороже.
Стук копыт едва не застал их врасплох. Он далеко разносился в замершем ночном воздухе. Всадник. Один. Совсем не таится. Или, выехав на широкую дорогу, опрометчиво решил, что уже в безопасности? Его еще даже не видно, но копыта стучат настойчиво, громко. Каторжники вокруг зашевелились, приготовляясь. Напрасно спешат. Они успеют и разглядеть, и прицелиться, и устроиться поудобнее до того, как жертва приблизится на расстояние выстрела, до того, как успеет что-то понять.
Всадник наконец становится виден: пока едва различимым силуэтом. Он среднего роста, значит, не Паганель, и, слава небу, не Роберт. И не Олбинет, если судить по сложению. Эдуард? Джон Манглс? Лунный луч высвечивает матросскую шапочку с помпоном – один из матросов! – и скользит по выбритому подбородку и щекам. Мальчишка. Мюльреди. Сын старого егеря из Малкольм-касла.
Майор устало прикрыл глаза. «Слава богу», – мелькнула на краю сознания трусливая мысль. Но даже сквозь закрытые веки он продолжал видеть, как мальчишка из старого Люсса скачет по австралийской дороге навстречу своей судьбе. А в окрестностях Малкольма сейчас, должно быть, вереск, совсем поблек, и над озером вспархивают спугнутые охотниками стаи уток. Оуэн, внезапно вспомнилось имя. Оуэн Мюльреди. Мучительно хочется курить, и отчего-то обидно думать, что Эдуард бы на его месте не сомневался.
– Мистер Айртон, – он подался вперед. Шепот в этой пустыне слышно, как крик, но пока всадник все еще далеко. – Вам ведь нет нужды его убивать!
Айртон обернулся и ухмыльнулся так, что стало ясно: он и сам уже думал об этом.
– Ну-ну, продолжайте, – снисходительно кивнул он. Как есть, издевается, а гонец Гленарвана между тем все ближе и ближе.
– Если я вас правильно понял, – принялся на ходу соображать Мак-Наббс, - он везет либо письмо, либо устный приказ. Во втором случае, убив его, вы останетесь ни с чем. В первом – велик шанс повредить письмо, залить кровью, да попросту не найти. Или не узнать необходимого пароля. Дайте мне переговорить с ним – и, ручаюсь, приказ лорда Гленарвана будет у вас.
– Точнее, у вас, – Айртон насмехался уже в открытую.
– У меня. И, если мальчишка останется жив, я передам вам его.
– Вот как? А вы быстро меняете свои убеждения, майор!
– Только когда меняются обстоятельства.
Айртон, зевнув, принялся рассматривать дорогу.
– Что-то недостаточно вы убедительны, господин Мак-Наббс…
– Тебе в ноги пасть? – не сдержался майор.
Атаман каторжников окинул его внимательным взглядом и, должно быть, решил, что в ноги он, пожалуй, и не падет.
– Давайте, – кивнул он наконец. – Только помните, майор, один лишний шаг – и мне не составит труда пристрелить вас обоих. Даже не знаю, почему бы мне не сделать этого в самый момент передачи письма. Снять его с вашего трупа не так уж и сложно. Эй, там! – сделал он знак кузнецу. – Развяжи ему руки. Нет, ноги не нужно. Стреноженные лошади так забавно гарцуют.
Кузнец растянул губы в подобострастной усмешке, срезая ему веревки с рук. Плохо, подвижность они почти потеряли. А потом его попросту спихнули с холма. Связанные ноги легко заскользили по росистой поросли, он в кровь ободрал почти негнущиеся ладони, пытаясь остановить неизбежное падение, и, уже внизу, у дороги, потерял еще драгоценные полминуты, чтобы снять путы с ног. А Мюльреди уже у холма и, разумеется, поднятый шум он не мог не услышать.
- Кто здесь? - парень громко щелкнул затвором, а вот спешиваться не стал - молодец!
- Оуэн Мюльреди, - отчетливо проговорил Мак-Наббс, выходя из кустов. Луна ярко освещала дорогу. - Это я. Нам нужно поговорить.
