Три в одном
Название: Возвращение домой
Автор: natoth
Бета: soulofrain13
Канон: Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада»
Размер: макси, ок. 50000 слов
Персонажи: Питер Блад, Джереми Питт, Марго (ОЖП), лорд Гилдой и мн. др.
Категория: джен, гет
Жанр: приключения, экшен, драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: 1685 год, декабрь-январь
Питер Блад, устав от наемнической жизни, решает вернуться на родину, в Ирландию, чтобы посвятить себя карьере врача...
Было ранее: Главы 1-5, Главы 6-10
11. Начало врачебной практики
11. Начало врачебной практики
Питер Блад не удержался и украдкой посмотрел на часы, вынув их из кармана. Уже прошло два часа. И, судя по крикам, доносившимся из каюты, дело никуда не продвинулось.
Всё это время он сам не сидел сложа руки. Шторм подкидывал ему работу в виде матросов, получивших ту или иную травму во время работы на палубе. Его никто не просил им помогать, но Блад просто ловил их, когда они пытались пройти к кубрику и, осмотрев, оказывал посильную помощь: вправлял выбитые тросами пальцы, перевязывал раны и порезы, вызванные все теми же причинами. Матросы были слишком вымотаны штормом, чтобы с ним спорить или вообще интересоваться, зачем он это делает.
Последним в череде пострадавших оказался сам старший помощник, который, бледный как смерть, спустился вниз, поддерживаемый матросом. Блад подошел к нему и принялся осматривать его плечо.
– Это что такое? – сквозь зубы выдавил Бартоломью Питт, когда пассажир аккуратно принялся резать рукав его куртки, чтобы освободить руку, торчащую под неестественным углом.
– У вас плечо вывихнуто, – объяснил Блад. – Считайте, повезло. Перелом был бы гораздо хуже. Сейчас позову пару человек, чтобы помогли. И поставим вашу руку на место. А пока вот, выпейте это.
Старший помощник, обливаясь потом, отмахнулся от стакана с лекарством.
– Небось, какое-нибудь снотворное? Не надо, сударь, мне еще на вахте стоять. Если буду носом клевать – смоет к чертям собачим.
Блад чуть нахмурился.
– Боюсь, от вас в любом случае на вахте будет мало толку, мистер Питт, – ответил он, продолжая ощупывать плечо помощника. – Вы не сможете действовать этой рукой, даже если я ее вам вправлю. И, пожалуйста, выпейте лекарство. Так будет лучше для нас обоих. Оно уберет боль и расслабит мышцы. Следовательно, мне будет легче вправить ваш вывих.
– Боли я не боюсь! – упрямился старший помощник.
Блад начал злиться. Да плевать ему на то, боится этот парень боли или нет! Он посмотрел на могучие бицепсы, твердые как камень от судороги, вызванной неестественным положением сустава, и подумал о том, с какой силой ему придется эту ручищу дергать, чтобы преодолеть сопротивление мышц. Бартоломью Питт был силен, как бык. Вправлять таким молодцам вывихнутые руки – то еще удовольствие. В обычное время Блад бы не стал тратить драгоценный лауданум на такую безделицу, как вывих. Но сегодня он чувствовал, что его правая рука совсем онемела. После нескольких часов кропотливой возни с болячками матросов и гугенотов плечо горело огнем, а сама рука двигалась все хуже. Надо заняться ею, если честно... Но Блад опять затолкал эту мысль подальше. И начал размышлять о том, как вправить вывих этому малому, когда у него самого по-настоящему работает только одна рука?
Из гугенотов он выбрал двух наиболее крепких ребят и показал им, как надо держать помощника.
– Ладно, черт с вами, не хотите пить, так не пейте, – сказал он, крепко стиснув пальцами его запястье. Посмотрел на французов. – Держите как следует, парни!
И дернул.
Плечо будто пронзили раскаленным прутом.
Бартоломью заорал, выпучив глаза.
Боли он не боится. А ведь его предупреждали!
Блад тоже застонал сквозь стиснутые зубы, но продолжал тянуть руку, медленно поворачивая, пока не раздался громкий щелчок. Сустав встал на место.
– Держите его! – повторил он, чувствуя, что сам куда-то плывет. На мгновение в глазах потемнело.
Старший помощник тем временем стал совсем белым и сполз вниз, потеряв сознание. Гугеноты подхватили его и уложили на пол. Блад плюхнулся рядом, такой же бледный, как и его пациент, продолжая держать его за руку. Он сделал глубокий вдох, прогоняя дурноту. Покосился на гугенотов, надеясь, что они приняли его падение за простую потерю равновесия.
Блад посидел некоторое время, пережидая приступ боли, а потом, воспользовавшись тем, что помощник лежит, молчит и не мешает ему, быстро наложил повязку на плечо.
– Пусть полежит, не тормошите его, – сказал он гугенотам. – Он в порядке, просто в обмороке от боли.
Он расслабил мистеру Питту шейный платок и на всякий случай проверил пульс.
Женщина в каюте наверху снова протяжно закричала. Блад, поморщившись, подтянул к себе сумку с инструментами и принялся перебирать ее содержимое.
К нему подошел пастор.
– Бедняжка, – сказал он негромко.
Блад закончил рыться в сумке и что-то обдумывал, поджав губы.
– Если роды затянутся, боюсь, она может потерять этого ребенка, – сказал он.
Пастор посмотрел на него возмущенно.
– Вы так спокойно говорите о таких вещах, месье!
Блад бросил на него мрачный взгляд.
– Вы полагаете, если я буду бегать кругами и истерично вопить «Господи, помоги!», ей станет легче?
Священник растерянно замолчал, признавая в душе, что доктор прав.
Блад повесил сумку на плечо и оглянулся на мужа женщины, который теперь тихо сидел в своем углу, ероша волосы руками.
И пошел к нему, балансируя при особо резких рывках судна.
– Месье, я хотел бы осмотреть вашу жену, – сказал он, наклонившись к французу. – Как врач я мог бы ей помочь.
