Я открыта всем ветрам )))
Название: Коса Сэмюэля Киллика
Бета: momond
Канон: Патрик О'Брайан "Штурман и капитан" (первая книга в цикле о капитане Джеке Обри и докторе Стивене Мэтьюрине), киноканон "Хозяин морей на краю земли".
Размер: мини, около 1542 слов
Статус: закончен, выложен полностью, без продолжений.
Персонажи: Джек Обри, Стивен Мэтьюрин, Сэмюэль Киллик (кок в киноканоне, слуга и стюард капитана в книге)
Пейринги: Обри/Мэтьюрин
Рейтинг: G
Категория: джен,
Жанр: юмор, бытовуха
Предупреждение: в тексте есть карикатурка на одного из героев, нарисованная от руки.
читать дальшеВечер выдался спокойным. Дул попутный северо-западный пассат и они шли ровно, не меняя галса. Палубные матросы затеяли какую-то игру, их возбужденные голоса доносились в капитанскую каюту под квартердеком. Отворилась дверь.
- В эту дыру только с чашками, прости господи… - раздалось ворчание с порога.
Это Киллик принес кофе. Низкая притолка скоса в квартердеке заставляла его сгибаться чуть ли не вдвое. Он молча расставил чашки и ушел, излучая невысказанные подозрительность и неодобрение.
Воздали должное дару аравийских пустынь. Стивену даже разговаривать не хотелось, не то, что браться за виолончель. Джек, правда, достал скрипку, но, потерзав ее с четверть часа мрачными и скучными экзерсисами, решил, что надо проканифолить смычок. Казалось, что сегодня даже канифоли было лень исполнять свои обязанности. Во всяком случае, последний кусочек оказался пересушенным и раскрошился в могучих пальцах.
- Ну вот, - сказал Джек и помянул недобрыми словами торговца, припомнив ему еще и то, что тот чуть не ободрал его на состояние из-за одной скрипки. Отлаял его, впрочем, так же, как и играл – без всякого чувства.
Стивен поднялся и откинул крышку рундука, достал канифоль. Подумав, захватил еще прямоугольное зеркало в деревянной раме и ножницы, которыми резал бинты. Отдал канифоль Джеку и долго возился, пристраивая зеркало то тут, то там. Наконец, оно встало более или менее устойчиво, отразив бледное после длинного дня лицо доктора. В его темной глубине шевельнулось отражение двери, и снова прошел Киллик, своей крестьянской размашистой походкой с подносом для пустых чашек. Джек попробовал смычок на струнах, издав стонущую, скребущую по нервам ноту. Доктор взьерошил отросшие волосы и примерился к ним с ножницами.
- Капитан, - сказал Киллик негромко, но с таким выражением, за которым, обычно следует слово «тревога».
- Что такое? - вскинулся Джек.
- Доктор хочет обрезать волосы.
- Нет, нет, нет, Стивен, - укоризненно сказал капитан, - нельзя. В море волосы не обрезают.
Киллик хмыкнул, очевидно считая, что и на суше такими глупостями заниматься незачем.
- Я не суеверен, - отозвался Мэтьюрин, заводя лезвия под отросшие кончики баков.
- Да вы шутите, что ли? – Джек поднялся, - Давайте сюда ножницы. Не суеверен он! Я тоже не суеверен, но резать волосы на море нельзя. Давайте…
В Стивене вдруг проснулось упрямство и он отдернул руку. И посмотрел холодно.
- Я что, над своими волосами уже не властен? – осведомился он.
- Да Бог с вами! Вот сойдем на берег, - Обри казался странно взволнованным из-за такой ерунды, - пойдете к лучшему куаферу…
- Спасибо, я и сам справлюсь.
Он снова прикоснулся разведенными лезвиями к скуле.
- Стивен, - опасно напряженным голосом произнес Джек, - Ножницы мне отдайте. Это приказ.
- Приказ отдать ножницы? Да что с вами, Джек? - он развернулся на стуле.
Джек стоял над ним, расправив плечи. За ним, немым восклицательным знаком, застыл Киллик. Неодобрение и подозрительность в его взгляде нашли себе цель и сосредоточились на ней.
- Приказ не должен повторяться дважды, - ровным голосом произнес Обри, - что бы в нем не содержалось.
Эта наглая демонстрация своей власти настолько возмущала и, в чем бы он никогда не признался даже себе, оскорбляла Мэтьюрина, что он, вопреки логике, уперся.
- Это мои ножницы, - проговорил он раздельно, - часть моего инструмента. Я же не требую вашу саблю.
Джек всплеснул руками и хлопнул себя по бокам.