- Мистер Мак-Наббс! - мальчишка мигом скатился с лошади. - Святые угодники! Да как же... Да вы же... да мы ж вас уже похоронили!
Мак-Наббс скупо улыбнулся. В ярком лунном свете было хорошо видно, как растерянно бегают глаза Мюльреди.
- Да у вас же висок разбит, - потрясенно выговорил он наконец, чуть качнувшись вперед. – И губа, и руки в крови.
Ну ты еще про двухдневную щетину вспомни, парень!
- Не подходи, - тихо предупредил майор, прерывая поток взволнованных излияний. - Оставайся с той стороны. Держись так, чтобы между мной и тобой всегда была лошадь, а я всегда оставался между тобою и холмом.
Мюльреди вздрогнул и мгновенно собрался. Все-таки хорошо готовит своих людей капитан Джон.
- Мы на мушке? - спросил он, быстро оглядевшись.
- Да. Они на холме. Дорога простреливается вся.
Глаз на холм мальчишка не поднял, и это опять хорошо.
- Это Айртон?
Еще лучше!
- Да. Так лорд Гленарван уже знает?
Парень быстро кивнул.
- Да. Айртон от нас... нехорошо ушел.
- Мюльреди, - майор на секунду помедлил, решаясь, но тут же взял себя в руки, - кто-то из наших погиб сегодня?
- Нет. О, нет, - заторопился Мюльреди, словно опасался, что ему не поверят. - Милорд ранен, но в руку, легко. Мсье Паганель упал и зашиб плечо.
- Ну, в этом я даже не сомневался, - усмехнулся Мак-Наббс, чувствуя, как накатывает волнами невозможное облегчение. Только бы глупостей не натворить!
- Мистер Мак-Наббс, - Мюльреди сдвинул бесцветные брови, - что им нужно?
Молодец, мальчик, не давай мне о деле забыть.
- Пойдем, - он тронул под уздцы притихшую лошадь. - Медленно и неспешно пойдем вдоль дороги, держись по-прежнему слева от меня. У тебя не найдется сигары? А жаль. Так вот, видишь ли, Оуэн, им нужен «Дункан». И об этом обязательно необходимо предупредить лорда Гленарвана.
- «Дункан»? - хрипло переспросил Мюльреди.
- «Дункан». И ключом к нему является то, что ты везешь с собой. Нет! – быстро предостерег он. - Не поднимай руку! Разорвать письмо ты не успеешь, и не стоит до времени показывать им, где оно. Это ведь письмо? Не устный приказ?
- Письмо от лорда Гленарвана, - секунду помолчав, ответил Мюльреди. – Для мистера Тома Остина.
- Так вот, - сказал Мак-Наббс, глядя в землю, чтобы сосредоточиться. Шаги впечатывались в примятую траву упруго и почти беззвучно. - Их здесь шестеро, но это явно еще не вся банда. Все верхом и, похоже, не испытывают нужды в запасных лошадях. Их лагерь - выше по течению Сноуи, я не знаю, сколь далеко от нашего. Там скалы, на вход в пещеру указывает остроконечный пик со сколотой верхушкой. Двое остались там, четверо здесь со мной. Их цель - захватить быстроходный «Дункан», чтобы сделать его разбойничьим судном. План: Айртон прибудет в Мельбурн под видом посланника Гленарвана. Под его руководством Том Остин должен будет перевести «Дункан» в безлюдную бухту, где вся банда скопом нападет на него и перережет команду. - Он резко поднял глаза. - Запомнил? А теперь, Оуэн Мюльреди, ты отдашь мне письмо, так, чтобы все они видели, что отдаешь, после сядешь на лошадь и направишься в обратный путь, чтобы рассказать это все Эдуарду Гленарвану. Пока будешь в виду этого холма, не торопись и не двигайся резко. Покуда письмо у меня в руках, они стрелять не будут.
Мальчик вскинулся уже на словах про возвращение.
- Нет! А как же «Дункан»? А люди? А... вы?
- Оуэн, - сказал Мак-Наббс так убедительно, как только мог, - это - западня. Ни «Дункану», ни мне не поможет, если ты сложишь здесь голову. Гленарван и остальные должны знать о том, что происходит.