Гугенот очнулся от своего оцепенения и разразился возмущенными воплями.
Блад ничего другого и не ожидал. Проклиная идиотизм некоторых представителей мужского пола, он оглянулся на пастора. Этот самодовольный придурок будет тешить свою дурацкую гордость до последнего, даже если его жена будет при смерти.
– В таких делах лучше не медлить, – доктор попытался воззвать к здравому смыслу француза.
Но тот продолжал пылать гневом и сыпать угрозами в адрес Блада и прочих католиков.
Блад, уставший от качки и боли в плече, размышлял, не оглушить ли этого напыщенного индюка умелым ударом по темечку, чтобы можно было заняться, наконец, его страдалицей-женой?
Он, по роду своей деятельности в последние десять лет, нечасто имел дело с роженицами. На войне чаще встречались другие пациенты.
Но даже тот небогатый опыт, который ему удалось приобрести, вряд ли был утешительным. Люди обычно старались не тревожить докторов по такому поводу, как рождение младенцев. Традиционно этим занимались повивальные бабки. Блад ничего не имел против такого обычая, наоборот, прекрасно, пусть возятся с ними на здоровье! Но... случалось и так, что роды протекали с осложнениями... вот тогда добрые люди вспоминали про врачей. И бежали к ним. А роженица обычно к тому времени была основательно измучена помощью повитух и прочих знатоков. И часто вмешательство врача уже ничего не меняло. За исключением, конечно, того факта, что ему приписывали гибель женщины или ребенка.
Да уж, приятного в таких вызовах мало.
«Через час только полный кретин возьмется за это дело...»
Топот ног по трапу прервал безрадостные размышления доктора.
– Как мой помощник? – это был Джереми Питт, мокрый с головы до ног, с темными кругами под глазами от усталости. Голос его был совершенно охрипшим.
– Приходит в себя, – ответил Блад, заметив, что Бартоломью начал шевелиться и стонать.
– Хорошо, – сказал Питт – Он нужен на палубе. Когда очнется и... сможет стоять на ногах, пусть поднимается наверх.
С этими словами шкипер взял сухарь и фляжку у подоспевшего матроса, и повернулся, чтобы снова подняться на палубу.
Блад принял решение.
– Мистер Питт! – окликнул он его.
Молодой моряк оглянулся, вопросительно глядя на ирландца.
– Позвольте обратиться к вам с просьбой, как к командиру корабля, – произнес Блад.
– Да, сэр, – ответил шкипер, убирая мокрые волосы со лба.
Блад коротко изложил свою просьбу. Мистер Питт провел рукой по короткой бородке. Потом посмотрел на гневного француза. И ответил, коротко и решительно:
– Приступайте, док. Даю вам разрешение. А если супруг будет вам мешать... – светлые глаза англичанина уставились на гугенота. – Тогда я прикажу своим людям связать его. И так он будет сидеть до конца нашего плавания. Вы меня слышите, месье? – Питт повысил голос, повернувшись к ревнивому мужу.
Француз побелел от унижения и ярости, но возразить не посмел.
Блад поблагодарил шкипера, тот, отмахнувшись, полез вверх по трапу.
– Просто спасите ее, сэр, – сказал он доктору.
– Постараюсь, – ответил Блад, шагнув к каютам. Возле супруга он остановился и сказал негромко: – Месье, я хочу добавить, просто для ясности, что в данной ситуации буду прежде всего стараться спасти вашу жену. Вы меня поняли?
Тот уставился на него, разинув рот. Похоже, слова Блада до него не дошли.
Доктор махнул рукой и, подхватив сумку, направился к каютам.
* * *
Блад стоял на коленях возле измученной схватками женщины, считая ее пульс.Две старухи-повитухи, совершенно обессиленные морской болезнью, наблюдали за ним, ничего не говоря.
Блад бросил на них беглый взгляд и еще раз укорил себя за промедление. Если бы он знал, что они настолько ослабели, то действовал бы более решительно. Им самим нужна помощь, что уж тут говорить о роженице.
– Мадам, мне придется вас осмотреть, – сказал он, обращаясь к женщине. Та сидела, прислонившись спиной к переборке, бледная как смерть, но когда услышала его слова, ее лицо мгновенно стало пунцовым, а черные глаза широко распахнулись. Блад заметил, что ее губы задрожали, а по щекам потекли слезы.
«Ну вот, начинается...»
– Мадам, я – врач, и поверьте, мне надо это сделать, если вы хотите, чтобы... – начал уговаривать ее Блад. Больше всего ему сейчас хотелось прикрикнуть на даму – это удивительно хорошо приводило некоторых больных в чувство. Но он понимал, что на нее это подействует не так, как на пациентов-мужчин. Женщина, скорей всего, впадет в истерику, и сделает себе только хуже.
Поэтому, продолжая говорить спокойно и ласково, он сунул ей в руку стакан с лекарством.
– Выпейте это. Пожалуйста.
Роженица, всхлипывая, принялась пить лекарство.
«Уже хорошо».
Блад тем временем скинул камзол и сотворил что-то вроде фартука из найденной в каюте скатерти. Из-за бешеной качки просить подогреть воду не имело смысла: камбуз не растапливали. Чудесно, просто чудесно! Но делать нечего, придется обходиться тем, что есть.
Больше всего ему хотелось, чтобы корабль хотя бы на миг перестал скакать по волнам. Но это вряд ли было возможно.
Блад чувствовал себя артистом из бродячего цирка. Этаким жонглером. Из тех, кто прыгает по канату, подбрасывая в воздух разноцветные шары.
«Ну и ситуация...»
Женщина допила лекарство, делая перерывы, когда ее терзала очередная схватка, и через некоторое время Блад заметил, что лауданум уже начал действовать: она стала дышать ровнее, и выражение безумного страха исчезло из ее глаз.
«Хорошо, хоть немного полегче станет бедняжке...»
Питер Блад засучил рукава и посмотрел на свою пациентку.
– Ну, посмотрим, из-за чего проблема... – сказал он мягко, опускаясь на колени перед женщиной, и моля бога только о том, чтобы при резкой качке не упасть на нее.