- Да что же это за такое, - начал он закипая, - Я же сказал вам…
- Да сказано ж вам… - не выдержал Киллик.
- Киллик! – рявкнул Джек так, что у того посуда зазвенела о поднос, а на палубе стихли голоса.
- Вы закончили собирать посуду? – усилием понижая тон, продолжил капитан, - Возвращайтесь к своим обязанностям, пожалуйста.
Киллик подхватил поднос, злобно зыркнув по углам.
- Сами разберетесь, - пробурчал он по дороге к двери и, закрывая ее, отчетливо добавил, - Голуби.
Джек вдохнул и выдохнул, вскинув подбородок.
- Что он себе позволяет? – поинтересовался Стивен, - Любой матрос, который…
- Не цепляйтесь к нему, он не матрос. К тому же весьма почтенного возраста.
- А я, видимо, юнга? Об меня можно по любой прихоти ноги вытирать.
Джек сразу успокоился, потерял капитанскую осанку. Он вообще успокаивался легко, когда на него не смотрел никто из посторонних и речь не шла об уроне авторитета.
- Стивен, дорогой мой, - сказал он проникновенно, - давайте сядем, я вам все объясню. Нет тут никакой прихоти. Положите эти проклятые ножницы на стол между нами. Никто их не возьмет.
Мэтьюрин сел с безразличным лицом, втайне радуясь, что гнев друга не продлился ни одной минутой дольше – его страшно выбивали из колеи подобные вещи. Джек опустился на стул напротив, сложил руки на столе и сказал с толикой наигранной веселости:
- Я прямо не знаю, что с вами делать. Чуть какой флотский обычай, какое правило, так вам все поперек.
- Вы отнимаете у людей молодость и силы, а взамен заражаете их невежеством, - колюче сказал Мэтьюрин, - заставляете выполнять всякие придуманные установления.
Он коснулся лба согнутым пальцем.
- Это что: обычай? Или обряд, или правило?
- Это уважение, - под тонкой корочкой теплоты в голосе Джека все еще прятался лёд, - Это достоинство!
Мтьюрин поджал губы, решив больше не нарываться на скандал. Капитан заметил это движение.
- Вот так-то лучше, друг мой. Извольте меня выслушать. Остричь волосы, это не просто плохая примета. Это очень плохая примета. Она предрекает гибель кораблю. Затопление судна.
- Вы в это верите? Вы, христианин?
- Я христианин и, может быть, даже не верю. Но что я, дурак, рисковать кораблем из-за прически?
Стивен открыл рот и закрыл его, не в силах найти подходящие эпитеты для капитанской логики.
- Матросы, - продолжил Джек, - Вы видели, как они живут. Они вешают койки вплотную, они едят, пьют и спят на глазах друг у друга. Многие из них остаются в одиночестве только, когда посещают гальюн. И при этом они должны проявлять доброе отношение к товарищам, чтить седины и заботится о младших.
- А главным образом, кланяться старшим по званию, - язвительно подытожил Стивен.
- Да, - без тени усмешки согласился Джек, - И они справляются, будьте уверены. Но иногда все же случается… Иногда происходят случаи, когда кого-то очень сильно обижает команда. Мы не вмешиваемся, и это правильно – за себя надо уметь постоять. Более того, я вам скажу. Легко ошибиться. Ты прихватил парней за дело, а у них, глядишь, вполне мирные, любовные отношения. Зачем же подводить под монастырь собственных людей? Думаете, я просто так торчу каждый праздник на шканцах и читаю им Дисциплинарный Устав. Но только если матроса глубоко унизили, если с ним обошлись скверно и против его воли, если он в отчаянии и не знает, как себя защитить. Только тогда он отрезает себе волосы. Это означает, пусть ваша чертова посудина затонет вместе со мной. Тогда уже вмешательства с нашей стороны не избежать.
Стивен слушал не шевелясь.
- В общем, если желаете призвать рок на нашу голову, вот они ваши ножницы.
- Я не знал, - сказал доктор, - Вы же понимаете, что я не знал.
- Я понимаю. Но вы живете в моей каюте, Стивен. Что обо мне подумают?
- Подумают, что вы меня…изнасиловали.
Джек шарахнулся от стола так, что чуть не опрокинул его.
- О, прошу прошения, - добавил доктор поспешно, чувствуя, как против воли начинает улыбаться, - врачи циничны в силу профессии. Прошу вас быть снисходительным.
Джек быстро налил вина из графина. Если он начинал краснеть, то уже не останавливался, пока багровый румянец, не подсветит даже уши, Стивен это знал.