Парень растерянно заломил брови.
- Возьмите мою лошадь, - прошептал он, заглядывая Мак-Наббсу в глаза. - Она быстрая. Я задержу их, сколько могу.
Эх, вот же выросло не воевавшее поколение…
- Ты считаешь этих бандитов полными глупцами? Я - более ценный заложник. Если мы поменяемся, из-под холма не выпустят ни одного из нас.
- Но…
- Письмо мне и марш отсюда! Это приказ.
- А что вы будете делать?
Майор, не выдержав, закатил глаза.
- Это уж мне решать. Письмо - и постарайся добраться живым.
- Да хранит вас бог, - сказал Мюльреди, запуская руку за пазуху.
Так, а теперь главное – никого не спугнуть.
Кусты наверху закачались и зашумели, едва только Мюльреди взобрался в седло.
Мак-Наббс быстро выпрямился, развернувшись к холму, и обеими руками поднял перед лицом злосчастное письмо – драгоценный трофей в этой безмолвной схватке.
- Дайте ему уехать, - проговорил он отчетливо и жестко, - или я тоже нарушу сделку, – И, не оборачиваясь к Мюльреди. – Вперед. Помни, жизнь товарищей в твоих руках. Доберись до лагеря живым.
Мюльреди тронул с места коня. Приглушенный топот отдавался грохотом в ночной тиши. На то, чтобы придумать, что же он будет делать, у майора оставались считанные мгновения.
***
В лагере действительно все были живы, но настроение там царило похоронное.
За мгновение до выстрела Айртона Паганель, напуганный окриком Гленарвана дернулся в сторону, зацепил коленом о складной столик, сверзил на землю походный письменный прибор, расплескивая чернила, и, не удержавшись, сам рухнул вслед, напоследок приложившись левым плечом о стоявший тут же сундук.
В тот же миг Гленарван метнулся вперед, не раздумывая, безотчетно желая заслонить упавшего собою от опасности. Он взмахнул рукой. Грянул выстрел. Пуля прошила мягкие ткани предплечья, но, по счастью, не задела кости.
В первый момент все растерялись от неожиданности, но сразу после Джон Манглс и два его матроса бросились наружу в надежде настичь Айртона и заодно убедиться, что в лесу нет других чужаков. Пока капитан Манглс, Вильсон и Мюльреди обшаривали подлесок, леди Элен, мужественно сохранявшая хладнокровие, перевязала рану мужа и убедилась, что он не слишком тяжело пострадал. Олбинет помог подняться Паганелю. Вернулись матросы и в унынии сообщили, что никого не нашли. Последним в палатку зашел капитан Джон.
– Что ж, друзья, – сказал Гленарван, поднимая с пола измятое, перепачканное чернилами письмо. – Наше положение нельзя назвать много худшим, чем прежде, и то, что оно теперь прояснилось, можно даже назвать изменением к лучшему. Мы теперь знаем, что столкнулись не с силами природы, но с жестоким и коварным врагом. Нам понадобятся все наши силы, чтобы противостоять ему, и вся возможная осторожность. И еще, – Гленарван помолчал и нервно сглотнул, – наш враг показал, что он безжалостен и не готов останавливаться ни перед чем. Зная это… мне больно об этом говорить, но, кажется, мы можем быть почти уверены, что наш пропавший товарищ погиб и больше уже не вернется к нам.
Ничего не говоря, Паганель встал и неловко, на негнущихся ногах направился к выходу.
– Господин Паганель, – Гленарван с искренним сочувствием смотрел ему вслед, – прошу вас, не уходите. Вы будете мне очень нужны.
– Зачем же? – бесцветным голосом спросил Паганель, останавливаясь у дверного полога.
Гленарван указал на столик, где Олбинет как раз закончил раскладывать рассыпавшиеся бумагу и перья, на испорченное письмо и свою увечную руку.
– Нам будет нужен новый приказ Тому Остину. Положение наше ничуть не поменялось и отправка гонца к оставшимся на «Дункане» – лучшая возможность как то его поправить. Я теперь не могу писать сам. Если вы согласитесь оказать мне такую любезность...