Правая рука болела адски и еле двигалась.
Но Блад уже был философски спокоен.
Этот корабль мог в любую минуту отправиться в морскую пучину. А все остальное казалось на этом фоне таким незначительным...
* * *
«Неплохое начало мирной врачебной практики».Блад отлетел к соседней переборке при очередном прыжке корабля, заботясь только о том, чтобы не выронить крошечного младенца, которого держал в руках.
Не выронил.
«Слава богу!»
Старуха-повитуха, немного придя в себя, после того как полежала полчаса без движения, подползла к нему, помогая сесть.
Блад посмотрел на новорожденного. Не дышит. А что еще можно было ожидать?
«Впрочем...»
Он принялся растирать крошечное синее тельце, потом дунул пару раз в ротик и нос.
«Давай, парень, кричи».
Блад был раздосадован, в первую очередь на себя. Если бы он не пререкался с идиотом-супругом, ребенка можно было бы спасти. И его братца тоже.
Да, это была двойня. И парни немного переплелись, желая появиться на свет одновременно. Пришлось повозиться, чтобы их распутать, но теперь проблема была решена.
Братцу уже ничем не помочь. Бладу хватило только одного взгляда на него. А вот этот мальчишка еще мог побороться за жизнь...
Он дунул ему в нос еще раз.
Повитуха принялась бормотать молитву.
Блад шлепнул новорожденного по попке.
Тот чихнул и запищал, разевая крошечный ротик.
Блад улыбнулся, положив его на колени к старухе, а потом повернулся к женщине, чтобы сообщить о том, что ее ребенок жив. Но молодая мать уже дремала. И Блад решил ее не тревожить.
12. Долгожданное уединение
12. Долгожданное уединение
– Ну что, господа, такое событие надо отметить, не так ли? – Бартоломью Питт, с рукой на перевязи, обратился к гугенотам, сидевшим на своих местах. – На нашем корабле такое впервые произошло. Так что, думается, стоит пожертвовать немного малаги!
Он посмотрел на Блада, который клевал носом в своем закутке, уставший после возни с роженицей.
– И вы, мистер, присоединяйтесь!
Блад вздрогнул, подняв на него сонные глаза.
– Почту за честь! – сказал он, наконец.
Сражаясь с неистовой качкой, терзавшей корабль, он прошел в тесную кают-компанию, где на короткое время собрались свободные от вахты члены команды и несколько гугенотов.
– За мальчишку! – коротко сказал Джереми Питт, подняв бокал. Шхуну снова тряхнуло, и вино, хлестнув через край, забрызгало его руку. Но шкипер ловко переступил, поэтому сохранил большую часть содержимого своего бокала.
– Чтобы рос здоровым, на радость своим родителям! – добавил его помощник, быстро чокнувшись с пастором, который стоял ближе всего к нему.
Остальные тоже изрекли короткие поздравления (более длинные тосты не позволяла произнести качка), после чего все дружно выпили малагу.
– Говорят, это хорошая примета, – сказал Питт, когда все начали расходиться обратно по своим местам. Шторм, бушующий на море, требовал, чтобы шкипер был на верхней палубе. – Если на корабле рождается ребенок, я имел в виду. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Как и с его матерью. Ведь с ней все в порядке, док?
Блад кивнул, чувствуя, что голова начала кружиться от выпитого на пустой желудок вина. Надо же, всего один бокал, и такой эффект!
– Она очень устала, но, слава богу, больше ничего серьезного.
– Это хорошо... – неловко протянул шкипер, опустив глаза на мгновение.
Его кузен, стоявший рядом, толкнул Питта в бок кулаком.
– Ну, говори уже, Джереми!
Блад покосился на них, не понимая, что задумали эти двое.
– Доктор, – шкипер теперь смотрел на него прямо, видимо, приняв какое-то решение. – Мы тут с помощником посовещались... и решили выделить вам каюту. Полагаю, это будет справедливо... после всего, что вы для всех нас сделали.
Блад удивленно приподнял бровь, не ожидая от них такой щедрости. Но решил оставить иронию при себе, ограничившись вежливыми словами благодарности.
– Она, конечно, крохотная, но...
– Размеры – это вещь второстепенная, мистер Питт, – перебил его Блад. – Еще раз благодарю за внимание!
Они показали ему, где находится его каюта.
Блад, все еще не веря столь неожиданно свалившемуся счастью, отправился за своими вещами, чтобы перетащить их на новое место. На полпути его остановил пастор.
– Месье, мне очень стыдно, что я спрашиваю об этом только сейчас, но родители ребенка хотели бы узнать ваше имя.
Блад посмотрел на француза и чуть небрежно поклонился.
– Меня зовут Питер Блад, ваше преподобие.
Пастор кивнул в ответ, слабо улыбнувшись.
– Они сказали, что назовут сына в вашу честь, месье Блад. Ведь это вы подарили ему вторую жизнь.
Блад снова поклонился, скрывая легкое смущение.
– Весьма польщен! – пробормотал он.
Блад чувствовал себя неважно. Его лихорадило, и плечо продолжало болеть. Он списал это состояние на усталость от качки и вынужденное купание в морской воде. Из-за шторма всё на этом корабле пропиталось сыростью. То, что ему выделили отдельную каюту, обрадовало Блада. Там он мог, наконец, разобраться, что за чертовщина творится с его рукой.
Пастор внимательно посмотрел на ирландца, отметив, что выглядит он, мягко говоря, скверно. Осунувшееся бледное лицо, под глазами – темные круги, на щеках – черная щетина.
– С вами все в порядке, месье Блад? – спросил он участливо.
– Да, в порядке, – ответил Блад, попятившись к каюте. – Просто нужно немного отлежаться.
– Понимаю, – кивнул француз.
– Передайте им, что я тронут... и все в этом роде, – сказал Блад перед тем, как спрятаться в каюте – подальше от шумных гугенотов с их молитвами и вопящими детьми.
Господи, какое счастье – иметь возможность укрыться от всего этого бедлама за дверью!