- Ну как вот можно, так взять и… и сказать? - он залпом выпил. – На трезвую голову мужчины не должны вести подобные разговоры.
Наблюдая за капитаном, Стивен чувствовал прилив непонятной веселости, как в детстве, когда несмотря на наказание, сотворенная каверза еще долго греет душу. Он взял виолончель за гриф и поставил у колен. Потрогал пальцами струны. Джек немедленно оживился и подошел к лежащей на пюпитре скрипке, разогревая руки.
- А Киллик? – спросил Стивен. – Он вообще не стрижется? Чтобы даже на суше не пойти на дно.
- Киллик мой талисман, - сказал Джек, укладывая инструмент на плечо, - Видали, какая у него коса. Два локтя не меньше.
- Не нашелся смельчак, способный на него покуситься?
Он надеялся все же вызвать у Джека улыбку. Но улыбка, горделивая и сопровождаемая пафосной тирадой, под размахивание смычка, предназначалась явно не ему.
- Стоит лишь взглянуть на эту косу и сразу ясно, что у команды высокие моральные устои в течении многих лет.
Он прошелся по струнам лёгким движением, начиная вступление к одной из их любимых пьес адажио. Доктор вступил в игру на третьем такте и некоторое время позволял себя вести, покорно следуя за скрипкой, очень живой и певучей сегодня. То ли сухой климат, то ли хорошая канифоль. Но инструменты звучали полно, как никогда.
Стивен задумался и понял, что импровизирует, лишь когда скрипка, отчаявшись подобрать ключи к его мелодии, смолкла. Но он закончил тему, она ему понравилась. Чуть более степенная. Слегка ироничная, напористая мелодия. Джек не дал ему извиняться.
- Замечательно. Это было что-то уже совершенно ваше. Кажется, сегодня у вас такое настроение. Попробуйте еще.
- Я зауважал вашего Киллика. Думаю, эта тема была посвящена ему. Так и быть, позволю себе обрасти волосами.
- Я очень ценю это, Стивен, поверьте мне.
«Святая простота!», - подумал он и вместо ответа повел другую тему, чуть грубоватую, но светлую. Джек некоторое время помахивал смычком над инструментом, изучая ритм и примериваясь, а потом неожиданно вступил с новой, богатой вариацией. И, довольный собой, заулыбался. Победно и с вызовом.
А вот сюда я закинула несколько капсов с Килликом, чтобы те, кто канона не знают не так уж верили моей карикатуркеcтоит сразу за штурвалом, рядом с Джеком
свечки принес
с Пуллингсом
после боя
просто Киллик
Бета: momond
Канон: Патрик О'Брайан "Штурман и капитан" (первая книга в цикле о капитане Джеке Обри и докторе Стивене Мэтьюрине), киноканон "Хозяин морей на краю земли".
Размер: мини, около 1542 слов
Статус: закончен, выложен полностью, без продолжений.
Персонажи: Джек Обри, Стивен Мэтьюрин, Сэмюэль Киллик (кок в киноканоне, слуга и стюард капитана в книге)
Пейринги: Обри/Мэтьюрин
Рейтинг: G
Категория: джен,
Жанр: юмор, бытовуха
Предупреждение: в тексте есть карикатурка на одного из героев, нарисованная от руки.
читать дальшеВечер выдался спокойным. Дул попутный северо-западный пассат и они шли ровно, не меняя галса. Палубные матросы затеяли какую-то игру, их возбужденные голоса доносились в капитанскую каюту под квартердеком. Отворилась дверь.
- В эту дыру только с чашками, прости господи… - раздалось ворчание с порога.
Это Киллик принес кофе. Низкая притолка скоса в квартердеке заставляла его сгибаться чуть ли не вдвое. Он молча расставил чашки и ушел, излучая невысказанные подозрительность и неодобрение.
Воздали должное дару аравийских пустынь. Стивену даже разговаривать не хотелось, не то, что браться за виолончель. Джек, правда, достал скрипку, но, потерзав ее с четверть часа мрачными и скучными экзерсисами, решил, что надо проканифолить смычок. Казалось, что сегодня даже канифоли было лень исполнять свои обязанности. Во всяком случае, последний кусочек оказался пересушенным и раскрошился в могучих пальцах.
- Ну вот, - сказал Джек и помянул недобрыми словами торговца, припомнив ему еще и то, что тот чуть не ободрал его на состояние из-за одной скрипки. Отлаял его, впрочем, так же, как и играл – без всякого чувства.