Леди Элен опустила глаза. Всем было ясно, что таким образом Гленарван пытается как-то отвлечь ученого от постигшего их всех горя и не дать уйти одному в темноту, которая нынче была опасной. Все скорбно молчали. Паганель покорно, словно лунатик, вернулся и сел к столу.
Мысли Паганеля метались, обрываясь в какую-то глухую, тянущую пустоту, черную, словно чернильные пятна на разбросанных белых листах. В этих чернилах тонуло все: звуки обращаемых к нему слов, мысли, воспоминания. Самые чувства будто бы обложило ватой. Он тщетно попытался ухватить хоть какое из них, чтобы сосредоточиться, но тут разрыдалась Мэри Манглс, понявшая, что предательство Айртона лишало ее надежды когда-либо увидеть отца, – и Паганель вспомнил. Новая Зеландия! Он ухватился за эту мысль, за воспоминание о своем недавнем открытии, пока еще остававшемся тайной для всех. Он вертел эту мысль так и эдак, не пуская в свое сознание то, другое, что могло бы причинить боль. И, одержимый одной этой мыслью, он писал под диктовку Гленарвана, почти не вдумываясь в значение слов. Гленарван поставил размашистую подпись, конверт был запечатан. Стать новым гонцом вызвались все как один, но короткая соломинка досталась Мюльреди.
***
На то, чтобы придумать, что же он будет делать, оставались считанные мгновения. Треск сухих веток, сквозь которые яростно продирались четыре человека, почти полностью их заглушал удалявшийся топот копыт. Вот уже и мгновений тех не осталось… Хоть что-нибудь! Нарочито медленно и спокойно Мак-Наббс развернул письмо. Благослови, Господи, лунный свет!
– Только попробуй! – прорычал Айртон, выходя на дорогу в паре дюжин шагов от него, щелкнул на взводе ружейный курок. – Сделай что-то с письмом – и моя пуля прошьет тебе кишки!
Майор поднял бровь и с выражением зачитал:
– «Приказываю Тому Остину, придерживаясь тридцать седьмой параллели, отвести «Дункан»... Что ж вы еще дальше место встречи не выбрали?
– Главное, что лорду Гленарвану оно не показалось слишком далеким, – проворчал атаман, надвигавшийся на него с карабином наперевес. – А уж мы проделаем это расстояние, удобно расположившись в каютах «Дункана». Что до меня, я ожидаю морской прогулки с радостью!
Майор молча кивнул. В неверном свете строчки расплывались, прыгали перед глазами. Пять шагов между ним и каторжником, заряженный карабин – идеальный случай совершить красивое самоубийство, так ведь не поможет. Три шага.
Мак-Наббс широко ухмыльнулся и, с показной тщательностью сложив письмо, опустил его за пазуху своей изрядно потрепанной рубашки.
– Я передумал, – спокойно ответил он на яростный возглас Айртона. – Вернее, я как раз решил принять ваше прежнее щедрое предложение. Письмо Том Остин получит из моих рук, и я же прослежу, чтобы он и матросы покинули борт живыми. А потом сам прокачусь в уютной каюте «Дункана».
– Тебе жить расхотелось?! – бессильная ярость противника порождала в душе непривычное чувство злорадной радости. – Да ведь я же сейчас нажму на курок!
– Попробуйте, – майор приглашающе развел руки. – У вас будет очень мало шансов не зацепить письмо. А помощник капитана яхты, могу вас заверить, отнюдь не дурак и к тому же человек достаточно исполнительный, чтобы не прислушаться к требованиям незнамо кого, не имея письменного распоряжения от хозяина судна.
– Вы ведь отдаете себе отчет в том, что от смерти вас отделяет крошечный клочок бумаги? – уже спокойнее процедил Айртон, опуская ружье.
Мак-Наббс отдавал. Он осознавал также, что эта призрачная защита продержится дай бог если до первого привала. Пусть он не слишком страдал, обходясь без еды вот уже второй день, продержаться без сна всю дорогу до Мельбурна ему вряд ли удастся. Он был в должной степени реалистом, чтобы понимать, что освободить его, скорее всего, не успеют. Но и человеком достаточно крепкой веры, чтобы делать, что должно, уповая на высшее милосердие. До восхода еще далеко, до привала – еще дальше, и за это время еще многое можно придумать.