13. Дорогое приобретение
13. Дорогое приобретение
Весна 1683 г.
Франция, г. Нант, трактир «Тихая гавань»
Франция, г. Нант, трактир «Тихая гавань»
– Эй, хозяин, черт тебя побери! Еще вина!
Питер Блад вошел в зал и понял, что веселье здесь в самом разгаре.
Капитан Демулен, покачиваясь на стуле, навел пистолет на перепуганного трактирщика и продолжал требовать выпивки грубым голосом.
– Да поживее! – прикрикнул он.
Остальные солдаты из числа расквартированных в «Тихой Гавани» были не менее пьяны и буйны.
– Пусть девки поднесут, надоело смотреть на твою жирную рожу! – с наглой улыбкой добавил капитан, поигрывая пистолетом.
– Будет сделано, месье, только не стреляйте! – ответил господин Оливье, побелев как полотно и трясясь, как студень.
– Ты еще будешь мне приказывать, гугенотская свинья? – уже не улыбаясь, Демулен нажал на курок.
Грянул выстрел, пуля угодила в бутылки, стоявшие на полке за стойкой.
Месье Оливье взвизгнул и пригнулся.
– Я... добрый католик, месье! – пролепетал он.
– Да какая разница? – грубо ответил капитан, и все, кто был в зале, расхохотались вместе с ним. – Ну же, тащи вина!
– В-ваш полковник... – начал бормотать Оливье, дрожащими руками подставляя кружку под кран винной бочки.
– Что ты там блеешь про нашего полковника? – рявкнул Демулен, нахмурившись.
– Он... обещал... обещал что...
– А мне плевать, что он там вам обещал! – перебил его Демулен. – Но если я узнаю, старый козел, что ты ему вздумал пожаловаться...
– О... нет-нет, я вовсе... – в ужасе замотал головой трактирщик, заметив, что капитан схватился за второй пистолет.
Блад быстро прошел через зал, надеясь успеть добраться до своей комнаты в перерыве между пальбой. Но Демулен заметил его и вытянул ногу, преградив дорогу.
– Эй, лейтенант, постойте-ка! Присядьте с нами, будьте так любезны! Давно пора познакомиться поближе, а?
Блад остановился, посмотрев на пьяного офицера. Ему совершенно не улыбалось коротать вечер в такой компании.
– Вы ведь у нас новенький... давайте, не стесняйтесь! Посидите с нами. Поговорим о том, о сем. Я слышал, вы побывали в плену у испанцев? Как же вас угораздило?
Блад вздохнул. И уж тем более совершенно не хотелось вспоминать обстоятельства, при которых он угодил в плен.
– Ничего, лейтенант, скоро мы выступим и накостыляем проклятым донам по первое число! – заржал Демулен. – Так что отыграетесь еще. Давайте выпьем за это, Блад! Да где же вино, черт побери?!
– Эй, держи ее! – донеслось с лестницы.
Блад услышал топот ног и грубый хохот. Повернув голову, он увидел полуодетого корнета Вернера, бегущего по лестнице за растрепанной и перепуганной девицей. Уже на последней ступеньке ему удалось ее поймать за руку и дернуть к себе.
– Куда собралась, подруга?
Девушка завизжала, пытаясь вырваться.
– Не дури, красотка, я ведь тебе заплатил! – приговаривал Вернер, волоча ее обратно наверх. Потом, задержавшись на лестнице, посмотрел на всех присутствующих в зале. – Она меня укусила, представляете! Просто кошка какая-то!
Все засмеялись.
Блад прищурился, глядя на них.
– Эй, корнет, похоже, дама сегодня не в настроении! – окликнул он Вернера.
Демулен гоготнул, толкнув его локтем.
– Да не волнуйтесь, лейтенант, он же сказал, что заплатил. Все в порядке, просто девка заводная попалась. Повезло Вернеру, что тут скажешь!
И он заржал, как конь.
– Во, опять кусается! – охнул корнет, когда девица впилась ему в ладонь. – Ну, хватит, милочка! Угомонись! – и он шлепнул ее по лицу.
Девчонка отлетела и прижалась к стене, всхлипывая.
– Корнет, вам помочь? – крикнул кто-то из солдат. – Может, подержать барышню?
И снова грянул смех.
Блад нахмурился и двинулся к лестнице.
– Это уже не смешно! – резко сказал он, поднявшись к Вернеру. – Корнет, оставьте даму в покое!
Вернер мотнул головой, набычившись. Это был здоровенный немец, который забавы ради гнул голыми руками подковы.
– Вы слышали приказ? – голос Блада зазвенел, как сталь.
Корнет выпустил девицу, тихо выругавшись сквозь зубы.
Блад еще мгновение строго смотрел на него, а потом, повернувшись к девушке, поманил ее за собой.
– Ну-ка, пошли!
Он потянул ее к лестнице.
– Эй, сударь, а заплатить?
Блад удивленно обернулся на голос. И увидел, что месье Оливье выбрался из-за стойки, взволнованно глядя на него.
– Что ты сказал? – переспросил Блад холодным голосом.
– Заплатить... за девочку, месье, – заискивающе ответил Оливье. – Так положено. Все платят!
Солдаты закивали, посмеиваясь.
Блад, презрительно прищурившись, достал из кармана кошелек и кинул трактирщику.
– Теперь все? Или еще какие претензии?
Трактирщик затряс головой, вцепившись в кошелек.
Блад схватил плачущую девчонку за руку и потащил за собой.
Демулен переглянулся с немного ошеломленным Вернером.
– Что ему, других девок здесь не хватает? – проворчал раздосадованный немец. А потом решительно шагнул к трактирщику, который все еще пялился на кошелек. – Эй, хозяин, давай-ка возвращай мне деньги!..
14. Бриджуотер
14. Бриджуотер
Весна 1683 г.
Франция, г. Нант, трактир «Тихая гавань»
Франция, г. Нант, трактир «Тихая гавань»
Питер Блад вошел в свою комнату на втором этаже, держа всхлипывающую девицу за руку.