Стивен поднялся и откинул крышку рундука, достал канифоль. Подумав, захватил еще прямоугольное зеркало в деревянной раме и ножницы, которыми резал бинты. Отдал канифоль Джеку и долго возился, пристраивая зеркало то тут, то там. Наконец, оно встало более или менее устойчиво, отразив бледное после длинного дня лицо доктора. В его темной глубине шевельнулось отражение двери, и снова прошел Киллик, своей крестьянской размашистой походкой с подносом для пустых чашек. Джек попробовал смычок на струнах, издав стонущую, скребущую по нервам ноту. Доктор взьерошил отросшие волосы и примерился к ним с ножницами.
- Капитан, - сказал Киллик негромко, но с таким выражением, за которым, обычно следует слово «тревога».
- Что такое? - вскинулся Джек.
- Доктор хочет обрезать волосы.
- Нет, нет, нет, Стивен, - укоризненно сказал капитан, - нельзя. В море волосы не обрезают.
Киллик хмыкнул, очевидно считая, что и на суше такими глупостями заниматься незачем.
- Я не суеверен, - отозвался Мэтьюрин, заводя лезвия под отросшие кончики баков.
- Да вы шутите, что ли? – Джек поднялся, - Давайте сюда ножницы. Не суеверен он! Я тоже не суеверен, но резать волосы на море нельзя. Давайте…
В Стивене вдруг проснулось упрямство и он отдернул руку. И посмотрел холодно.
- Я что, над своими волосами уже не властен? – осведомился он.
- Да Бог с вами! Вот сойдем на берег, - Обри казался странно взволнованным из-за такой ерунды, - пойдете к лучшему куаферу…
- Спасибо, я и сам справлюсь.
Он снова прикоснулся разведенными лезвиями к скуле.
- Стивен, - опасно напряженным голосом произнес Джек, - Ножницы мне отдайте. Это приказ.
- Приказ отдать ножницы? Да что с вами, Джек? - он развернулся на стуле.
Джек стоял над ним, расправив плечи. За ним, немым восклицательным знаком, застыл Киллик. Неодобрение и подозрительность в его взгляде нашли себе цель и сосредоточились на ней.
- Приказ не должен повторяться дважды, - ровным голосом произнес Обри, - что бы в нем не содержалось.
Эта наглая демонстрация своей власти настолько возмущала и, в чем бы он никогда не признался даже себе, оскорбляла Мэтьюрина, что он, вопреки логике, уперся.
- Это мои ножницы, - проговорил он раздельно, - часть моего инструмента. Я же не требую вашу саблю.
Джек всплеснул руками и хлопнул себя по бокам.
- Да что же это за такое, - начал он закипая, - Я же сказал вам…
- Да сказано ж вам… - не выдержал Киллик.
- Киллик! – рявкнул Джек так, что у того посуда зазвенела о поднос, а на палубе стихли голоса.
- Вы закончили собирать посуду? – усилием понижая тон, продолжил капитан, - Возвращайтесь к своим обязанностям, пожалуйста.
Киллик подхватил поднос, злобно зыркнув по углам.
- Сами разберетесь, - пробурчал он по дороге к двери и, закрывая ее, отчетливо добавил, - Голуби.
Джек вдохнул и выдохнул, вскинув подбородок.
- Что он себе позволяет? – поинтересовался Стивен, - Любой матрос, который…
- Не цепляйтесь к нему, он не матрос. К тому же весьма почтенного возраста.
- А я, видимо, юнга? Об меня можно по любой прихоти ноги вытирать.
Джек сразу успокоился, потерял капитанскую осанку. Он вообще успокаивался легко, когда на него не смотрел никто из посторонних и речь не шла об уроне авторитета.
- Стивен, дорогой мой, - сказал он проникновенно, - давайте сядем, я вам все объясню. Нет тут никакой прихоти. Положите эти проклятые ножницы на стол между нами. Никто их не возьмет.
Мэтьюрин сел с безразличным лицом, втайне радуясь, что гнев друга не продлился ни одной минутой дольше – его страшно выбивали из колеи подобные вещи. Джек опустился на стул напротив, сложил руки на столе и сказал с толикой наигранной веселости:
- Я прямо не знаю, что с вами делать. Чуть какой флотский обычай, какое правило, так вам все поперек.
- Вы отнимаете у людей молодость и силы, а взамен заражаете их невежеством, - колюче сказал Мэтьюрин, - заставляете выполнять всякие придуманные установления.
Он коснулся лба согнутым пальцем.
- Это что: обычай? Или обряд, или правило?
- Это уважение, - под тонкой корочкой теплоты в голосе Джека все еще прятался лёд, - Это достоинство!
Мтьюрин поджал губы, решив больше не нарываться на скандал. Капитан заметил это движение.