Возвращение на поляну, где каторжники оставили стреноженных лошадей, подарило ему надежду на то, что если не высшее милосердие, то уж высшая справедливость все-таки существуют. Два из пяти животных лежали на земле в очень знакомых позах. Первое уже начало коченеть, неестественно вытянутые ноги второго мелко подрагивали в предсмертной агонии.
– Нажрались, – мрачно сказал кузнец, бессильно пиная ногой безобидный на вид куст с яркими оранжевыми цветами. – Какому болвану доверили выбрать место стоянки?
Командир только плюнул.
– Кажется, путь до Мельбурна грозит затянуться? – с непонятной для себя самого веселостью висельника подытожил Мак-Наббс. – Вы ведь уступите мне одного из оставшихся скакунов, господин Айртон? Вы все тут здоровые ребята, а я вашими заботами бит и хром, да и поясница к погоде ноет.
Айртон, у которого, видать, наконец закончилось и долготерпение и остатки учтивости, в весьма крепких выражениях посоветовал пленнику придержать язык ради безопасности его же собственной шкуры, но лошадь дал. И даже глаз не завязал, как видно, уже не надеясь на пользу от этой меры. Порядком заморенные скакуны не вынесли бы двоих седоков, так что полупеший отряд теперь двигался медленно – и, насколько мог понять майор, ровно той дорогой, по которой четверть часа назад умчался Мюльреди. Пещеры у лагеря – это все-таки было значительно лучше, чем нехоженый Мельбурнский тракт.
Продолжение - в комментариях: здесь (и следующий за ним комментарий) и здесь (и последующие три коммента)
-
-
11.01.2014 в 23:50Ждём возвращения майора, я в него верю.
-
-
11.01.2014 в 23:53И за сегодняшний пост про битву спасибо
-
-
12.01.2014 в 00:04Ещё как ждем.
-
-
14.01.2014 в 00:42как же тяжело читать часть с хертом
Айртон, имхо, оч. каноничен)
-
-
14.01.2014 в 01:00-
-
14.01.2014 в 15:43Писать тяжело, да. Ну, это моя вечная проблема: я придумываю "ух ты какой сюжет!", пишу заявку, пишу долгий со вкусом комфортинг, а потом понимаю, что - приехали! - а теперь я вот этих замечательных персонажей должна обидеть
MParker, надо-надо. Но у Паганеля хотя бы есть оправдание: он был в растрепанных чувствах и вообще по жизни такой, а вот чего в каноне Мак-Наббса в той же ситуации потянуло на театральные эффекты, я до сих пор понять не могу. Ну он-то должен же был понимать, что Айртон опасен!
-
-
23.01.2014 в 00:00Что меня особенно цепляет, так это тонкий расчет автором обстоятельств (даты, география...) и ювелирная подгонка событий. Они даже одни и те же фразы говорят! Я просто в ауте...
И критика Айртоном Гленервана потрясающе хороша. Ну конечно, нет ведь злодея, который в собственных глазах не был бы героем. Очень натуральный момент. И вот это "– Айртон, – спокойно сказал Мак-Наббс, – вы увлеклись" - это просто в точку.
Хм... Действительно "потянуло на театральные эффекты", точнее не скажешь. Надо думать "настоящий" Мак-Наббс вел бы себя осмотрительнее в такой ситуации. Но с другой стороны он и здесь играет с огнем, разве что рискует только собой.
Пожалуйста, допишите до конца этот лучший фанфик всех времен и народов. Я так хочу увидеть продолжение, мне просто жизни не будет, пока не прочитаю его до конца.
Автор, вы такой АВТОР! Вам так это все божественно удается, не бросайте писать.
-
-
24.01.2014 в 16:12-
-
24.01.2014 в 17:55Конечно, нельзя ждать продолжения такого убийственно прекрасного текста без нетерпения. Но очень хочется, чтобы вы работали спокойно и с удовольствием. А ваши фэны будут ждать столько потребуется.