Он отпустил ее, как только они оказались внутри. Пока лейтенант закрывал дверь, девушка успела отбежать на другой конец, встав так, чтобы оказаться позади массивного стола.
Блад покосился на нее, отметив, что барышня явно настроена отбиваться дальше. Ее глаза воинственно сверкали, ноздри раздувались, как у загнанной лошади. На щеке, там, где прошелся увесистый кулак Вернера, уже появился обширный синяк.
«Похоже, романтического свидания сегодня я не дождусь», – мрачно подумал Блад, продолжая разглядывать свое «приобретение».
Воинственность девчонки довольно быстро иссякла, сменившись настороженным выжиданием. Пристальный взгляд Блада явно смущал ее. Он заметил, что ее щеки порозовели, и она отчаянно пыталась запахнуть на груди порванную сорочку. От нижней юбки, в которой она удирала от Вернера, тоже остались какие-то лохмотья. Девушка не знала, за что хвататься: то ли придерживать юбку, то ли прикрывать грудь. В конце концов она замерла, дрожа всем телом, и опустила глаза.
Блад слегка удивился такой застенчивости у девицы легкого поведения. Но решил пощадить чувства барышни и, шагнув к ней, протянул свой плащ.
– Ну-ка, прикройся, красавица, – сказал он, стараясь, чтобы слова звучали как можно мягче.
Он держал плащ в руке, надеясь, что она возьмет его. Но девчонка только отпрянула назад.
Блад вздохнул, качнув головой, и кинул ей плащ.
– Я не видел тебя здесь раньше, – сказал он. – Ты новенькая?
Девица только шмыгнула носом, закутавшись в плащ. И продолжала смотреть на него, как на людоеда.
Блад решил, что пора прояснить ситуацию и расставить все точки над i. – Да не бойся, глупышка. Я тебя не трону. Даю слово!
Девчонка, кажется, не поверила его словам. Возможно, она поступала правильно. Разве можно верить обещаниям наемника?
И все же Блад предпринял еще одну попытку ее успокоить.
– Послушай, милочка... я бы тебя отпустил хоть сейчас, но не думаю, что это хорошая идея. Тебе лучше подождать здесь хотя бы пару часов, пока остальные не заснут, а потом иди с Богом. Так как тебя зовут?
– М-марго, – тихо ответила девица, продолжая смотреть на него исподлобья...
* * *
Питер Блад сидел, глядя на камин, медленно потягивая вино из горла бутылки.
И угрюмо размышлял о том, что решил сорить деньгами не в самое подходящее время. Возможно, стоило потратить выданное жалование на более важные и полезные вещи... например, экипировку к предстоящему походу...
«Интересно, на что я теперь куплю коня?»
Блад покосился на кровать, где в самом дальнем углу, поджав ноги и съежившись, сидела девчонка. Глаза ее были закрыты. Но он сомневался, что она спала.
В дверь тихо постучали, и Марго тут же встрепенулась, с ужасом уставившись на Блада.
Он встал с кресла, махнув ей рукой, и подошел к двери. Открыл.
На пороге стояла Мари, здешняя служанка. Она кокетливо улыбнулась ему, пытаясь заглянуть в комнату. Но Блад стоял в дверях, прислонившись к косяку, преграждая ей путь.
– Вот, зашла проверить, не нужно ли вам чего, месье, – прошептала Мари. – Я слышала, вы отбили у господина Вернера нашу Марго.
– Да, что-то в этом роде, – вежливо улыбнулся Блад, продолжая придерживать дверь. – Ты очень заботливая, Мари.
– Надеюсь, у вас все в порядке? – поинтересовалась Мари, подмигнув ему.
– О, да, все просто замечательно, – заверил ее Блад. А потом добавил: – Ну, раз уж ты здесь, то, будь любезна, принеси мне еще вина и чего-нибудь перекусить.
Мари хихикнула, указав на корзину, которая стояла на полу возле нее.
– Я так и знала, что вы это попросите.
– Ты прелесть, Мари! – Блад легко тронул ее за щеку, а потом взял корзину. – Я у тебя в долгу!
И, прежде чем она успела ответить, захлопнул дверь.
– Если хочешь, можешь присоединиться, – сказал Блад, указав на еду и вино девушке, сидевшей на его кровати.
Марго покачала головой.
– Я не голодна, спасибо, – ответила она тихо.
Блад пожал плечами и принялся вынимать содержимое корзины на стол.
Потом, чтобы немного приободрить ее, оглянулся и сказал:
– Не переживай, милочка, через пару недель наш полк уйдет на войну, и вы сможете вздохнуть спокойно.
Но эти слова, похоже, не слишком ее порадовали.
Он увидел, как губы Марго дрогнули, а потом она сказала со вздохом:
– Да, вы уйдете, но придут другие...
И она снова принялась шмыгать носом.
– Эй... – Блад тревожно посмотрел на нее. – Не плачь! Еще этого мне не хватало!..
* * *
Январь 1685 г.
Англия, гавань Бриджуотера
Англия, гавань Бриджуотера
– Марго, не плачь, – сказал Блад снова.
Кто-то осторожно тормошил его за плечо.
– Сейчас... – простонал он, пытаясь открыть глаза. – Уже иду...
– Мистер Блад, – произнес мужской голос. – Сэр!..
Он открыл глаза и уставился на темную фигуру, стоявшую возле койки.
Это был Джереми Питт, еще больше осунувшийся за последние дни.
– В чем дело? – слабо пробормотал Блад, стараясь прогнать сонливость.
Он чувствовал сильный озноб и, проведя ладонью по лбу, вытер капли пота.
Рука сильно дрожала, и Блад поспешил убрать ее, чтобы его слабость не так бросалась в глаза.
Впрочем, судя по тому, как глазел на него шкипер, кое-что скрыть не удалось.
– Вы... в порядке, сэр? – осторожно спросил Питт, наблюдая, как доктор пытается сесть.
– Проклятая качка, – проворчал Блад, криво улыбнувшись. – Всю душу вымотала. Так что же стряслось?