- Вот так-то лучше, друг мой. Извольте меня выслушать. Остричь волосы, это не просто плохая примета. Это очень плохая примета. Она предрекает гибель кораблю. Затопление судна.
- Вы в это верите? Вы, христианин?
- Я христианин и, может быть, даже не верю. Но что я, дурак, рисковать кораблем из-за прически?
Стивен открыл рот и закрыл его, не в силах найти подходящие эпитеты для капитанской логики.
- Матросы, - продолжил Джек, - Вы видели, как они живут. Они вешают койки вплотную, они едят, пьют и спят на глазах друг у друга. Многие из них остаются в одиночестве только, когда посещают гальюн. И при этом они должны проявлять доброе отношение к товарищам, чтить седины и заботится о младших.
- А главным образом, кланяться старшим по званию, - язвительно подытожил Стивен.
- Да, - без тени усмешки согласился Джек, - И они справляются, будьте уверены. Но иногда все же случается… Иногда происходят случаи, когда кого-то очень сильно обижает команда. Мы не вмешиваемся, и это правильно – за себя надо уметь постоять. Более того, я вам скажу. Легко ошибиться. Ты прихватил парней за дело, а у них, глядишь, вполне мирные, любовные отношения. Зачем же подводить под монастырь собственных людей? Думаете, я просто так торчу каждый праздник на шканцах и читаю им Дисциплинарный Устав. Но только если матроса глубоко унизили, если с ним обошлись скверно и против его воли, если он в отчаянии и не знает, как себя защитить. Только тогда он отрезает себе волосы. Это означает, пусть ваша чертова посудина затонет вместе со мной. Тогда уже вмешательства с нашей стороны не избежать.
Стивен слушал не шевелясь.
- В общем, если желаете призвать рок на нашу голову, вот они ваши ножницы.
- Я не знал, - сказал доктор, - Вы же понимаете, что я не знал.
- Я понимаю. Но вы живете в моей каюте, Стивен. Что обо мне подумают?
- Подумают, что вы меня…изнасиловали.
Джек шарахнулся от стола так, что чуть не опрокинул его.
- О, прошу прошения, - добавил доктор поспешно, чувствуя, как против воли начинает улыбаться, - врачи циничны в силу профессии. Прошу вас быть снисходительным.
Джек быстро налил вина из графина. Если он начинал краснеть, то уже не останавливался, пока багровый румянец, не подсветит даже уши, Стивен это знал.
- Ну как вот можно, так взять и… и сказать? - он залпом выпил. – На трезвую голову мужчины не должны вести подобные разговоры.
Наблюдая за капитаном, Стивен чувствовал прилив непонятной веселости, как в детстве, когда несмотря на наказание, сотворенная каверза еще долго греет душу. Он взял виолончель за гриф и поставил у колен. Потрогал пальцами струны. Джек немедленно оживился и подошел к лежащей на пюпитре скрипке, разогревая руки.
- А Киллик? – спросил Стивен. – Он вообще не стрижется? Чтобы даже на суше не пойти на дно.
- Киллик мой талисман, - сказал Джек, укладывая инструмент на плечо, - Видали, какая у него коса. Два локтя не меньше.
- Не нашелся смельчак, способный на него покуситься?
Он надеялся все же вызвать у Джека улыбку. Но улыбка, горделивая и сопровождаемая пафосной тирадой, под размахивание смычка, предназначалась явно не ему.
- Стоит лишь взглянуть на эту косу и сразу ясно, что у команды высокие моральные устои в течении многих лет.
Он прошелся по струнам лёгким движением, начиная вступление к одной из их любимых пьес адажио. Доктор вступил в игру на третьем такте и некоторое время позволял себя вести, покорно следуя за скрипкой, очень живой и певучей сегодня. То ли сухой климат, то ли хорошая канифоль. Но инструменты звучали полно, как никогда.
Стивен задумался и понял, что импровизирует, лишь когда скрипка, отчаявшись подобрать ключи к его мелодии, смолкла. Но он закончил тему, она ему понравилась. Чуть более степенная. Слегка ироничная, напористая мелодия. Джек не дал ему извиняться.
- Замечательно. Это было что-то уже совершенно ваше. Кажется, сегодня у вас такое настроение. Попробуйте еще.
- Я зауважал вашего Киллика. Думаю, эта тема была посвящена ему. Так и быть, позволю себе обрасти волосами.
- Я очень ценю это, Стивен, поверьте мне.
«Святая простота!», - подумал он и вместо ответа повел другую тему, чуть грубоватую, но светлую. Джек некоторое время помахивал смычком над инструментом, изучая ритм и примериваясь, а потом неожиданно вступил с новой, богатой вариацией. И, довольный собой, заулыбался. Победно и с вызовом.