-
-
03.02.2014 в 23:10-
-
04.02.2014 в 20:53с тоской подумал, что еще пара дней и о гордости, пока еще не пускавшей его подбирать пищу с земли, точно собака, придется забыть - о, я прямо в его шкуре себя ощутила! Продрало аж до костей!
– Спасибо, что не дубиной, – усмехнулся Мак-Наббс, Опыт чувствуется - готов к наихудшему.
Неудачную ночь выбрал Эдуард, чтобы послать гонца. Если жив он еще, Эдуард. Естественное течение мыслей, как здорово!
Но даже сквозь закрытые веки он продолжал видеть, как мальчишка из старого Люсса скачет по австралийской дороге навстречу своей судьбе. А в окрестностях Малкольма сейчас, должно быть, вереск, совсем поблек, и над озером вспархивают спугнутые охотниками стаи уток. Оуэн, внезапно вспомнилось имя. Оуэн Мюльреди. Мучительно хочется курить, и отчего-то обидно думать, что Эдуард бы на его месте не сомневался. - Сногсшибательное место, старый Люсс, поблекший вереск, мальчик, который сейчас будет убит. Рана в сердце!
– Мистер Айртон, – он подался вперед. Шепот в этой пустыне слышно, как крик, но пока всадник все еще далеко. – Вам ведь нет нужды его убивать! - красивый и логичный сюжетный ход.
- Не подходи, - тихо предупредил майор, прерывая поток взволнованных излияний. - Оставайся с той стороны. Держись так, чтобы между мной и тобой всегда была лошадь, а я всегда оставался между тобою и холмом. Вот такого я его просто обожаю!
-
-
04.02.2014 в 22:37Еще продолжение. Ма-аленькое, правда.
-
-
06.02.2014 в 00:23To all: Сегодня, к сожалению, продолжения не будет, потому что все тлен
-
-
06.02.2014 в 19:15То что маленькое - это ничего. Главное, чтобы тебе работалось над ним в удовольствие. Потому что ну уж так здорово написано, что торопить тебя просто кощунственно.
Мне безумно доставляют все эти повороты. Просто не знаешь, что там за углом и это очень кайфно. Спасибо тебе за сценку в лагере, тонкости взаимоотношений всех героев без исключения тебе прекрасно удаются. Но самое сердце фабулы для меня конечно это, что происходит с пленником: он ведет рискованную игру и он просто очешуителен в этой роли. Бенефис Мак-Набса!
Мои любимые фразы в этой части:
Мак-Наббс широко ухмыльнулся и, с показной тщательностью сложив письмо, опустил его за пазуху своей изрядно потрепанной рубашки. А ведь в письме нечто совершенно неожиданное! И думать и действовать надо одновременно. Класс!
Но и человеком достаточно крепкой веры, чтобы делать, что должно, уповая на высшее милосердие. - Вот изумительная фраза, которой я нигде не встречала, хотя люблю приключения. А это ведь героическое кредо! Ты подняла своего персонажа на недосягаемую высоту.
Вы все тут здоровые ребята, а я вашими заботами бит и хром, да и поясница к погоде ноет. Я представляю себе это "бит и хром" произнесенное с улыбкой. Дразниться, зараза! Заковыристый мужик!
Надо эту красоту выкладывать на большую аудиторию!
-
-
06.02.2014 в 22:28Конечно, дразнится! Должен же он как-то в его положении оставаться выше них.
На большую аудиторию - это куда? Мы ж и так специально сообщество создали для выкладки таких вот вещей.
-
-
06.02.2014 в 22:42-
-
06.02.2014 в 22:46-
-
06.02.2014 в 22:51Мне в какой-то момент захотелось, чтобы ты отвлеклась от драматических событий и повеселилась.
-
-
07.02.2014 в 17:09продолжение от 7.02, 2400 слов
-
-
07.02.2014 в 17:11-
-
07.02.2014 в 23:03Да, хёрстинговая часть в целом сложилась изумительной. Она имеет правильную длину в ней достаточно экшена и в то же время он все время разбавляется какими-то новыми впечатлениями (меняется ландшафт, условия боя, действие перетекает с открытой местности в темную глубину пещер) и сочными диалогами:
– Дураком ты был, Джек Брайан, – вновь заговорил Айртон, тяжело дыша. – Всю жизнь прожил дураком, но умер не от того, а от отсутствия дисциплины. Вы слышите меня, майор?