– Мне очень жаль, сударь, – сказал Питт, сделав глубокий вдох, – но мы не сможем отвезти вас в Дублин.
Блад окончательно проснулся и осознал, что качки нет. Впервые за много дней.
– У нас треснула стеньга, и пришлось срочно укрываться в Бриджуотере, – говорил Питт. – Кажется, мы застрянем здесь надолго, сэр. Сами понимаете, ремонт и все дела...
Блад встал и подошел к небольшому иллюминатору. Посмотрел наружу.
Действительно, они стояли на якоре, и чуть поодаль, в туманной дымке дождя виднелись черепичные крыши домов.
Блад прислонился к холодному стеклу воспаленным лбом и стоял так некоторое время, борясь со слабостью.
– Мы, конечно, вернем вам деньги, сэр, – говорил Питт. – Уверен, вы сможете найти здесь другой корабль, идущий в Ирландию.
И он принялся совать ему в руку кошелек с деньгами.
Блад бросил на них рассеянный взгляд. Он уже не смотрел в окно, но перед глазами все равно стоял туман.
– Вы, кажется, неправильно посчитали, мистер Питт, – сказал он ровным голосом. – Здесь слишком много денег.
И он протянул излишек обратно.
– Все посчитано верно, сэр, – твердо ответил шкипер, упрямо возвращая ему кошелек. – Берите же!
Блад криво улыбнулся и сунул кошелек в карман.
– Я сойду здесь на берег, – сказал он шкиперу. – В конце концов, этот город мне тоже не чужой...
Питт посмотрел на него с легким удивлением, но сумел сдержать рвущийся с уст вопрос и сказал только:
– Шлюпка пойдет через час, сэр. Так что поторопитесь.
15. Приглашение на обед
15. Приглашение на обед
Оставшееся до отправления шлюпки время Блад потратил на приведение себя в порядок. Он не сомневался, что остальные члены команды и пассажиры тоже заняты именно этим.
Теперь, когда проклятая качка, наконец, прекратилась, можно было позволить себе нормально побриться и умыться теплой водой. Юнга притащил ему полный кувшин и таз по первой просьбе.
Взглянув на себя в зеркало, Блад аж вздрогнул: до того жуткое лицо глядело оттуда. На щеках торчала черная щетина, под глазами – темные круги. Он провел рукой по подбородку, отмечая, что глаза лихорадочно блестят.
«Может, оно и к лучшему, что мы сделали остановку в Бриджуотере, – подумал он, соскребая кинжалом намыленную щетину.
Бритва затерялась где-то в недрах мешка, и он воспользовался привычным походным способом. – Сойду здесь на берег, немного отлежусь, разберусь с чертовой рукой...»
Краем глаза он заметил юнгу, стоявшего в дверях с разинутым ртом.
Блад обернулся к нему, вытирая лицо полотенцем.
– Ловко вы, доктор! – сказал мальчишка, указав на кинжал.
Блад ухмыльнулся.
– Мистер Питт просил передать, что шлюпка ждет, – сказал юнга, вспомнив о цели своего появления.
Блад убрал полотенце и одернул камзол.
– Я готов, – сказал он, подхватывая тяжелый дорожный мешок с вещами. Шпага брякнула о переборку.
Следуя за парнишкой, Блад поднялся на палубу и увидел, что гугеноты все столпились наверху, также одетые во все чистое. Лица у них были торжественные и серьезные. Пастор как раз закончил читать очередной отрывок из Библии.
Блад посмотрел на небо. Оно было серое и затянутое облаками, но, по счастью, дождя не было.
Мистер Питт и его кузен стояли возле трапа, также нарядные и причесанные. Рука Бартоломью все еще была на перевязи.
– Ну что ж, с Богом! – сказал шкипер, посмотрев на пассажиров.
Гугеноты начали грузиться в шлюпку. Детей и женщин спускали на специальной беседке.
Блад мог понять желание людей поскорее покинуть палубу корабля и оказаться на твердой земле. Пусть это чужая страна, но все равно лучше, чем бездна под ногами.
«Посмотрю, насколько истории матушки близки к истине», – подумал Блад, вглядываясь в город, скрытый в туманной пелене. Она была родом откуда-то из этих мест. И часто говорила о Бриджуотере, описывала прекрасные яблоневые сады, в которых утопали окрестные фермы и усадьбы. Жалела, что не может показать ему всю эту красоту...
Также она иногда говорила о своей сестре, жившей где-то здесь. Блад наморщил лоб, вспоминая ее имя.
Родичи не одобрили замужество его матери, и почти не общались с ней после этого. Блад не был уверен, что кто-нибудь из этого семейства будет рад его появлению... но попытка не пытка, чем черт не шутит? Когда еще у него будет такой шанс?
Спуск по штормтрапу в шлюпку стал для Блада нелегким испытанием. Плечо разболелось невыносимо, и даже принятый накануне лауданум не помогал.
Стиснув зубы, Блад занял свое место, чувствуя, что на лбу выступил пот, а по телу бежит мелкая дрожь.
– Помогите, сэр! – услышал он голос Питта сверху.
Подняв глаза, Блад увидел, что матросы аккуратно спускают в шлюпку очередную даму. Он встал и помог ей выпутаться из беседки.
«Хуже уже не будет», – подумал он, стараясь не вскрикнуть он дергающей боли в плече при каждом движении.
И дал себе (в который раз) клятву заняться проклятой раной как только окажется на берегу.
Французы галдели непрерывно, глядя на приближающийся берег. Блад понял из их разговоров, что некоторые из них решили добираться до Бристоля по суше, а часть поселится в гостинице на время ремонта корабля.
Сам он молчал, закутавшись в плащ.
Рядом с ним сидели Джереми Питт и его кузен. Они обсуждали предстоящий визит к каким-то родичам, которые жили в Бриджуотере.
– Ах, горячий стейк, Джереми! – Бартоломью закрыл глаза, причмокнув.
– С кровью! – добавил шкипер, проведя рукой по животу. – Господи, Барт, кажется, я сейчас готов съесть целого быка!