А вот сюда я закинула несколько капсов с Килликом, чтобы те, кто канона не знают не так уж верили моей карикатуркеcтоит сразу за штурвалом, рядом с Джеком
свечки принес
с Пуллингсом
после боя
просто Киллик
@темы: Патрик О'Брайан, Экранизации, Кино, Книги, Фанфики
-
-
02.03.2014 в 06:37Но Киллик вроде бы не кок, он же не только готовит. Он то ли стюард, то ли как-то в этом роде. Был. Вроде бы )
что тот чуть ободрал его
Чуть НЕ ободрал, наверное?
-
-
02.03.2014 в 06:44На военных кораблях никаких стюардов нет. Киллик именно кок. Не знаю, входит ли в его обязанность прислуживать капитану и быть ему за деньщика. Возможно он это сам делает, по собственной иницативе. В книге, когда они остаются без судна, он так же преспокойно живет у Джека и работает на кухне и во всем доме. Кормит всю братию, а когда надо сбежать садиться на козлы за кучера.
-
-
02.03.2014 в 06:51Из всех прочитанных мной книг он ни разу коком не назывался и еще я смутно помню момент, что Джек думал, что готовит он так себе, для парадного обеда не подойдет, но не помню, где именно это было. Загадочно все это
-
-
02.03.2014 в 06:55-
-
02.03.2014 в 06:56-
-
02.03.2014 в 07:47На самом деле факты киноканона для меня гораздо весомее. Сколько из читавших книгу смотрели фильм? Все Сколько из смотревших читали - мало.а где ты читала о том, кто есть и кого нет на военных кораблях?
Уже не помню, но знаю, что должности стюарда не было. Старшие офицеры корабля брали своих слуг или подыскивали кого-нибудь из команды.
А тостами и кофе Брайан сам себе противоречит. В Мейпс-корт он пол года кормил. Неужели одними тостами? Я думаю, человек способный готовить на корабле на всю команду, готовит хорошо. В фильме он просто ас.
natoth, Да он- слуга доброволец похоже. От такого фиг отвяжешься, только терпеть. Метьюрин в характере?
-
-
02.03.2014 в 07:51-
-
02.03.2014 в 19:29И еще, я правда рада, что вам эта виньетка понравилась.
-
-
02.03.2014 в 21:48.сразу ясно, что у команды высокие моральные устои в течении многих лет. - судя по картинке, не так силен моральный дух команды, как ...кхм... любителя не нашлось. Ну и по ней же судя, Киллик сам кого хошь обидит.
-
-
02.03.2014 в 22:32Да мне просто хотелось оправдать как-то тот факт, что вся команда волосатая. Там и кроме Киллика есть косы, не такие длинные правда. Но скорее это моряцкое щегольство. Офицеры тоже длинноволосые. Хотя люди опасных профессий всегда остерегаются "выходя на дело" мыться, стричся, обрезать ногти. Считают, что это делать лучше "в перерывах". Так что в целом, не касательно морских плаваний такой обычай легко домысливается и может даже существовал. Вот я и решила развить идею, мол, если уж волосы в море и обрезали, то только при черезвычайных обстоятельствах.
Киллик - красава в кино. Его сыграл Дэвид Трелфел, прекрасный актер. Но время героев-любовников для него уже прошло, зато комичного старого кока он играет очень классно. Его там так закарикатурили. Ну и я постаралась сделать еще хуже
Вот смотри Киллик в кино. cтоит сразу за штурвалом рядом с Джеком
свечки принес
с Пуллингсом
после боя
просто Киллик
-
-
02.03.2014 в 22:38есть! Точнее, есть дурная примета про то, что нельзя стричь волосы во время плавания. Патамушта корабль потонет да... из-за шторма (который накличет как раз стрижка). Некоторые еще и не брились (но тут мне кажется просто проблема в недостатке пресной воды для этого и качка)
-
-
02.03.2014 в 22:42В общем я в позитивном шоке!
Да, качка, мало воды. Полезный обычай, если бы его не было, то стоило бы придумать.
Как тебе фичок?
-
-
02.03.2014 в 22:58тем более у них там штурман страдал как раз (на "Софи") от... ээээ недоебита и фапа на кэпа
фик очень в духе, и я как раз читала про доктора и его совершенную по части суеверий несведущность...
я скоро его цитировать буду (особенно из "Военной фортуны")
полнейший оффтоп
-
-
02.03.2014 в 23:12А что, действительно!
- Здравствуйте, как ваш пенис???