И это все совершенно не дает читателю заскучать, а экшеновому настрою смазаться.
Ну и конечно совершенно круто, что в конце хёрст доходит до таких такого накала и завершается совсем уж черным эпизодом (блин, пристреленный неизвестно насколько тяжело, в темноте, один, рядом с грудой взрывчатки!!! вход вероятно уже в руках своих, но успеют ли его найти?! а воображение сразу же рисует неудачный исход - нашли но мертвого, рано обрадовались, господин географ).
В общем хёрст прекрасен и вряд ли его можно было бы написать лучше.
читать дальше
Я тебя поздравляю, с прекрасным завершением этой части. Она ближе некуда к идеалу. Хе, жюльверновский Айртон нервно курит рядом с твоим. Вот чего ему недоставало в фильме-то точно, срыва ему не доставало, толики безумия - вроде мужик и идет до конца, а как-то странно все выходит - посадили в каталажку на корабле, сиди-жди, дорогой. Но у тебя он развернулся во всю ширь.
Спасибо тебе большое, что ты над этой вещью работаешь. Она правда исключительно хороша.
-
-
11.02.2014 в 23:21"Привкусу конвейера" пока взяться неоткуда - это то ли пятый, то ли шестой мой хоть сколько-нибудь длинный фанфик, причем все предыдущие четыре были написаны прошлым летом во время ФБ
-
-
23.02.2014 в 03:47Комфортинг (ну, уж какой вышел в итоге), дополнительный мини-сюжет с географическими коллизиями (опять все по канону), предыстория пейринга Паганель\География (NC-17, насилие, кровь), немного воздушных шариков, броманс и все такое
Примечания: по непонятным словам
Предупреждение: медицинский обоснуй? Какой медицинский обоснуй?
-
-
23.02.2014 в 03:48-
-
23.02.2014 в 03:51-
-
23.02.2014 в 03:52-
-
23.02.2014 в 03:54-
-
23.02.2014 в 09:20Я счастлива, просто счастлива. Мне этот фик сделал день (а то и год). Я готова разориться на благодарности, похвалы и ласки тексту. Он до самого конца прекрасен!
многабукоф
Мне обидно, с ними расставаться, но я радуюсь и горжусь, что этот фик получился в полном смысле.
-
-
23.02.2014 в 13:19Ты сломала верновское повествование в середине, чтобы аккуратно срастить его в конце. Мне такое даже в голову не приходило.
Нет накала, ради накала. Если предстоит тяжелое и безрадостное возвращение домой, то оно предстоит. И нечего тут. Если жаркий день и раненному мучительно лежать в фургоне, то так оно и есть.
Ну, я в этом вижу своеобразный накал. Если сами обстоятельства подсказывают, что герой должен еще немного помучиться, то что ж мне, жалко, что ли?
Сногсшибательный эпизод с рассказом Паганеля
Спасибо! Я очень-очень рада, что он получился. Это был такой неожиданный рассказ в рассказе, и он мне по-особенному дорог.
Мак-Наббс смотрел на него с выражением откровенного ужаса. Неожиданно серьезный и красивый аккорд в конце разговора.
Ну так, конечно, он за это недоразумение и так переживает, а тут такие кровавости рассказывают.
Ох, мне доставила эта фраза. Надо же так попасть в характер героя и в его манеру.
И еще раз спасибо. Это был один из моих любимых эпизодов в киноканоне. Какие ж они там все... замечательные!
Джентельмены и держатся в рамках...Эта тонкая игра слов, эта деликатность и дружеская учтивость - за всем этьим чувствуется такой заряд, что хватит на десятилетия
Вот да, несмотря на то, что у нас в фандоме постепенно укрепляется другая тенденция
Мне тоже ужасно страшно было с ними расставаться - потом и тянула - но пора уже идти дальше, к другим фикам. Ура! Этот закончен! И спасибо тебе еще раз за комментарии!!!
-
-
23.02.2014 в 13:56