Блад сглотнул. В животе при упоминании о жарком заурчало. Последнюю неделю, пробираясь к Англии по штормовому морю, они питались всухомятку, и во рту не было ни капли горячего. Сухари же от сырости покрылись плесенью, и вкус у них стал совершенно... неописуемый.
– ...и пудинг. Ты помнишь, какой они сделали чудесный пудинг в прошлый наш визит? – продолжал вспоминать Бартоломью.
– Я написал им о пудинге, – заверил его Джереми. – Надеюсь, они его приготовят.
Блад постарался не слушать эти разговоры и принялся глядеть на удаляющийся от них корабль.
Шкипер и помощник вдруг замолчали.
Блад не выдержал и повернулся к ним. Обнаружил, что они смотрят на него, то и дело переглядываясь.
Наконец, придя к какому-то решению, шкипер окликнул его.
– Мистер Блад!
– Да, сэр? – отозвался доктор.
– Вы уже решили, где остановитесь на берегу?
Блад пожал плечами.
– Подыщу подходящую гостиницу. А там посмотрим.
Шкипер и помощник снова переглянулись.
– Быть может... – сказал Джереми Питт, чуть запинаясь, – вы окажете нам честь и отобедаете с нами?
Блад был удивлен. И ответил откровенно, то, что думал:
– Вы очень любезны, мистер Питт. Но мне бы не хотелось доставлять вам неудобство...
Тут он замолчал, надеясь, что они поймут его без слов.
– Вы очень много сделали для всех нас в плавании, доктор, – Питт оказался настойчивым малым. – И мы просто хотим отблагодарить вас за это.
– Поможете нам разделаться с обедом, который готовят наши тетушки. Они всегда накрывают такой большой стол, что хватит на целый полк, – усмехнулся Бартоломью.
– Хорошо, – Блад улыбнулся ему в ответ. – Уговорили!
Шкипер и помощник снова принялись шептаться, пихая друг друга в бок.
А Блад постарался выбросить из головы любую мысль о жареном мясе... но тщетно...
16. Сестры Питт
16. Сестры Питт
– Боже мой, Джереми! Барт! Как же вы похудели!
Блад стоял в стороне, стараясь не оглохнуть от женского щебета.
Его спутники были окружены двумя белокурыми дамами, которые с визгом и рыданиями повисли у них на шее прямо на улице, возле дома.
– Что с рукой? – ойкнула одна из них, заметив перевязь у помощника штурмана.
– Все в порядке с рукой, чуток повредил в шторм. Тихо, девочки! Вы меня задушите! – гудел Бартоломью Питт, а потом приподнял одну из девушек здоровой рукой. Та взвизгнула, пытаясь освободиться. И это вызвало смех у помощника шкипера.
– Вы все-таки сумасшедшие, – принялась отчитывать их вторая леди, – мы чуть с ума не сошли, получив утром вашу записку! Зачем так рисковать и плыть в такой шторм?
– Ну вот, началось, – многозначительно проворчал Бартоломью, посмотрев на Джереми.
– Тетушки, мы голодные, – произнес шкипер вкрадчивым голосом. – Быть может, нам сначала отобедать, а потом уже...
Он не договорил, увидев, что обе дамы уставились на их спутника.
– А это мистер Блад, наш гость, – поспешил представить его Джереми. – Он тоже плыл с нами на одном корабле.
Блад поклонился, постаравшись сделать это настолько грациозно, насколько возможно с мешком на плече.
– Он доктор, – вставил Бартоломью. – Если бы не его помощь, моей руке было бы гораздо хуже.
Блад посмотрел на двух женщин, чувствуя, что голова начинает идти кругом. То ли у него двоилось в глазах, то ли...
Бартоломью хохотнул, заметив выражение его лица.
– Да, мистер Блад, они у нас похожи как две капли воды. Сами путаемся постоянно. Правда, Энни? – и он посмотрел на ту, которая стояла слева.
– Я – Рози, – ответила та, вздохнув. – Пора бы это запомнить, Барт!
– Я – Энни, – та, что справа, сделала быстрый книксен, продолжая смотреть на Блада.
Обе дамы были в белоснежных накрахмаленных чепцах, из-под которых выглядывали пушистые длинные волосы цвета спелой пшеницы. Две пары голубых глаз разглядывали его с плохо скрываемым любопытством. Их красоту немного портили серые строгие платья.
– Тетушки? – пробормотал Блад, все еще пытаясь справиться с удивлением. По пути сюда его воображение нарисовало совсем другие образы, и то, что он увидел сейчас, совершенно не соответствовало ожиданиям.
Джереми Питт засмеялся.
– Вы не первый, сэр, кто так попадается, – сказал он. – Никто не верит, что Рози и Энн...
– Обед стынет, господа! – строго оборвала их та, что стояла справа. – Давайте не будем топтаться на пороге!
– И вы действительно доктор? – вторая, которую вроде бы звали Рози, продолжала рассматривать Блада с головы до ног. Ее взгляд остановился на длинной шпаге, притороченной к его мешку с вещами.
– Бакалавр медицины, – подтвердил Блад, выпрямившись и по-военному щелкнув каблуками. – Помимо всего прочего.
Мисс Питт чуть качнула головой и попятилась к дому, показывая ему путь. Но Блад заметил, что в глазах ее появилась легкая настороженность.
* * *
Блад чувствовал себя странно. На какое-то мгновение ему показалось, что он сидит за столом не в доме тетушек Питт, а в родительском доме в Дублине. Здесь было также чисто и уютно, и горел огонь в камине.
Он услышал быстрые шаги и медленно поднял глаза, посмотрев на дверь в гостиную. На мгновение ему почудилось, что вот-вот войдет мать с подносом в руках.
Там действительно стояла женщина, и в руках у нее был поднос. Но теперь Блад видел, что она совершенно не похожа на матушку.
Он потряс головой и провел рукой по глазам, отгоняя видение.
– Пудинг, мальчики! – объявила Энни.
Или Рози?