Зря в фильме нет таких моментов.
-
-
02.03.2014 в 23:19Обри его так деликатненько попросил ее переменить, на что док ответил, что сверху будет сюртук, так что пятна крови и не будут видны...
тут Обри сделал почти вот так
в общем, Мэтьюрин жгет, конечно... а эти его чучела, которых он укладывал на "Ла Флеш" игнорируя приглашение на обед от капитана корабля???
- передайте мои извинения капитану, пусть придет ко мне на обед в другой раз...
там Обри чуть не скончался
-
-
02.03.2014 в 23:50читать дальше
Я его просто обожаю такого
-
-
03.03.2014 в 00:02Но, тем не менее, читать дальше
-
-
03.03.2014 в 00:07-
-
03.03.2014 в 00:15это качества хорошего врача-хирурга. Профдеформация???
-
-
03.03.2014 в 00:29слушай, если вспомнишь, где читала, поделись. А то про корабли всяких книжек больше, чем про людей, которые на них служили.
А вот по поводу бритья, меня в фильме удивило, что когда они в штиль попали, столько было выбритых физиономий. И я вот не поняла, то ли это киношный прием, то ли я не знаю. Зато Стивен, кажется, единственный мужчина в современном кинематографе, который после ранения просыпается небритым ))))) В современных фильмах это, как и накрашенные бабы с утра пораньше, просто убивает )
И да, мне так нравится его склонность не париться там, где это бесполезно! Когда он случайно подставил Джека, навел на него американскую разведку, не стал лить сопли и извиняться, а начал быстро разруливать ситуацию. И оба отнеслись к этому нормально - ну что поделать, работа такая )
-
-
03.03.2014 в 00:42Мое предположение, причина в воспитании. Вернее в его отсутствии. Где-то как-то в детстве, хотя об этом нигде прямо не говориться, он был заброшенным ребенком. То есть таким до которого никому нет дела. Не беспризорником - все родственники богатые, а вот просто ребенком с которым никто не общается. Он такой вынужденный аутист. Поэтому весь список общественных условностей ему не передали. Он просто не впитал с молоком матери правила игры.
Есть еще там такой момент. Когда он остается в Магоне без средств и его приглашает Обри, а потом уходит без него на маневры, Стивен решает, что предложение отменено и идет домой. И ему так, по-русски сказать, хреново, что он решает не думать об этом вообще, потому что боится не перенести разочарования. Тут к нему подбегает матрос и говорит, что его будут ждать вечером. Казалось бы, такая радость, да? Но он не испытывает ни радости, ни облегчения, а просто решает напоследок сходить в госпиталь помочь знакомому, "попилить кости". Вот эта эмоциональная немота всегда следствие сильных страданий в детстве.
Юмор в том, что книга написана самим Метьюрином. Он и есть Ричард Расс.
А Джек наоборот любимый ребенок, поэтому он сентиментальный.
-
-
03.03.2014 в 00:49меня еще все время умиляло (и расстраивало одновременно) его попытка рационализировать свои чувства к Диане. Все эти дневники, размышления о том, что, как и почему... бедолага!
-
-
03.03.2014 в 00:54natoth, это вообще мрак, по-моему он своими дневниками себе только хуже делал. Чем больше пытаешь рационализировать, тем глубже погружаешься в рефлексию, а толку все равно чуть.
-
-
03.03.2014 в 05:47читать дальше
Вот сами решайте, но я думаю дневник очень откровенный. Даже для него самого.
-
-
03.03.2014 в 06:38-
-
03.03.2014 в 08:09читать дальше
Не знаю, как это ты не поняла эту фразу, ты же умница. "Я смотрю на него не иначе как на друга; но когда я думаю о возможностях, хочу сказать – физиологических возможностях, то…" То я понимаю, что они есть.
Читай так и не ошибешься.
-
-
03.03.2014 в 12:18На самом деле, ничего себе "подсластить", жуть какая!
Герои, как всегда, потрясающе вхарактерны, нет, правда, очень-очень характерны: ты так здорово умудряешься поймать особенности речи каждого и вот это злобное зырканье Киллика по сторонам. И каждый раз, как я читаю про Джеко-Стивеновское взаимодействие мне очень-очень жаль Джека
Здорово, что освещение в литературных и арт-работах у нас получает все больше и больше героев! (
Пуллингс, Пуллингс, где же Пуллингс?И мне очень понравилось ваше обсуждение личности доктора Мэтьюрина. Я бы очень хотела принять в нем участие с кучей цитат, но увы, реал, боюсь, не позволит. Я бы только хотела заметить, что при всей неспособности париться по внешним обстоятельствам Стивен все-таки имеет потрясающе больное самолюбие и вполне способен себя сгрызть по обстоятельствам внутренним. Вот такой противоречивый человек. При этом я не уверена, что такие особенности его характера как-то связаны со страданиями в детстве. Видела я похожих в реальной жизни, все там с воспитанием было в порядке. Просто ну вот так вот мозг сформировался.