Блад не был уверен, что угадал. Сестры Питт в течение всего обеда сновали вокруг стола, меняя блюда, и не прекращали щебетать.
Бартоломью издал радостный стон, увидев новое блюдо.
– Док, вы должны это отведать! Наши тетушки готовят лучший пудинг в Бриджуотере. А быть может, во всей Англии!
– С удовольствием, сэр, – ответил Блад, надеясь, что его соседи по столу не заметят выступившей на его лбу испарины. – Я не ел нормального пудинга лет десять...
– Что-то вы совсем не попробовали жаркое! – укорила его одна из тетушек.
Энни?
Блад чувствовал, что совершенно запутался, кто есть кто.
– Оно вам не понравилось? – вторая дама уже накладывала ему на тарелку огромный кусок пудинга.
– Нет-нет, что вы! – поспешно ответил Блад, почувствовав, что если он ответит утвердительно, леди будут смертельно оскорблены. – Просто... хотелось оставить место для вашего пудинга! – выкрутился он.
– Ну, надеюсь, он придется вам по душе, – сказала тетушка.
Блад уставился на тарелку.
На самом деле он был чудовищно сыт, вдобавок ко всему, плечо снова ныло, и доктор чувствовал, что зря сел рядом с камином, потому что его снова начала бить лихорадка.
Девушки уже успели расспросить Бартоломью и Джереми о прошедшем плавании. Укорили за безрассудство и авантюру с гугенотами.
– Вы должны быть осторожнее! – взмолилась Энни.
Или Рози?
– Пообещайте, что больше не будете так рисковать! – потребовала Рози.
Или Энни?
Блад закрыл глаза на мгновение, слушая женские голоса.
Боже, как же он отвык от всего этого! Простой обед в кругу семьи... Когда это было с ним в последний раз?..
– Честное слово, это в последний раз! – заверил тетушек Джереми, тайком ослабляя ремень на штанах.
– Да, мы больше не будем, – пробасил Бартоломью, улыбнувшись.
– Ну, доктор? – голос мисс Питт вывел Блада из задумчивого оцепенения. – Что скажете о нашем пудинге?
Блад вздрогнул и уставился на нее. Обнаружив, что так и сидит с куском пудинга на вилке, он послушно пихнул его в рот и прожевал.
– Божественно! – сказал он, улыбнувшись. – Прямо как у моей матушки!
И осекся, заметив, как светлые брови мисс Питт сошлись на переносице.
– Этого не может быть, сэр! – возмутилась она, вздернув подбородок. – Никто не готовит такой пудинг, как у нас!
– Ох... – протянул Барт, толкнув Джереми в бок локтем. – Надо было предупредить доктора насчет...
Блад поспешил исправить свою оплошность.
– Я хотел сказать, что он похож на пудинг, который готовила моя покойная матушка, мисс Питт. Она родом из этих мест, знаете ли, так что вполне могло случиться, что...
– Мы никому не даем наш рецепт! – отрезала мисс Питт.
Рози. Теперь Блад знал точно. Он уже отметил, что она была более резкой, чем ее смешливая сестра.
– Так вы, оказывается, в какой-то степени наш земляк? – Джереми Питт поспешил сменить тему беседы, заодно и выручить доктора из неловкого положения. – Ваша матушка жила в Бриджуотере? Как интересно...
– А мы-то с Джереми думали, что вы – ирландец! – добавил Барт.
Питт толкнул его ногой под столом, но поздно. Сестры Питт уже уставились на Блада, приподняв брови.
– Ирландец? – переспросили они растерянно.
Блад улыбнулся, чувствуя, что лица женщин неожиданно расплылись в неясные бледные пятна.
– Наполовину, – услышал он свой бодрый голос. – Моя мать была англичанка. Да, ее семья жила в Бриджуотере. Возможно, вы слышали о них?..
– Мы знаем почти всех, кто здесь живет, – кивнула Энни.
Или все-таки Рози?
Блад смахнул пот со лба, пытаясь сосредоточить взгляд на лицах девушек.
– Ее девичье имя было Розмари Йорк, – сказал он, моргая. Туман перед глазами не исчезал.
Сестры Питт переглянулись и принялись обсуждать вслух, жили ли в городе Йорки, кто, когда и где.
Блад закрыл глаза, надеясь, что слабость пройдет.
– Доктор... – голос Джереми Питта шел как будто издалека. – С вами все в порядке? Доктор? Эй!..
Это было последнее, что Блад услышал...
Далее: главы 17-22
@темы: Рафаэль Сабатини, Фанфики
-
-
18.12.2014 в 17:34-
-
18.12.2014 в 22:49Грохнулся бы в голодный обморок на такой диете
Но мне его жааалко, так что пусть покушает нормально...
-
-
18.12.2014 в 22:53а что с ними было дальше, мятежницами....
вот такая пронзительная зарисовка на эту тему была на Книжной
блин тема тетушек точно не раскрыта
-
-
18.12.2014 в 23:06пища не должна приносить удовольствие то есть должна быть невкусной и пресной. Пуритане народ унылый. Смеяться тоже грешно.
Но можно предположить, что они всетаки не такие радикальные, может просто англикане... тогда и мясцо можно ради такого случая покушать...
-
-
18.12.2014 в 23:10Тетушки «господьлюбитиблагомловляетвсехнас» и «дапокараетгосподьвсехгрешныхипроклятыхсвоеймогучейдланью» %)
-
-
18.12.2014 в 23:15Но я думаю, что Питт при первой оказии им или письмо написал, или сам съездил проведать.
-
-
18.12.2014 в 23:16ну да унылый но вроде гугеноты ниче так жили в Анжелике хоть и скромно
а пуритане нааврено похлеще))))
-
-
18.12.2014 в 23:20Блад бы повесился с тоски в такой компании. Так что пусть тетушки будут англиканами...их там воще куча разных сект была, от квакеров до диссентеров всяких.
Ну и шанс у католика попасть в гости на обед к пуританину 0,1 из 100
-
-
19.12.2014 в 11:04-
-
19.12.2014 в 11:27