А что говорят о детстве самого Патрика О'Брайана, если уж он Стивена с себя рисовал?
Кстати говоря, известно ли что-то о том, был ли реальный прототип у Джека? Потому что если автор его себе просто выдумал, как Малыш Карлсона, то что-то он над этим своим воображаемым другом слишком много стебется
А еще я не согласна с Weala, что Стивен никак не отреагировал на то, что Джек не бросил его в самом начале. Я там, еще когда в первый раз читала, увидела просто бешеную радость и облегчение. Просто выражает он их по-другому )
-
-
03.03.2014 в 15:28Это кстати осложняет - Стивен гордый.
Нет, в данном случае осложняет прямо противоположное, он же не видит в упор реального положения дел. Ведь даже когда он видит ее с Каннингом, и когда она с ним смывается, он думает про нее что угодно, кроме того, что, она это сделала от безысходности. Вообще я думаю, что Джек с Дианой действительно очень даже друг другу подходят и она не дала бы об себя ноги вытирать, что, фигурально выражаясь, Джек в семейной жизни делает, не отдавая себе в этом отчета. Но дружбе тогда точно был бы конец.
Может, ты и права, но мне как-то это все в глаза не бросалось. Хотя не могу не сказать, что ревность Джека я отсекла ) И его обиду по разным поводам "ну почемууууу он мне не рассказывааааал" )))
Нифигассе! Так это готовность пойти на смерть, если что.
Это как раз было бы совершенно неудивительно, это он уже привык, можно сказать ) Участнику антиправительственного заговора чего бы не быть готовым ) И если он еще задается вопросом, является ли причиной его поступков страсть, то я в этом совершенно не сомневаюсь. Страсть как присущая ему в целом черта, а не только в отношениях с кем-либо.
-
-
03.03.2014 в 16:28Насчет слэша в каноне:
полное имхо
-
-
03.03.2014 в 18:31На 100%? Очень рада это слышать. Я старалась.
Ага, бритые. Что характерно бритьё в БРИТАнской армии возводилось в серьёзную традицию, читала у Киплинга. Скребли рожи в пустынях, в джунглях и на море естественно. Но поскольку возможностей для этого было не всегда, а труднее всего (говорят) брить угол скулы, то его оставляли заросшим – вокруг рта побрил и ладно. И появлялись бакенбарды.
Деловой мужик, что ни говори, Стивен. И умеет дружить без соплей. Хочется думать, что и трахаться тоже.
Stella Lontana, Вхарактерные , говоришь? Спасибо , я этого очень добивалась.
Мне тоже нравится обилие персонажей. У меня в ближайших планах такие ребята: Моуэт, Маршалл, Пуллингс и Бонден. И обязательные Обри и Мэтьюрин. Баррет Бонден правда пока статист.
Мне Джека нисколько не жалко. Помнишь мы с тобой еще на Мак-Наббсе и Паганеле играли в такую игру «кто из них больше похож на меня». Так вот в этом случае я очень уверенно (и безо всякой гордости) выбрала бы Обри. Даже внешне. Сколько он там росту. Шести футов. Метр восемьдесят, на пару сантиметров меня повыше. Деятельный, лидер, счастливчик… Так вот я точно знаю, что вопреки первому впечатлению. Именно Джек в этой паре самый жестокий и расчетливый, а Стивен самый добрый и человечный. Стивен рвался на чумную барку, принимал роды у жены французского капитана, жалел наказываемых матросов, дервишествовал в Индии, где заслужил чуть-ли не славу святого. А что делал Джек? На «Какафуэго» он загоняет людей в трюм, а потом наводит палубные каронады ниже палубы и расстреливает их. И я его понимаю. Я даже им восхищаюсь в какой-то степени.
точно в тему
Просто ну вот так вот мозг сформировался. Почему бы и нет? Так тоже может быть. Я говорю просто, что люди, которых охотно слушают в детстве, сочувствуют, сопереживают, смеются над шутками, беседуют - вырастают умеющими легко выражать свои эмоции и осознавать их. А Стивен полная противоположность. Конечно он безумно рад, но погляди как радуется Джек.
Так глубоко биографию ОБрайана я еще не копала, но про Джека знаю, что у него с десяток прототипов.